Неделя 5: Вторник - Юзуру (56) (1/1)

"Быть мразью - сложная задача,но вы с ней отлично справляетесь".(с) SIN79MARINA----------------------------------------------------Черный шелк волос струился между пальцами. Кожа, как горячий атлас, скользила по моей груди. Губы, такие мягкие и сладкие, как конфеты, что я не мог насытиться их вкусом, сколько бы ни пробовал. Его язык в моем рту, окутывающий бархатом поцелуя. Черные глаза смотрели в мои, затуманенные от удовольствия и темные от тоски. И твердый, горячий член скользил в моей руки под хриплые надрывные стоны, которые заставляли меня жаждать его все больше. Даже когда все случится, мне все равно понадобится еще - больше рук, больше губ, больше ЕГО, окружающего меня и наполняющего меня. Этого всегда было недостаточно. Этого никогда не будет достаточно.А времени не было. Ощущения уже становились слабее, стоны затихали, прекрасные затуманенные глаза закрывались. Я изо всех сил старался удержать его, но видел, как другие руки скользили по его плечам, талии, шее, запястьям и лодыжкам. Они уводили его, и если я последую за ними, они задушат его. Если я буду драться, его разорвут на части. Он не мог быть моим.Я был уже на поверхности сознания, и понял, что сплю. Что лучше - снова погрузиться в сон, там где был он, или позволить себе всплыть и выбраться отсюда? Сколько раз я уже так переживал потерю его?Свет хлестал под моими веками, напоминая, что реальный мир был ярким, жестоким и полным боли, которую я не хотел чувствовать. Но там, во снах, тоже была боль. Пустота. Неважно, в какую сторону я пойду, я не смогу вернуть то, что потерял. Наверху, он был далеко, и неприкасаем. Внизу, он уходил от меня снова и снова.Но во сне у меня было по крайней мере несколько секунд с ним. Для того, чтобы мое подсознание смогло в очередной раз забрать драгоценный образ, сначала оно должно было вернуть его мне. Кошмары стоили того, чтобы провести эти драгоценные мгновения в с ним.?Значит - вниз.?Я выключил свет и выдохнул воздух из легких так сильно, чтобы утонуть в своем сне.?Возвращайся обратно... Вернись... Ты так нужен мне...Но вместо Серё я услышал кого-то другого. Голос, который я надеялся никогда больше не услышать в своей жизни. Он бушевал в темноте моей головы, ревя, как разъяренный бык, заставляя мои чувства колотиться в приступе паники. Только когда сквозь сон услышал, как кричит моя младшая сестра, я понял, что это было на самом деле. Мне это не приснилось, он действительно был здесь.- Скажите ей, чтобы она поднималась с койки, вы, суки! Я хочу видеть свою жену, - грубый мужской голос сопровождался ударами в дверь. - Скажи ей, чтобы тащила сюда свою шлюшью задницу, или пожалеет!- Папа! Папа, прекрати! - кричала Юрико. - Мама больна, она...- Юрико, не вмешивайся, а то и тебя научу своим кулаком! Тащите ее сюда, ублюдки, или я сожгу это богом забытое место дотла!Через полсекунды я проснулся и вскочил на ноги. Бросил отчаянный взгляд на маму. Она все еще спала. Мама была бледной и хрупкой, с кислородной маской на лице, капельницами и катетерными трубками, торчащими из нее во все стороны. Сейчас она была в порядке, но если он ее разбудит...Я видел его разъяренный взгляд? через маленькое окошко в двери - глаза покраснели и остекленели от выпитого, волосатые кулаки колотили в дверь, как огромные молотки. Теперь мне стало понятно, почему комнату запирали снаружи. Вчера показалось странным, когда медсестра впустила меня вечером, объяснив, что в то время как люди в комнате могут выйти, никто не может зайти без магнитного ключа. Это было сделано для того, чтобы защитить пациентов от неприятных посетителей, подобных этому.Я схватил занавеску у маминой кровати и дернул ее, закрывая от его взгляда. Он не будет видеть ее, но, что еще важнее, если она проснется, то не увидит его таким. Где-то в коридоре затараторила медсестра говорила:?- Сэр, вы должны говорить тише. Состояние пациентки очень тяжелое, слишком большая нагрузка на сердце....- Да пошла ты, открой эту чертову дверь, - взревел он. - Я имею право видеть свою жену.?