Часть 1 (1/1)

***Конец января Первым мое появление угадывает Симон, принимаясь громко лаять под дверью, и я слышу его озадаченный голос, - Замолчи, приятель… не путайся под ногами… пусти! Давай посмотрим – кто там… - открыв, мой Франц так и застывает с приоткрытым ртом, глядя на меня… - Святые… угодники!- Нет, милый… - переступаю порог, останавливаясь перед ним, - всего лишь я…- Этого более чем достаточно! – смеется мой Ферн, обнимая меня, - Ты пахнешь холодом, любовь моя! Откуда?- Из Юты… - скидываю пуховик ему на руки, затягивая внутрь свой чемодан, - до следующего съемочного графика есть несколько дней… - А Нью-Йорк – как раз по дороге в Лондон, - освободившись от моего пуховика, Франц снова привлекает меня к себе, зарываясь в волосы, - соскучился!Позволяю себе расслабиться в его руках, ероша пальцами его невообразимо короткий ежик на голове, - Ты что – еще постригся? – пытаюсь отодвинуться, но он не дает, прижимая меня к себе.- Это ты все повыдергала, моя радость, - легко шутит он. Дотянувшись, целую маленький белый шрам, - Бедный мой…- Меня нельзя пускать в соц.сети… - вздыхает он, ловя губами мои пальцы, - я там делаюсь дурной…- Очень самокритично, милый… - глажу его по бритому затылку, - особенно в свете твоего Твиттера…- А чем тебе мой Твиттер-то не угодил, - Франц не поднимает головы с моего плеча. - Милый… ну тебе-то какая разница, что у них там на политической арене происходит. - Тебя же нет в соц.сетях… - невнятно произносит он. Взяв его лицо в ладони, просто смотрю, пока он не хмыкает, улавливая суть, - … что совершенно не мешает тебе их читать.- Мне было скучно между мероприятиями в Юте, - пожимаю плечами, выбираясь из его рук, - и в перелетах между рейсами. Я же не виновата, что твои страницы у меня в закладках. - Любопытство, Герм…- … сгубило кошку? – обернувшись, смотрю искоса, слегка дразнясь, - Не забывай о второй части этой пословицы, родной…Глядя на меня, Франц качает головой, чуть улыбаясь, - Значит, будем удовлетворять… Как ты хочешь – пойдем куда-нибудь поедим или…- Ох… - падаю на диван, куда немедленно запрыгивает радостно поскуливающий все это время и отчаянно мотающий хвостом Симон, укладываясь на меня и рядом, - Может, все-таки – дома? - Сейчас что-нибудь соображу… - кивает он, грозно хмурясь на пса, - Эй, обормот, слышишь меня? Когда я вернусь – чтоб тебя рядом с моей женщиной не было, понял? – Симон шевелит ушами и прикрывает глаза, делая вид, что придремал у меня на коленях.- Ничего, Симоша… - глажу его по голове, - я вот тоже ужасно скучала… - явно меня услышав, Франц останавливается в проеме, чуть отодвинув трубку, ловит мой взгляд… Зарывшись лицом в теплую шерсть, продолжаю, - …и не знала, куда себя деть… - Улыбнувшись одними глазами, Франц возвращается к телефону, я же все вожусь с Симоном. – А скажи мне, Симоша, тут у него гостьи были? - Эта информация не подлежит разглашению, - из другой комнаты отвечает за него Ферн, - и – друг в беде не бросит, так, Симон? Тот приподнимает лохматые брови, глядя на меня невыразимо печально и чихает, я старательно смеюсь, - Ну… раз есть – что скрывать, то… храните свои тайны, мальчики.Несомненно, что-то уловив, Франц бесцеремонно подвигает пса, садясь рядом, - Нет никаких тайн, Холл… Меляуш заскакивала – была в городе, пересеклись… получил все обязательные приветы… Симон на нее чихнул.- Ты – мой рыцарь печального образа! – снова треплю пса по ушам и брылям, из-под ресниц наблюдая за своим мужчиной, - Я не прошу отчета, Ферн…Не обращая внимания на Симона между нами, Франц притягивает меня к себе, - Но ведь я – прошу, ma Hoix… - зарывшись в мои волосы, он носом касается щеки, - даже требую… иногда… - Иногда… - передразниваю я, он смеется, - Иногда! Так почему со мной должно быть иначе… - повернувшись, ловлю его взгляд… вдумчивый… нежный… Всегда теряюсь, когда он смотрит – вот так… - Все это мишура, милый, - провожу ладошкой сверху вниз, заставляя его закрыть глаза, - с нашим-то семейным стажем… - Если ты так говоришь… - перехватив мою руку, целует ладонь, - я не хочу… хоть как-то… - Франц… - уже всерьез прерываю его, - не надо. Мне вообще не стоило об этом говорить… тем более, с Симоном, - пытаюсь превратить все в шутку. – Ты ведь помнишь Опасный поворот… - Не будите спящую собаку? – мгновенно ловит мою цитату Ферн, - Мне пойти поискать музыку посимпатичнее… - звонок в дверь прерывает его, - О, а вот и доставка… - И мы не станем обсуждать новую шкатулку для сигарет… - продолжаю аналогию ему вслед, пока он открывает дверь внизу и ждет у входной, отвечая, - Несмотря на то, что она все-таки играет марш Мендельсона, Герм…Рассмеявшись, откидываюсь на подушках, как-то незаметно сама с собой проваливаясь в сон, как Алиса в кроличью нору…Вторая половина декабря, конец прошлого года, за неделю до праздников- Стоп! Камера, стоп! Уйдите… из кадра – вон! Почему на площадке посторонние? Где наша бравая охрана? – слышу эти вопли ассистентов режиссера в мегафон и не сразу понимаю, что речь, скорее всего, обо мне и том, кто стоит чуть поодаль от открытого багажника машины в жутком помятом костюме и по-дурацки лыбится.