Глава 3. Ноттингем. (1/1)

Испокон веков королевство Ноттингем делилось на два города: верхний и нижний. Люди там жили в соответствии с названиями. Сами города разделялись огромной каменной стеной, на строительство которой выделялись несусветные суммы из королевской казны. Режим пересечения границ Верхнего города всегда был жестким: элита не доверяла черни, и потому часовые непрерывно дежурили у массивных железных ворот. Иноземные купцы, ведущие дела с аристократами, вынуждены были заранее получать разрешение, и порой часами стоять у ворот, дожидаясь, когда же их, наконец, осмотрят и впустят. В верхнем городе можно было найти богатые усадьбы, гильдии купцов, кварталы ремесленников, огромные рынки, арены, и, конечно же, королевский дворец. Все богатые люди, коих здесь было не мало, сновали по улицам на каретах, которые, чаще всего, тащили на себе жители низшего города. Иностранные торговцы громогласно зазывали покупать у них редкие заморские вещи, выставляя их совершенно по неприемлемой цене. Ближе к окраинам города, где жил люд попроще: торговцы, ремесленники, или разорившиеся купцы, стояли пекарни, из которых доносился аромат свежей выпечки, грязные пивнушки и непотребные дома с занавешенными окнами. Несмотря на то, что рынки были огромными, народу тут было не так уж и много. "Элита" предпочитала выходить из своих имений как можно реже, отправляя в город, на крайний случай, прислугу. И лишь на главной городской площади, что находилась прямо напротив дворца, чаще всего было невозможно протолкнуться, ведь там ежедневно случалось что-то интересное: казни, смертельные поединки и праздники. Праздники в Ноттингеме любили как нигде, они всегда проходили грандиозно: много прекрасных музыкантов, танцы, и конечно же, море выпивки и закуски. Но все эти события всегда были наполнены фарсом и той приторной престижностью, высокомерием, что сочились из каждого угла.Но стоит выйти за ворота, спуститься по склону вниз, как вид тут же меняется. Пропадают высокие башни, кареты, прохлада и ветер, что всегда сквозили наверху... Появляется город, наполненный простыми жителями: рабочими, крестьянами и просто нищими, что ютились целыми семьями на улицах. Дома здесь сделаны будто из песка: тут и там с них что-то сыпется и обваливается. По улицам ходят люди, на чьих лбах проступают испарины от работы и от вечной жары, что царила здесь. Земля была раскаленной, и можно только представить, какого тем, кто вынужден ходить совсем без обуви. Но рынки здесь всегда были переполнены: кто-то спешил что-то продать, кто-то обменять, а иные просто урвать хотя бы кусок хлеба, чтобы накормить свою семью. В восточной части города всегда стоял невыносимый запах рыбы: здесь был выход к морю, и потому народ промышлял рыболовством, когда в верхнем Ноттингеме, в той же восточной части, занимались судоходством. Западая и южная часть нижнего города представлялись исключительно в оранжевом свете: много песка, раскаленный воздух, и палящее солнце, под которым нищие из последних сил вымаливали хоть что-нибудь для пропитания. По всему городу были разбросаны маленькие таверны, из которых доносились крики и песни пьяных мужиков, и приюты для бездомных детей, коих было не мало.Несмотря на все это, Койю любил бывать в нижнем городе. После того, как он выходил за ворота, показав часовым королевскую печать, мужчина переодевался в тряпки, распускал волосы и обсыпал себя песком - только так он чувствовал себя "своим". Народ редко узнавал в нем члена королевской семьи, а если такие и находились, они вжимались в стены домов, опасаясь, что "верхушка" пришла творить хаос и наводить свои порядки. Но чаще всего все решалось тем, что принц давал им денег, уговаривая взять и купить еду и одежду для своих детей. Придя на одну из небольших площадей нижнего Ноттингема, Уруха поморщился, вдохнув запах грязи и пота, которым пропитались эти места. - Хей, Сауно! - воскликнул принц, найдя взглядом своего приятеля, кем был один из многих уличных музыкантов - Сауно Кавадзи. - Уруха... Привет, - улыбнулся парень, откладывая свой инструмент и вставая с горячей земли. - Давно тебя не видел, - добавил он, вытряхивая из тряпки деньги, что накидали ему прохожие. Тяжело вздохнув и убрав копейки в карман, музыкант поднял глаза и посмотрел на вставшего рядом мужчину. Здесь, внизу, Койю назывался исключительно Урухой. Поначалу он не хотел даже этого детского прозвища раскрывать и придумывал себе другое имя, но, решив, что особой разницы нет, все же остался Урухой. - Как-то времени нет, - развел руками принц, легко улыбнувшись. - Расскажи последние новости, что ли.- Новости... Поговаривают, что король умер... Эх, рано ему еще было... А может и наоборот... - Сауно начал рассказывать все, что слышал, не забывая подкреплять своими мнениями и порой совсем неуместными, но такими любимыми им шутками. Можно было только догадываться, откуда в Нижнем городе знают столько о верхушке, ведь порой парень говорил то, что могли знать только дворцовые люди, приближенные к королевской семье.