Я бросился к двери и толкнул ее так сильно, что он отшатнулся и привалился к противоположной стене. Выйдя из комнаты, я закрыл за собой дверь, убедившись, что запорный механизм защелкнулся. Он хмыкнул и смутно прищурился, словно пытаясь понять, кто стоит перед ним.- Бывшая жена,- выплюнул я, срывая с лица медицинскую маску. - Помнишь? Ты развелся с ней, так что у тебя нет никаких прав. Убирайся к черту! - и повернувшись к медсестре, я добавил. - Вызовите охрану. Сейчас же.Она нервно кивнула и побежала по коридору. Юрико стояла рядом со мной, прижав ладони ко рту.Он набрал вес с тех пор, как мы виделись в последний раз, его живот свисал над грязными брюками. Рваный свитер выглядел так, будто его не меняли несколько дней. Мне потребовалось время, чтобы разглядеть что-то знакомое сквозь его оскаленные черты.?- А, это маленький педик. Ты становишься уродливее каждый раз, когда я тебя вижу. Все больше похож на него, да? - он качнулся в мою сторону, сжав кулаки.Я встал перед дверью и молился, чтобы мама не проснулась. Ей нельзя было знать, что он здесь. Как вообще ему удалось пройти мимо охраны внизу? На самом деле, я уже знал ответ на этот вопрос. Когда он хотел, то мог очень хорошо прикидываться нормальным человеком. Сейчас же он не утруждался особо, потому что боролся с двумя детьми.Или, может быть, только со мной. Само мое существование бесило его больше всего.- Ты пьян, папа, - резко сказал я.- Не смей меня так называть! - заревел он. - В тебе нет ни капли моей крови!Даже после всех прошедших лет, эти слова вызвали такую боль, что у меня все скрутило внутри. А ведь я должен был уже смириться с этим, верно? Моя ненависть к нему должна была бы избавить меня от любых следов сожаления, которые я еще мог испытывать, но это было не так просто. В течение тринадцати лет он был моим отцом, который научил меня писать стоя, завязывать галстук, строить модели автомобилей, хорошо драться и плевать дальше, чем любой из моих друзей. Теперь он стал неузнаваемым пьяницей, который замахивался на меня при каждой нашей встрече. Хуже всего было то, что я не мог сказать, что виню его.- Убирайся с дороги, - он толкнул меня в плечо. - Я собираюсь показать твоей шлюшке-матери, что происходит, когда она не появляется на работе. То, что я развелся с ней, еще не значит, что я не владею ее задницей.Черт возьми, нет!- Ты к ней и близко не подойдешь, - сказал я, сжимая руки в кулаки. - Сначала я убью тебя.- Ха! - Он встал прямо перед моим лицом, и мне стало понятно, что я уже выше его на несколько сантиметров. Когда это случилось? Он с ненавистью посмотрел на меня. - Что, ты наконец-то набрал немного мускулов на эти жалкие косточки и вдруг решил, что можешь потягаться со мной? Высокомерное отродье, я думаю, ты забыл, чем все закончилось, когда ты в последний раз говорил со мной так.Я не забыл. И Юрико тоже, потому что она начала плакать.?- Нет, папа, пожалуйста, оставь его в покое!- Заткнись, Юрико, тебя это не касается.- Я бы сказал, что ты угрожаешь ее матери и брату, - мои губы кривились в презрительной усмешке. - Мы больше ее семья, чем ты.Он собирался заставить меня заплатить за эти слова, и мне было все равно. Мы были на публике, так что кто-нибудь обязательно придет на помощь и остановит его, пока не станет слишком плохо. По крайней мере, я на это надеялся.Его рука метнулась вперед и обхватила мою шею. Я не мог дышать, и мое пострадавшее лицо начало сильно пульсировать от боли.?- Лучше бы я убил тебя в ту же минуту, как ты выскользнул из тела своей матери, ты, отвратительный кусок дерьма! - зарычал он мне в ухо.- Папа! - закричала Юрико. - Я видел эти фотографии, - продолжал шипеть он. - Твой язык в горле у такого же извращенного урода, как и ты. Я не так тебя воспитывал, мальчик.Со сдавленным горлом я не мог произнести ни одной язвительной фразы, которая приходила мне в голову, но все прошлые кулачные бои в средней школе научили меня кое-чему, чего я не умел, когда был младше. Прежде чем недостаток кислорода лишил меня сил, я схватил его за свитер и притянул ближе, размахнувшись другой рукой. И сильно ткнул пальцами ему в глаза.