Ты же счастлива должна быть... (с) Аррафир ?И тут Бог проиграл? (1/1)

тоска по тебе, как скрипка, вступает с высокой ноты,обходит, как нежилые комнаты, в сердце полости и темноты,за годы из наваждения, распадаясь на элементы,став чистой мелодией из классической кинолентыдавай когда-нибудь говорить, не словами, иначе, выше,о том, как у нас, безруких, нелепо и нежно вышло,как паника обожания нарастает от встречи к встрече,не оставляя воздуха даже речивыберем рассветное небо, оттенком как глаз у хаски,лучше не в этом теле, не в этой сказке,целовать в надбровья и благодарить бесслёзноза то, что всё до сих пор так дорого и так поздноспасибо, спасибо, я знала ещё в начале,что уже ни к кому не будет такой печали,такой немоты, усталости и улыбки,такой ослепительной музыки, начинающейся со скрипки…Вера ПолозковаABSENTIA VIOLIN | Юлия Бунь-Волкотруб – Океан Ельзи - Об?йми (violin cover)Вассаго ворвался в темные покои и со всех ног бросился к хрустальному гробу.Подскочив к нему, демон распахнул губы и в ужасе свел брови. Рука, протянувшаяся к лицу Себастьяна, застыла и дернулась назад.— Сколько так уже?! — запинаясь в словах, мужчина обернулся к изваянием стоящей позади Лилит.— Как ты ушел… Буквально через пару минут… Я поправляла… и он… — девушка закусила губу и отвела заблестевшие глаза от тела в гробу.— Ну как же так-то… — Вассаго все же протянул руку и осторожно коснулся смоляных волос мертвого демона, что под таким легким, едва слышным касанием чуть прогнулись и посыпались на белоснежную подушку невесомым сухим пеплом…— Как так?!! — Дьявол в ужасе отскочил от гроба и схватил свою руку, что разом в треть укоротила длинную челку Михаэлиса. — Ну как так?!! Ведь я почти все сделал!!! Аррафир жив!!! Он вернулся!!! — демон подскочил к телу и хотел было по привычке ухватить Себастьяна за грудки, чтобы дернуть его, выказать ему свое негодование и свою тоску, но тут же испуганно отшатнулся назад и вцепился руками в пышные рыжие волосы. — Черт-черт-черт!!!— Почему он стал… — Лилит по-прежнему смотрела в пустую шероховатую стену.— Потому что все конечно!!! Потому что устал ждать!!! Потому что ему больно!!! — заорал Вассаго, чувствуя, как в глазах начинает странно, неприятно щипать. — Ты что ж думаешь, все трепетные да нежные, а его одного в дровах нашли?!! Ты вот знаешь, где он душой?!! Сердцем — да! А душа где его?!! Куда она отсюда уходит?! Что она видит?!!— Нет, — демоница со слезами на глазах уставилась на Хозяина, — я вообще не думала…— И я не знаю!!! Я! — Вассаго вцепился руками в гроб и склонился над другом. — Да что ж тебя так развезло… — уже простонал демон, впиваясь убитым, напуганным взглядом в мертвецки бледное лицо Себастьяна, — ну потерпи… Ну немного потерпи еще… Да, мы такие! Ты же знаешь, что тормознутые через одного, если не все… Себастиан!!! — Дьявол склонился ниже, зависая над лицом Михаэлиса в паре сантиметров. — Себастиан… Аррафир вернулся… ты в курсе, что он чуть не угробил Малекита? — Вассаго попытался улыбнуться и выжидательно, с мольбой и блеском в глазах уставился на губы мертвеца, словно ждал, что вот-вот они растянутся в ту самую ослепительно-снисходительную усмешку. — Напал, ты представь, изрезал того в лоскуты… Едва успел спасти… — голос Дьявола дрогнул. — За тебя же мстил… ты бы видел его, Себастиан… — часто заморгав, Вассаго глухо рассмеялся, — лютый, окровавленный, в грязи весь измазался, клинками машет, я даже думал, сам себе что отмахнет со злости… Носится, водой брызжет в разные стороны… А глаза… — демон, не выдержав безмятежного выражения на лице друга, склонил голову на руки, да так и застыл над гробом, — глаза у него… Ты бы смеялся! Смысла — ноль, сплошное безумие… Без тебя он пропадет, Себастиан… Убьется же опять, друг… Потерпи, я почти свел конец с началом.