1 часть (1/1)

Мияги неспешно прогуливался по пешеходной тропе. Сегодня относительно теплая погода, что позволяло не надевать пальто, а лишь небрежно накинуть его на руку. Он бросил на тротуар буквально только что зажженную сигарету и парочку раз нехило так притушил ее своим ботинком, перед тем как вновь тронуться в путь.Денек сегодня выдался довольно напряженным, хоть и во всю бушевал полдень, и Е чувствовал себя несколько утомленным и изможденным. Темная копна волос непослушно путалась на голове, как будто по ней проехалась парочка автомобилей. Нетерпимо хотелось домой.Внезапно что-то заставляет его приостановить свой шаг, как будто шум пронзал виски. Он оборачивается налево и сквозь усеянную вдоль тропы проволочную сетку, что скрывала за собой габаритный спортивный майданчик, становится невольным наблюдателем футбольной игры. Обычно Мияги не заинтересован в подобного рода забавах, однако…—?Мицуме, сюда! Пасуй мне!Да неужели? Это был определенно голос Шинобу!Мияги украдкой подходит ближе к основному месту событий и взглядом скользит по широкому футбольному полю. Взором цепляется юноша, стоящий у ворот, скорее всего, команды противника. На нем красовался особый спортивный костюм, как и у остальных игроков, состоящий из темно-голубых коротких шорт, защитных перчаток такого же цвета и светлой майки. Образ дополняли выделяющиеся на общем плане неоново-желтые кроссовки.Этот паренек выглядел достаточно сконцентрированным, а его глаза поблескивали отчетливой решительностью. Пшеничные волосы изрядно взбаламутились на ветру, но не от стресса, как у Мияги, а от напряжения продолжительности игры на поле и постоянного движения. Капельки пота струились на лице, но и вовсе ничем не мешали; грудь же рваными ритмами вздымалась и опускалась от кашля.На лице Мияги проступил ничем не сдерживаемый смешок, и всю былую усталость как рукой сняло. Процесс игры неумолимо бежит за стенами плотной решетки, и Е, возбужденный накалом страстей на поле, сам не замечает, как преодолевает ограду и заходит в зону спортплощадки, чтобы отыскать самое ближайшее место в ряду зрителей и, соответственно, занять его.Признаться честно, не очень-то и удобно сидеть на красной пластиковой сидушке, буквально вбитой в пол, да еще и подле громко выкрикивающей разные фразочки игрокам парочки влюбленных голубков, но все равно полчаса взрывного футбольного матча, (судя по всему) лопнувшие от диких лязгов и визгов барабанные перепонки и побаливающая задница от твердого пластика были ничем в сравнении с убежденностью в том, что на поле стопроцентно был он.***Шинобу с сильным грохотом двери пересек порог квартиры. До недавних пор почивавший на диване Мияги слегка обескураженно оторвался от страниц любимой книги, обращая свой взор на предмет воздыхания.—?Что-то стряслось?Юноша, что дивным, демонстративным маршем направлялся в рабочую комнату, вдруг остановился, и в ответ раздался лишь встречный вопрос:—?Скажи мне на милость, не оставлял ли я случайно эссе на твоем рабочем столе? Оно мне нужно для завтрашней презентации, а я никак не могу его найти!—?Вполне возможно,?— ровным голосом произнес Мияги, а затем поднялся с мягкого сидения и последовал за Такацуки. —?Думаю, что я нашел его вчера, когда ты ушел домой, и положил внутрь тумбочки в спальне, чтобы не забыть о нем в следующий раз.От подобного заявления паренек возмущенно вздохнул и резко поменял направление. Теперь они, само собой, держали курс на спальную комнату.—?И как ты додумался оставить мое эссе в спальне? Будто я его там скорее замечу, чем в рабочей комнате!Сделанный Шинобу акцент на слове ?мое? лишь вызвал легкую ухмылку на лице Е, а после сказанного юноша и вовсе молниеносно залился краской. Заветная тумбочка с рукописью находилась в самом углу комнаты, и дойти до нее можно было, лишь обогнув кровать. Он неловко открыл верхний ящик и достал эссе. Шансы сбежать были достаточно мизерными, и Мияги воспользовался этой возможностью, пальцами сжав талию Такацуки и тем самым притиснув его к стене.—?Мои мысли заполнены лишь одними извращениями о тебе,?— сладко прошептал Е и, пока мягкие подушечки пальцев сдавливали бедра, его вторая рука перекочевала под футболку парня, к узлу-бабочке на штанах.—?Н-нет! —?