Танец Ледяных Мечей. Тысяча шагов. Малекит и Роксана (1/1)

Stillife — В твоих шелках... на хоженых тропах все время полно следов — идти по следам спокойней и веселее. жила-была девочка в царстве холодных льдов: глаза словно пламя и кожа снегов белее. жила-была девочка: волосы цветом в ночь, и руки как крылья, и ноги для звёздных танцев, и сердце как печка... да только бежали прочь все те, кому выпало с нею во льдах встречаться. бежали в испуге: уж слишком была чиста, а чистое сердце сияет, что больно глазу. была и легенда. гласила легенда та: убьёт — и не вспомнит, и нет, ни всплакнёт ни разу. гласила легенда: опасней на свете нет, держитесь подальше её ледяного царства, мол, снежная ведьма, ей душу не отогреть, но можно убить, коль хочется постараться. старались, конечно, ходили во льды с войной — и поодиночке, и целым отрядом тоже. но колкая вьюга вставала сплошной стеной, покой не давая нарушить и потревожить. и ветер швырял холодной пургой в лицо, и лёд с каждым шагом всё трескался под ногами, и серые волки смыкались вокруг кольцом: раз хочешь её, попробуй сразиться с нами! раз хочешь её, с природой самой борись, ведь та не отдаст такое так просто чудо. жила-была девочка — лилии, солнце, высь, и чистое сердце как будто бы не отсюда. но чистое сердце пугает других людей: жила-была девочка, бедная одиночка. да только однажды пришёл в те края злодей — и вёл он дракона на привязи как цепочке. на хоженых тропах всё время полно следов — попробуй пройти по тем, где никто ни шагу! навстречу злодею отправили всех бойцов: давайте, ребята, покажем свою отвагу! навстречу злодею отправили всех бойцов — и каждый полёг, распятый в драконьей пасти. жила-была девочка: словно луна лицом, и с северным ветром в своей безграничной власти. и девочка вышла навстречу чужой беде, хоть помнила всех, кто столько принёс ей боли. и выла пурга, и враз побледнел злодей — наверное, понял, с кем встретился в чистом поле. наверное, понял, что это пришли за ним все серые волки, глядящие из сугробов. взглянул ей в глаза — и вдруг обратился в дым, ведь чистое сердце всегда побеждает злобу. взглянул ей в глаза и дикий дракон его и бросился с рёвом, кроша под собою льдины. жила-была девочка: сердце светлей всего, всего горячей, бесхитростней и невинней. жила-была девочка в царстве холодных льдов: глаза словно пламя и снега белее кожа. на хоженых тропах никто не найдёт любовь, и правду, и свет никто отыскать не сможет. иди через чащу, на самый высокий склон, не бойся чужих, своей доверяя тени. ...и люди смотрели, как, тихо скуля, дракон прильнул головой беззлобно к её коленям.Дарёна ХэйлSoha?—?Mil Pasos (Тысяча шагов)Из-под сапога Малекита, разливаясь по всему Мензоберранзану древним узнаваемым ритмом, загремела плавная вибрирующая песнь клинков.— Нет!!! Дура светлая!!! — Яз’рина, закрыв лицо руками, отвернулась от пропасти и уткнулась в плечо стоящего в онемении Шара.Шар’Аксл, не отрывая огромных глаз от провала, нетерпеливо-брезгующим движением отнял женщину от своей груди и молча переложил ее на первого попавшегося воина, стоящего рядом с ним.Роксана, неловко упав правой ногой на первый меч, покатилась по нему, накренившемуся, заледеневшему, вперед. И лишь в последний момент успела, махнув пышным подолом шикарного платья, выставив поперек острейшего лезвия левый каблук, затормозить в миллиметре от груди Темного Эльфа.Прошла долгая секунда, прежде чем на остекленевших глазах иллитиири высокий статный мужчина и хрупкая женщина синхронно развели в стороны руки, застыли ладонью напротив ладони и, не отрывая вроде бы ?слепых? глаз друг от друга, по уже изворачивающимся под их ногами двум мечам прошли томительно мягкий полукруг.Мечи зарычали и выскользнули из-под замерших эльфов. Малекит, в ту же секунду метнув руку вперед, ухватил Колдунью за талию и, сделав большой шаг назад, найдя опору в виде уже трех клинков, рванул к себе девушку так близко, что из груди ее вырвался болезненный выдох. Левая рука Роксаны медленно поднялась вверх, обхватила Царя за шею, вплелась в роскошные волосы; правая, ?услышав? неуловимо-приглашающее движение Але’ррета, легла в его ладонь и тут же была ?распята? сильными мужскими пальцами, скользнувшими между ее пальчиков.Малекит улыбнулся, склонившись над девушкой, уткнувшись лбом в ее лоб, развернул партнершу прочь от ?берега? и, сделав пару ритмичных, мягко-пружинящих шагов, оставив позади шаткие лезвия, внезапно-грубо, по-звериному чувственно толкнулся бедрами в низ живота эльфийки.Королева, охнув, ответила на откровенное движение, волной изогнувшись в мощных руках, сильно прогибаясь в пояснице, поддразнивая, ?ушла? от горячего паха мужчины. Но не выпустила его из объятий, увлекая за собою, дальше — прочь от вновь завертевшихся под его ногами мечей. Ярче запахло кровью — танцующие дошли до границы, на которой сгинули все предыдущие эльфы.