— Да он не слышит нас! — Лилит, которой всю эту сцену было смотреть чуть больше, чем невыносимо, закрыла рот рукой. — Не слышит!!! Перестань! Ты с ума сходишь!— С ума можно сойти, если ты изначально в уме был… — совсем глухо произнес демон и, оттолкнувшись от гроба, снова посмотрел на Себастьяна. — Выйди.— Почему? — демоница перепугалась не на шутку.— Вон!!! — Вассаго обернулся и очень коротко, совсем мимолетно посмотрел на подчиненную, что под таким взглядом стала страшно, медленно гнить кожей, оставляющей на месте разрывающихся трупных пятен зелено-черные мышцы…Застонав, сдирая собственную кожу, Лилит вылетела из покоев, захлопывая за собой двери.Спокойный, снисходительный и, насколько это возможно для демона, добродушный Вассаго за эти годы стал проявлять типично дьявольские черты характера…— Значит, так… — оставшись в одиночестве, Дьявол потянулся к своему поясу, зло выдернул оттуда последний не уведенный Аррафиром клинок, — слушай меня внимательно… Или ты ведешь себя смирно… Или я выброшу тебя вместе с этим гробом на помойку! Вассаго склонился над Себастьяном; острое лезвие, не дрогнув в сильной руке, с нарочитой медлительностью прошлось по горлу рыжеволосого, из которого тут же на лицо, грудь Михаэлиса рекой полилась темная пузырящаяся кровь.— А больно-то поч-ч-чему?.. — хрипел Дьявол, истекая кровью и из последних сил держась руками по обе стороны гроба, заливая своей жизнью мертвое тело. — Вы куда собрались? — Эффирэт, вошедший в покои Короля, растерянно замер у двери. Выглядел Аррафир так, будто никуда никогда и не уходил — копия серебряно-черной брони так же ладно облегала стройное тело, два верных скимитара, дождавшись своего Господина, успокоились, наконец, на его поясе.— Уверяю, я ненадолго, — Илтаар невесело усмехнулся и поправил ворот камзола.— Я с Вами! — уперся Индарам и сложил руки на груди.— Нет, — Король пошел к дверям.— Да, — Эффирэт, пропуская своего Владыку, посторонился, но шаг в шаг направился следом.— Ты, по-моему, приборзел за век-то? — темноволосый изумленно обернулся к воину.— Нет, — платиновые глаза спокойно и уверенно встретили темно-синий взгляд Господина.— Да! — на губах Аррафира мелькнуло что-то, похожее на улыбку. — У меня нет времени с тобой спорить.— Как говорится, ?Индараму проще отдаться?, — процитировал новую народную мудрость Эффирэт, даря Королю ответную улыбку.— Я подумаю… — пообещал Илтаар, скользнув нарочно откровенным взглядом по гибкой фигуре эльфа.— Быстрее! — губы мужчины растянулись в ошеломительной усмешке. — Я не сторонник долгих прелюдий.— Не отстанешь ведь? — Светлый с трудом сдержал новую улыбку.— Нет, я запал накрепко на Вас! — кивнул Эффирэт.— Ну как тут отказать? — Аррафир беспомощно развел руками. — Пойдем, нахал! — эльф развернулся и, миновав коридор, стал спускаться по лестнице. — Только веди себя прилично.— Это как? — растерялся Индарам, едва поспевая за быстрым, широким шагом своего Владыки. — Я забыл.— Молчи. Никого не трогай, глаз от полу не подымай, — Король обернулся и, оценив угрозу, добавил, — не улыбайся, оружие не вынимай, не дыши.— Коматозника, что ли, изображать? — расстроился Эффирэт.— Да! — рявкнул Илтаар. — Но — без слюней!— Я забыл, какие Вы умеете нарезать задачи… — светловолосый крепко задумался и стал пытаться отдельными частями своего тела входить в роль.— Сильно не вспоминай, это ненадолго… — Король отвернулся и шагнул из дворца.— В смысле? — напрягся умный Индарам.— Хеймдалль! — игнорируя вопрос, позвал Аррафир. — К Лосгорэль меня. Коматозника подле меня — на километр от нас.