он хотел было увильнуть от напористых ласк, но хватка Мияги слишком сильна, чтобы высвободиться из нее.Одним движением Е приспустил джинсы своего парня и всем станом надавил его спину к стене.—?Кстати говоря,?— вел он свое, смотря прямо в расширенные зрачки юноши,?— поздравляю с победой. Твой гол в последние пять минут был действительно грандиозным.Чужие губы накрыли уста Шинобу, что не был в силах противостоять ни умелым ласкам своего возлюбленного, ни упоенной нежности поцелуя. Серые очи сомкнулись от стеснения. Пока юный паренек задыхается в сладкой истоме, Мияги воспользовался моментом, и в ход пошел проворный язык. На вкус Такацуки был определенно самым приторным из всего, что когда-либо доводилось пробовать Е, и отдавал некими нотками корицы. (Стоит ли упоминать, что Мияги без ума от корицы, как, в принципе, и от Шинобу?)Он еще напористее вжался в Шинобу, и по телу проступило рваное ощущение вжимающихся ноготков в кожу головы, что путались в иссиня-черных волосах. Тот немного подрагивал в порыве накала будоражащих рассудок чувств: во всех местах, где касался Е, будто прошлись электрические разряды молний, раз за разом вызывая мелкую дрожь от возбуждения и прыткости. Как же хорошо…Воздуха стало катастрофически мало, и они с трудом оторвались друг от друга, понемногу переводя дух. Их лица находились очень близко, а глаза с интересом заглядывали в чужие зеницы, ища в них какую-то истину, сокрытые зачатки души. Когда дыхание более-менее стабилизировалось, Е заговорил первым:—?Почему ты мне не сказал?Постепенно накатившая пелена похоти начала растворяться перед глазами Шинобу, а его щеки заметно порозовели. Мияги, в свою очередь, едва сдерживался, чтобы не свалиться на него здесь и сейчас.—?Я… Ты… Ты откуда знаешь об этом?Он пожал плечами в ответ:—?Я увидел, как ты играешь на спортивном майданчике, когда проходил мимо. Потом незаметно для себя я увлекся матчем и наблюдал за тобой следующие полчаса.Шинобу не мог скрыть своей довольной улыбки от одной мысли, что его любимый все видел и болел за него всю игру.—?Знаешь… Я начал заниматься футболом еще в Австралии. Пара друзей научили меня играть, и я не думал, что это может приносить столько удовольствия, так что решил продолжить развивать свои навыки и здесь… —?тихо признался юноша.Е нежно провел пальцем по щеке своего парня. Его лицо озарила теплая улыбка.—?И почему же ты молчал все это время?Родной голос звучал до чертиков нежно, будто боясь спугнуть. Мияги действительно беспокоился насчет того, почему же Шинобу скрывал от него столь важную часть своей жизни. Одного взгляда на тогдашнего, играющего на футбольном поле Такацуки было достаточно, чтобы познать его неподдельную страсть к игре. В ожидании ответов Е торопливо прикусил его нижнюю губу.—?Вообще-то…В тот день Шинобу сидел перед телевизором и от нечего делать перелистывал однотипные каналы один за другим, Мияги тоже был рядом, на кухне, порядком измученный мелко резать овощи для будущего ужина.—?О! Посмотри! Там футбол идет! —?внезапно прерывает бушующую скуку Такацуки и восторженно показывает своему возлюбленному на экран.К превеликому сожалению, Е подобное возбуждение (искристый блеск в глазах, что переродился из послеобеденной вялости) оказалось чем-то отстраненным, и он так же равнодушно ответил:—?Н-да… Ну и занудство… Может включишь что-нибудь другое?—?Почему же? Юноша все же пытался не падать духом и не подавать признаки некой грусти от сказанного, но все же он крепче стиснул пульт в руках, и норовистый огонек в его очах начал понемногу иссякать.—?Смотреть, как двадцать два здоровых парня туда-сюда гоняются за одним маленьким мячиком? Да тут от скуки помереть недолго!—?Но… Э-это в какой-то мере и немного забавно.Шинобу неуверенно посмотрел на Мияги.—?Забавно? Да что тут забавного? Может, ты имел в виду тупо? Никогда бы в жизни не посчитал что-то подобное забавным,?— будто предавая особого акцента своим словам, он с соответствующим хрустом разрезал последний ломтик моркови особенно громко. Такацуки задумчиво прикусил подрагивающую нижнюю губу и выключил телевизор.Холодная тишина проступила в каждом закоулке просторной комнаты, и лишь ритмичное постукивание ножа, словно болезненной пыткой, врезалось в уши.Мияги опечалено посмотрел на Шинобу.—?