Голова Койю разрывалась от информации, которой нагрузил музыкант. Оказывается, люди уже во всю размышляют, что могло спровоцировать смерть короля. Думать о том, что правитель умер естественным путем, им вовсе не хотелось, ведь куда интереснее сочинять и распространять сплетни про интриги, творящиеся во дворце. Кто-то думает, что во всем виноват старший брат умершего, кто-то поговаривает про сыновей, а некоторые и вовсе считают, что короля убили люди из Совета.Тяжело вздохнув, принц присел на полуразвалившуюся деревянную скамейку и посмотрел на небо. Солнце там палило нещадно, и хотелось снять мешковатый льняной плащ, но по тонким плечам и аристократичной фигуре, люди могли узнать в мужчине человека "сверху". Сауно убежал куда-то вглубь площади, завидев макушку своей возлюбленной, оставив Уруху наедине со своими мыслями. Смерть отца все никак не давала ему покоя. Ведь если простой народ думает, что наверху плетутся интриги, то Койю, зная, что Верхние жители подкованы в таких вопросах куда лучше, не сомневался, что среди них сплетни ходят еще хуже. Вытерев тыльной стороной ладони испарину со лба, принц поднялся и направился обратно к воротам. На сегодня похождений ему достаточно: то, что хотел, он узнал.***- Твой братец гуляет по низам... Не хочешь наведаться в гости к аристократам? - Кай внимательно посмотрел на Таканори, подходя к беседке, в которой тот отдыхал вместе с Аоем.- Нет уж, обойдутся... Они не заслужили такой чести, - фыркнул светловолосый, откидываясь на перила и прикрывая глаза.- Скорее, еще так не нагрешили, - десница рассмеялся, явно довольный своей шуткой, а Руки и Аой синхронно хмыкнули, приподняв уголки губ в улыбке.Они вообще часто что-то делали синхронно: улыбались, смеялись, думали об одном и том же. Их общение началось с того, что Аой, будучи совсем еще мальчишкой, спас Таканори от огромного ящера, обитавшего в одном из морей Ноттингема. Храбрость мальчика не осталась недооцененной, и король щедро отблагодарил семью Широяма за спасение младшего сына, а отец Юу в скором времени быстро поднялся по службе, и стал одним из приближенных ко дворцу военных. Сам же мальчик стал больше времени проводить с принцем, который сбегал к нему из дворца, чтобы поиграть и пообщаться. С годами их дружба становилась лишь крепче, и Аой был единственным человеком, которому Руки мог безоговорочно доверять, а для Аоя принц был тем, перед кем можно было открыться и быть самим собой. Они понимали друг друга с полуслова, но их дружба никогда не была чем-то большим. Став главным военным стратегом и тактиком, Юу все чаще начал пропадать в военных походах или же на военной базе, которой, собственно, они вместе с Рейтой и руководили. Армия Ноттингема была огромной, но все военные объекты находились за городом. В первую очередь это было сделано для охраны королевства, ведь нападали обычно с морей. Ну и конечно, для тренировки солдатам нужно большое пространство, чего в городе, само собой, нет. Военная база считалась самым темным в королевстве местом. И вовсе не из-за того, что здесь был военный дух, нет. Всему виной был смешанный лес, что раскинулся на крупных размеров территории с западной и южной сторон. На севере было море, которое жители прозвали "ледяным", а на востоке стена, окружавшая город. Для Аоя военная гильдия была вторым домом. Он мог пропадать там неделями, иногда брал с собой Таканори, потому что тот, обычно, выносил весь мозг, прося взять с собой, дабы посмотреть на "жизнь солдатскую - холостятскую", и пособлазнять шикарных мужчин в военной форме. а порой и без нее. Почему-то Мацумото был уверен, что большинство военных мужчин - геи, ведь в темном лесу, среди тренировочных манекенов, кучи оружия и ядов, существо женского пола найти невозможно. Во дворце гомосексуальность была вполне распространена, и сам младший принц предпочел бы красивого мальчика, нежели фигуристую девушку, но в городе люди такое не принимали, а в Нижнем городе за такое могли закидать камнями или попросту сжечь. Последнее очень любили делать инквизиторы, коих в обоих городах развелось немало, и не так давно с ними наконец начали бороться. - А где Сузуки? Мне нужно с ним поговорить, - флегматично произнес Аой, обратившись к Каю. Тот лишь пожал плечами, но вытерпеть сурового взгляда вояки не смог и указал пальцем на тренировочное поле, где оба наемника частенько зависали. Юу встал, размяв плечи и шею, наклонился к принцу, и, что-то шепнув ему, направился в сторону поля, оставив их с Каем наедине.Дождавшись, когда его друг скроется за поворотом, Руки провел рукой по бедру десницы и призывно протянул:- Ютака... Как же ты вылез из своих бумаг?Кай уже давно не удивлялся поведению младшего принца: секс был одной из его любимых забав, и сам шатен не раз становился тем, кого эта бестия соблазняла.- Решил, что иногда полезно подышать свежим воздухом, - с усмешкой на губах ответил Ютака, убрав руку Таканори со своей ноги, и почти невесомо коснувшись ее губами. Руки медленно провел языком по своим губам, но Кай, поиграв бровями, встал и, развернувшись, пошел обратно в замок. Скоро должен был вернуться Уруха.А принц, оставшись в одиночестве, прикусил губу и решил сходить на тренировочное поле. Ведь смотреть на двух полураздетых сражающихся самцов куда интереснее, нежели сидеть и наблюдать за копошением прислуги в саду.