— К Лосгорэль?! — успел удивиться Эффирэт, прежде чем мужчин выхватило со двора Юсальфхеймского дворца сияющим столбом нестерпимого света.V I T A L I E - R O T A R U – Silver HeartВ залитых ярким солнцем покоях Королевы прямо перед подавшейся назад эльфийкой появился Аррафир.Так не вовремя, так внезапно и бескомпромиссно. Не изменяя себе даже в этом, Светлый Король привычно шел решать проблемы в лоб, нахрапом, не давая, по обыкновению, одуматься ни себе, ни другим, не оставляя и секунды для маневра, для подготовки и подбора нужной маски.И на свою беду он снова был прав — то, что Аррафир успел увидеть в глазах застигнутой врасплох Лосгорэль, заставило мужественного эльфа тяжело выдохнуть и окаменевшими ногами сделать короткий шаг вперед.Девушка с трудом сглотнула, трясущейся рукой нащупала позади себя спинку высокого кресла и, найдя, наконец, опору, ухватившись за нее, быстро отвернулась от мужчины.— Я знала, что ты придешь… — Светлый не услышал этих слов, он, скорее, почувствовал едва заметное шевеление немых губ Королевы.— Я знал, что ты знала… — легкая, грустная улыбка коснулась бледного лица мужчины. Илтаар, на мгновение опустив горящие глаза, шагнул в сторону, снова впился болезненно сияющим взглядом в распущенные густые волосы, струящиеся по хрупкой спине, острым лопаткам. — Идеальное взаимопонимание… всегда… с первой минуты… — бархатный голос Короля дрогнул, и эльф замолчал.Тонкие пальцы девушки вцепились в кровавую обивку кресла, голова Королевы едва заметно склонилась чуть ниже, скрывая как скатерть бледное лицо за россыпью длинных каштановых волос.Аррафир, так и не отводя взгляда от любимой, медленно, очень медленно моргнул и, приоткрыв рот, опустил глаза в пол.— Все это теперь не имеет значения, — вразрез с ?гнущейся?, ?ломающейся? фигуркой Королевы, голос ее звучал спокойно и уверенно.Синие глаза мужчины на долгую секунду сокрылись густыми черными ресницами. Светлый, пытаясь укротить канонаду крови, грохочущей в его голове, чуть прищурившись, уставился в чужое окно на залитый чужим солнцем чужой лес…А под ногами Лосгорэль ходил крупными волнами и всё валился и валился вниз странный пластилиновый пол…— Это имеет значение… — назло именно тем самым, родным, до безумия бархатным, уверенно-нежным голосом нарушил молчание Аррафир, и перед и так почти ничего не видящими глазами девушки замерцали черно-красные круги с огненными разводами и вспышками, — проблема в том, что я полюбил тебя с первой секунды, с того мгновения, как впервые услышал удар твоего сильного сердца, с тех пор, как поймал на себе твой сумасшедше пронзительный взгляд… — Королева зажмурилась и, беспомощно стиснув зубы, еще крепче вцепилась пальцами в спинку кресла, под хрупкой рукой треснул многолетний дуб, — и я хотел бы сказать, что видел этот взгляд впервые… Тот взгляд, что делает меня обнаженным, безвольным, беззащитным и слабым. Взгляд, под которым я становлюсь самым сильным существом в мирах… Которому я готов служить вечно… Лишь бы чувствовать его на себе, лишь бы слышать это сердце… ты сама-то понимаешь, что ты сделала со мною?— Что ты сделал со мной?! — Королева с грохотом выпустила кресло и обернулась к Илтаару. Эльф в муке свел брови и в ужасе отшатнулся к окну, но тут же сделал два шага вперед — к мертвецки бледному, задыхающемуся, залитому слезами лицу, к дрожащей тонкой фигурке. — Не подходи! — выброшенная вперед рука, едва не коснувшись серебряно-черной кожи брони, каким-то чудом остановила мужчину на полушаге.