Я просто не хотел, чтобы ты считал меня таким же скучным и-или дурным,?— объяснил юноша и опустил свой взор вниз.Какая досада! Как часто Е говорил Такацуки, насколько сильно любит его, что бы не случилось, а теперь этот дурачок напридумывал себе невесть что и пытается скрыть свое хобби по причине того, что Мияги станет его ?презирать?.Теплая рука опустилась на подбородок юного паренька, приподнимая голову выше и заставляя два лица встретиться.—?Я никогда даже и подумать не смел, что ты скучный или, более того, дурной… Конечно, бывают моменты, когда ты ведешь себя безрассудно,?— его губы распахнулись в мягкой улыбке (ему казалось, что данная ситуация?— хороший тому пример),?— но на самом деле ты очень смышленый! И если честно… Наблюдать за твоей сегодняшней игрой было очень даже занимательно.Шинобу не мог поверить собственным ушам.—?Правда?—?Конечно правда! Ты… Ты выглядел очень решительным и увлеченным. Было видно, что ты вкладываешь в это занятие всего себя и получаешь удовольствие. Должен признать, ты был и вправду очень хорош: у противников не было и шанса на победу. И… В своем спортивном костюме ты выглядишь очень мило.Шинобу чувствовал сильные удары, раздающиеся под его грудной клеткой.—?Э-эй! Я не милый! —?дикое смущение отозвалось пунцовой пудрой на щеках.Мияги рассмеялся в ответ: то, как он упорно отрицал невинный комплимент и краснел при этом, и вправду делало его очень милым. Кажется, остатки сдержанности теперь утихли насовсем. Одно легкое действие?— и Такацуки змейкой извивается на кровати под натиском Е. Юноша тщетно пытался выкарабкаться, но, как всегда, его оппонент знает все его слабые точки, а потому уже давно находится в доминантной позиции и впечатывает его в мягкие простыни.—?Так вот… Я правда считаю, что ты безумно милый, и я очень рад, что ты вернулся сегодня пораньше.Все протесты Шинобу, сотканные из смущения, раз за разом опровергались поцелуями.Если честно, школьная форма сидела на юнце просто идеально, но сейчас Мияги хотел увидеть его без нее. Он просунул пальцы в пространство между галстуком и шеей и принялся поспешно ослаблять его цепкую хватку. Лишь от одного умоляющего взгляда Шинобу у Мияги встал.Паренек осознал, что все его возмущения напрасны, так как Е снова и снова доказывал, насколько превозмогает его в плане физической силы: обе руки Такацуки были схвачены одной правой Мияги и скрещены над его головой, на подушке, а левая при этом управлялась с уже заблаговременно расстегнутыми штанами и боксерами. Покончив с ними, пятерня ловко избавилась от сковывающих юношеское тело пуговиц рубашки.Очередной поцелуй прервался нехваткой воздуха, и Мияги принялся ублажать своего возлюбленного. Он нежно покусывал ключицу парня напротив и, когда будто бы в награду звучали его прерывистые стоны, непроизвольно вздыхал вместе с ним, компонируя блаженную песнь, ласкающую слух.От горячего дыхания кожа становилась до ужаса мягкой, как у детеныша малого. В ход незамедлительно пошел язык, что так хитро и в то же время соблазнительно проходился мазками по разбухшим от укусов венам на шее. Опаляющие искорки скапливались где-то глубоко внутри и заставляли содрогаться всем телом.Чтобы все время не удерживать чужие руки своими, Мияги ослабил хватку, так что можно было легко высвободиться, и когда Шинобу предпринял попытку увильнуть, они были вновь пойманы у боковой стойки кровати и напрочь сцеплены, как и в предыдущий раз.—?Ч-что ты делаешь? —?и лишь дикая усмешка на пару с покусыванием мочки ушка в ответ.Теперь Мияги игрался с сосками своего парня и попутно начал постепенно надрачивать его возбужденную плоть. Но здесь он задержался не надолго, так как в тот же миг его подушечки пальцев точечными движениями перекочевали ближе к бедрам, а затем и к анусу.—?Нгх… Н-не сейчас! —?Шинобу резко сомкнул веки, и его тело сжалось дрожа.Право, картина, созданная для созерцания богами… Ну или только для созерцания Мияги, ведь он никогда не стал бы делиться с кем-то столь прекрасным видом своего возлюбленного.Между тем, Е начал очень аккуратно подготавливать Такацуки, неспешно вставляя один палец внутрь, что отозвалось в сию же секунду достаточно громкими, импонирующими стонами, рассеявшие мурашки по всему телу юноши. Хотелось большего, хотелось вызвать новую волну подобных звуков, поэтому был задействован второй и сразу третий палец. Шинобу почувствовал, что теперь его бедра немного возвышаются над постелью, отчего он импульсивно сжал простыни.