Роксана повела головой и странно улыбнулась. Малекит замер, намертво встав ловкими ногами поперек одинокого меча, а Колдунья, чуть отстранившись от мужчины, но по-прежнему крепко обнимая его за плечо, плавно ведя бедрами и обдавая ноги дроу сияющим эхом снежно-белого шелка, изящной змеей задвигалась перед ним уже на ?своих? клинках, что, как нарочно, то исчезали под нею, выворачиваясь куда-то вниз, то всплывали снова прямо под носочки ее туфель.А потом Королева снова тихо вскрикнула: увлекаемая за талию Царем, она, скользнув подолом длинного платья над рванувшим метровым зазором позади себя, через мгновение очутилась на новых лезвиях, уже накрепко прижатая к большому гибкому телу. Пальцы ее сами собою вновь собрали шелк серебряных волос на затылке Малекита, а стройные бедра послушно раздвинулись сильным бедром дроу. Атласное полотно юбки буйными волнами обняло черную кожу облегающих ноги Царя штанов. Тесно прижавшись друг к другу, настолько тесно, что, казалось, сердца их бьются, как одно целое, плавно, нарочито медленно покачиваясь бедрами, мужчина и женщина снова двинулись в сторону, дальше от озверевших голодом мечей. Они то замирали, синхронным и тягуче-изводящим движением ?обводя? ногами чудные полукруги над сияющими вокруг них взбесившимися мечами, то, сливаясь друг с другом, одной неразрывной черно-белой тенью, прерывисто и горячо дыша, неторопливо-размеренно двигались вперед.Уткнувшись носом в жаркий шелк белоснежной рубашки, жадно втягивая сумасшедше откровенный, дурманящий аромат Малекита, чувствуя, как под ее руками перекатываются твердые как камень мышцы, Королева уже не понимала, где она, что она делает, и что происходит вокруг. Оставалось только огромное пылающее тело; крепко прижимающие к себе безжалостные руки; невозможно длинные ноги Але’ррета, сплетающиеся с ее ватными ногами, да обжигающее ее между бедер крепкое мускулистое бедро, плавно-ритмичное скольжение которого, повторяя самый древний акт, заставляло девушку только крепче сжимать стянутые ее хрупким кулаком роскошные волосы Царя, впиваться ногтями в его большую ладонь, привлекая желанного мужчину ближе к себе, еще глубже — в себя. И в ответ чувствовать, как сбивается его дыхание, опаляющее ее волосы и шею, да заходится в бешеном беге рвущееся к ней бессмертное сердце. Пушистые хлопья снега, ниспадая с незримого свода пещер, таяли далеко над ними, даже не успев коснуться их разгоряченных тел, не испытав пылкого жара сгустившегося вокруг них воздуха.Шар, почувствовав что-то неладное, опустил потрясенный взгляд себе под ноги и, усмехнувшись, шагнул назад. Лед под его сапогами обратился теплой прозрачной водой.Soha — Mil Pasos [x-minus.org]Королева, отняв лицо от раскаленного шелка на груди Малекита, все так же тесно двигаясь с мужчиной назад, запустила дрожащие ладони под отвороты его распахнутого камзола, прошлась жгучими пальцами по ткани, цепляя плотную вязь ногтями. Але’ррет, ловко зацепив бедра девушки взмахом правой ноги, притянул Ведьму совсем близко, плавно опустил свою ногу, грубовато скользя голенищем сапога по нежному платью Королевы. Руки Царя легли поверх ладоней Колдуньи, обняли их, надавили… И под вспотевшими ладошками Роксаны пошли в стороны полы одежды, мягко соскользнул с широких плеч дроу дивный камзол. Золотые эполеты, громко звякнув об оставленный позади взревевший лязгом меч, полетели в пропасть. Под руками Светлой остался взъерошенный знойный Малекит в чуть намокшей белой рубашке, местами налипшей на рельефные очертания безупречных мышц спины и груди, уходящей косыми складками под тяжелый золотой кушак смоляных штанов. Коснувшись носом левой ключицы, почуяв усилившийся терпко-соленый аромат, Королева застонала и, словно утопающая, с силой вцепилась пальцами в шелковый воротник сорочки. Малекит с силой сжал челюсти и глухо присвистнул.Площадь взвыла.Они не проронили ни слова, но и слов было уже так много…Резко выдохнув, Темный сделал короткий шаг вправо, усаживая белый вихрь своей нежности на полусогнутое колено, спасая Роксану от разверзнувшейся под нею зияющей чернотой пропасти. На долгое мгновение его лицо замерло перед ее бледным лицом. А потом Малекит резко выпрямился, одной рукою подкидывая и удерживая Королеву за талию, сделал грубый полушаг-разворот к предавшим их клинкам. Взмывшая в воздух Ведьма, держась одной рукой за шею Але’ррета, в легчайше-игривом полукруге изящно махнула позади себя высокими каблуками. Зазвенев, сбитые с креплений мечи рычащим серебром полетели в пропасть.Тиер Бреч выдохнула шумно-восхищенным стоном, и тут же все находящиеся на ней невольно вскрикнули.Роксана, плавно проскользив телом по груди, животу застонавшего дроу, тихо приземлилась на новые клинки и, развернув Малекита к себе спиной, жадно обхватила его за талию, изо всех сил прижалась к широкой спине мужчины. Але’ррет, обернувшись через плечо на девушку, сбросил чужие руки со своего тела. И Роксана, широко шагнув назад, очутившись на лезвии меча у новой пропасти, раскинула руки в стороны и спиною полетела в бездну.