Отец закричал и отпустил меня. Мы отшатнулись друг от друга, он тер глаза рукой, а я согнулся пополам в приступе кашля, со свистом втягивая воздух в легкие и заставляя их работать. Он даже не стал дожидаться, пока к нему вернется зрение, прежде чем набросится на меня снова. Черт, я был слишком оглушен приступом кашля, чтобы увернуться.Я упал на одно колено, и его кулак пролетел над моей головой, впечатываясь в стену.?- Юрико, - выдохнул я, - тише, ты разбудишь маму."?Сейчас она кричала громче, чем он.- Чертов никчемный маленький придурок!Он схватил меня за плечо ушибленными пальцами, поднимая на ноги, но его следующий удар был заблокирован кем-то другим. Мы оба повернулись в изумлении, и у меня отвисла челюсть.- Окада-сан?...Окада сердито смотрел на папу, его рука была твердой, как камень, когда он удерживал отца от того, чтобы тот смог добраться до меня. Отец ничего не сказал и не посмотрел мне в глаза, но выражение его лица говорило о том, что он готов отомстить, если потребуется.Появились еще трое мужчин в форме охранников и схватили отца за руки.?- Пойдемте с нами, сэр.Он бился и ругался на них, но они продолжали тащить его прочь по коридору. Я немного расслабился, когда его голос затих, и выдохнул только тогда, когда двери лифта закрылись за ними, унося прочь. Медсестра вернулась и принялась утешать Юрико, которая стояла на коленях посреди коридора вся в слезах.?- Самое время, черт возьми, - пробормотал я, приваливаясь к двери. Я так сильно ненавидел больницы.- Ого. Эй, давай присядем.Мне было непонятно, почему Окада был здесь, и я оттолкнул его руки. У меня не было времени разбираться с ним прямо сейчас.- Сестра, вы не могли бы впустить меня к маме? Если он ее разбудил...- Мы сейчас проверим, - заверила она меня, помогая Юрико подняться.?Медсестра провела своим ключом перед замком, дверь открылась и мы последовали за ней внутрь.Мама не спала, и выглядела очень слабой. Она протянула руку в мою сторону, борясь с тем, чтобы ее веки оставались открытыми.?- Это был твой отец? - ее голос звучал очень тихо.- Ш-ш-ш, мам, все в порядке, - я взял ее за руку и опустился в то же кресло, в котором спал всю ночь.?Медсестра проверяла все приборы и фиксировала показания.Мама нахмурилась, когда я наклонился к ней ближе:- Он сделал тебе больно?!Я услышал, как монитор запищал немного быстрее, и бросил обеспокоенный взгляд на медсестру.?- Нет, мам, я в порядке. Успокойся.Но монитор продолжал пищать, когда она попыталась коснуться моего опухшего глаза.?- Это же он сделал? Твое лицо!- Я в порядке. Он ушел, я в порядке, клянусь. Это не от него, помнишь?- Мама, - крикнула Юрико из-за моей спины.?Мама напряглась, пытаясь сесть, мониторы издавали громкие предупреждающие звуки, когда я попытался прижать ее обратно к кровати.- Успокойся, пожалуйста. Ты должна успокоиться, - взмолился я.Поджав губы, медсестра вставила иглу в мамину капельницу.?- Вам нужно успокоиться, - ее тон был гораздо более уверенным, чем выражение лица. - Сейчас мы просто немного отдохнем, хорошо? У ваших детей все хорошо, они так хорошо заботятся о вас.Мамины веки начали опускаться, и она снова расслабилась на подушке. Дикое пиканье мониторов начало затихать.?- Но твой отец...- Ш-ш-ш, мам, просто спи, ладно? - Я провел рукой по щеке, чтобы смахнуть слезы, прежде чем она их заметит. - Все в порядке. Спи.Ее глаза закрылись, и я сидел, держа ее за руку, пока мониторы не выровняли свой ритм. После протянул руку и поправил кислородную маску ей на лице, наблюдая, как дыхание туманит внутреннюю часть пластика.?- Спасибо, - дрожащим голосом сказал я медсестре, и прижался лбом к тыльной стороне маминой ладони.- Все в порядке, - она с сожалением посмотрела на меня. - Я не знаю, как этот человек вообще сюда попал. Будьте уверены, я поговорю с охраной. С тобой все в порядке?- Я в порядке, - моя голова качнулась, а глаза все еще смотрели на мамино лицо.Юрико обняла меня, тихонько всхлипывая, и я приподнялся, чтобы погладить ее по плечам.?- Все в порядке, сестренка, - мне нужно было отвлечь ее, пока она снова не разревелась. - Ты уже поела? Хочешь, я отведу тебя в кафетерий?