Глава 1. Молчание и тьма. (1/1)

Сегодня у детектива-старшеклассника из Осаки Хаттори Хейджи выдался решительно неважный день. Мало того, что в школе сегодня грузили сильнее обычного, и на тренировке ему прилетело его же шлемом по голове, так ещё и опять он попал на очередное расследование. Оно ещё и затянулось. И вот, сейчас он, уставший и вообще никакой, медленно плёлся по направлению к дому. Сокровенная мечта о горячем чае и мягкой постели уже казалась самой заветной и самой несбыточной. И по какой-то кармической случайности он почувствовал резкую боль где-то в области затылка, за которой неминуемо последовала странная тьма…Больно. Голова словно немеет, затылок болит, сознание то и дело норовит испариться в энном направлении. Своё местонахождение осознать не удавалось. А серьёзно – где он? Так, расследование, преступник, дорога домой… а что потом? А потом пустота. Какая-то пугающая, даже страшная пустота. Собрав поднакопленные силы, Хейджи открыл глаза. Так, причина дискомфорта установлена – это наручники, клетка и кляп. Часть утерянной памяти стала возвращаться, по крайней мере, в голове уже прояснилось, что его вырубили и, логически, приволокли сюда. Осталось понять – зачем? Хотя чуть повернувшись и окинув взглядом полутёмное помещение с единственным (но очень ярким) источником света, парень решил, что лучше бы он пребывал в счастливом неведении. Это была операционная. Подпольная операционная. Антисанитария отсутствовала, необходимая аппаратура на месте, свет, кушетка, всё как полагается. Хотя то, что всё это находится в подвале – доверия не вызывало. Нехитрая логическая цепочка привела юношу к ещё более неутешительным выводам – он здесь в качестве подопытной крысы. Возможны варианты, хотя выбор невелик. В любом случае, хорошо от этого Хейджи не будет. Бесспорно, оптимистичная натура детектива радовалась хотя бы тому, что его вырубили битой или трубой… или чем-то похожим, а не накачали наркотиками, но разбушевавшаяся от слишком тяжёлого объёма впечатлений фантазия подбросила несколько красочных картин. Хейджи сглотнул. Казалось, он почти ощущает холод скальпеля на своём теле. Тонкие, глубокие разрезы, предвещающие что-то очень нехорошее. Даже свет лампы казался каким-то холодным и отрешённым. Будто безразличным к тому, чему этот свет будет помогать.Хоть сколько-то придя в себя, Хейджи всё же попытался снять наручники. Хотя бы с рук. А лучше и с ног. Увы, их даже вскрыть нечем. Даже собрать все мысли в кучу было чертовски сложно. Он привык мыслить холоднокровно, когда ему угрожает даже смертельная опасность. Но только не в ожидании медленной пытки, которая, возможно, продлится всю его жизнь. Глубокий вдох, очередная попытка хоть сколько-то успокоиться. И тихий, больше похожий на лязганье, зловещий скрип железной двери.В помещение зашло несколько амбалов во главе со старым человеком в белом халате. Очевидно, хирургом. Первая естественная реакция – забиться в дальний угол. Хотя это мало чем поможет, учитывая его положение. Даже не укусить. Скрип замка, открывается дверца клетки. Юношу выволакивают наружу и закидывают на стол. Даже те попытки вырваться, которые Хаттори ещё пытался предпринимать, пресекались на корню. Да и сил на хоть какое-то сопротивление попросту не было. Юношу бесцеремонно скинули на стол, что отозвалось резкой болью в и без того ноющем позвоночнике. Несколько ловких движений, и старшеклассник уже был надёжно привязан к столу кожаными ремнями. Наручники, за ненадобностью пока отправились в карманы к амбалам. После чего означенные амбалы покинули помещение. Последнее, что Хейджи ещё успел запомнить, так это маску с усыпляющим газом и какие-то смазанные слова ?хирурга?