- Привет, Холл… а я вот – сюрпризом, так сказать… из Лос-Анджелеса… - задохнувшись, смотрю на него, почти не узнавая, а он спешит замять для ясности, - Да, постригся. Да – коротко. Зато голове легко и приятно. Тихо, Герм! Оставь до дома, сможешь прибить меня там. Здесь и так слишком людно… - Ты… Я… - прикрыв глаза, делаю глубокий вдох, - уйди! Сейчас набегут ассистенты, тебя так или иначе узнают, пойдут разговоры… Иди уже! - Скажи, что не сердишься! – словно балованный ребенок, спешит получить индульгенцию он.- Я тебе дома все скажу… - замолкаю на полу-фразе, оглядываясь достаточно нервно… тут, в трейлер-парке, куда я его с просматриваемой с площадки стоянки уволокла, можно и на репортеров-фотографов налететь.- Кретин? – оптимистично предлагает варианты само-эпитетов Франц, - Идиот? Бестолочь?- Ферн! – уже всерьез прерываю я, - уходи же… - замолчав, он смотрит… и эта звенящая пауза повисает между нами, так что я – боюсь моргнуть или выдохнуть… - Сварганю что-нибудь съестное к твоему приходу… чтобы ты прибила меня не на голодный желудок… - негромко говорит он, - Заскочу в магазин по дороге. У тебя же ведь как всегда – шаром покати… - протянув руку, за которую я хватаюсь не хуже утопающего, он кивает, - Все. Иди. Постояв какое-то время, выдыхаю, пытаясь прийти в себя… Один из ассистентов выскакивает из-за одного из трейлеров, спешу его успокоить, - Все в порядке, это был… поклонник… Очень обходительный и вежливый… просто хотел… хотел… - рация оживает и сварливым голосом режиссера советует мне все-таки появиться на площадке… И весь оставшийся съемочный день то и дело заставляю себя прогонять из головы розовый туман… и возвращаясь домой, стараюсь сдержать непонятно откуда взявшееся вдруг волнение… Франц готовит, подпевая Дэвиду Боуи, кажется, что льется из телефона на громкости на грани разумного… остановившись, рассматриваю его, стараясь привыкнуть к его новому старому образу… Бешеные были лет пять назад и тогда мы виделись реже… или мне так только казалось… и там он выбрил только виски и затылок, а не всю голову целиком! Он замечает меня в самый неподходящий момент, мне хочется плакать, и я срываюсь на нем… глупо и бессмысленно. - Ну что, сбросила лишнее напряжение, ma belle? – спасти остатки роскошного ужина не удалось, и мы сварганили пасту из того, что было, - Или снова будешь меня бить?- Это увечного-то… - киваю на его забинтованную руку, - чтобы потом твои новые боевые шрамы лечить… Ну уж нет! - Значит, остановимся на том, что это… - он проводит ладонью по короткому ежику волос, - …мне идет…- Хочешь, чтобы я – это сказала? – Франц кивает с довольной ухмылкой, - да ни за что! Ты выглядишь как… криминальный элемент! – нахожу нужное слово, - Еще немного короче и можно сразу в тюремную робу! Скажи мне, Франц – это для какой-то роли? Ты подписал контракт о неразглашении и тебя лишат сладкого, если ты проболтаешься? - А давай мы поговорим о чем-то, кроме моей многострадальной головушки… - безыскусно съезжает с темы он, - О том, кому мне вывеску подправить, например… есть кандидаты? - Никто, заслуживающий твоего внимания, милый… - соглашаюсь с его нежеланием мне что-то объяснять, собираю посуду в мойку, - просто работа…- Но она же скоро закончится, да? Рождество же уже вот-вот…- У меня съемки до упора… - качаю головой, возвращаясь за стол, - а что, ты что-то дурное задумал, пират моей жизни? - Пираты только такое и задумывают… - подперев щеку рукой, он смотрит на меня, - Увезти тебя, Герм…- Куда?- В закат, куда же еще… - сделав нехитрые умозаключения, приподнимаю брови, выражая легкий скепсис, - Ты под этим Квебек, я так понимаю, подразумеваешь…- Правильно понимаешь! – удерживая мою руку, Франц вытягивает меня из-за стола и, заставляя его обойти, притягивает к себе, вместе со мной опускаясь на диван. – Меня достала промозглость на новогодние праздники, хочу снега! Хочу тебя… - прижавшись щекой к щеке, продолжает он негромко, - …на подъемнике рядом со мной… - Но там же холодно… - жалобно тяну я, крепче меня обнимая, мой Ферн смеется, - Не без этого… но там есть не только снег и залив во льдах… Представь… - его голос обволакивает, оплетая чарующим очарованием, - … ты и я… горящий камин… горячий глинтвейн… - Не продолжай, милый… - обернувшись, закрываю ему рот ладошкой, он слегка ее прикусывает, и, взвизгнув, я отдергиваю руку.- И как – у меня получилось тебя уговорить?- Можно подумать… - нарочито потирая ладошку, замечаю, - что тебя бы это остановило…- Нет… - снова привлекая меня к себе, Франц улыбается, - но для проформы спросить стоило. - Ну вот – для проформы… - накрыв его руки своими, продолжаю, - ты и подождешь еще дней пять, пока я закончу.- Да хоть вечность, Холл! - Таких жертв, милый, от тебя не требуется… - снова повернувшись, ловлю его пристальный взгляд, - Что?- Ничего… - усмешка выходит кривоватая, - просто… давно тебя не видел, ma Hoix, только и всего.