Пелла (1/1)

—?Ты помнишь Ахиллеса? —?спросил Филипп, поднося факел к древним изображениям на стенах.—?Отец, он мой любимый герой! —?с явным восхищением воскликнул светловолосый юноша.Филипп отошёл в сторону, внимательно ступая по мокрым камням, находившимся в пещере. Царю не было чуждо тщеславие, но он никогда не понимал сына, когда тот говорил о славе, как о нечто, доступном любому, нечто простом и легком. Филиппа сделала царём война. Смерть, боль и отчаяние?— вот то, что для него истинный венец власти. Юный наследник восхищался легендой об Ахиллесе, тем, как он с легкостью отомстил за смерть любимого, как умер молодым в лучах славы. Смотря в эти глубокие глаза, горящие огнём, Филипп видел Олимпиаду и где-то глубоко внутри, он чувствовал непонятное ощущение, от которого на время сердце билось всё медленней. Это видение было прервано сыном:—?Отец, однажды и меня изобразят на этих стенах.Царь схватил его за руку и повел дальше.—?Прометей похитил священный огонь и отдал его человеку!?— освещая стену прокричал Филипп. — Это так разгневало Зевса, что он приковал Прометея к стене, и каждый день орёл клевал его печень. Поутру она отрастала и орлу вновь было, чем поживиться.Александр стал вглядываться в кровавый рисунок, где было изображено мученическое лицо древнего героя.—?Никто не знает, что его ждёт.?— Царь опустил факел и его лицо скрылось во мраке.?— Хорошо, что мы закрыли этот проклятый дворец.Филипп резко обернулся и стал показывать руками то на одну стену, то на другую.—?Посмотри, Эдип выколол себе глаза, когда узнал, что убил собственного отца и женился на своей матери, Мидея уничтожила своих сыновей, когда Йоссон ушёл от неё к молодой. — Царь остановился и стал вглядываться в безумные глаза, изображённые на стене.При взгляде на отца Александр понял, о чём тот думал и, подойдя ближе, спокойным голосом сказал:—?Моя мать никогда не причинит мне зла.Филипп на мгновение закрыл глаза, а затем продолжил рассказывать истории о героях забытых лет. Они уже близились к выходу, как царь остановился и взглянул на сына, позади которого виднелись полустертые персонажи.—?Величие идет об руку с крахом?— запомни это. — Томно проговорил Филипп.?— Однажды и тебя боги оценят.—?После того как я стану царём? —?быстренько проговорил Александр.—?Не торопи этот день, мальчик. —?Грозно посмотрев на сына, сказал Филипп. — Это сулит большие беды. Меня отправили в бой прежде, чем я научился сражаться. Нельзя родиться царём, Александр, им можно только стать.Последний раз перед выходом из пещеры мужчина вновь посмотрел на своего наследника.—?Царь должен уметь причинять боль,?— тихо сказал Филипп. — Особенно тем, кого любит. Власть есть одиночество. Спроси Геракла, Патрокла, спроси любого из них. Всякого, кто будет обречён на славу постигнет крах. Боги забавляются, глядя на царей. Они дают славу, они её и забирают. Как только боги подарят её тебе, в это же мгновение ты будешь обречён на смерть в одиночестве.С этими словами царь вышел. Никогда больше Филипп и Александр не разговаривали наедине. Никогда больше они не разговаривали как отец с сыном. ***Александр являлся официально признанным наследником Македонии. Несмотря на всё то количество братьев и сестер, которые появились благодаря образу жизни его отца, только он прожил дольше всех. Жизнь во дворце была тяжелой. Каждая новая царица или наложница старалась как можно быстрее родить от царя наследника и если ей это удавалось, то сохранить ему жизнь было крайне сложно. Даже после смерти царицы Олимпиады именно ей будут приписывать все младенческие смерти сводных братьев и сестер Александра. Весной, когда Александру шел уже шестнадцатый год, он был вызван отцом в Пеллу. Мать он не мог с собой взять по приказу отца, чем она была крайне разгневана, но он мог спокойно взять с собой своих товарищей. Александр взял с собой Гефестиона и Птолемея. В то время Филипп II отправился осаждать греческие города Пропоптиды, а вместо себя оставил регента, им стал Александр. Под присмотром Антипатра и Пармениона, шестнадцатилетний юноша впервые правил той страной, которая была предназначена ему по рождению. Узнав о том, что царь покинул Македонию, фракийское племя медов восстало против своих соседей. Македонцы во главе с Александром разбили восставших и, более того, захватили часть земель, где основали город Александрополь.