Бессонница (1/1)
Этой ночью воеводе не спалось. Все тело затекло и ныло, лежать недвижимо мочи боле не было. Он задумал попробовать сесть и хоть мало размять затекшую спину. Собрался с силами и очень медленно повернулся на бок, уперся правым локтем, потянул себя вверх, подставляя здоровую левую руку. Правая была в лубке, пальцы-то сломаны…—?Дай подсоблю! —?рванулась я помочь, обхватила широченные плечи и осторожно потянула вверх. Он уже мог немного помогать себе руками, но тело еще плохо слушалось и болело, без моей помощи ему пришлось бы тяжело. Блуд спал за печкой, мне не хотелось его будить, намаялся тож…уж как-нибудь поднимемся сами. Какой же все-таки он был тяжелый! Я снова подивилась?— тут пуп чуть не треснул, потянула легонько, а как хребет не переломился в ту ночь, когда тащила его на себе?.. С моей помощью ему удалось спустить ноги с лавки на пол и с усилием сесть. Я взглянула?— даже в темноте было заметно, как он побледнел. Лицо окаменело, крепко сжатые зубы и закрытые глаза, на лбу выступили капельки пота. Как он ни старался терпеть, лицо исказила гримаса боли. У меня защемило сердце, затопила горячая нежность … Ну, опять что ль реветь взялась?.. встряхнула я головой, прогоняя непрошеные слезы. Минуту он не двигался, застыл, как задумался, опустив голову. Перевязанная грудь тяжело и неровно вздымалась, воздух входил с хрипом, будто неохотно.Я присела рядом с ним на лавку, робко коснулась плеча. Волосы упали ему на лицо, я потянулась отвести волнистые пряди.Он повернул голову и посмотрел на меня. Ровно две звезды вспыхнули в ночи!.. Глаза у него все-таки были удивительные?— в сумраке полутемной горницы мне все чудилось, что они мерцали, чуть светились у зрачка, уж такие светлые… Он улыбнулся мне и медленно поднял упрятанную в повязки руку. Тыльной стороной ладони, свободными кончиками пальцев осторожно провел по моей щеке к губам… Мне нестерпимо захотелось поцеловать его пальцы, но я испугалась и застыла, замерла под его лаской, опустив глаза и не дыша…Усилие далось ему нелегко, и рука снова медленно и тяжело опустилась на колено, замерла.Я решилась и осторожно, едва касаясь, погладила его по плечу.—?Бренн… -позвала я шепотом, волнуясь снова при звуке его имени.—?Мм?..- отозвался он хрипло.—?Очень больно?.. Он усмехнулся слегка и скосился на меня, глаза блеснули. Сказал тихо, но внятно:—?Не очень. Ведовица моя славно лечит…Я почувствовала, как щекам стало жарко и подумала- хорошо, в темноте не видать. А то все реву да краснею без конца. Знамо, девка глупая, что с меня взять. И как я раньше обижалась на него за эти слова, а вот поди ж ты- сейчас сердце таяло, как воск от пламени, лишь бы снова назвал да вот так смотрел…—?Зимушка…Я встрепенулась:—?Пить хочешь?.., а может, поешь чего?.. Ослабнешь совсем у меня, не евши-то.Он помолчал, прислушиваясь к себе. Потом кивнул:—?Хлебца б можно пожевать.Я обрадовалась и мигом вспорхнула с лавки, стараясь не шуметь, проскользнула за печь, взяла свежего хлеба и захватила горшочек с медом, что загодя сварила.Бесшумно ступая, вернулась в горницу, села с ним рядом и отрезала добрый ломоть:—?На-ко…Он медленно поднял руку, я вложила кусок в еще плохо слушающиеся пальцы, помогла поднести ко рту.Он откусил и начал медленно жевать. Я видела –держать руку на весу ему все-таки было тяжело.—?Дозволь мне?.. —?я осторожно взяла хлеб из его руки, он только взглянул и ничего не сказал. Я стала отламывать небольшие кусочки и класть ему в рот. Он жевал неспеша, и я, как завороженная, смотрела на размеренные движения скул, обозначившихся резче от болезни.Один кусок прилип мякишем к моим пальцам и он дотронулся губами, чуть захватил кончик пальца. Я замерла… Сердце подскочило и ухнуло в пятки.Я поспешно отняла руку и склонилась за горшочком, подать питье. Сподручнее было стоя, поддерживая обеими руками горшочек, чтобы удобнее было пить. Он напился, поднял глаза на меня…Я поставила горшок на лавку. Рука тем временем снова тяжело поднялась, потянулась… Я уразумела?— он хотел взять меня за руку, и поспешила подхватить его ладонь. Он медленно, очень медленно потянул мою руку к себе и поднес к губам раскрытой ладонью, усы щекотно тронули кожу. Поцеловал самую серединку ладони, прижал к заросшей щеке.—?Спасибо, Зимушка…Я смотрела на него и понимала?— сейчас заплачу… Я столько не плакала за всю жизнь, сколько за эти несколько дней. Кто-то другой привычно усмехнулся во мне. Я не обратила внимания.Он поднял голову и посмотрел на меня. И тут я не выдержала. Шагнула вперед и обхватила его голову руками, прижала к груди, бережно, осторожно, помня о ране на щеке… Слезы снова закапали, дыхание сбивалось.Он услыхал и вымолвил тихо:—?Ну что ты, глупенькая… Не плачь. Теперь не помру…