Наш рейс объявляют вот уже в который раз, но Франц не спешит… будто специально тормозя то у каких-то киосков, то застревая у газетной стойки. Симон бодро плетется рядом, стараясь не обращать внимания на снующих вокруг людей.- Милый… - тихонько, чтобы не привлекать к себе особого внимания, окликаю его, - ты что-то конкретное там хочешь найти или просто время тянешь, чтобы нас в самолет не пустили? Отсюда до Квебека через океан добраться достаточно проблематично…- Думаешь? – он закидывает руку мне на шею, легко притягивая близко, - Я просто счастлив, Герм… давай позволим себе это – быть счастливыми… недолго… - Как скажешь, милый… - не сопротивляясь, соприкасаюсь с ним лбом, - только давай уже пойдем в самолет, а то я боюсь, что мы тут останемся… - Франц от души смеется, втягивая меня в поцелуй… Задерганные стюардессы не вникают в суть имен на билетах или в паспортах и вот мы уже благополучно сидим в салоне. - Холл… - переплетя наши пальцы, он задумчиво тянет, - думаю, как взлетим, я хочу…- Мы не будем заниматься этим в самолете, как бы романтично это ни выглядело у тебя в голове! – решительно отрезаю я, Франц поднимает брови, - Не будем есть? Или… ты о чем-то другом, Холл? - строю ему большие глаза, на что в ответ он лишь закатывает свои…- Британцы… Только и разговоров, что о правилах поведения и приличиях… благородные доны! – склонившись ближе, он ловит мой взгляд, откровенно заставляя смутиться, - А на деле-то… у тебя такие грязные мыслишки, ma petit…- О, не говори мне, что это – не приходило тебе в голову! – пытаюсь за агрессивностью скрыть смущение. Ферн и не спорит, - Еще как приходило… Но я не думал, что – это пришло в голову и тебе. А то бы непременно первым предложил пройтись до туалета… сразу после взлета… - Пошляк! – с чувством выполненного долго отвечаю я, отворачиваясь к иллюминатору, чтобы скрыть улыбку. - Еще какой, Герми… - продолжает он сам с собой, шурша листочками меню, - Такой, что хотел выяснить – чем ты предпочитаешь перекусить в полете, но ты меня опередила… Так что ты хочешь съесть, Герм?- На твой вкус, милый… - прикрываюсь словно щитом, - то же, что и ты… - хмыкнув, он отмечает что-то галочками, возвращая листочки стюардессе. Опустив голову ему на плечо, прикрываю глаза – меня всегда укачивает в перелетах, чувствую его ладонь на щеке, - Устала… - не-вопрос звучит участливо. Киваю, - Немножко… Расскажи что-нибудь хорошее, Ферн…- На французском? – переходит он на родной язык, вызывая у меня тихий вздох удовольствия, - О, это было бы совсем чудесно, милый… Остатки перелета, посадка, багаж… все это проходит словно в каком-то тумане, мое притупившееся восприятие отчего-то не желает реагировать на внешние раздражители, пользуясь тем, что Франц – рядом. Он что-то решает с местным персоналом, нас куда-то провожают и его, кажется даже узнают. Пара автографов, обязательное селфи в качестве доказательства встречи, чтоб все обзавидывались, и мы снова предоставлены сами себе. На меня бросают любопытные взгляды, но это – французская Канада, а не южный Лондон… - Садись, ma Hoix, - Франц открывает передо мной дверцу машины и вот теперь я вдруг выпадаю из пост-полетного анабиоза, - надо бы до темноты добраться.Дорога с тихим шелестом стелется под колеса, холодное солнце с трудом пробивается сквозь туманную облачность… освещая все иррациональным светом. - И куда ты везешь меня на этот раз, пират моей жизни? – уютно устроившись рядом, я легко тереблю его слегка отросшие волосы, наверняка сильно этим отвлекая… хвала богам, что трасса пуста…- В закат… - отзывается он, повернувшись, - правда, доедем не скоро…- Это ничего… - вздохнув, я улыбаюсь, - лишь бы там, куда мы приедем, были не еловые ветки на голой земле, а что-то более ощутимое и теплое… - Эй! Там была речка и пляж, между прочем… - мой Ферн пытается свести ущерб от той неудачной с моей точки зрения поездки на природу к минимуму, - да и трейлер - не палатка.- В которую ты таки меня затащил! – вяло язвлю я, дергая за ежик на затылке. – А там было жестко и кто-то по мне все время ползал…- Кто-то? – иронизирует он, приподнимая брови, в ответ получая мой полный сарказма взгляд. - Собираешься припоминать мне ту вылазку всю оставшуюся жизнь? - Всего лишь еще пару сотен раз, милый… - сжалившись, отзываюсь я, - и не так уж всерьез.- Ах, ты мой оранжерейный цветочек…- Да-да, мимозочка из Ботанического сада… - соглашаюсь, ловя его смеющийся взгляд.- Нет… настоящая английская роза…- Давай попробуем обойтись без банальностей, милый… Закат в той стороне, - указываю на знак поворота, - или мы - просто едем?- Мы - просто едем… - не сводя с меня глаз, кивает Франц в ответ, сворачивая, - … в закат… - Ты предупредил своих, что мы только сегодня прилетаем? – неожиданно приходит мне в голову, - Сочельник ведь…- А смысл? – он сверкает в меня улыбкой, - Пусть уж лучше будет сюрприз после Нового года… - После… - тихо ахнув, уточняю, - Милый… то есть, мы домой – не едем?