- Сестра Мегуми-сан пришла сегодня утром, пока ты спал, и принесла мне завтрак, - ответила Юрико. - Это тебе надо поесть, Юзу...- Я поем позже. Осталось еще много закусок... - я кивнул в дальний угол комнаты, где стол был завален вещами, которые вчера передали ребята из клуба лучников Хоуки.- Тебе нужна настоящая еда, - сказал Окада, и я понял, что он тихо стоит позади нас.?Я повернулся к нему, и он одарил меня твердым, решительным взглядом, который мне хорошо запомнился еще со средней школы. То же самое лицо, которое было у него, когда он снова и снова сжимал лук в моей руке. Я злился на него и не хотел, чтобы он был здесь, но это знакомое выражение было небольшим утешением.?-Пусть Юрико-тян побудет с твоей мамой, она немного поспит, - он протянул руку.? - А я угощу тебя обедом."- Обед? - удивился я. - Сколько сейчас времени?- Почти полдень.- Черт возьми, - мне удалось проспать полдня.?Я встал, но не взял его за руку. Знакомое это утешение или нет, но я не собирался прощать ему то, что он тогда сказал Серё.?- Что ты вообще здесь делаешь?- Я позвонил твоему сэнсэю по стрельбе из лука, когда не смог с тобой связаться. Он рассказал мне, что случилось с твоей мамой, и я приехал сюда, как только смог, - Окада придержал дверь комнаты открытой, и я нахмурился.?Я действительно не хотел идти с ним. Странно, что он здесь.Он вздохнул, заметив мое нежелание.?- Ты можешь продолжать злиться на меня, ладно... Но позволь мне хотя бы накормить тебя, - он с любопытством оглядел мамину комнату. - Разве что твой парень скоро вернется? Я уйду, когда он приедет, если ты этого хочешь.Я с трудом сглотнул, когда мое сердце сжалось, услышав эти слова.?- Давай просто уйдем, - сказал я, протискиваясь мимо него в холл.Он пробежал пару шагов, чтобы догнать меня:- Что-то не так?Все не так, хотелось мне закричать. Абсолютно все. Я недоверчиво посмотрел на него, и Окада даже слегка покраснел.?- Очевидно, здесь что-то не так, поэтому я и приехал. Но я имел в виду, ты и этот парень...- Не хочу об этом говорить, - сказал я, входя в лифт и нажимая кнопку второго этажа. - Особенно с тобой.Окада больше ничего не сказал, просто ехал со мной в лифте, пока я пытался не разрыдаться в миллионный раз за последние несколько дней. Когда мы добрались до кафетерия, он усадил меня за один из столиков и принес поднос с едой. Мои вкусовые рецепторы все еще не различали вкус, но мой желудок имел свой собственный разум. Инстинкт взял верх, и довольно скоро я запихивал рис и мясо в рот, как будто они собирались убежать, если я очень быстро не съем их. Я опустошил тарелку меньше чем за две минуты, и Окада принес мне вторую. Потом третью. Он просто смотрел, как я ем, в то время как я избегал смотреть ему в глаза, чтобы даже признавать его присутствие рядом.В конце концов, когда уже больше ничего не мог съесть, я поставил пластиковую посуду на поднос и отодвинул его.- Вижу, аппетит у тебя, как всегда, отменный, - усмехнулся Окада. Когда я не ответил, он некоторое время постукивал пальцами по столу. -Твой отец, - сказал Окада наконец, и я напрягся. - Сколько времени прошло с тех пор, как ты видел его в последний раз?- Два года. И ты знаешь, что он не мой отец.- Знаю, - Окада потянулся, чтобы коснуться моей шеи, где папа схватил меня. - Ты в порядке?Я оттолкнул его руку:- Ничего страшного. Бывало и похуже.- Знаю, - повторил он и между нами снова повисло неловкое молчание. Окада провел рукой по волосам. - Шино-кун, я понимаю, что ты не хочешь говорить, и это нормально. Но я беспокоюсь. Хочешь ты этого или нет, но я действительно забочусь о тебе.Я съежился.- И у меня такое чувство, что это еще не конец. Я видел фотографию в Интернете. То, что делает ваша школа, непростительно.Теперь я был сбит с толку...- Какое фото? - Внезапно меня пронзил страх, и я выпрямился. Что-то случилось с Серё? Неужели Танака добрался и до него? - Какое фото?! - повторил я громче.- Ты не видел пост? Последние несколько дней он повсюду.