— Позволь. Мне. Объяснить, — едва удерживаясь от того, чтобы не отмахнуть эту слабую, очень тонкую, очень хрупкую руку, будто бы держащую его за горло, не броситься вперед, не скомкать и не раздавить в объятиях свою любимую, Аррафир чеканил мертвым голосом каждое слово. Потому что понимал: даже если одна-единственная нежная нота зазвенит в его голосе, он не удержится… Он и сейчас стоял под ее рукой словно на тысячах раскаленных кинжалов, покорно стоял, лишь бы она не оттолкнула, не испугалась, не убила, защищаясь от его любви…— Ну так объясни! — Лосгорэль шатнулась назад. Стоять в такой близости от него было просто физически невыносимо. — Объясни мне, откуда в тебе столько жестокости? Зачем ты явился ко мне, зачем приручил меня, зачем после оттолкнул?! — асбестовая бледность лица уступала место болезненному румянцу. — Как. Мог. Ты. Отдать. Меня. Другому?! — слова вылетали уже точными ружейными выстрелами.Аррафир задохнулся и крепко — добела сжал губы.— Но ведь мало показалось, верно?! — Королева криво, страшно усмехнулась. — Ты и память мне стер! Чтобы не доставала тебя? Не искала?! Эльфа затрясло. Он действительно ушел из ее жизни, сам, по собственному решению… Действительно опоил ее ?волчьим сном?… Действительно отдал другому… Да еще тому, кому она и не нужна была тогда, кто видел в ней лишь красивую, забавную игрушку… Знал ведь всё… Всё знал. Но уступил любимую другу… Верил, что это спасет его, что забудет он с нею про свое вечное одиночество, что сможет полюбить, построить свою жизнь… И ведь построил, сука… Выходит, что на пепелище его собственной жизни… Но разве теперь можно винить в этом Локи?— Что же ты молчишь, а, егерь-парашютист?!! — девушку было уже не остановить: та боль, что была украдена им у нее на век, вернулась и, словно желая отомстить за годы молчания, теперь выворачивала несчастную костьми и мясом наружу. И виновник этой лютой боли — вот, стоит перед нею, признается в любви, вернулся, спустя сто лет! Сто лет!— Я совершил страшную ошибку… — Король попытался сделать хотя бы короткий, острый вдох, — я любил тебя с первого взгляда, и я чувствовал, что ты тянешься ко мне и ищешь меня… хочешь со мной… — слова давались с чудовищным трудом; по тем самым раскаленным кинжалам он медленно, разрезая ноги, все же шел к ней, — но я не верил в нас… Я верил начертанному... Я был переломан еще задолго до встречи с тобою, я не хотел снова… — Аррафир задохнулся и поднял, наконец, полные слез синие глаза на девушку, — я думал, что не могу снова… — темные брови свелись в мучительном жесте, — не имею права…— Так вот теперь… — Лосгорэль оскалила белоснежные зубы, среди ровного ряда которых прорезались длинные острые волчьи клыки, — ты по-настоящему не имеешь права! Он спас меня, когда ты оставил меня, он спас меня дважды! Он показал мне, что такое настоящая, преданная и чистая любовь! Он никогда и никому меня не отдаст! Он умрет за то, что ему дорого!Эльф дернулся так, будто его ударили, замер, рассматривая искаженное злобой, болью и ненавистью красивое лицо. Огромный хищный зверь где-то глубоко внутри очнулся, сверкнул сапфировыми очами и, вздыбив на него загривок, изо всех сил бросился на клетку ребер, пробиваясь, прорываясь к своей женщине...— Ты счастлива, Арина? Ты с ним счастлива? — бархатный голос Аррафира, омертвев где-то в середине вопроса, с такой нежностью, любовью и мукой простонал прежнее имя, что девушка, на мгновение устав ?гнуться?, сломалась и укрыла лицо ладонями. — Арина моя… — еще нежнее, еще мягче позвал Илтаар отвернувшуюся от него Королеву.— Счастлива!!! — резко развернувшись к мужчине, надрывно прокричала Светлая Владычица Эрин Ласгален. — Я счастлива!!!