- Твой топографический кретинизм, Герм, не может не радовать! – Франц выруливает назад на шоссе, по одной стороне которого уже вырисовывается что-то похожее на пригород. - Любимая, ты же была в Монреале и не раз!- Стоило чаще встречать меня с поезда, милый… или с самолета… - изображая скромницу, отзываюсь я, - чтобы меня не таксисты возили…- Мой косяк… - легко соглашается он, - не стоит тебя вообще никуда одну отпускать… - Ты нашел для меня пустующую башню, что сдается в аренду? – повторяю нашу семейную шутку. Он медленно кивает, - Для нас двоих, ma Hoix… правда, всего на неделю или около того… Щит с надписью Бё-Сен-Пол и кажется, еще и численностью жителей, мы проезжаем пару минут спустя, и Франц продолжает, - Курортный городок, в заливе реки св. Лаврентия, горнолыжный курорт… У нас тут что-то типа шале… только не так наворочено… - Домик, к которому мы в итоге и подъезжаем, напоминает ту хибарку, где он после съемок своего Оригами в себя приходил, только менее запущенный. Тут явно видна женская рука во всем – от занавесок на окнах и половичка перед дверью до уютно обставленных комнат… Оглядевшись, разворачиваюсь, почти сталкиваясь с ним… его взгляд… спешу ответить на молчаливый вопрос, - Да… мне – нравится наша башня… Пользуясь тем, что я так близко, Франц придерживает меня за капюшон, выдыхая, - Повтори…- Мне. Очень. Нравится. Наша. Башня, Ферн… - послушно повторяю я, втягивая его в поцелуй, - Спасибо, милый… чудесный подарок.- Погоди, мы еще сейчас камин разожжем… - обещает он, шлепая на стол пакеты с провизией, каким-то чудом оказавшиеся в багажнике. – Кухня – там, Герм… - кивает в сторону проема с парой ступенек вниз, - холодильник – тоже.- Я разберусь… - зажигая свет, уже оттуда отзываюсь я, - есть какие-то предпочтения на ужин? - А ты принимаешь заказы? – он заглядывает в кухню, где я разбираю пакеты с едой.- Судя по тому, что ты умудрился сюда напихать… - убираю в холодильник коробки с полуфабрикатами и что-то еще замороженное, - выбор у нас богатый…Позже, опустившись на низкий диванчик практически рядом с уже горящим камином, задумавшись, смотрю на огонь… Пламя всегда завораживает и тянет к себе. Грею руки об большую глиняную чашку, полную чая… и мне – удивительно хорошо… просто спокойно и уютно. - Дай-ка сюда… - Франц, присев рядом, забирает кружку у меня из рук, ставя тут же на пол, - Мыслями поделишься, Холл? - Мыслями… - легко толкнув его плечом, просто чтобы ощутить его близость, исподволь улыбаюсь, - слегка разморило у огня, Франц… и мне – просто хорошо… с тобой…- И все же… - накинув мне на плечи плед, он притягивает меня к себе, - что-то у тебя на уме… - Пытаюсь вспомнить, как это… - медлю, подбирая слова, - пытаюсь найти – ту себя…- Не надо – искать… - легонько щелкнув меня по носу, Франц лезет за пазуху, доставая откуда-то изнутри уже достаточно потрепанный документ из городской ратуши Гретна Грин… Ахнув, я вытягиваю наше свидетельство из его рук, - Ты его постоянно с собой таскаешь?- А что еще меня греет долгими одинокими ночами, когда ты – по ту сторону экрана и океана? – немного патетично вопрошает он.- У тебя вон Симон для этого есть! – дразнюсь я, - Так что – не такие уж они и одинокие, эти самые ночи… - Симон – для тепла… - притянув к себе его лохматую морду, он тютешкается с ним, - да, морда? Ты у нас – для тепла? Да? – оглянувшись через плечо, ловит мой взгляд, - а для души… только вот эта вот бумажка… да ты – в телефоне…- У меня – съемки в Милане в феврале… - невпопад отвечаю, завороженная этим его взглядом. Помедлив, он уточняет, - в Милане? – возвращаясь к Симону, треплет его уже не так усердно… - Давно мы не наведывались в Италию… что скажешь, друг? Хочешь в феврале в Италию? – Симоша яростно виляет хвостом. - Холли… ты спишь? Холли… - его голос прорывается прямо в сон, и я уже плохо различаю, снится ли мне это или он и впрямь пытается меня разбудить. Кажется, его пальцы очерчивают контур губ, спускаются ниже, легко пробегают по груди и… полустон-полувздох удовольствия явно принадлежит мне, но я не хочу терять это ощущение – балансирования на грани между сном и явью… пытаясь не упустить, поворачиваюсь на бок, угнездившись в одеяле… чем он тут же и пользуется… Чувствую его пальцы – там и сон уже ускользает, сменяясь подступающей истомой наслаждения…- Герм… я так – могу весь день… - шепчет он, не давая мне то, чего хочу в данный конкретный момент, но и не отпуская, - Открой глаза, душа моя… я ведь знаю, что ты уже не спишь… - Ферн, поимей совесть… - простонав, тихонько отзываюсь я, - еще темно! Дай хоть немного поспать!