Тем временем, Александр и Гефестион стали еще ближе. Каждый вечер Гефестион слушал истории своего друга о сражениях и представлял, как бы он был рад, находясь рядом с ним. Наследник был очень терпелив. Он был безумно влюблён, но принял решение ждать. Для него было бы непростительным поражением, если однажды он увидит хоть тень разочарования на лучистом лице своего возлюбленного. Нежные касания, поцелуи?— это всё, что позволял себе будущий царь. Птолемей старался мешать им как можно меньше, он, в основном, читал древние писания, которые заранее брал в дорогу у Аристотеля.Филипп вернулся и, увидев деяния своего сына, принял решения взять его с собой на осаждение Северной Греции. На пути у них стоял Халкидский союз, который состоял из объединения городов на севере страны во главе с греческой колонией Олинфом. Было принято решение по осаде города. Несмотря на то, что Афины поддерживали объединение, в нужный момент прийти на помощь они не успели. Филипп разорил Олинф, а затем сжёг город дотла. Так Македония ещё больше расширила свои границы на юг. К ней присоединились и другие города Северной Греции. Независимой осталась лишь южная часть Эллады. В это время Гефестион и Птолемей находились в Пелле. Они бывали там не так часто, в основном, по просьбе своего друга. Птолемею нравилась столица, она была красивой, живой. Большое количество рек делало её особенно хорошей для торговцев. А вот Гефестиону она не нравилась, он считал её болотом и очень невыгодной с точки зрения военного положения. Прогуливаясь по Пелле, они частенько останавливались у местных лавочек со всякими свитками, где Птолемей мог пропадать часами. У одной из таких лавочек к молодым людям подошли местные ребята в чёрных хитонах.—?Кажется вы приехали с царским наследничком? —?усмехнулся один из них.Гефестион грозно взглянул на него и, как только он хотел сделать шаг вперед, его придержал Птолемей.—?Ты смотри, какой грубиян.?— Холодно произнес высокий юноша.?— Вас в Пелле не учили как нужно обращаться с гостями столицы?—?А вы гости? Простите, не заметили. Нам показалось, что вы так,?— парень в чёрном хитоне подошел ближе.?— Собачки царского выродка.Гефестион не сдержался. Он размахнулся и ударил со всей силы кулаком по лицу человека, раздражавшего их. Тот мгновенно упал на спину и у него хлынула кровь. Не успела исчезнуть пыль от падения, как остальные четверо ребят напали на Птолемея и Гефестиона. Недолго думая, брюнет схватил недалеко лежащую палку и ударил по голове одного из своих противников. Второго перекинул через плечо. Птолемей был не так проворен, поэтому схватил несколько ударов в живот, прежде чем, смог разобраться с одним из оппонентов. Другого, ударом по ноге, помог одолеть Гефестион. Помогая привстать своему другу, кучерявый брюнет с ненавистью посмотрел на лежащих пеллийцев и, стало быть, направился уходить, как парень, у которого всё лицо было в крови сказал:—?Не ожидал, что в гаремах учат драться.—?Что ты сказал?! —?бросил Гефестион.—?С таким-то личиком, я думал, тебя только ноги научили раздвигать. Интересно, хорошо тебя наследник обрабатывает, а то, если что, мы можем ему помочь.Глаза Гефестиона были полны ярости. Он только хотел ответить ему, но Птолемей сжал друга за руку и показал взглядом на дорогу. Брюнет выдохнул и ушёл со своим другом домой.Спустя два дня после тех событий, оба сидели на склоне горы, около бурной речки, которая была настолько чиста и прозрачна, что в ней можно было разглядеть каждый камушек. Птолемей читал вслух ?Протрептику? Аристотеля, а Гефестион лежал на траве с закрытыми глазами и внимательно слушал. Вдруг, чтение прекратилось, что заставило брюнета открыть глаза и привстать.—?Уже темнеет. — Сказал Птолемей.?— Нужно возвращаться.Ты же не хочешь пропустить возвращение Александра? Он будет расстроен, если мы не придем его поприветствовать.—?Так скучно сидеть здесь в ожидании.?— Недовольно промолвил кучерявый парень.—?