…Медленно, но верно сознание возвращалось. Слабость после наркоза ещё не позволяла открыть глаза, ощущения были слабые, словно сюрреалистичные, несуществующие, но, кажется, он всё ещё на этом столе. Там, где-то вдалеке слышны какие-то крики. Только ещё ничего не понятно. Мысли смазываются, ускальзывают, а хочется ухватиться хоть за одну и прийти в себя. Хейджи чувствовал себя отвратительно. По крайней мере та его часть, что уже вернула способность ощущения. О, руки освободились. Какая-то лёгкость… Его опять куда-то перетаскивают? Чёрт, были бы хоть какие-то силы, он бы их всех перебил. Но сил не было. Поэтому всё, что ему оставалось, так это смириться и плыть по течению. Поспать по возможности, накопить сил. И упечь их всех за решётку, о, это он сделает обязательно…Хейджи проснулся. Первая мысль: всё, что произошло – не более чем страшный сон. Уж больно расплывчатые остались впечатления, а сейчас всё было нормально: чуть болящее тело, ноющая где-то в области затылка голова и мягкая постель. Открывать глаза решительно не хотелось, юноша чувствовал себя очень вымотанным, хотя ему было сложно сказать, с чем связано подобное самоощущение. Собрав какие-то ошмётки сил, каким-то чудом найденные в теле, Хейджи открыл глаза. Разницы… нет. Хотя птичье пение, доносящееся с улицы, убеждало его в том, что сейчас светлое время суток. Но он не видит. Никакого просвета. Ни малейшего. Ни даже смутного образа яркого источника света, какой обычно появляется, когда, посмотрев на что-то ярко светящееся, резко закрываешь глаза. Ни-че-го.- ?Что за?... - попытка ошарашено-гневного вскрика тоже пресеклась на корню. С губ не слетело даже хрипа. Только лишь одно шевеление губами. – Да что со мной происходит?!?На секунду ему показалось, что он сам накликал на себя это проклятие. Не видит и не говорит. Ни сказать, ни написать. Никакого способа передачи информации. Благо, слышит. Сейчас Хаттори хватался за свой слух, как за спасительную ниточку. Он ещё слышит. И чует, судя по запаху карри, доносившемуся до его носа. Запах этого карри он узнал бы везде – это карри его матери. Выходит, он дома.А ещё получается, что все последние события оказались не сном. То есть на нём, в подавляющем проценте вероятности, всё же поставили какой-то эксперимент. Или эксперименты. Тут же возникает другой вопрос. А именно: как он тогда оказался дома? Скорее всего, это ему расскажут… если он сможет спросить…- Хейджи? – дверь едва слышно приоткрылась, и послышался взволнованный голос Казухи. – Шизука-сан, он очнулся!?Казуха?? - впрочем, она не могла слышать его мысли, а голоса как не было, так и нет.- Хейджи, ты как? – девушка тут же подлетела к детективу и присела на кровать. – Твой отец сказал, что унёс тебя прямо с операционного стола! Что они с тобой делали? Хейджи, ну не молчи, скажи хоть слово!- Не. Могу, – как можно более отчётливо сказал Хейджи, чтобы девушка смогла прочитать по губам.- Что? – голос Тоямы сорвался, словно сейчас она тоже онемеет. Девушка просипела, медленно переходя к истерике. – Хейджи, что значит ?не можешь?? Как это возможно? Хейджи?! – Казуха схватила его за ворот футболки, в которой он, вероятно, так и отсыпался. Хаттори молчал.- Что за крики? – в комнате появился приятный и родной женский голос. Мама. Хейджи повернулся к источнику голоса.- Шизука-сан… он не говорит, - Казуха вздохнула и постаралась взять себя в руки. В голосе отчётливо слышалась горечь, но уже без откровенной паники. Хейджи даже мысленно усмехнулся: вроде это он лишился зрения и голоса, а паникует не он. Хотя это не совсем правильная формулировка. Просто на панику сил у организма попросту не хватает.- Хейджи? – осторожно переспросила его мать. В пояснении вопрос не нуждался.- ?Что?? - Хейджи взглянул туда, где должна была находиться его мать.?Господи…? - на глаза матери набежали слёзы. Вот так просто её сын лишился голоса. А глаза мутными стекляшками уставились на неё. Словно это ненастоящие глаза. Это было действительно страшно.Детектив тихонько толкнул подругу. Благо, она была близко, и он мог представить себе её конкретное местоположение. Та повернулась к нему. Ещё толчок. Казуха недоумённо кивнула другу, но тот лишь продолжил смотреть на неё стеклянными глазами. Медленно, но верно осознание причины этого пришло ей в голову. Хейджи не видит, что она к нему повернулась.- Говори, - дрожащим голосом повторила она прежде немую фразу и снова кивнула. По привычке. Хотя она и догадывалась, что хочет сказать её друг.- ?Я не вижу, - минимум слов, максимум смысла. – Ничего?.