- Поимею я кое-кого другого, - ожидаемо пошлит он, - немного погодя… А темно будет еще долго, мы же на зимних широтах, Герм… - склонившись близко, Франц продолжает меня теребить, - Холли… ну же, давай встанем… Если выедем сейчас, к рассвету будем на месте…- На каком? – не открывая глаз, чисто из упрямства, потому что отчетливо ощущаю, как сон медленно отступает под натиском его уговоров и ласк…- Тогда это уже не будет… - слышу улыбку в его голосе, - тем, чем я хочу, чтоб это было… Все-таки разлепляю глаза, поворачиваюсь к нему, - Сам-то понял, что сказал? - В общем и целом… - смеется он, - зато ты проявила признаки жизни! Знаешь, - подперев голову рукой, Франц смотрит на меня, - в детстве я очень не любил вставать рано… в отличии от большинства детей… и мама, чтобы я проснулся, приносила с собой чашку горячего шоколада… - и тут я, действительно, улавливаю этот тонкий и удивительно всюду проникающий аромат, от которого всегда слюнки… Потянувшись, Франц берет с тумбочки еще немного дымящую кружку, где в темно-светлом какао плавают неизменные зефирки.- Нет… - улыбаюсь с легким укором, - я обожаю твою матушку, но… нет. Во-всяком случае, не каждый день…- Ладно, раскусила… - сдается он, отпивая из кружки, - только в день рождения или когда я – болел… - А число зефирок от этого менялось? – продолжаю я бессмысленный по сути своей разговор, завороженно наблюдая, как он, отпив еще глоток, облизывается…- Нет… - поймав меня, он самодовольно улыбается, опустив кружку пониже, между нами, - их всегда должно быть три… - выловив пальцами одну, он подносит ее к моим губам, - первая – за то, что было… - я послушно открываю рот, захватывая зефирку вместе с его пальцами… - Не кусайся, хулиганка! Вторая – за то, что будет…- А третья? – намеренно медленно облизывая сладкие губы, спрашиваю я. Залипнув на этом, Ферн отвечает не сразу, - Третья… третья, ma Hoix – на удачу… - облизав следом сладкие пальцы и оставив кружку на тумбочке, он опускается прямо на меня, - Значит, вставать мы не будем?- Не знаю… - обвив его шею руками, притягиваю на себя, - у тебя есть еще предложения?- Похоже, не только – у меня…- отзывается он, втягиваясь в поцелуй…Предрассветная серость медленно вытесняет неохотно отступающую темноту и даже в машине ощущается этот переход от ночи к дню… Конечно, он вытащил меня из теплой постели и запихнул в машину, сунув в руки корзинку для пикников, приготовленную, похоже, с вечера. - И все же… - подаю я голос, - скажешь, куда меня везешь или мне теряться в догадках? – Франц сверкает в меня очередной улыбкой, не отвечая, - Ясно… ну, Симоша, тогда давай мы с тобой поговорим, раз наш пират – отказывается идти на контакт. Как ты думаешь, Симоша, куда это он нас тащит в такую рань? Еще и людей на улицах толком нет… Здесь что – никто не работает?- Это курортный город, Герм… - вздрогнув от неожиданности, поворачиваюсь к нему, - Ах, так ты все-таки меня слышишь и видишь… а то уж мне начало казаться, что я – предмет обстановки…- Очень милый и дорогой… - шутит он, выезжая на трассу. Если улицы города в этот ранний час выглядели пустынно, то шоссе, по которому мы едем, вообще кажется необитаемым. А Франц еще и сворачивает куда-то в сторону, и дорога, петляя, то сбегает вниз, а то принимается круто вползать на холм… Чем дальше мы едем, тем больше мне это напоминает предгорья шотландского побережья. – Мы уже почти на месте… - сообщает он, - не нудись, ладно?- Ты не дал мне выспаться и хочешь, чтобы я – щебетала? – вполне искренне возмущаюсь я, на что он, не выпуская руль, протягивает руку, обнимая меня, - Моя Соня! Сплю пока дышу и дышу пока сплю – это одно и то же… - тут же цитирует он одну из моих любимых книг.- Франц… веди машину… - глядя на него, внятно произношу я, почти равнодушно наблюдая, как мы очевидно не вписываемся в следующий поворот, - ну… или давай я... – предлагаю больше для того, чтобы переключить его внимание на дорогу, что и срабатывает, когда он успевает среагировать вовремя. - Уф! Едва не… - весело замечает он, - сейчас ты все увидишь сама, ma Hoix…Хруст и звон… под ногами – словно тонкий хрусталь, наступишь и он рассыпается на тысячи осколков… Насколько хватает глаз, все вокруг покрыто корочкой льда, со стороны кажущейся непробиваемой броней, но на самом деле – хрупкой и ломкой. Франц выбирается из машины первым, открывает заднюю дверь, выпуская Симона. - Что, моя Белоснежка… - наклонившись, он протягивает мне руку, - идем? Все вот-вот начнется…- Прости мое невежество, Ферн… - спустив ноги на хрустящую льдистую кромку, опасливо оглядываюсь, - но – не скажешь, где мы? И… тебе стоит быть осторожнее – все-таки лед кругом…- Залив св. Лаврентия, ma petit, - объясняет он немного снисходительным тоном, - и мы на отмели, тут не провалишься, просто некуда… зато… - обернувшись, он обводит рукой открывающийся вид, - Смотри, что сейчас будет…Солнечный диск медленно и неохотно выползает из-за горизонта, с каждой секундой словно стирая сумрачный полумрак, и там, куда подают эти легкие, еще несмелые солнечные блики, вспыхивают и переливаются алмазные россыпи… Потрясенно ахнув, я поднимаюсь, обходя машину, останавливаюсь рядом с ним. Улыбнувшись моей реакции, Франц обнимает меня сзади, прижимая к себе, - Это все – для тебя, душа моя… - … родники мои серебряные… золотые мои россыпи… - негромко произношу я, чувствуя беспричинную радость… счастье, слегка ударившее в голову…- Ну и… - спрашивает он, - оно того стоило? - Еще как, милый… - запрокинув голову, ловлю его довольный взгляд, - спасибо…Симон бродит по ломкому ледовому крошеву, не совсем понимая, чего его сюда притащили, то и дело тыкаясь носом мне или Францу в руки и несмело виляя хвостом, чихает, когда мокрый снег попадает в нос вместе с порывами ветра с залива… Этот ветер поднимает раздробленный нами в пыль лед в воздух и в солнечных лучах это буйство выглядит просто мечтой импрессиониста… Не удержавшись, я снимаю Франца в алмазной метели, стоящего спиной к ветру и даже натянувшего на многострадальную свою головушку капюшон. Он же уже снимает Симона, который явно предпочитает держаться ближе ко мне и машине.