А когда расслабившееся тело Ведьмы почти ?легло? в горизонталь с мечами, каблуки едва ли не утратили последнее сцепление с лезвием, а откуда-то издалека раздался страшный крик Шар’Аксла, под ее спиной и шеей оказалась горячая рука Царя. Медленно отнимая Светлую Королеву от смертельного дыхания пропасти, Малекит плавно поднимал ее к себе, вынуждая девушку сантиметр за сантиметром ?насаживаться? на свое бедро, оказавшееся между ее онемевших ног. Словно не вытерпев, мужчина в самом конце со зверской силой рванул мягкую, податливую Роксану на себя, исторгая из ее груди испуганно-страстный стон, сминая своим стальным животом волны роскошного платья. Руки Царя, оставив спину, талию Колдуньи, поднялись к каштановым волосам, вцепились в них с обеих сторон убийственно откровенным, невозможно сексуальным движением. Садистки медленно потянув локоны эльфийки назад, Але’ррет заставил ее запрокинуть голову. Продолжая все глубже вплетаться грубыми пальцами во взъерошенные пряди, безжалостно подымая их вверх, Темный в муке свел густые брови, склонился совсем низко, вновь прижался лбом ко влажному лбу Ведьмы, мягко качнулся бедрами вперед и повел Колдунью в сторону, оставляя позади вырвавшиеся из-под их ног скользкие клинки.Plumb — In My ArmsНикто так и не понял, не узнал, что в этом танце Малекит и Роксана и не думали импровизировать… Они с безмолвного согласия друг друга рисовали сейчас на глазах всех миров историю своей невозможной любви.Но даже далекие от душевных треволнений дроу взирали на этот чудной танец с безбрежным изумлением, страхом, чуждой сухим сердцам надеждой и… уважением.Казавшаяся слишком ранимой и неловкой Белая Королева являла сейчас собою самую безудержную отвагу, самую отчаянную страсть и самую невесомую нежность. Она с такой опьяняющей чуткостью и любовью шла за тягуче-плавными движениями Темного Эльфа, с такой силой держалась за его плечи, впиваясь тонкими пальчиками во влажную ткань его рубашки, словно весь он — и впрямь был для нее средоточием самого важного во всех мирах.А Зверь-Малекит… Высокий, мучительно красивый, дьявольски сильный… с таким изяществом и животной грацией двигался рядом со Светлой Королевой, с такой непередаваемой гибкостью ?обнимал?, укрывал своим телом чужое тело, с таким бережным обожанием, но с такой безудержной жаждой держал в руках хрупкий стан девушки, что смотреть на них без наворачивающихся на глаза слез и без трепета в груди было нельзя.Слишком разными они были — Свет и Тьма, рожденные по разные стороны Мироздания, обязавшиеся уже одним своим рождением и первым вздохом своим стать друг другу самыми заклятыми и непримиримыми врагами. Если бы только когда-то Судьба не привела скучающего Царя дроу ночью в холодный Ётунхейм, если бы Юсальфхеймская Королева не обернулась тогда на его зов и не посмотрела в его глаза. Он бы, потакая невинной прихоти Ллот, со скуки и не глядя смахнул с лица Миров и Юсальфхейм, и Илдааль, уничтожив навсегда и источник своей силы… и губящую его слабость…А между тем дроу, не отрываясь, смотрели, как отпущенная их Царем ?на свободу? Роксана вслепую разбегается по жутко звенящим под ее каблуками мечам, теряет на них легкие полосы своего волшебного платья и безотчетно, не видя перед собою ничего, отрываясь от нового клинка, взмывает вверх, через пятиметровый провал, через гул тысячи мечей… к уже безошибочно ловящей ее правой руке Малекита… Сцепив нервные руки, иллитиири видели, как хватается она ладонью за его шею и в застывшем прыжке ?летит? белым облаком вокруг кружащегося мужчины, а затем тихим клубочком, сияющим ворохом шелка и драгоценных камней ложится на грудь Але’ррета, что, на одной ноге храня баланс, второй интуитивно падает назад — во все новые и новые лезвия. Видели они и то, что мягкая подошва кожаных сапог Царя, все же уступив бешенству мечей, миллиметр за миллиметром пропитывалась его черной кровью, что изумительные туфельки Королевы, как и защищавшие ее каблуки, обагрились чем-то ярко-алым, оставляющим хлесткие полосы-разводы на снежно-белых волнах атласа… А за слившимися в танце мужчиной и женщиной бежала по звенящим серебром клинкам багровая дорожка кошмарных следов.Этого всего не видели и не замечали Малекит и Роксана.Он упрямо вел ее одному ему известной дорогой, пока вдруг не подчинился обнимающей его за шею руке и не пошел вслед за отступающей хрупкой девушкой, к дрогнувшим и рассыпавшимся позади нее мечам.Яз’рина рванулась вперед и хотела было закричать, но Шар’Аксл, очнувшись, перехватил ее за шею и грубо зажал еще беззвучный рот ладонью.А когда Колдунья занесла ногу в поисках несуществующей опоры, Царь лишь легко выдохнул, склонился к ее плечу и спокойно прижался виском к ее виску. Ведьма, запоздало осознав ошибку, махнула левой рукой, с трудом удерживая вес Малекита на себе, оттолкнулась правой ногой от ледяного воздуха позади себя и, зацепившись почти уже оголенной стопой за жуткое лезвие, вскрикнув от острой боли, толкнула их обоих вперед — туда, где еще ?