Окада протянул мне свой телефон, и я прокрутил до самой страшной фотографии своего лица, которую, думаю, кто-либо когда-либо делал. Я выглядел как какое-то раздутое, обесцвеченное глубоководное существо. За ним следовала фотография Танаки, вероятно, из его студенческого билета, и разглагольствование о том, что Хоука не наказывает его за все совершенное дерьмо. Но, к счастью, там не было фотографий Серё с подобными травмами. Его фотографий вообще не было.Однако пост содержал почти тысячу комментариев, так что шансы на то, что он его видел, были велики. Вчера я спросил Тадзири, не получала ли она от него вестей, и она ответила только, что ему тяжело. Если он видел это фото, то не удивительно почему. Койке сказала, что, по его мнению, я виню его во всем произошедшем.У меня упало сердце.- Кто это написал?! - Не то чтобы Окада знал, но... - Черт побери, почему люди не могут заниматься своими делами?- Потому что они знают, что это неправильно, - ответил он, откидываясь на стуле. - Школа несет ответственность за защиту своих учеников. Они не могут закрывать на это глаза только потому, что ты гей.- Я не гей, - моя ладонь ударила по столу. - И да, они могут игнорировать это, если хотят, потому что никто не должен встречаться с кем-либо в Хоуке.- Это не оправдание, - твердо сказал Окада. - Даже если вы нарушили одно правило, это не освобождает школу от ответственности за поведение твоего одноклассника.- Это не имеет значения,- сказал я, опуская ноющую голову на руки. - Мне все равно, что будет с Танакой. Так или иначе, нас с Серё переводят из Хоуки.Окада так сильно стукнул кулаком по столу, что я подпрыгнул.?- Тогда как насчет следующего ребенка, к которому они придерутся? Или следующего? Сейчас это уже намного больше, чем просто вы двое.Я уставился на него, сжимая кулаки.?- Моя мама, наверное, умирает, - сказал я, чувствуя, как гнев сгущается в моей груди, как грозовая туча. - Меня переводят в новую школу за месяц до университетских экзаменов. Меня выгнали из клуба лучников. Моя гребаная семья разваливается на части, хотя и с самого начала у нас все было не так уж и хорошо. Я никогда больше не смогу говорить с человеком, которого люблю больше жизни, иначе он потеряет свою семью. Он думает, что я его ненавижу, но я так скучаю по нему, что не могу этого вынести. И ты хочешь, чтобы я заботился о каком-то воображаемом гее в моей старой школе? Да пошел ты! - Я встал из-за стола. - Уходи. Я больше не хочу с тобой разговаривать.Его рука сомкнулась вокруг моего запястья, глаза широко раскрылись:- Шино-кун...- Отпусти, - я вывернул руку, но Окада не отпустил. - Отвали, - снова предупредил я.И когда он все еще не сделал этого, я ударил его. Прямо в челюсть. Приятная, удовлетворяющая вспышка боли в костяшках пальцев, прилив разочарования и ярости в мышцах. Голова Окады дернулась в сторону, а я стоял напротив, тяжело дыша. Я был слишком зол, чтобы даже пожалеть его. Но он все еще держал меня за запястье.Другой рукой Окада потер подбородок и посмотрел на меня. Его глаза мягко светились, но вместо того, чтобы разозлиться, он слегка улыбнулся и поднялся на ноги. К нему подбежала одна из сотрудниц больницы.- Все в порядке? - спросила она.Окада не сводил с меня глаз, только кивнул.?- У моего друга сейчас много проблем... - Мне же он сказал совершенно серьезно: - Сделай это еще раз, если понадобится. Все в порядке.- О нет, только не здесь, - сказала женщина, указывая на стеклянные двери, которые вели наружу. - Это больница, а не боксерский ринг. Уходите, и выясняйте все там.- Это глупо, - раздраженно сказал я, пытаясь снова вырваться из его хватки. - Ты дурак. Просто отпусти меня и уходи.- Пока нет. Пойдем, - он потянул меня к дверям, на которые указала женщина.?Я бы пнул его по ногам, но он шел слишком быстро. Мы вышли наружу, в маленький дворик с бетонными кашпо, деревянными скамейками и несколькими клочками земли, где на пустых клумбах росли деревья. Солнце над головой было ярким и холодным, небо почти бесцветным. После двух дней стерильной больничной атмосферы свежий воздух казался странным. Он притянул меня к себе и только тогда отпустил мое запястье.- Давай, ударь меня, если хочешь.Неужели он сошел с ума??- Я ничего этого не хочу!