Он не может подвергать нашу жизнь опасности, да и потом, он под присмотром отца Кассандра, а за нас он нести ответственность точно не будет, — бъяснил Птолемей.Юноши спустились вниз со склона, уже совсем стемнело. Направляясь прямо по дороге, они увидели впереди огни.—?Кто-то идёт, — тихим голосом шепнул Птолемей.Гефестион насторожился. Он стал вглядываться и увидел черные хитоны, а затем и лица. Он наклонился вниз и стал искать глазами какое-нибудь орудие. Этим орудием стал тяжелый камень.—?Вот мы и снова встретились,?— улыбаясь, сказал человек напротив.—?Что вам нужно? —?крикнул Птолемей. Перед ними стояла по меньшей мере дюжина пеллийцев, явно старше их.Ответа не последовало. Вместо этого они двинулись вперед, в ночи был виден блеск нескольких мечей. Гефестион и Птолемей сражались слажено. Семеро ребят потребовалось, чтобы разом повалить Гефестиона и прижать его к земле. Их схватили. Ударами по голове лишили обоих чувств. После того, как Птолемей очнулся, он увидел комнату, которая была освещена лишь одним догорающим факелом. Он был так сильно связан, что плохо чувствовал кисти рук. Когда он захотел выбраться, к нему подошёл незнакомый молодой человек.—?Очнулся? —?с презрением спросил тот.—?Что вы делаете? Вы знаете, хоть на кого вы напали? Я Птолемей, сын…Пинок в живот заставил юношу замолчать.—?Нам всё равно, кто ты,— засмеялся парень. — Твоё счастье в том, что ты не такой красивый, как этот парень из гарема.—?Он не из гарема. Это самый близкий друг… —?Птолемей прервал свою мысль.—?Вот сейчас мы и узнаем, насколько они близки, — засмеялся парень в чёрном хитоне. — Не каждый день видишь такого красивого парня, даже здесь.Их разговор прервали крики. Посмотрев на дверь, Птолемей понял, что там находится Гефестион. Он услышал голоса, а затем удары. Человек, который его охранял пошёл посмотреть, что там происходит. Вернувшись, он схватил Птолемея и поволок его в комнату к другу. Первое, что увидел вошедший Птолемей это лицо Гефестиона, которое было все в крови. Подняв голову, увидел юношу, который прижимал руку к уху, по которой бежали ручьи крови.—?Убейте его! —?закричал тот.—?Успокойся.?— Прервал его сидящий в углу человек в чёрном хитоне с золотой застежкой на плече.—?Ты сам виноват,— продолжал тот.?— Хоть он и обладает женственным лицом, но бойцом от этого хуже не стал. Забыл, как он днём уложил тебя одним ударом?Юноша нагнулся над Гефестионом и провел рукой по щеке:—?Но наказание ты заслужил.Гефестион был привязан руками и ногами, к столу. Ему засунули кляп в рот и достали нож. Этим ножом они стали разрезать хитон. Через какое-то время брюнет оказался голым. По его телу несколько человек стали водить руками и жадно пожирать глазами. Птолемей не мог на это смотреть. Как только он попытался закричать, к его рёбрам был приставлен нож. И если он всё же выдавал какие-то звуки, нож, разрывая ему кожу, медленно вонзался между рёбер. После рук, тело Гефестиона стали лизать языками. Ему было так мерзко, что временами он сдерживал рвоту. Рука того человека с золотой пряжкой тоже водила по нему. Через какое-то время он опустился ниже и схватил брюнета за член, так сильно, что тот невольно содрогнулся от боли. Эти люди стали трогать его за ягодицы, потом один из них стал водить по ногам всё выше и выше. Он стал засовывать палец в анус брюнета. Там было узко, поэтому, чтобы засунуть еще один палец, ему пришлось надавить, пока другие раздвигали ноги. В этот момент по щеке Гефестиона невольно покатилась слеза. Увидев это, молодой человек, сжимающий его член, коснулся рукой его щеки и ухмыльнулся. Он отошёл в сторону, взял факел и железный прут, подошел обратно к столу. Накаляя его, парень держал факел прямо над Гефестионом так, что маленькие угли падали на обнажённое тело юноши. Затем, он поднёс прут к его лицу и прижал плотно к щеке. В комнате почувствовался запах палёной плоти.