танцевали? серебряные клинки…Дрогнувшие в улыбке губы Але’ррета на излете коснулись похолодевшего уха Ведьмы. В ту же секунду дроу подхватил Светлую за талию, подкинул над собою в воздух и, перехватив ее за окровавленные ноги чуть ниже коленей, крепко прижал дрожащую эльфийку к своей груди. Чуднó ?присев? в надежном кольце его рук, склонившись над мужчиной раненой птицей, Роксана опустила крылья-ладони на горячие скулы Малекита и душераздирающе-нежным движением уже сама легла своим лбом на его лоб. С ее насквозь промокшей повязки на повязку Царя капнуло что-то холодное и соленое.Темный тяжело сглотнул, сделал пару коротких шагов влево и, помедлив, плавно опустился на одно колено, осторожно расслабил руки, мучительно бережно усадил Королеву на свое бедро.Подняв свободную руку, дроу накрыл своей ладонью ладонь девушки, обнимающую его скулу. Пододвинув Роксану удобнее, так, чтобы израненные ноги не коснулись пола, Малекит тяжко выдохнул, уткнулся лицом в ее шею и замер.Flowing Tears — The One I DrownedЧерез несколько мгновений пораженная площадь Тиер Бреч загремела ликующим ревом и аплодисментами.Роксана, вздрогнув от неожиданности, охнула и дернулась в сторону.— Тш-ш-ш… — сорвав с себя ненавистную повязку, Але’ррет мягко потянул черные узлы на затылке Колдуньи, распуская ослепляющий ее шелк.Лента скользнула за рукой мужчины, и они, прозревшие, ?проснувшиеся?, вновь оказались друг перед другом, лицом к лицу. Малекит приоткрыл губы и сдавленно выдохнул: этого не было слышно, да и увидеть он не мог раньше, как из огромных ярко-золотых глаз Асгардской Королевы не привычными дорожками, а беззвучным ручьем текут крупные слезы…— Роксана… — эльф подавился вдохом и в муке свел брови.А она, дрожащая, погибшая и возродившаяся, но навсегда пропавшая в любимых руках, не могла оторвать взгляда от застывших перед нею колдовских ало-фиалковых глаз.— Мы все сломали… — охрипше-низким голосом признался Малекит, даже как-то растерянно улыбаясь вихрю эмоций на лице Светлой эльфийки.— Ч-что?.. — Ведьма смотрела только в разгорающиеся сгустки огня, ?лижущего? причудливыми волнами лаванду у огромного черного зрачка мужчины.Але’ррет нехотя повел головой, указывая куда-то в сторону, но Колдунья так и не отрывала полных слез глаз от дышащего серебряным светом лица дроу.Ей было все равно, что они оказались сидящими по центру бездонного обрыва, на крохотном ледяном островке. Она не видела, что окружавшие их Тысячи Ледяных Мечей, проиграв в смертельной схватке, раскрошившись в мельчайшие снежинки, сливались с парящим пушистым снегом и с мягчайшим хрустальным стоном падали вниз, закрывая самым волшебным, самым мистическим сияющим покрывалом вечно зияющую пропасть Мензоберранзана.Она, оглушенная, только начавшая осознавать случившееся, перестала слышать и отчаянный гром обезумевшей толпы.Але’ррет, почувствовав неладное, нахмурился, скосил взгляд на свою руку, прижимающую женскую ладонь к своей щеке, медленно отнял ее от ладошки Ведьмы. И вскинул глаза на болезненный грудной стон: Роксана, которую забило крупной дрожью, захлебываясь уже очевидными рыданиями, пыталась коснуться ходящими ходуном руками висков Малекита, но выходило отвратительно — ладони Королевы тряслись с такой силой, всю ее колошматило так жестоко, что пальцы едва-едва касались мужского лица, путались в длинных волосах и ?отлетали? назад.— Роксана! — Царь левой рукой привлек Колдунью ближе, но девушка, бегая полубезумным золотым взглядом по лицу Малекита, криво отмахнулась от его ладони и, царапая его шею, вцепилась в отвороты рубашки, дернула охнувшего эльфа на себя.— М-малекит… М-малекит… Обалдевший дроу через ошалелое сопротивление ухватил обе руки Роксаны, с силой прижал их к своему бедру, правой рукой зацепил несчастную за шею, затылок, насильно приблизил мертвецки белое лицо к себе.— Роксана… — с трудом сделав голос мягче и вкрадчивее, Темный успокаивающими касаниями вплелся во взлохмаченные волосы Ведьмы.Эльфийка зажмурилась, отрицательно завертела головой и, стиснув зубы, застонала. И нечеловеческий звук, вырвавшийся из горла Королевы, до такой степени напоминал бессильное рычание раненого волка, что Але’ррет, побледнев от ужаса, опустился уже на оба колена, мягко скатывая Роксану со своих бедер. По-прежнему обнимая ее за шею, он склонился к ней, едва сидящей на льду, с силой запрокинул лицо девушки к себе.— Скажи! Скажи, черт!!! Что с тобой?!А Роксана, обняв его руки на своих висках трясущимися, вспотевшими ладонями, раскачивалась из стороны в сторону и тихо, по-звериному скулила.