Конечно, Такацуки мог бы начать рьяно оспаривать подобную своевольность своего парня, но стоит ему только обратиться к Е, как к вискам приливает кровь и его уже уносит пучиной вожделения. Шинобу, как правило, в обычной обстановке довольно вспыльчив и напорист, однако как только дело доходит до секса, он всегда невероятно застенчив.Когда после стольких ласк паренек наконец был достаточно подготовлен, он принялся кое-как (не без помощи Мияги) стягивать с себя и без того уже сползшие штаны, что сдавливали приближающееся чувство эрекции. Боксеры ожидала та же участь. После всех этих махинаций Е взял свой член в руку и нацелил его на анальный проход своего возлюбленного. Он обхватил бедра Шинобу и входил сначала совсем понемногу, дожидаясь, когда он расслабится, чтобы погодя можно было ускорить свои действия.—?Расслабься,?— прошептал Мияги прямо на ушко, рассеивая вокруг него небрежные поцелуи. Казалось, что внутреннее пламя обеих тел разгорается тысячью молниями, растворяя в неге буйных чувств. Черт, Шинобу был до невозможности узок внутри, невероятно соблазнительным в подобном ключе, и Е нравилось быть вот так вот рядом, показывая себя таким, каким его никто другой не видел, кроме него.В конце концов Такацуки свыкся с новыми ощущениями, что повлекло за собой первый толчок. Нежность постепенно сменялась грубостью, отчего комната с каждым разом наполнялась палитрой стонов и вздохов. И подобная мелодия, сливаясь воедино, приятно возбуждала, даже несколько забавляла обоих.Все больше и больше они утопали в пленящей страсти, и невыносимая горячка накрывала с головой, что в конечном итоге разгоралась пьянящим огнем в их рассудках.***—?Хах! Выиграть пять к одному было довольно легко, не так ли? Особенно этот их гол в свои ворота?— ну не смешно ли?Заливисто смеясь, шел Шинобу вместе с Мияги по тропе. Такацуки перекинул спортивную сумку через плечо, его кончики волос отбивали солнечные блики, ведь они были еще влажными после душа, который он принял после долгой игры. Его внешний вид прямо-таки излучал радость и практичность, в отличие от Мияги, удрученно шаркающего ногами. Можно было невооруженным взглядом углядеть, как темная аура зияла вокруг него.Шинобу скорчил нелепую рожицу и вместе с тем все равно выглядел невообразимо мило, так что подобный настрой почти помог Е высвободиться из оков хандры… Но только почти.—?Эй,?— юноша игриво одарил Мияги легким толчком в бок. —?Что случилось?Тот, в свою очередь, продолжил демонстративно выказывать свое недовольство, смешанное с непонятной, наигранной грустью:—?Передо мной сидела одна женщина, матерь вратаря из вашей команды, полагаю. И когда она увидела, как я болею за тебя, то подумала, что я твой отец, представляешь?Шинобу изумленно посмотрел на него.—?И что? Разве мы еще не все уяснили насчет нашей разницы в возрасте? Я думал, что что-то подобное больше не помеха для нас!—?Конечно уяснили и в настоящее время что-то подобное и вправду не помеха… Да… Но скажи: я что, и вправду выгляжу настолько старым?Шинобу рассмеялся.Он смеялся, как в последний раз, от всей души, да так что дух захватывало; спроси его в будущем о подобном поведении, и в ход пойдет отмазка, мол, все это под воздействием адреналина, что, скорее всего, овладел всем его телом!Он не сдержался и поцеловал Мияги. Сейчас. Немедля. Здесь.Посреди улицы, где их мог застать каждый любопытный прохожий!Когда он осознал свою оплошность, было, само собой, поздно. Шинобу отпрянул, а на его лице играли пьяные огоньки.Все же подобная своевольность не прошла даром: Мияги буквально расцвел, и его уста распахнулись в широкой улыбке. Он за руку притянул к себе смущенного парня, успевшего отдалиться всего на каких-то пару метров, и прижал его к первой попавшейся стене на всеми забытой улочке. Они вновь слились в теплом, непорочном поцелуе, что зеленым бутоном счастья буял в сердцах двоих влюбленных. Впрочем, длилось это действо чуть-чуть дольше предыдущего.По дороге домой Мияги был явно в хорошем расположении духа, ведь с ним есть тот, кого он любит всем естеством. И это чувство взаимно.