Глава 3 (1/1)

Звонок мобильника раздался неожиданно, но Рицка мгновенно схватил трубку, наивно лелея вспыхнувшую тщетную надежду. А вдруг?..Голос брата, прозвучавший в следующий момент, вызвал мгновенный всплеск резкой, неконтролируемой ненависти, но уже через мгновение, неимоверным усилием воли взяв себя в руки, Рицка почти спокойно (как ему показалось) спросил:- Где Соби и что ты с ним сделал?- Я уже говорил, - голос Сеймэя был настолько спокоен, что Рицке просто захотелось убить его – медленно, наслаждаясь его мучениями и криками. – Он у сенсея, но сейчас не об этом.- Не об этом? – крикнул Рицка в трубку, уже не думая о сдержанности. – Ты отнял у меня единственного дорогого мне человека, и смеешь говорить такое? Ненавижу тебя, Сеймэй, слышишь, ненавижу!Слезы текли по лицу, хотелось умереть и просто раствориться, лишь бы не чувствовать эту боль. Рицка понимал, что сейчас не стоит ссориться с Сеймэем, а изо всех сил просить его, чтобы он показал ему дорогу к школе, но… ненависть к брату требовала выхода.Сеймэй, к его удивлению, молчал. Затем, негромко вздохнув, мягко произнес:- Послушай меня, Рицка. Лучше бы тебе забыть о Соби, для твоего же блага говорю. Но, если тебе кажется, что это такая большая потеря…- Мне не кажется. И не тебе судить, - голос Аояги-младшего сейчас был похож на кусок льда. – Ты скажешь мне, как добраться до школы, слышишь?Если бы Сеймэй не понимал, в каком отчаянии находится Рицка, он, скорее всего, просто повесил бы трубку, убедившись, что брат жив-здоров, а истерика… ну, что ж, это временно, погрустит и перестанет. Но Сеймэй всегда хорошо чувствовал Рицку, любил его и не желал с ним ссориться. И так ненависть в голосе звенит. Да, следует сказать.- Рицка, - Сеймэй на мгновение замолк. – Не стоит так злиться. В конце концов, Соби мой Боец и я имел право им распорядиться по своему усмотрению.- Нет, не имел, - перебил его Рицка, и Сеймэй, вздрогнув, почувствовал, как становится тверже и злее его голос. – Никто не имеет право на жизнь и свободу другого человека. Он живой. И он не принадлежит тебе. Уже давно. Ваша Связь – ненастоящая, пусть до сих пор и сильна. Он не твой Боец, и тебя он так и не выбрал. Ты для него – просто ненужная, тянущаяся из прошлого проблема, с которой он не может справиться сам. Ему с детства вбивали в голову, что высшее счастье для Бойца – служить своей Жертве. Но ты – не его Жертва, Сеймэй. Ты ему – никто.Сеймэй саркастически ухмыльнулся, но решил не спорить с неуравновешенным подростком.- Я мог бы в два счета доказать тебе, что ты говоришь полную чушь, но не буду, - Рицка с горечью понял, что, действительно, может. Наверное, Соби любил Сеймэя, не только, как Жертву, но и просто – любил. Как больно…- Это не твое дело, - отрезал младший, изо всех сил вцепившись побелевшими костяшками пальцев в край кровати, на которой сидел. - Адрес. Немедленно.- Нет, - Сеймэй уж точно не хотел, чтобы Рицка, бросившись карать сенсея и отбирать Соби, наделал глупостей. – Адреса я тебе не скажу, но… послушай, Рицка, скоро тебе позвонит Ритсу-сенсей. Не спрашивай зачем, в свое время узнаешь. И еще: он сделает тебе одно предложение... – Сеймэй замолк, обдумывая, что еще сказать брату, слушая неровное дыхание Рицки в трубке. – В общем, мой тебе совет – прими его. Если хочешь еще увидеть Соби – не отказывайся, понял?- Но… - Рицка уже хотел начать возражать, но понял, что больше Сеймэй ему ничего не скажет. – Я понял, Сеймэй. Это все, что ты можешь сказать мне?Сеймэй снова поразился холоду в голосе брата.- Пока все, - ну, нет, Рицка, ты меня не заставишь почувствовать себя виноватым. – И, еще раз повторяю: хочешь узнать о Соби – прими предложение сенсея. Это единственная для тебя возможность, поверь. И не грусти – Агацума просто вещь, пойми это.