В ее бедной голове не укладывался тот ужас, что мог случиться по ее вине, по ее рассеянности и неосторожности. Если бы она так и не сумела вытолкнуть их из пропасти. Ей было абсолютно наплевать на себя. В этом танце с нею случилось что-то жуткое, она будто бы совсем позабыла о том, что ее ждет дочь, о том, что у нее была какая-то прежняя жизнь. Она безоговорочно, без сомнений вручила себя в руки Малекита, отчего-то точно зная, что он не даст ей упасть. Но когда Царь сделал то же самое, когда она едва не сгубила доверившегося ей мужчину и осознала это, на Роксану свалилась такая дикая истерика, какой прежде она и не ведала. Ведьма изо всех сил пыталась успокоить себя тем, что, конечно же, Але’ррет, скорее всего, не дал бы им упасть. Он бы посмеялся и вытянул ее… снова. Но… если бы дал?Или это называется уже даже не доверием? Запредельным, нечеловечьим, непостижимым? Или он знал, наверняка знал откуда-то, что она сама спасет его в любом случае? Да, по-своему, на грани фола, но спасет? Откуда же он мог знать такое?!! Это были пару сантиметров и разрезанная до кости нога… Это доли секунды были, за которые прежняя Роксана Леонидовна могла только успеть начать тянуть свое привычное: ?Мнэ-э-э…?.Зачем он так поступил? Откуда он… Как он…Он успел заворожить рассеченные ноги…— Роксана! — теряя хваленое терпение, Малекит легонько треснул ладонью по левой щеке Ведьмы.А когда она медленно открыла полные слез глаза и поглядела на него, Темный потрясенно распахнул рот, заторможенно отвел обе руки в стороны и чуть отодвинулся от девушки.?Я люблю тебя… Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя!? — беззвучно, но очень отчетливо и осознанно повторяли мокрые губы Королевы, а из-под спутавшихся волн каштановых волос не мигая смотрели на сраженного Але’ррета измученные, исстрадавшиеся, но небывало золотые глаза его Дракона.Escala — Sarabande (Tribute to Johann Sebastian Bach)Малекит перестал дышать, медленно прикрыл прозрачно-серебряные глаза; красивое лицо дроу исказилось болезненно-мучительным выражением. А когда через секунду Царь, неосознанно шатнувшись вперед, поднял одичавший взгляд на Ведьму, уже она распахнула губы, ловя ставший густым, как мед, воздух. Из-под длинных черных, как смола, ресниц ее пожирали взбесившиеся гранатово-кровавые глаза, с выбивающимся из радужки и ревущим уже в самых ресницах опаляющим огнем, с дрожащим узкой нитью зрачком, черным, буйным, пульсирующим в такт грохочущему мужскому сердцу. Лицо Колдуньи обожгло сильным выдохом.Але’ррет, надломленно простонав, прикрыл веки, отшатнулся назад и порывисто встал, отворачиваясь от сидящей на коленях Роксаны.— Могуч… — присвистнув, изумился издали следящий за парой Шар.Царь сделал пять тяжелых шагов влево от замершей Королевы, затем десять — вправо. С трудом мотнув головой, Малекит хрипло набрал в грудь воздуха, замер на мгновение и уже чуть медленнее стал обходить Светлую кругом.— Будто сожрать хочет! — Зар’тана завистливо улыбнулась и толкнула возбужденного дипломата плечом. — Круги нарезает. Точно сожрет… Никогда его таким не ви… Лло-о-от… — темная выдохнула и распахнула рот.За тягуче обходящим Белую Ведьму Малекитом, будто в каком-то волшебно-замедленном сне, потянулась густая, плотно-вязкая тень, переливающаяся, подрагивающая, словно на раскаленном жарком ветру. Серебряные волосы мужчины, медленно приподнявшись вверх на неслышных ?порывах?, ослепительно сияющим полотном волновались вокруг его плеч, спины, груди.И сквозь густой их шелковый поток то показывались, то вновь прятались красиво закрученные назад витые рога…— Эх, если бы сожрал… Но он… ее репутация… если он ее прямо здесь… Сука… хоть бы не сдержался… — Шар’Аксл крепче вцепился во врученные ему скимитары и, не рассчитав силу, прижал рукоять одного из мечей.Нахально пискнув, венчающий эфес паук смачно куснул дроу за мизинец.— Да что б вас! — дипломат взвыл и правой рукой стал расстегивать удушающий его камзол.Тьма, плотным плащом следующая за Малекитом, с каждым шагом обнимающая его длинные ноги, начала как-то чудно менять цвет, будто бы пропитываясь рубиново-кровавыми пятнами.— Сейчас… — Шар замер и прищурился.Але’ррет, закончив очередной круг, замер на полушаге, взглянул, наконец, на теплую, податливую, тихую Роксану, что с такой любовью, с такой лаской смотрела сейчас на него, словно готова была принять его совершенно в любом обличье, с рогами или без, будь демоном он или эльфом, нежным или жестоким…Царь криво усмехнулся, сделал неуловимый шаг к девушке и, одной рукой ухватив ее за талию, грубо вздернул вверх. Королева громко всхлипнула. Площадь взревела от восторга.Одним выверенным движением ?махнув? Светлой Колдуньей в воздухе, Малекит бросил ее перед собой на одинокий запорошенный снегом стол, едва не уронив с него звякнувший кувшин. Опрокинувшийся кубок полетел вниз. Ловко склонившись, но не выпуская прижатое им к столешнице хрупкое тело, дроу успел подхватить золотую чашу и, выпрямляясь, наконец снова встретился ало-фиалковым взглядом с восторженно-перепуганными глазами дрожащей как осиновый лист Ведьмы.