Часть 3 (1/1)

…Тогда, пять лет назад, он думал, что ненависть к Джеральду въелась в его сердце несмываемым клеймом. Тогда, пытаясь уберечь Генри от этого человека, он стал невольной причиной его ранения, поставившего мальчишку на грань, на которой тот пребывал до сих пор. Генри встал между ним и Морисом, защищая от пули. Но следовало бояться не пуль и не Джеральда, а Зараженных, прорвавших периметр и напавших на граждан. Им всем досталось тогда, но Генри они вытащили из обрушившегося Ада истерзанным до такой степени, что тело его напоминало обглоданный кусок мяса. Они едва успели доставить его к Доку и поместить в стазис. А потом… потом было его личное безумие, и отчаянный страх за брата, единственного, кто был ему дорог. И признание Мориса, что его интересом был не Генри, а Луиза Пойндекстер. И ярость, такая сильная не потому, что он ревновал сестру к этому мускулистому ублюдку, а потому, что ему пришлось признаться себе в том, что Морис Джеральд интересен ему самому.Потом они пытались добыть деньги на восстановление тела Генри, и на вакцину для Вудли и Луизы Пойндекстер, которые тоже оказались заражены во время того нападения. Возможно, это сблизило их. Бои Мориса на Арене, схватки Кассия с Зараженными за Периметром, где были свои законы. Жизнь на грани смерти сблизила их. И случилось то, что случилось.Кассий помнил их первый раз. Они внесли тогда больше пяти тысяч франков на двоих, прибавив деньги к той сумме, что уже имелась на счету, и Кассий буквально свалился к ногам Мориса от переутомления. Последние две недели он почти все время проводил за Периметром, отлавливая наиболее сохранившихся Зараженных. Таких было не так много, потому пришлось постараться. В итоге ноги едва держали Кассия. К его изумлению Джеральд не просто помог ему встать, но и почти на руках отнес в кабину ровера, а потом отвез к потрепанному железному дому на Кольце Сан Шарль. Местечко не для тех, кто любит хоть какую-то видимость покоя. Постоянный гул за тройным окном и ставнями из звукоизолирующего волокна не прекращался ни на мгновение. Но здесь они могли отдохнуть, это была берлога Мориса. Простой ортопедический матрас, брошенный прямо на пол, в углу низенький трехногий столик, на котором табакерка и маленький медный кувшин соседствовали со смятой газетой и пачкой дешевых презервативов. При виде яркой коробки со средствами защиты Кассий сглотнул и отвернулся. Он уже даже не мечтал о том, что когда-нибудь найдется кто-то для него, с его специфическими запросами, с его вечным страхом быть отвергнутым. А тем более, о таком, как Джеральд, сильном, красивом, с горящими глазами и исходящей из каждой клеточки силой.Джеральд уложил его на постель и сел рядом, глядя в глаза. Кассий смотрел в его красивое лицо, и понимал, что ненависть переросла во что-то другое. А потом Морис просто стащил с себя одежду и улегся рядом, обняв своего гости. Кассий молча позволил содрать с себя рубашку и штаны, и обнял сильные плечи. Ему казалось в тот миг, что он все-таки умер, и оказался там, где сбываются самые несбыточные мечты. Губы Мориса на его губах, руки Мориса на его плечах – это было настолько невозможно, что он закрыл глаза, мечтая лишь об одном – не просыпаться. Пусть продолжается сон. Пусть будет мощное тело, прижимающее его тело к постели, бедра, льнущие к его бедрам. Морис терся о него, не рискуя пока предложить что-то большее, осыпал поцелуями, укусами. Кассий отвел колено в сторону, позволяя Джеральду теснее прижаться пахом к паху. Его член терся о член Кассия, заставляя Охотника вздрагивать от удовольствия.– Ты… ты же хочешь Луизу, – пробормотал Кассий, поглаживая плечи Джеральда, – почему я?Морис поднялся над ним, упираясь руками по обе стороны его тела и глядя в глаза.– Она очень похожа на тебя. Но я не слишком понимаю и люблю женщин. Я хотел попытаться… с ней. Потому что не думал, что ты когда-нибудь захочешь меня.Кассий обнял его лицо ладонями, невольно залюбовавшись.– Как видишь, я не сопротивляюсь, – прошептал он, чувствуя, как заливаются жарким румянцем щеки, и отвел глаза. Морис принял эти слова как сигнал к действию. И вскоре Кассий мог лишь метаться и стонать, оплетая ногами бедра любовника, иногда почти заглушая стонами гул улицы.Морис оказался именно таким мужчиной, какой был ему нужен. Властным, не терпящим возражений, иногда жестким до жестокости. Он словно знал, чувствовал малейшие желания Кассия, полностью отбирая у него контроль в постели… Хотя бы в постели…