Пробуждение (1/1)

Рано утром, когда солнце еще не взошло, мы покинули Митгард, излеченный от зимней смуты - он боле не нуждался в моей поддержке. Всю дорогу до Альвахейма Рагнар не закрывал рта. Он спрашивал, удивлялся, пел песни. Я с удовольствием делился с ним своими знаниями, историями - наконец нашел благодарные уши. Иногда возможность высказаться дороже всего золота карликов.На восьмой день мы достигли Светлой страны. К слову, она не казалась уже такой светлой. Сила альвов почти иссякла. Лица тех, которых мы встречали на пути, выглядели уставшими и постаревшими. - Что же с ними случилось? - шепотом задал вопрос мой спутник. В его взгляде читалось разочарование.- Великое Древо сильно пострадало из-за болезни. Это не просто внешний недуг, а внутреннее состояние духа. Все из-за нарушенного равновесия, вызванного Великой зимой. Альвы - дети древа и их мучает тот же недуг. Нужно их излечить и пробудить.Говоря это, я еще не знал, как это сделать. Работы оказалось даже больше, чем я предполагал.Несмотря на разруху в стране и печаль, король Элеммакил встретил нас достойно. Он сам вышел встретить нас у порога. - Приветствую тебя, добрый друг Лодур, и тебя, Спутник, - приветствие короля отразилось счастливой улыбкой на лице Рагнара, тот радовался, как ребенок. - С долгой дороги должно отдохнуть. Заходи, я поведаю за столом, какая печаль коснулась нас.Нас с приятелем усадили за большой мраморный стол, который ломился от количества изысканных яств и питья. В то время, пока мы с королем все больше беседовали, Рагнар ел, не теряя времени, но и не забывал слушать каждое наше слово.- Земля больна, Лодур. Я это чувствую, как и все альвы. Мы почти не спим - во сне нас мучают самые страшные кошмары, - король тяжело вздохнул и коснулся длинным белым пальцем своих век. - Радость покинула наши сердца и на смену им пришли страх и печаль. Я не знаю, как это остановить. Может, знаешь ты? Хорошо, что ты пришел. Ты, как и прежде, появился в самый нужный час.Я задумчиво кивнул в ответ. Мой спутник восхищенно посмотрел на меня. Слышать от меня историю о спасении альвов от дракона одно, но, услышав подтверждение из уст короля альвов, он убедился окончательно.- Я пока не знаю, как помочь тебе,- ответил я. - Но я постараюсь найти нужный ответ.Следующие дни я изучал ход болезни альвов. Наблюдал, слушал, расспрашивал. Так же я приметил, что хоть зима давно кончилась, но в стране альвов зелень росла неохотно. Деревья и вовсе стояли голые. Вспомнилась мне тогда старинная песнь, что пела мне мать по ночам. В ней были такие строки:"Он расцветает по зову хозяина,И с песней рождается жизнь.Весна не приходит без радости,Коль в сердце альвира холод…"Эти строки я и повторил королю Элеммакилу и высказал свою догадку.- Болезнь ваша в духе. И я знаю только одно лекарство от вашей болезни - это смех.Элеммакил грустно улыбнулся и ответил со вздохом, как давно отчаявшийся и уставший старик.- Мне ли не знать… Да только как заставить себя рассмеяться, если на сердце грусть?- Не я ли бог празднества и веселья? - усмехнулся я. - Успокойся, король, я что-нибудь придумаю.На деле оказалось, что с хвастовством я поспешил. Развеселить сонных альвов оказалось сложнее, чем угрюмую Скади. Не помог даже праздник весны, который я устроил в честь весны. Дошло до того, что Элеммакил сдался и начал отправлять меня от себя.- Ты хорошо постарался, друг Лодур. Но я не вижу проку от всего того шума, что ты здесь творишь. Лучше оставь нас в покое.Услышав эти слова, я и сам почти отчаялся. Только задетая гордость не давала мне собраться и уехать в тот же миг. Помощь пришла неожиданно. А именно идея, подкинутая мне Рагнаром. Верный товарищ, который за то время, что скитался со мной, стал считать меня своим другом и учителем. Ему было горько наблюдать за моими поражениями, ведь я сам учил его, что и из самой сложной ситуации есть выход. - Мне кажется, что стоит попробовать достучаться до сердца короля через его дочь… - осторожно начал Рагнар, стараясь ничем меня не обидеть.- Что ты имеешь в виду? - мрачно осведомился я.- Я не знаю, как у альвов, но человеческие дети беззаботны и много смеются. Их порадовать намного легче, чем взрослых. А для родителя нет большей радости, чем видеть счастье и улыбку своих чад.Кончив это говорить, Рагнар настороженно всмотрелся в мое лицо. Он опасался, что я закричу на него или, еще хуже, надаю затрещин за дерзость. Из-за того, что у меня не выходило задуманное, я ходил последнюю неделю злой, как цепной пес.Но я вместо этого застыл в изумлении, разглядывая своего спутника, как будто у него крылья выросли. Потом резко поднялся с кресла и, одолев комнату в три больших шага, крепко обнял товарища. - Да ты гений, Рагнар! - заорал я ему в ухо, отчего он присел. - Я знал, что судьба послала тебя мне неслучайно!