Он кожей чувствовал на своей спине тысячи любознательных глаз, миллионы чужих мыслей, подталкивающих его вперед, жаждущих сплетен и скандала. А напротив едва сдерживающегося Царя встречал до одури соблазнительный в своем испуганном восхищении золотой взгляд.Темная бровь Малекита нервно дернулась наверх и в сторону. Але’ррет тяжело сглотнул комок болезненного голода, подкатившийся к языку, казалось, прямо из недр полыхающего яростным огнем живота.— Пить хочешь? — низким, гортанно-рычащим голосом вежливо, но откровенно неожиданно поинтересовался дроу и, склонившись вперед, оказавшись бедрами между ног Колдуньи, потянулся за ее спину за кувшином.Narsilion — AngmarРоксана, скосив очумелые глаза на плечо придавившего ее эльфа, облизнула сухие губы. Под чуть взмокшей серебристо-тонкой кожей мужчины вздулись прозрачно-синие вены, сталью налились тугие, любовно высеченные природой мышцы… — М-м-м… М-м-а-а… — простонала девушка, когда прохладный шелк серебряных волос полоснул по ее низкому декольте, а Царь, все же выискав кувшин, замер перед нею и, откинув крышку посуды, выплеснул вязкое содержимое в кубок. От вскипевшей бессмертной крови в воздух поднялся горячий густой пар. Малекит выставил вперед правую ногу, невинно застыв бедром совсем высоко между ног эльфийки. Королева начала задыхаться.— Это твой приз, — дроу непривычно нервно протянул чашу Роксане. — Выпей.— А т-твой п-приз?.. Н-не… н-не м-могу т-твою к-кровь… — ошалевшая, едва сохраняющая рассудок Ведьма, не сводя глаз с Царя, снова облизнула губы.— Ох, ты столько ее уже выпила! — чувственный рот Але’ррета растянулся в нежную улыбку. — Так что не стесняйся. И за мой приз не беспокойся… Я его возьму.— Я н-не м-могу… — заикающаяся Королева кое-как перевела взгляд с глаз мужчины на кубок в его руке.— Душа моя, — предельно серьезно заговорил Малекит. — Я тебе вот что скажу. Сегодня ты выбрала мужчину. Мужчину, без ложной скромности — грандиозного. И проблемы тебя с ним ждут тоже грандиозные. Сил тебе понадобится много, на одном очаровании и фразе ?Я так не умею и не могу!? ты не уедешь… — дроу откровенно улыбнулся, — далеко, по крайней мере. Советую представить, чтó я начну делать с тобою через девятнадцать минут…Роксана подняла огромные глаза на Царя и успела перехватить его неторопливый алый взгляд, скользящий по ее плечам и груди.— М-м-ма-а… — осипше выдавила девушка, пытаясь отделаться от ощущения чужих губ на своем теле и отодвинуться от сумасшедше красивого мужика подальше.— Восемнадцать… — Але’ррет вскинул карминовые глаза на белое лицо Королевы.Ведьма трясущейся рукой коснулась чаши и, получив ее, едва не опрокинула кубок на себя — таким он оказался массивным и тяжелым.— Пей… Это мой тебе подарок… — Темный легким движением пальцев увел с лица Колдуньи волосы и, словно через силу сделав несколько шагов назад, позволив девушке перевести дыхание, замер, сложил руки на груди и едва заметно склонил голову набок. — Постарайся сразу собрать…— Что собрать? — эльфийка тяжко сглотнула.— Увидишь… — Темный ласково улыбнулся.Роксана взглянула в кубок, на ребрящуюся и исходящую жаром черно-смолистую кровь. Посмотрев на Малекита, Королева прикрыла глаза и, трясущимися руками поднеся чашу ко рту, несколькими большими глотками осушила сосуд.Перед глазами у девушки с какой-то бессмысленной скоростью завертелся мужчина неподалеку, стоящие за его спиной эльфы, а после — и вся пещера. Казавшийся легкой пеленой снег, обернувшись огромными снежинками, в которых можно было разглядеть абсолютно каждую грань, с жутким грохотом опускался на ледяную твердь под ее ногами. Роксана, взмахнув руками, склонилась чуть вперед и взвыла — лед дрогнул, качнулся, поехал во все стороны и разложился перед нею сначала ясными кристаллами, а после, разбираясь все больше и больше, буквально ?кинулся? ей в лицо связанными друг с другом молекулами. Мельчайшие пылинки, частички песка, земли, возникнув буквально из ниоткуда, с громовым рокотом заплясали перед нею в абсолютно хаотичном танце безразмерно огромными валунами и пластами сияющей гранями слюды.Забив руками в воздухе, несчастная уставилась на сталагмиты по правой стороне от провала и громко застучала зубами: гигантские махины камней, задрожав, затрещали и, словно под лезвием ножа, расслоились на бесконечное число пластов, разъехались на всю пещеру, закрыв своими слоями-срезами все позади себя. Четко, как никогда четко, заструилась по их кругу переливающаяся структура с ?сердцами? — лавандовыми, нежно-бирюзовыми, бьющейся морской волны…Оглохнув от внезапного громыхания, беззвучно завопив и закрыв уши ладонями, Ведьма вскинула заслезившиеся глаза и сквозь волшебную завесу увидела, как вдалеке, почти у рынка, юная дроу расчесывает волосы частым гребнем… И кривые, будто многократно увеличенные под микроскопом зубья расчески с треском и искрами ползли по каждому ее волосу, а рука ее, удерживающая гребешок, ?