Красное вино (Дмитрий Ларин) (1/1)

Она снова сидела в его квартире с бутылкой красного вина, которое пыталась впихнуть хозяину. Собственнически уселась на подоконник на фоне рассвета, такого же нежно-розового, как её лак для ногтей. Почему Ларин её до сих пор терпел?— оставалось загадкой даже для него. Хотя, нет?— видимо, только для него. Его знакомые уже поняли, что он слишком ценит свою Арину, в чем никогда не признаётся. Ещё бы. Она единственная спокойно сносила все оскорбления в свой адрес во время затяжных депрессий мужчины. Она единственная оставалась с ним наедине в самые трудные дни. И, более того, она единственная смогла взять и выкинуть все эти антидепрессанты, к которым Дмитрий так пристрастился. Её светлые волнистые волосы до плеч напоминали ему пшеничные поля там, в Архангельской области, а голубые глаза казались небом или речкой, в которой маленький Дима любил купаться. От нее вообще, несмотря на все пацанские повадки, веяло деревенским теплом и уютом. Ларин закатывал глаза, ловя себя на подобных мыслях, и с издевкой звал себя недоделанным Есениным. Хотя, даже вслух Арина Тихова звалась Ариной Родионовной или Нянькой. Сама же девушка часто звала Ларина Женей, объясняя это тем, что иногда он вел себя, как Онегин, а иногда?— как Базаров. Да, литературные клички были у них в почете. —?Ну, уважь меня. Ну, Дим,?— вновь взмолилось это существо, состроив просящую мордашку. Ларин закатил глаза. —?Ну вот что тебе стоит? —?Я не пью,?— привычно огрызнулся мужчина, на что получил лишь громкий смешок с толикой издевки. Чертовка! Вот почему плохо иметь человека, который знает о тебе абсолютно все: ему невозможно соврать. —?Тот раз не считается. —?Ага-ага. Конечно,?— ещё один глоток из и так уже полупустой бутылки, и девушка оборачивается к окну, поправляя на плечах любимую серую толстовку. Видимо, забила. В глазах, кстати, ни капли опьянения. Да, там пляшут черти, но они, трезвы как стеклышко. Её удивительное свойство: оставаться трезвой практически после любого количества выпитого алкоголя. —?А ты помнишь, как мы познакомились? Я, кажется, тебя не спрашивала об этом. —?Нет, не помню,?— абсолютно серьезно отмечает Дмитрий, поведя плечом. На его коленях ноутбук, а сам мужчина сидит напротив подруги на заботливо пододвинутом ей самой кресле. —?Это было слишком давно. Да и твоя вредность стерла в моём мозгу это, без сомнения, светлое воспоминание. Девушка задумчиво прищуривает глаза, словно пытается найти в городских пейзажах какое-то откровение, даже не замечая колкости в свой адрес. Она всегда игнорирует это во всех проявлениях, продолжая разговор. Как и сейчас. —?Вот и я уже практически не помню. Кажется, это был парк. Ну, место, куда меня привёл Стас?— я даже не помню зачем?— и где мы впервые встретились. Да. Так и было. Это Дима помнит. Арина была какой-то там дальнейродственницей жены Лиепы. Что-то вроде троюродной племянницы, но это не точно. Разумеется, она общалась с супругой фотографа и с ним самим. Потом Станислав рассказывал, что девушка ни разу не интересовалась личностью Ларина до их официального знакомства, хоть и была осведомлена об общении семьи с ним. В парк её вообще вытянул сам фотограф, развеяться. Ну, насколько помнил Дима. —?Просто ты надоела Стасу с просьбами нас познакомить,?— хмыкнул он, набирая сценарий видео на своём компьютере. Девушка?— ноль реакции, а потому Ларин добавил:?— Бешеная фанатка. Горький смешок и ещё один глоток вина прямо из горла. Девушка потянулась, хрустнув суставами и вернулась в прежнее положение, смотря уже на друга. В глазах играли хитрые огоньки. —?Позволь-ка напомнить, Женечка, что это не я настояла на дальнейшем общении,?— улыбнулась Арина уголками губ. Её лицо, казалось, не умело улыбаться в открытую. Ну, по крайней мере, при Диме она никогда этого не делала. —?И думала, что влюбилась, тоже не я. И позвонила в первую же депрессию тоже не я. И… —?Хватит,?— угрожающе тихо провёл черту, через которую запрещено переходить, Ларин. Это было ударом по его самолюбию и вылелеянным мыслям о том, что никто ему не нужен, и он прекрасно живёт в полном одиночестве. Арина примирительно подняла руки и замолчала. В квартире повисла тяжёлая тишина, давящая на уши и разрывающая рассудок ?привыкшего к одиночеству? мужчины. Он же первый и вернул нить разговора, оправдывая себя тем, что ему просто скучно, а раз девушка тут, то пусть развлекает. —?Между прочим, это ты разыграла перед моей бывшей целый спектакль, после которого мы расстались… —?Ты про ту шкуру? —?да, определённую лексику Тихова у него позаимствовала. —?Да уж, ?много? ты, конечно, потерял… И не смотри на меня так. Она действительно была шкурой. Я словами не бросаюсь даже в алкогольном опьянении, а сейчас так и вообще трезвая, как ты можешь заметить. Да и я хоть заставила тебя этим своим спектаклем на свою малую родину съездить, сестру навестить, мать. Браво, она сейчас разбила Ларина просто начисто и развернула все так, словно он ещё и благодарить её должен. Хотя может так и было, и это он как раз все перевернул… Нет. Она. Определённо и точно. —?Спасибо за заботу,?— огрызнулся мужчина, бросив на нее косой взгляд. Девушка пожала плечами. —?Но ты зря печешься. Мне не пять лет, а ты мне не мать. —?Я тебе Нянька, сам же меня называешь так. Приходится поддерживать амплуа. Иначе что из меня за актёр? —?спокойно заметила Арина, выдержав этот взгляд и ответив своей обычной полуулыбкой. Ей было двадцать четыре?— в следующем году она заканчивала СПбГУ по направлению ?актёр театра и кино?. И, видимо, не зря шла на красный диплом: актёр из нее действительно превосходный. —?Ладно, вспомни только ту деревенскую хандру, из которой мне пришлось тебя вытаскивать. При всей семье, Дима, при сестре. Внутри, в районе груди что-то оборвалась. Ларин сморщился, но отогнать это противненькое чувство не мог. Ведь ничего же не было бы, так ведь? Но сознание участливо замечало: ?Было бы столько всего, что и не исправить, если бы она не прилетела и не начала кружится над тобой, как хищная птица над птенцом, в окружении ничего не понимающих родителей и сестренки. Даже дала им советы на будущее?. Дима сжал зубы и протянул руку. Арина хмыкнула, но бутыль ему отдала. —?Ну, наконец-то. Я уж начала думать, как бы еще разговор повернуть, чтобы тебя сподвигнуть,?— негромко пробормотала Арина, слезая с окна: солнце взошло, больше ей здесь делать нечего. Браво. 2:0. Ларин снова подчиняется её правилам. Как же он ее ненавидел…