- Как, Симоша, домой хочешь? – присев, треплю притихшего пса по голове, - Что ты такой смурной? – хвост вяло дергается пару раз и замирает, - Франц, мне не нравится Симон, что-то он вдруг загрустил… - Замерзли? – бодро интересуется мой благоверный, взглядом охватывая обоих, - Ну, пошли греться! Забирайтесь, поедем пить горячий шоколад… - и на ходу обнимая меня, добавляет, - или что покрепче…Начало января- Правда, собираешься в нем до самой Пасхи проходить? – положив ладонь ему на грудь, имею ввиду джемпер, что сама привезла ему на их канадский день благодарения. Не открывая глаз, Франц мычит нечто невнятное, обнимая Симона, который совсем не против подобного произвола. – Нет, я совсем не против, он тебе идет… - продолжаю я, аккуратно снимая его – такого себе на телефон, - к тому же, под цвет глаз… если хорошенько присмотреться… Провокация благополучно возымела действие и, лениво смаргивая дрему, Ферн, управляясь одной рукой, заставляет меня опуститься прямо на него. Симон, решив включится в нашу возню, сучит лапами, стараясь перевернуться. Отбросив в сторону телефон, которым только что его снимала, смотрю в такие близкие сейчас глаза. - Симоша, прекрати! - так и норовивший меня все это время лизнуть в лицо Симон, добирается все-таки до заветной цели, напрочь нарушая момент. - Симон, пошел вон, чудовище! - вяло отпихивает его Франц, не отпуская меня, - Это моя женщина, сколько можно повторять! - Ох, выпустите меня, мальчики... - сползаю с кровати, на которой продолжаются гладиаторские бои, - не затягивай с решающим ударом, Симоша...- Ты на чьей вообще стороне?! - возмущается мой ненаглядный из-под бодро топчущегося на нем волкодавчика, - ай, свали уже, Симон, больно же! Понимать должен! Присев на край кровати, глажу очевидно расстроенного пса, положившего голову мне на колени, - Что, Симоша, хозяин сам возню затеял и сам же и обиделся.Франц морщится, потирая пострадавшее место, - Ладно, сам виноват... иди сюда, чучело лохматое! - зарывшись в шкуру отчаянно виляющего хвостом Симона, он смеется, - Да, друг, вот так всегда - с лучшими половинами... Ты стоишь за ее честь, получая поддых, а от нее - никакой благодарности... - Ты у нас - настоящий рыцарь... - трепля голову разомлевшего от такого внимания пса, смеюсь, - да, Симоша? Ты мой рыцарь...- Ах ты хулиганка! - не выдерживает мой пират, сгребая меня в охапку и падая назад на кровать. Перевернувшись, он нависает надо мной, пытливо вглядываясь, - Что?Качаю головой, улыбаясь, - Просто... - провожу ладонь по по-прежнему ужасно коротким волосам, в которых даже пальцы запутать негде, - скучаю по твоим кудрям... Он закатывает глаза в своеобычной манере, проходясь по голове рукой, - Зато проблем никаких... - закрываю глаза, чувствую - как он легонько дует мне в лицо, - Эй, Холл...- Отстань, Франц... - улыбаюсь, не открывая глаз, - дай еще немного на нормального тебя полюбоваться...- Да сколько угодно... - его тон заставляет меня открыть глаза, он держит телефон с открытой на нем фоткой со Дня Благодарения, - любуйся...Забрав у него телефон, откладываю в сторону и возвращаюсь к нему, - У меня есть живая версия... - и все-таки добавляю уже оказываясь в его руках, - хоть и хорошо так покоцаная...- И сегодня эта версия… - указывает он на себя, - поставит тебя на лыжи… Хватит валяться, Холл, поехали – подышим воздухом…- На лыжи? – с очевидным сомнением реагирую я. – Милый, я на них не стояла… не знаю, никогда? – нервный смех помимо моей воли, - С раннего детства точно…- Не говори, что не была ни на одном горнолыжном курорте! – даже где-то озадаченно произносит мой ненаглядный, потирая короткий ежик, видимо для стимуляции умственного процесса.- Да вот как-то не сложилось… до тебя, - улыбаюсь ему, - а с тобой… до сегодняшнего дня тоже не складывалось и меня это вполне устраивает…- Нет, душа моя… - его голос приобретает нотки мечтательности, - когда ты скользишь с вершины вниз… и свист ветра в ушах…и лыжня… - Так и хочется сесть на попу, зажать уши и спрятать голову между коленок, - буднично перебиваю, - Милый! Когда ты что-то там ворковал про то что хочешь видеть меня рядом на подъемнике… я думала – ты о чем-то другом… - Я научу тебя, в этом нет ничего сложного, - Франц всегда звучит очень убедительно, - в крайнем случае, мы просто хорошо проведем день вдвоем… И там подают глинтвейн… и есть камин прямо в холле…- Где? – уже почти сдаюсь я, он ухмыляется, - Le Massif de Charlevoix…- И это мне должно что-то сказать? – в который уже раз сомлев от его французского, откликаюсь я. Снова сверкнув в меня лучезарной улыбкой, Франц многообещающе кивает, - Увидишь – тебе понравится…Гора выглядит просто кошмарно… в моем понимании, само собой, потому что мой любимый откровенно наслаждается всем, что нас окружает…Едва успев устроиться, он тащит меня на самый верх, туда, откуда тянется трасса подъемника.