- Понимаю. Тебе всегда приходилось терпеть несправедливость, Шино-кун. Так что, если тебе нужен кто-то, на ком можно выместиться, я здесь. Я буду всем, что тебе нужно.- Мне нужен Серё, - огрызнулся я, и мои глаза против воли наполнились слезами.?Его лицо стало таким печальным, что я почувствовал себя немного виноватым. Может быть, мне следовало ударить его еще раз?Но Окада все еще не уходил.?- Что с вами произошло?- Сказал же, не хочу об этом говорить.- Я спрашиваю только потому, что ты упомянул его семью. Я так понимаю, они этого не одобряют?Мои ноги пинали камни, из которых были сделаны узенькие дорожки.- Именно поэтому я так серьезно отношусь к тому, чтобы не дать твоей школе сорваться с крючка. Дело не в одной школе и не в одном хулигане. Речь идет об изменении отношения общества к таким людям, как мы. Никто на самом деле ничего не выигрывает, заставляя такие пары расстаться, не так ли? На самом деле проигрывают все.Его слова пролетали мимо меня без особого эффекта. Я никогда не был философом, но был уверен, что никакие причудливые разговоры не изменят мнения родителей Серё.Или заставлять биться мамино сердце. Или заполнить гигантскую дыру внутри меня.- Я не прошу тебя сражаться в этой битве, - Окада положил руку мне на плечо.? - Я же говорю, что собираюсь...- Делай, что хочешь, - сказал я, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к дверям кафетерия. - Мне нужно проверить маму.Наверное, мне следовало бы поблагодарить его за еду, но ведь это он практически притащил меня сюда, так зачем?- Я вернусь завтра, - крикнул Окада вслед, заставив меня на секунду остановиться. - И на следующий день. И каждый день, пока твоя мама не сможет вернуться домой. Я буду приходить, чтобы накормить тебя, стать твоей боксерской грушей, вытащить тебя отсюда на некоторое время на стрельбище, все, что тебе нужно. Так что, если что-нибудь случится, ты можешь позвонить мне. Я приду.Я вздрогнул и вошел внутрь. Слишком много обещаний от кого-то, на чьи чувства я не мог ответить. Может быть, Окада просто хотел помочь, но его забота казалась мне еще одним бременем, которое нести было мне не по силам.Но, как оказалось, дневная драма еще не закончилась.?Вернувшись наверх, в реабилитационное крыло, я еще до того, как вышел из лифта, услышал в коридоре еще несколько знакомых голосов. Я стиснул зубы и направился к ним. Конечно, почему бы и нет? Как раз то, что нужно сегодня.- Но, бабушка, я хочу остаться здесь с мамой и братом! - взволнованно вскрикнула Юрико.- Это чепуха, дитя, - бабушка похлопала ее по плечу. - Больница - не место для молодой леди. Как ты будешь тут купаться? Или правильно ухаживать за своей кожей?- Наша мама восстанавливается после операции, а ты беспокоишься о красоте Юрико?Я вошел в комнату отдыха, где стояла Юрико с бабушкой и дедушкой. Ну, это были ее бабушка и дедушка... За последние несколько лет они ясно дали понять, что не хотят иметь со мной ничего общего. Но в своей голове я все еще думал о них так, иначе как еще я мог их назвать?Дедушка, как всегда, был одет по-деловому: синий костюм в тонкую полоску, бледно-желтая рубашка, аккуратно подобранный галстук и карманный платок. Его усы были подстрижены до острых, как бритва, кончиков в уголках рта, а через руку он перекинул длинное пальто. Бабушка была в темно-зеленой юбке и жакете, с аккуратно зачесанными назад волосами, с густым макияжем глаз и ярко-красной помадой. Они оба выглядели так, словно пришли прямо с работы, чего, конечно, не могло быть, потому что сегодня был национальный праздник в честь дня рождения Императора.Бабушка фыркнула, оглядывая меня с ног до головы:- Я вижу, ты по-прежнему доставляешь столько же хлопот, как и раньше, Юзуру. Твоя бедная мать! Неудивительно, что ей приходится нелегко.- Замолчи, - сказал я. - Мама страдает, потому что вы, загоняете ее до смерти.Дедушкины густые брови опустились так низко, что скрыли глаза.?- Продолжение работы твоей матери в нашей фирме всегда было ее выбором. Она может уйти в любое время.Если бы мама услышала, как я с ними разговариваю, у нее, наверное, случился бы еще один сердечный приступ, но я больше не собирался играть в их садистские игры.?