скинув? с себя кожу, засияла ходом нервов, вен, артерий и сухожилий. Наливающиеся кровью глаза Колдуньи, сморгнув слезы, безумно полоснули по краю обрыва и выцепили размытую тенью фигуру Шар’Аксла. Возле него, по обе стороны от мужчины, застыло еще два серебристо-колышущихся силуэта. Один из них, присев на корточки, свесил руки с коленей и, то исчезая, то проявляясь вновь, глядел в ее сторону, всем своим видом напоминая большого спокойного зверя, готового, впрочем, к точному броску. А вот второй… Второй вдруг стал предельно четким и ясным. До такой степени, что Ведьма могла рассмотреть каждую черту его лица. По правую сторону от Шара стоял эльф, превосходящий его ростом, стоял, лениво-уверенным жестом сложив локоть на плечо дипломата, раскованно скрестив длинные ноги. Буйная копна белоснежных волос, убранная в чуть растрепанную косу, лежала на его груди; зеленовато-голубые глаза, больше напоминающие цвет самой глубокой морской волны, пристально следили за Королевой. Поймав ее взгляд, мужчина незаметно подмигнул и, чуть откинув голову назад, оскалил белоснежные зубы в сногсшибательной улыбке.Попытавшись сделать глубокий вдох, девушка взвыла с новой силой: в противоположном конце площади с невыносимым слуху уханьем и громом воин-дроу помешивал в своем бокале кубики льда.Охнув, но не отнимая ладоней от ушей, Колдунья запрокинула голову и закричала уже в голос: всегда казавшийся непомерно далеким свод огромной пещеры несся на нее вниз, грозя раздавить ее тело сияющими сталактитами. Роксана рухнула на спину, укрыла лицо ладонями и сжалась в маленький клубочек.?Собрать-собрать-собр-рать… Собрать!? — стуча зубами, Королева, не в силах выносить муки, с минуту металась на столе, затем вскинулась на нем, широко разведенными руками хлопнула перед собой и только потом приоткрыла красные от лопнувших сосудов глаза.Мир успокоился, мир стал подозрительно тихим, понятным… Нет, все так же орали полубезумные эльфы Мензоберранзана и гости города, все так же сыпал мягкий снег, все было в точности как и до, но…Руки, ноги ее казались теперь такими… легкими, такими сильными, таким гибким вдруг стало ее тело, а сердце, впитав чужую кровь, будто бы обросло новой броней, новыми щитами и неслыханной мощью. Девушка, грузно свалившись на ноги со стола, дрожащими пальцами сбросила с себя искалеченные туфли, кое-как перевела дыхание.А потом оглушенная, потрясенная Белая Ведьма подняла голову и увидела, как Малекит опускает руки и каким-то чрезмерно тяжелым, чудовищно уверенным шагом направляется к ней.Ruhest?tte Schwarz — Dark Wave Sex Zombies— Все нормально? — кажущимся абсолютно спокойным, даже умиротворяющим тоном поинтересовался, не сбавляя шага, огромный, темный и сильный Царь.— Д-да… — кожей чувствуя исходящую от мужчины угрозу, промямлила Королева, выпрямляясь.— Уверена? — до него оставалось каких-то пять шагов.— Д-да… я… — Роксана отшатнулась ко столу и открыла было рот, чтобы спросить, в чем дело, но едва Светлая взглянула в волшебные глаза Царя, слова застыли у нее под горлом.И удалось ей только испуганно пискнуть. Тьма окутала ее со всех сторон. Большие ладони оказавшегося почему-то уже рядом Але’ррета, схватив девушку за виски, сжали голову Королевы с безумной, заводяще-жуткой силой. Не рассчитавшее скорости тело дроу больно вшибло несчастную Колдунью в стол поясницей. Ведьма, не удержав равновесия, повисла в руках мужчины, с ужасом, смешанным с восторгом и возбуждением, понимая, что он нарочно медленно запрокидывает ее лицо к себе. Разница в росте, усугубившаяся сброшенными каблуками, делала Светлую ниже мужчины головы на полторы, она едва ли могла дотянуться губами до его ключиц.?Не может быть… Не может быть… он сейчас…?Внутренности, казалось, свернулись в ее животе узлом, задрожали, затряслись так, будто она сорвалась с самой высокой карусели вниз, прямиком в бездну. И тут ее огромные, перепуганные глаза встретились со зверским огнем фантастически-алых глаз Малекита. Темный, скользнув тяжелым взглядом с ресниц девушки на ее губы и обратно, неторопливо начал склонять свою голову ниже.?Сейчас… он… поцелует?!!?У Роксаны перекрыло к чертям дыхание, ноги предательски дрогнули и подкосились. Сердце, застучав, как безумное, вовсе остановилось, взвыло и нелепым мясистым ?шлепком? рухнуло куда-то в низ живота.Она попыталась поднять руки, чтобы хотя бы обнять мужчину, но они, онемевшие, струсившие, как висели плетьми вдоль ее тела, так и не шелохнулись, отчаянно покрываясь холодным липким потом.Околдованная Королева только и могла, что смотреть, как приближается к ее лицу чужое лицо, красивое до безумия в своей страсти, как плавно скрывается яркий взгляд Царя за опущенными веками, как ложатся тяжкими остро-густыми стрелами на его бледные скулы тени от ресниц, медленно приоткрываются тонкие губы и падает на ее лоб прохладная шелковая челка дроу.