— Я рад… — Король Юсальфхейма нежно улыбнулся и чуть склонил голову набок, скользя синими глазами по эльфийке, разглядывая, запоминая каждую черточку родного лица, — я именно этого всегда и хотел… — Что?.. — Лосгорэль уже даже не пыталась унять все льющиеся и льющиеся по щекам слезы. — Ну что ты… говоришь…OST Золотая клетка – Он был самым лучшим— Ты права во всем, — губы мужчины исказились счастливой улыбкой, но в глаза Аррафира смотреть было невозможно — там снова умирал одинокий и отважный воин. — Я и не думал, что наш разговор мог кончиться чем-то иным… Это ведь ты…— Я ненавижу тебя! — Королева зашлась в диких, нечеловеческих слезах. — Зачем же ты пришел?! Зачем ты вообще украл его у меня?!Илтаар окаменел и просто выдохнул застрявший в гортани воздух, а вышло что-то рычащее и жутко булькающее…— Какое верное, красивое сердце… — прошептал Аррафир и остекленевшими глазами посмотрел на свои ноги, что корнями просочились и намертво вросли в каменные плиты ненавистного ему дворца Трандуила.— Аррафир… — девушку горячей волной прибило к полу, казалось, что по груди, по ребрам изнутри течет жидкий огонь, слизывающий мышцы, обугливающий тугие белые кости… Боль стала настолько невыносимой, что захотелось-то только одного — рвануться вперед, упасть ему в ноги и прохрипеть: ?Убей…?.— Аррафир!!! — и Лосгорэль кинулась, и протянула руку к мужчине, и… споткнулась на полушаге: на пальце в солнечном блике с каким-то даже звоном замерцало сапфировое кольцо Орофериона. Девушка, пойманная и обнятая Аррафиром, вместе с ним упала на колени, судорожно цепляясь онемевшими пальцами за шикарный ворот боевого камзола, чувствуя, как с дрожью, обжигающим кипятком легли на ее спину и плечи тонкие ладони Короля. — ?Помоги!!! Убей…? — истошно завыло у нее в голове.— Что? — выдохнул мужчина, словно услышав в стоне прижавшейся к его груди эльфийки просьбу, склонился ниже и, не смея коснуться опущенного лица, нежно, невесомо подобрал одну каштановую прядь и лег на мягкие волосы нечестным, неправильным поцелуем.— У-у-у-у-хо-о-д-и-и-и… — прорычалось в слезах; ладони уперлись в грудь и оттолкнули Короля прочь.— Не плачь, — рука Аррафира протянулась вперед и легко, ласково стерла с лица оцепеневшей девушки влагу, — я ухожу.Кольцо Вассаго, сопротивляясь и застревая, все же уступило упрямству Илтаара и соскользнуло с тонкого пальца.— Держи… — в ладонь дрожащей Королевы лег неподъемно тяжелый перстень. — Делай с ним, что хочешь.Аррафир тихо поднялся, на негнущихся ногах, словно во сне, прошел к дверям, коснувшись ручки, обернулся и в последний раз посмотрел на ссутулившуюся, всё сидящую на полу окаменевшую не мигающую девушку.— Обещаю, я приложу все усилия, чтобы ?уйти? из твоего любимого. Я сделаю все, что смогу… И больше… — повторяя свои же вековой давности слова, прошептал эльф. — Прости, я был страшным эгоистом. Прости меня за все, родная… Дверь мягко прикрылась, едва слышно щелкнув тяжелым замком.Арина, сжав в руке перстень, разрезая острым камнем ладонь, широко распахнула рот и, зайдясь в беззвучном, нечеловеческом рыдании, рухнула лицом на каменные плиты, что еще хранили на себе невидимые следы Юсальфхеймского Короля.?мы любили. так мы любили, что раскалывалась планета. ноги стыли, и губы ныли, и слезились глаза от ветра. не хотелось вина и денег, и людей никаких не хотелось. не смотрелся продажный телек. и вообще ничего не смотрелось.мёрзли руки, сжимая плечи. и в пальто зарываясь носом, говорила: давай, до встречи. между нами тянулся тросом вкус и запах любимой кожи. всё пьянило, мешались мысли. и смеялся над нами боже из холодной небесной выси.мы любили. так мы любили, что не знали другого дела. даже врозь мы с тобою были как одно восковое тело. и стояло на месте время, и шумели чужие дети... и весна целовала в темя нас двоих. на другой планете…?Пола ШибееваНервы – Вороны