Как ветер ворвался я в покои Элеммакила, даже не удостоившись попросить позволения войти. Король лишь удивленно взглянул на меня.- Я, кажется, знаю, как помочь тебе, король,- как на духу сказал я.Лицо короля альвов превратилось в маску. Ему уже надоели все мои старания и он не желал продолжения, полностью отчаявшись.- Ты уверен? - без интереса спросил альв.- Нет,- покачал головой я. - Но если это не сработает, вряд ли тебе что-то поможет.- Ладно,- тяжело вздохнул король. - Но это в последний раз. Если не получится, то ты уйдешь сегодня же вечером. Что тебе для этого нужно?- Твоя дочь,- в лоб ответил я, сжимая кулаки и боясь, что Элеммакил откажет. - Зачем она тебе? - насторожился король.- Не пугайся, король. Ничего плохого я не замыслил.Элеммакил с подозрением разглядывал меня, но вскоре смягчился.- Она играет в саду. Ты найдешь ее там, но я пойду с тобой.Я, в сопровождении Рагнара, и короля альвов, под защитой своих стражей, вышли в небольшую дверь, которая вела в личный сад принцессы Элениэль.Альвийская принцесса сидела под иссохшим деревом на скудной траве, подтянув к груди колени. Она сжалась в комочек, будто птица на ветру. Самая прекрасная из живших когда-то альвийских девочек, она обещала вырасти в деву, затмивающую красотой звезды. В глазах у нее, однако, застыло точно такое же выражение величайшей скорби и грусти, как у прочих альвов. Вокруг нее были раскинуты диковинные игрушки: собачки, куклы, лошадки. Давно забытые хозяйкой, которая, казалось, не замечала никого, погруженная в свою печаль.Безмолвно глянул я на короля, ожидая дозволения заговорить с принцессой. Печальный владыка кивнул. Я сделал несколько шагов вперед и присел на траву рядом с Элениэль.- Здравствуй, принцесса. Почему же ты скучаешь здесь? Почему отбросила свои игрушки?Девочка отодвинулась от меня немного и подняв на меня уставший взор, нехотя ответила.- Потому что они неживые. Как могут они меня порадовать?- А разве они не оживали в твоих играх сотни тысяч раз прежде? Они тебя не радовали?- Радовали… - задумчиво ответила Элланиэль, словно забыла об этом давно и теперь силится вспомнить.Я добродушно улыбнулся. Поднявшись на ноги, я встал перед принцессой и картинно поклонился.- Разрешите устроить вам небольшое представление, принцесса!Девочка едва заметно кивнула, изумленно посмотрев на меня.Стянув с себя плащ, я шепнул короткий заговор и вот - плащ распростерся в воздухе подобно шатру. Игрушки я собрал в круг и начертил в середине на земле руну Лагуз - преображение. Золотая дымка поднялась от руны и поползла по кругу, постепенно захватывая все игрушки. И они оживали. Да, деревянные соловьи тотчас расправляли свои жесткие крылья и отряхивались, как от долгого сна. Они открывали свой маленький клювик и пели. Пушистые мягкие зайцы принялись прыгать и играть в догонялки, прямо у ног своей хозяйки. А куклы… О, куклы впервые заговорили и весело обсуждали новый для них мир. Глаза эльфийской принцессы распахнулись от изумления, она смотрела на свершившееся чудо, затаив дыхание. Король ахнул и замер, пораженный, а Рагнар уселся на землю и, открыв свой кожаный блокнот, принялся что-то быстро записывать в него.Я хлопнул в ладоши, привлекая внимание оживших кукол. - Ну что, братцы. Развеселим вашу хозяйку?Игрушки согласно закивали головами.- Тогда начнем наше представление! - бойко сказал я и подмигнул девочке.Это был самый настоящий театр. Единственный и неповторимый, от самых южных морей и до северных льдов. Деревянные кони звонко ржали и выстукивали копытцами на земле барабанную дробь. Птички свистели, заменяя свирель в своем маленьком оркестре. Мишки танцевали с зайцами, куклы пели гимны и веселые песни. Кошки прыгали в огненный круг, который я держал над землей. Время от времени я подкидывал пару-тройку фокусов в виде блуждающих фейерверков и танцующих цветов.Удивление Элланиэль превратилось в восторг, и вот уже на ее лице сияла улыбка. Потом она засмеялась. Смех, звонкий и чистый, как звук колокольчика, подхваченный ветром, далеко разнесся по полям и лесам и эхом отразился от скал. То был не просто смех. Древние чары пробудились ото сна и в Альвахейм наконец пришла долгожданная весна. Почки на деревьях вмиг набухли и в воздухе повис тонкий аромат распустившихся цветов. Лица стоящих рядом альвов утратили болезненное выражение, они теперь тоже улыбались и светились румянцем. Король Элеммакил наконец вздохнул облегченно и слезы радости катились по его щекам. - Пробудись, король! В твой край наконец вернулась радость! - крикнул я и засмеялся. ***На следующий день я засобирался в обратный путь. Король Элеммакил тепло со мной пощался.