- Смотри! – так, будто только что сам своими руками создал всю эту красоту, восхищенно выдыхает он. Не то, чтобы не разделяю его восторгов… просто боюсь даже представить, как он собирается отсюда спускаться на лыжах, не говоря уже про себя.- Это… просто фантастика, милый… - повернувшись, ловлю его внимательный взгляд… да, он тот фильм вместе со мной смотрел…- Ах ты ж… - смеется он, привлекая меня к себе. – Что, нет ничего, что заставит тебя попробовать?- Даже если ты меня отсюда столкнешь… - крепче сжимаю обнимающие меня его руки, - Но ты же, как мне помнится, грозился прокатить меня на этом своем подъемнике… что тебе мешает? - А голова не закружится? – с подозрением переспрашивает он, - там не будет под ногами земли, чтобы слезть, достаточно долго… а ползет он медленно.- Ты меня сейчас окончательно запугаешь, и я здесь буду ходить исключительно пешком. - Тогда мне придется постоянно носить тебя на руках, Холл… - Ферн почти что серьезен, - это, конечно, просто праздник, но…- Ты хочешь покататься… - киваю, стараясь сдержать неуместный порыв – запретить. Он часто кивает, широко улыбаясь. Развожу руками, улыбаясь в ответ, - Раз хочешь… покажи, где тут лестница, чтоб отсюда спуститься и можешь развлекаться. Я буду в гостинице… в баре, скорее всего. Пока я все это произношу, Франц ведет меня какой-то извилистой тропой к удобному деревянному настилу под направляющей канатной дороги.- Ты хотела спуститься… - явно чего-то ожидая, он смотрит мне за спину, и не успеваю я что-то возразить, как оказываюсь в хлипком кресле подъемника, медленно и неторопливо проплывающего над настилом. Пристегнув меня, Франц запрыгивает в соседнее, - Это – самый быстрый способ, Холл, не считая лыжни… - он как бы извиняется, совсем не чувствуя вины, - Наслаждайся видом…- Вид замечательный, милый… - стараясь не смотреть вниз, отзываюсь я, - ты уверен, что тебе не нужна компания на этих склонах? Может, позвонишь сестре… уверена, они с удовольствием с детьми приедут… повеселитесь…- А вы посидите в уголочке, перемывая нам кости? – он смеется, - ну уж нет. Я обожаю племянников, но одной новогодней ночи с нас хватит, ведь так?- Очень… развитые для своего возраста детки, - дипломатично ухожу от прямого ответа, Франц возмущенно фыркает, - да ты их видишь раз в пять лет!- Да, нехорошо, что у тебя так редко получается выбираться сюда, - стараюсь быть объективной, - но ты же все-таки находишь время… - Душа моя, - прерывает он мою правильную до округлости речь, - ты не хочешь, чтобы я вставал сегодня на лыжи? – мотаю головой, стараясь на него не смотреть. Следующее, что помню – подступающую дурноту и желание сойти с этого конвейера.- Холли? Холл, не смотри вниз! Слышишь меня? – он сжимает мои руки, фиксируя взгляд, - Смотри на меня, Герми… посмотри на меня… дыши глубоко и медленно… - Франц… - с трудом сдерживаю смех, - все хорошо… Немного закружилась голова – разряженный воздух, с непривычки… Не переживай.- Голова… закружилась… - повторяет он вслед на мной, пристально на меня глядя, - Герм, а ты случайно не… ?- Нет… - возвращаю ему его же выразительный взгляд, - и – не случайно тоже. И что за стереотипы, Ферн!- Ну… я просто спросил… - он по-прежнему обнимает меня одной рукой прижимая к себе. – За все то время, что мы… мы никогда не говорили о… - так и не может закончить ни одного предложения…- О детях, Франц… - за него это делаю я, - о детях не говорят… их не планируют и не выбирают по генному признаку… Дети – просто случаются… и чаще всего в совершенно не подходящее этому время. - Ну да… - ухмыляется он, - а особенно, если обо всем этом еще и не думать…Посадочная площадка вблизи отеля уже близко, мы зависаем над ней и, соскальзывая с сиденья, я хлопаю его по коленке, - Задержи эту мысль, милый…Огонь в камине чуть слышно потрескивает, даря ощущение уюта… Франц незаметно опускается рядом, - ты как? – неопределенно пожимаю плечами, глядя на огонь. – Прости… Герм?- За что? – поднимаю на него взгляд, - ты ровно ни в чем не виноват, милый… Когда-то эта тема должна была всплыть… не сомневаюсь, мы еще к ней вернемся и не раз, наверное…- В смысле, ты хочешь много детей? – его старательно скрываемый – за что спасибо – но все-таки пробивающийся наружу почти что суеверный ужас меня веселит.- Это же не от меня одной зависит, Франц! – подперев подборок ладонью, смотрю на него, - Хотя я-то, скорее, о том, что при нашей насыщенной жизни вопрос о незапланированной беременности может стать актуальным в любое время… Дети – случаются, Ферн… так бывает… даже если…- Даже если… - эхом откликается он, глаза в сумерках кажутся темными, а отблики пламени рисуют странные тени на лице… - Я не могу говорить за меня-будущего…- А за себя-сегодняшнего? – перебиваю его, - За себя – в данный конкретный момент?