- Ты же сам сказал, что, если она уйдет, то сделаешь так, что мама больше нигде не сможет найти работу.- У нее есть другой выход, - безжалостно напомнила мне бабушка. - Она просто отказывается? от него.- А, ты имеешь в виду вариант, когда она вышвырнет меня на улицу и вычеркнет из семейного реестра? - я перевел на нее взгляд и криво усмехнулся. - А потом вернется к этому пьяному придурку, которого ты называешь сыном, чтобы он мог бить ее так часто, как ему захочется, за то, что она родила меня?В ответ она только закатила глаза, как будто я слишком драматизировал.- Да, у мамы был роман, - сказал я, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал. - Это было восемнадцать лет назад. Знаешь что, давай, увольняй ее, если хочешь. Она все равно не сможет вернуться на работу еще несколько недель. Если она не выживет... - я закашлялся и смахнул слезы. - Через несколько месяцев я закончу школу. Найду работу и сам обо всем позабочусь. Так что делай, что хочешь.- Ты такой самоуверенный, - презрительно сказала бабушка. - Будь осторожен в своих словах, мальчик, или мы откажемся от вас троих. Ты хочешь разрушить будущее своей сестры так же, как и свое собственное?Взгляд Юрико метался между нами, как будто мы играли в пинг-понг, а ее глаза были широко раскрыты. Это было так несправедливо. Я ненавидел их, но не имел права портить жизнь Юрико. Несмотря на весь свой ужас по отношению ко мне и моей маме, они всегда поддерживали Юрико. Они заплатили за ее мобильный телефон, ноутбук, школьную форму. Их деньги помогли нам остаться в нашей квартире, иначе мы бы смогли позволить себе только крошечную? комнату на крыше, где бы мы спали бы на циновках на холодном полу. И они все еще были по-настоящему добры с моей сестрой, независимо от того, что чувствовали ко мне. Нельзя, чтобы она потеряла их, как уже я.- Чего ты хочешь? - спросил я пораженно. - Мама не может сейчас вернуться на работу, так почему ты вообще здесь?- Мы здесь из-за нашей внучки, конечно, - ответила бабушка. - Чтобы убедиться, что за ней должным образом присматривают. Скажи, ты следишь за тем, чтобы она регулярно ела? Заботишься о кровати для ее сна? Следишь за тем, чтобы у нее была чистая одежда и чтобы она не отставала от учебы? Сомневаюсь, что ты способен сделать это для себя, а тем более для кого-то другого.Юрико подбежала ко мне, вцепившись в мою руку:- Все в порядке, бабушка. Юзу прекрасно обо мне заботится.Я вздохнул и посмотрел на нее сверху вниз:- Я думаю, ты должна пойти с ними, сестренка."- Нет! - мое?предательство отразилось на ее лице. - Они правы. Больница - не лучшее место для тебя, и мы не знаем, как долго мама пробудет здесь. Тебе нужно есть и спать, - я посмотрел на самодовольные лица ее бабушки и дедушки. - Но вы должны разрешить ей постоянно держать телефон при себе. Если с мамой что-нибудь случится, она тут же вернется сюда. И вы позволите ей навещать нас каждый день, пока вы на работе.- Конечно, - фыркнул дедушка. - Ты думаешь, что мы тюремщики?- И, - сказал я, - ты не позволишь папе вернуться сюда снова. Если мама захочет увидеть его, когда проснется, она ему позвонит. А пока держите его подальше отсюда.Щеки бабушки залились еще более ярким румянцем. Я был уверен, что она знала о сцене, которую тот устроил здесь ранее. Наверное, отец позвонил им и нажаловался после того, как его выгнали из больницы.?- Посмотрим, что можно сделать, - кивнула она, поджав губы.- Я не хочу уезжать, -?Юрико потянула меня за рукав. - Хочу остаться с тобой.Мне тоже не хотелось оставаться здесь одному. Но сейчас ей нужно было больше, чем я мог дать. Я нежно взял ее за руки.?- Лучше по дороге загляни к нам домой. Убедись, что все приборы отключены, рождественские огни тоже. И если ты завтра принесешь подарки из-под елки, может быть, мы сможем открыть их вместе, когда мама проснется. В конце концов, завтра же? сочельник... - мысли о Серё вернулись, и я с трудом подавил их.Юрико кивнула, сжимая мою руку:- Ладно, Юзу.Я поцеловал ее в макушку и подтолкнул к бабушке с дедушкой. Они пошли по коридору, и Юрико все время оглядывалась через плечо. Когда они скрылись за углом к лифтам, я опустился на обитый синей тканью диван в гостиной и обхватил голову руками.