Птолемей не выдержал. Он закричал и тут же нож был еще глубже засажен ему между ребер. Согнувшись, туманным взглядом он смотрел на своего униженного друга. Гефестиону несколько раз к лицу была прижата эта палочка. Его соски сжимали со всей силы, а пальцы беспощадно разрывали его анус. Он закрыл глаза с такой силой, что почувствовал боль в глазницах. С его ног сняли веревки и подняли их. Гефестион почувствовал, как к его ягодицам прижался твердый член одного из обидчиков. Член стал входить внутрь, разрывая его изнутри всё сильней, но брюнет уже ничего не чувствовал, он стал терять силы, и глаза его не хотели открываться. Вдруг, боль прекратилась, и легкий ветер коснулся его окровавленных щек. Он приложил все усилия, чтобы открыть глаза, и открыв, увидел Александра.Крики, звон клинков, брызги крови?— всго этого Гефестион не помнит, он потерял сознание. Птолемей тоже помнит смутно: он потерял много крови. Но, помнит, как появился Александр, помнит, как он и его солдаты схватили людей в чёрных хитонах. А затем, каждый из них стоял на коленях перед будущим царем. Никогда Александр не проявлял такой жестокости, как в ту ночь. Каждый обидчик был изуродован прутьями из раскалённогожелеза, им были выдавлены глаза, переломаны руки и ноги. Человек с золотой застежкой был сожжён заживо. В дальнейшем, Птолемей будет вспоминать, что лишь однажды он увидел эти бездонные глаза своего царя, полные безумия, способные убить всё живое, на что они посмотрят. Так страшно перед каким-либо человеком Птолемею в жизни не будет никогда, как в ту роковую ночь.К вечеру второго дня после этих событий Гефестион открыл глаза. На краю его кровати дремал Александр. Брюнету было тяжело вставать, всё тело болело. Как только он попытался встать, тут же проснулся и наследник.—?Гефестион! —?вскрикнул он. — Тебе нужно лежать!Кучерявый, перевязанный парень лишь простонал в ответ.—?Как ты? —?сжимая тонкую руку Гефестиона, прошептал блондин.—?Думаю, жить буду. — Еле слышно проговорил тот.Александр нагнулся и поцеловал его в лоб. Блондин нежно дотронулся рукой до его волос, провёл по ним и еще раз поцеловал в лоб.—?Тебе нужно отдыхать. Я принесу воды. — Александр встал и направился к двери.Как только он вышел из комнаты на него нахлынули чувства, и он бросился к окну, жадно глотая воздух. Сзади к юноше кто-то подошёл и положил руку на плечо. Александр резко повернулся, это был Парменион. Он жалостливо смотрел на парня, сжимая его плечо всё сильней.—?Ты ни на шаг от него не отошёл за эти дни. Даже глотка воды не сделал. Если тебя увидит твоя мать, она будет беспокоиться.—?Я ошибся.?— Александр опустил голову и сжал кулаки.—?Мальчик мой, таков твой мир. Ты не всегда будешь везде успевать, — наставник продолжал сжимать плечо юноши.—?Я ненавижу такой мир. Я не хочу быть как мой отец, не хочу быть царём в мире, где мои близкие будут терпеть унижения,—?глаза блондина налились кровью.—?Ты думаешь твой отец таким не был? Как только Клит принял за него стрелу, которая чуть не забрала его жизнь, твой отец поклялся никогда не держать его ближе, чем на пять шагов, чтобы такого больше не повторилось. И по сей день Клит жив.—?Пять шагов? Я теперь ни на шаг от него не отойду,—?лицо Александра прояснилось, и глаза сделались стеклянными. —?Я даже тени не дам упасть на него.—?Не теряй рассудка, он воин, — возразил Парменион.—?Шрам на его лице никогда не даст мне забыть о том, что я оставил его одного, без моей защиты, — юноша скинул руку мужчины и продолжил. — Я — царь Македонии, с этого дня ни один мой поданный никогда не останется без моей защиты.—?Тсс,?— шепнул наставник,?— ты что такое говоришь при живом царе?! Совсем рассудок потерял из-за своего Гефестиона!—?Правильно, моего. Ни один волос не упадет с его головы, ни один человек не посмеет на него взглянуть.ю,?— македонец понизил голос. — Я убью любого, кто посмеет это сделать. Моя Македония для него, вся моя земля будет для него, вся моя жизнь будет только для него, ибо не быть мне тогда Александром, сыном Филиппа II, македонского царя, и жены его, царицы Олимпиады Эпирской и не возносить мне кровь предков к великому Ахиллесу. Если моё слово будет нарушено?— не быть мне царём,?— заключил юноша.С этими словами Александр покинул наставника и скрылся за колоннами. Парменион лишь посмотрел ему вслед. В груди у него всё сжалось, отчего он поднёс ладонь к сердцу.—?Не повторить бы тебе судьбу своего предка, которого ты так превозносишь, Александр,?— подумал мужчина, — и не быть бы твоему Гефестиону Патроклом. Да уберегут вас боги.