- Я – сегодняшний… - Франц медлит, подбирая слова, - для начала, с чистой совестью впал бы в панику… не задумываясь, просто на автомате… - слышу усмешку в голосе… - А потом бы, отпаниковав и отложив в сторону бессмысленные стенания по поводу глобальных перемен в жизни… - легко привлекая меня к себе, Франц зарывается мне в волосы, - я стал бы думать и тревожиться о тебе, душа моя… Прежде всего, о том – как ровно такую же как у меня панику перенесла ты… - проводя ладонью по моим волосам, Ферн отодвигает их, чтобы яснее видеть мой профиль, глухо продолжает, вглядываясь, - не напридумывала ли себе что-нибудь… Ничего такого? – это уже напоминает прямой вопрос, а я лишь опять неопределенно повожу плечом, по-прежнему глядя на огонь… Тогда, вернувшись из Канн… но помнит ли он… - Что-то мы погрузились в бессмысленную риторику, милый, - стараюсь звучать бодро-непринужденно, - это все – камин и глинтвейн… это сочетание нагоняет на меня меланхолию… Франц смотрит… пристально… внимательно… так, будто уже и так все знает, просто позволяя мне тешиться мыслью, что я могу от него хоть что-то скрыть… - Пообещай мне кое-что, Холл… - негромко произносит он, притягивая меня ближе. Откинувшись чуть назад, спиной упираюсь ему в грудь, вопросительно глядя, запрокидываю голову, ловя его взгляд, - что?- Не принимать трудных решений – без меня… - а он всерьез! – И это не только… - охватив поле работ одним быстрым движением, мой Ферн сумбурно продолжает, - Мы не должны… нам не следует в одиночку… самим решать за обоих… за нас двоих, Герм… Обещай! Обхватив его за шею, заставляю склониться, притягивая на себя… втягиваю в поцелуй наоборот и, пока он фокусирует взгляд и справляется с самим собой, отвечаю, - Где бы ты ни был, Франц… я тебя там достану, ненаглядный мой, и вынесу мозг!- …на ясный огонь, моя радость, на ясный огонь… - неожиданно улыбнувшись, произносит он, - Иди на огонь, моя радость, найдешь без труда…Конец январяЛюблю дни, когда никуда не надо спешить… когда можно позволить себе поваляться в постели или просто не торопиться с привычными утренними делами… даже если надо улетать…- Когда у тебя рейс? – с досадой вздохнув, крепче зажмуриваю глаза, пытаясь сделать вид, что сплю. – Холли… - он не отстанет, знаю по опыту…- Нескоро… - отзываюсь, не открывая глаз. Чувствую, как он забирается на кровать, укладываясь поверх одеяла. - Значит, у нас есть немного времени… - вопросительная интонация повисает в воздухе, предполагая ответ и я не обманываю ожиданий, - Времени – на что?- На… - тянет Франц, - … то, что я успею тебя к нему проводить… - изящно выкрутился, ничего не скажешь. Встречаюсь с ним глазами, - А то тебе больше заняться нечем?- Это не я вырубился на кушетке, не дождавшись даже заказанного ужина, - искренне возмущается он, - здоровый сон в одной постели – удел женатиков со стажем, но мы-то с тобой…- Что? Наши несколько лет не в счет? – сажусь, подтягивая одеяло почти к подбородку, - Или ты предлагаешь продолжать имитировать кроликов?- Кто-то очень не любит рано вставать… - в пространство произносит он, сползая с кровати, - и потому бурчит по любому пустяку…- А кто-то меня специально хочет из себя вывести… - в тон ему отзываюсь я, - и все потому, что не хочет снова отпускать меня в Лондон… - Это ты – приехала, сбив все ориентиры! – неожиданно возвращаясь, произносит он мне прямо в лицо, - Нельзя так с нами!- С вами – мужчинами? – намеренно невинным тоном интересуюсь я, - как – так?- Герми… - опасно-предсказуемо звучит его голос, а руки уже благополучно забрались под одеяло… а на мне – нет ни ночнушки, ни белья… - Ты издеваешься… - с довольным видом констатирует он, быстро избавляясь от футболки. Легко повожу плечом, принимая живейшее участие в процессе стягивания с него штанов, - Ты сам сказал, что у нас – есть время… - И мы не будем спешить… - в тон мне отзывается он, нависая надо мной… преграда в виде одеяла – штука хлипкая и ненадежная… с полминуты уходит у него на то, чтобы с ней разобраться… В тихой любви есть свое очарование – бури и грозы уже миновали, а новые еще только ждут впереди… и эта нежная неспешность, намеренная неторопливость… его негромкий смех в ответ на мою отзывчивость… не жадность, а бережность… ласка, что мелькает временами в его глазах, когда мы видимся сквозь монитор… все это – здесь и сейчас… в его руках, в его губах, в его медленных, немного ленивых движениях, будто нарочно растягивающих удовольствие… Мы знаем друга... минувшие годы тому свидетели – что было, то было… и мне ничего не стоит заставить его стонать от наслаждения и умолять о снисхождении… как и ему, впрочем… Но – в тихой любви есть свои преимущества… когда все – безусловно… и возведено в абсолют… И тогда перестаешь думать, позволяя себе просто плыть по наслаждению, отдавшись на волю чувств…