- Ты дважды спас наш народ, сын Лаувейи,- молвил он, пожимая мою ладонь. - И, хоть ты отказался от награды, я дам тебе клятву. Отныне я буду считать тебя своим другом и мой дом - твой дом. И если когда-нибудь тебе понадобится помощь, позови, и я или мои родичи придут и помогут тебе.- Я слышал твои слова, король,- ответил я, улыбаясь, - Я принимаю твою клятву. Но нескоро мне доведется побывать на твоей земле. А вот сын мой Нари давно мечтает навестить твой город. - Добро, пусть приезжает, погостит. Я поселю его в лучших комнатах Ярхора*,- ответил Эллемакил.На прощание он все же подарил мне бутылку превосходной браги и булку ароматного хлеба (что-то более ценное я брать отказался). Рагнару достался лук и стрелы в колчане, украшенном малахитами и радужной слюдой. Приятель растрогался и радовался, как ребенок. За пару минут он высыпал на короля тонну благодарностей. Альвийский монарх только улыбался добродушно и кивал головой. Пришла проститься и Эллатинель, принесла с собой двух своих оживших кукол.- Прощайте,- сказала она, касаясь моих пальцев. - И спасибо вам.- Не за что, дорогая,- отозвался я и поклонился.- А они так и останутся живыми?- задала Эллатинель вопрос, который, по-видимому, давно не давал ей покоя. Девочка нервно теребила краешек платья.- Нет, - тихо сказал я и посмотрел принцессе прямо в глаза. - Через дня три чары рассеются. Но они и не нужны. Ведь куклы живут в играх, ты сама им госпожа и вольна создавать их какими хочешь.Девочка печально вздохнула, но потом улыбка вновь озарила ее лицо. Она поклонилась и убежала.По дороге до Митгарда мы редко останавливались. Прошлым утром я получил послание от Одина, которое принес его старый ворон Мунин. В письме говорилось, что я немедленно должен выдвигаться в Йотунхейм и принять участие на званом пиру, который устраивал владыка морей Эгир. Еще там говорилось, что пир по случаю гибели Весеннего Аса, и любой, кто не придет, будет считаться врагом, не уважающим память о сыне Одина. Я усмехнулся, читая эти строки. Старику Эгиру только дай повод устроить праздник. Можно подумать, его очень огорчила весть о смерти Бальдра. Уверен, он и бровью не повел, но смекнул, что это хороший повод закатить пирушку и пригласить асов, умаслив тем самым Владыку Одина - весьма полезного союзника. Я, конечно, приду. Разве я позволю себе упустить такой замечательный шанс выпить и хорошенько поесть? Да и когда последний раз мы собирались все вместе? Не то, что бы я сильно скучал по асам, но старину Тора я бы повидал. Я мысленно осекся. Я не видел Громовержца с самых похорон Бальдра. Он был настолько убит горем… Он исчез, пропал, ушел на войну и искал в утешения в битве. Интересно, унял ли он свою боль? Вернулся ли в Асгард? Есть только один способ это проверить - встретиться с богами.Рагнар даже на ходу умудрялся что-то царапать в своей тетради время от времени. Я наблюдал подобную сцену раза по два за час. Мне стало любопытно.- Что ты там все скребешь? Никак, сочиняешь очередную вису? Хех, надо было познакомить тебя с Браги - вы бы поняли друг друга. А может быть, он бы даже преподал тебе парочку уроков.Человек улыбнулся и сунул тетрадь за пазуху. Он скосил в мою сторону глаза, очевидно, прикидывая, стоит ли посвящать меня в глубину его творчества. - Вообще-то, это не виса. Я решил написать книгу, - решился-таки юноша.- О как! - сделал вид, что поразился, я. - И про что?- Про тебя.Мое немое удивление сменилось весельем.- Я польщен от такого внимания к драгоценному мне,- смешок слетел с моих губ. Грамм честолюбия на килограмм скептицизма. - Нет, серьезно! - уверял меня Рагнар. - Ведь о тебе никто толком ничего не знает! О твоих привычках, приключениях, подвигах… Я опишу все это и оставлю потомкам. Они будут помнить и чтить тебя.- Я польщен, но, боюсь, у тебя ничего не выйдет, - расстроил я спутника.- Почему? - Потому что тебя сочтут чокнутым, едва ты заикнешся о своих приключениях. - Но я попробую! - упрямо стоял на своем Рагнар.Я не стал его разубеждать. В конце концов, в самой книге нет ничего плохого, если только он не отправится проповедовать ее как религию. Тогда серьезно может пострадать не только его голова, но и моя шкура.На границе миров настал момент прощания. Рагнар отправился в свою деревню, страшно огорченный, что с ним я не пойду. Я заверил его, что еще навещу его, ведь он теперь мой приятель, а друзей я не люблю оставлять без внимания. Проводив взглядом удалявшуюся фигуру человека, я повернул на Север и, насвистывая под нос веселую мелодию, зашагал по дороге. В Йотунхейм. Прямиком к Эгиру.