Ароматно-тяжкий выдох обжег дрожащие губы Королевы, погасил перед ее глазами свет: — Я тогда признался, что до смерти любил… До слепоты люблю. И до последнего вздоха своего буду любить тебя…Как во сне мягкие, непривычно горячие губы Малекита коснулись ее нижней губы. И она, оглохнув от ударившего в виски боя собственного взревевшего сердца, обмякнув в ладонях Царя, едва не рухнула на лед. Качнувшись бедрами вперед, Але’ррет прислонил Королеву совсем тесно ко столу, зажал ее своим пылающим телом, одновременно касаясь бархатно-медовым языком белоснежного ряда ее зубов. Руки застонавшей Роксаны сами собою взмыли вверх, легли на плечи дроу, заскользив выше, очарованно вплелись в роскошные волосы, сминая их пальцами, натягивая, царапая…Эльф, ловко развернув полыхающее лицо Ведьмы в ладонях так, как ему было удобно, скользнул к верхней губе девушки, снова к нижней, нежно-тягучими движениями своих губ и языка вышибая из ее груди последние запасы воздуха и стонов. Уговаривая, упрашивая раскрыться, подчиниться, отдаться… А потом он, неожиданно схватив волосы на висках Колдуньи, беспощадно рванул ее назад, запрокидывая голову, вторгаясь сладко-тугим языком глубоко в ее рот и одновременно рывком мощных бедер умело разводя стройные женские ноги. Глухой отчаянный крик-взрыв ударился о его язык, рассыпался на нем сводящим с ума вкусом страха, восторга и страсти. Малекит покачнулся, но лишь сильнее склонил голову набок, углубляя сладостно-ядовитый, откровенно-мокрый поцелуй. Поначалу оцепеневшее от шока тело Роксаны вспыхнуло на губах Царя, как сухая спичка. Ведьма, ощутив между своих ног напряженные мускулистые бедра мужчины, изо всех сил обняла их, привлекая теснее к себе, со звериной жаждой и восторгом отмечая, как ложится на ее ягодицы освободившаяся рука Але’ррета, как он медленно, не разрывая поцелуя, подсаживает ее перед собой на стол, с нажимом ведет ладонью по талии, через волны белоснежной ткани опаляя покрытую жаркой испариной кожу. Оцепив его узкие бедра кольцом своих ног, Роксана, подчиняясь легкому движению головы Царя, его ладоней, склонила голову на другую сторону и, потрясенная, оглушенная, ослепшая, выгнулась к нему дугой, вцепилась в волосы на его затылке, неистово притягивая мужчину еще ближе. Мягкий, убивающе-умелый язык Малекита, выбрав абсолютно неузнаваемый, совершенно волшебный, требовательно-жесткий ритм, двигался у нее во рту изводяще-тягуче, заставляя Светлую Королеву навсегда забыть о том, что что-то было до него, что кто-то касался ее тела, что когда-то другие губы крали с ее губ страстные поцелуи. Он весь — с каждым движением ожесточившегося рта, с каждым хлестко-грубым ходом тонких ладоней, с каждым своим рычащим полувздохом и жаром своего тела — дурманящим ядом проникал ей под кожу, обжигающим огнем несся по сосудам, пьяной кровью сочился из ее сердца. Она и понять не успела, как намокло под нею шикарное платье, как давно растаял снег на столе, а рубашка дроу почти распахнулась на его груди, крепко прижимающейся к ее болезненно набухшим соскам, корсету, мучительно царапающему драгоценными камнями его светлую кожу.Одурманенная, растворившаяся в Малеките Роксана, все ближе и ближе подводимая им к чувственному взрыву, не заметила, как под грубо-приказывающими, колдовскими движениями пальцев Але’ррета откинула голову еще больше назад, с чуждой и новой для нее жадностью впуская мужчину глубже. А с головы ее, незаметно для обоих, сорвалась фантастическая диадема Асгарда. Печально звякнув переливающимися самоцветами о стол, она упала на лед и, покатившись чудным ?колесом? к пропасти, исчезла в поглотившей ее Тьме.Через долгие секунды Малекит оторвался от губ девушки, срывая с них протестующе-жалобный стон.— Роксана… — как-то незащищенно-счастливо улыбнувшись правым уголком влажного рта, Темный, намекая на свои муки, едва заметно двинулся бедрами вперед, и огромные глаза Ведьмы сквозь пелену блаженно-потрясенных слез взвились ослепительно-жарким золотым огнем. — Покинем Праздник? — бархатно-гортанный голос Царя, отозвавшись в каждой клеточке ее тела, запульсировал между дрожащих ног требовательно-дергающим голодом.Задыхающаяся, раскрасневшаяся, пылающая Роксана безвольно уронила голову на обнимающую ее ладонь мужчины и, откинув мокрое лицо к нему, не стесняясь своих слез, тихо-тихо застонала, выгибаясь на руке дроу, как влюбленная кошка. Впервые в жизни ощутившая, что это такое — кристально-чистое, лишенное любых примесей желание отдаться и принадлежать любимому мужчине.Але’ррет, коснувшись алым взглядом губ Королевы, поднял свободную руку и повел большим пальцем по нижней губе Колдуньи, пошло-дерзким жестом сминая им припухшую плоть, собирая вязкую слюну. Подняв ошеломительно-яркие глаза к глазам Роксаны, Царь поднес палец к своему рту и, сверкнув клыками, медленно слизнул с него влагу.А через мгновение, то ли подчиняясь ее обезумевшим рукам, то ли не совладав с собою, Малекит, едва успев спрятать острые клыки, снова оказался на обожженных губах Ведьмы, доказывая, каким поразительно нежным может быть его язык, какими мягкими — губы…