Это никогда не прекратится, не так ли??Какие непростительные преступления я совершил в прошлой жизни, чтобы заслужить все это? Я снова поймал себя на том, что мечтаю о Серё. Мне хотелось свернуться калачиком рядом с ним и почувствовать его пальцы в своих волосах, а его мягкие губы на моем лбу. Было так много вещей, о которых я никогда не имел возможности ему рассказать. Хотя, может, это и к лучшему. Он был так близок со своей семьей. Мое состояние, вероятно, сильно бы расстроило его.Где он сейчас? Что делает??Я надеялся, что это что-то счастливое. Что он вместе с семьей, и улыбается своей великолепной, душераздирающей улыбкой. Я надеялся, что теперь, когда его родители вернулись, он ест. И спит тоже. Я надеялся, что брат разговаривает с ним. Я надеялся, что Шино оставила его в покое. Я надеялся, что он не слишком много думает обо мне.И все же... Может быть... Было бы неплохо, если бы он немного подумал обо мне.Мой разум затуманился, ища его в своих воспоминаниях. Если я еще немного посижу здесь, то засну, чего мне так хотелось, но сначала нужно было закончить домашнее задание. Вчера Койке принесла мне рабочие тетради, а вечером заедет их забрать. Так как сегодня праздник, она не придет до завтрашнего дня. И у меня будет больше времени на сон.Я встал, и, пошатываясь, пошел к сестринскому посту. Одна из медсестер впустила меня обратно в мамину комнату и, прежде чем оставить нас наедине, проверила показатели на мониторах. Некоторое время я стоял в ногах маминой больничной койки, наблюдая за ее дыханием, слушая писк приборов и шипение манжеты для измерения артериального давления. Слишком много эмоций бурлило во мне, чтобы я разобраться в происходящем.Она была такой хорошенькой, моя мама. Даже годы чрезмерной работы не смогли сделать больше, чем добавить несколько маленьких морщинок вокруг ее глаз. У нее все еще был кремовый гладкий цвет лица, который я помнил с детства, красивые скулы и пухлые губы, которые унаследовали мы с Юрико. Моя мама была красивой, умной и сильной в том, что я только сейчас начал понимать.И все же она изменила отцу. Часть меня презирала ее за это, потому что когда-то он был хорошим человеком. Веселым и добрым. А она предала его, и я никогда не мог понять почему?...Но и ненавидеть ее я тоже не мог. Несмотря на то, что я был ошибкой, и никогда не должен был родиться, мама отказалась бросить меня. Я стоил ей всего - мужа и его родителей, которые были ее единственной семьей.?Ее достоинство. Ее здоровье. Ее свобода.?Чем старше я становился, тем больше понимал всю важность того, что мама делала для меня. Каждый раз, когда мне это надоедало, я умолял ее все бросить и уйти, но она настаивала, что будет терпеть, пока я не закончу университет.- До тех пор я выдержу, - сказала мама, когда я в последний раз заговорил об этом. - Осталось всего несколько лет. Как только ты получишь диплом и твое будущее будет обеспечено, я уйду.- Но, мама, а как же наша человеческая гордость? - спрашивал ее я. - Мы не можем позволить им так с нами обращаться.- Ты моя гордость, Юдзуру, - ответила она с мягкой усталой улыбкой. - Ты и Юрико. Когда-нибудь ты поймешь. Самая большая гордость матери - это ее дети, а ради тебя я могу вынести все.Я взял свои школьные тетради и отнес их к стулу у ее кровати. Я не понимал, как она вообще может мной гордиться. Я не был ни умным, ни очаровательным, ни преуспевающим ни в чем, кроме стрельбы из лука, что вряд ли было тем жизненным навыком, чтобы обеспечить сытую жизнь. Я постоянно попадал в неприятности. Ввязывался в драки, пропускал уроки, ссорился с Юрико, нарушал школьные правила, вплоть до исключения. Влюбился в парня.Я открыл книгу, лежавшую у меня на коленях, но текст поплыл перед глазами. Так сильно у меня болела голова. Отложив учебник, я взял маму за руку и положил голову рядом с ней на кровать. Может быть, сначала я немного посплю. Только до тех пор, пока мои глаза перестанут плакать, а в голове утихнут мысли, приносящие боль.Всего несколько минут...Это все, что мне нужно.----------------------