- Это ты – вещь! - крикнул Рицка в трубку. – Тупая, неблагодарная, бесчувственная и никому не нужная вещь, даже своему собственному Бойцу! Ты – полное ничтожество, Сеймэй, и мне стыдно, что у меня такой брат!В трубке зазвучали короткие гудки.Сеймэй удовлетворенно улыбнулся и спрятал мобильник в карман. Ну, что ж, Рицку он разозлил, обнадежил, заставил нервничать и думать о его звонке. Теперь Сеймэй был уверен, что предложение сенсея будет принято, а Рицка сделает все, чтобы вырвать Агацуму из цепких лап учителя. Но вот, выдержит ли он то, что ему предложит Минами? Да и о том, что Соби по неизвестной причине впал в кому и умирает, он тоже забыл упомянуть. А еще…Сеймэй слегка нахмурился, глядя вперед. Ему не хотелось признаваться в этом постыдном факте даже самому себе, но слова брата о том, что он не нужен своему собственному Бойцу, к его изумлению, задели его. Сильно задели, не отвертеться.Аояги запрятал руки поглубже в карманы пальто и быстрым шагом отправился домой, решив поговорить с Акаме, чтобы не было места для ненужных сомнений. В конце концов, Нисей – его Одноименный, а это для Бойца – главное. Вряд ли у Акаме есть хоть малейший повод для недовольства им, Сеймэем: они являются парой, Жертва всегда рядом, да и воспитывает он его не так строго, как Соби, зачем? Все равно, при наличии Связи Нисей никуда от него не денется, а свою строптивость он может засунуть себе глубоко в… задний карман брюк. Ведь не может его Одноименный Боец думать о нем плохо… или?..И Сеймэй, как человек въедливый, дотошный и логически мыслящий, решил не откладывать выяснения всех интересующих его фактов в долгий ящик. Он осторожно понаблюдает за Акаме для начала, посмотрит на его поведение по отношению к своей Жертве, то бишь, к себе, а после – сделает выводы.Хоть Аояги и не сомневался в том, что выводы будут в его пользу, но какой-то червячок сомнений неприятно ворочался где-то под ложечкой. И с чего бы это ему так переживать, как относится к нему Акаме? Ему-то что? Он – его Боец, а на остальное - плевать.Но чем больше повторял эту фразу про себя Сеймэй, тем сильнее ему не нравилась своя реакция на глупые слова младшего брата, сказанные в порыве ненависти.Однако понимая все это умом, где-то в душе поселилась неприятная и ревнивая неуверенность.***Когда, спустя несколько часов после разговора с братом в пустой квартире Соби раздался звонок, нервы Рицки уже были натянуты до предела.Эти часы были хуже всего. То появлялась внезапная надежда, что он увидит Соби и все будет хорошо, то снова накатывало беспросветное отчаяние.Рицка заставил себя спокойно поднять трубку и, поднеся её к уху, спросил, как ему казалось совершенно бесстрастно, с кем он говорит. Ритсу-сенсей в тот момент удивился, сколько безнадежности прозвучало в голосе Нелюбимого.- Рицка-кун, ты вряд ли меня помнишь, - начал разговор Минами. – Я – Ритсу-сенсей, из школы…- Я помню вас даже слишком хорошо. Забыть бы хотелось, - прошипел Рицка, совершенно игнорируя правила поведения и вежливости. – Соби у вас?- Да, можно и так сказать, - после недолгого молчания ответил сенсей, а в душу Рицке снова закрался липкий противный страх. – Рицка-кун, если ты согласишься на мое условие, только одно, заметь, то взамен я исполню любое твое желание. И, опять же, думаю, я прекрасно его знаю.- Говорите, что вам от меня надо, - отрывистый и собранный голос Аояги-младшего заставил Ритсу усмехнуться – все, как он и ожидал, мальчик, не раздумывая, согласился.- А не боишься, что я с тебя стребую что-то ужасное и отвратительное? – Минами вслушивался в тяжелое прерывистое дыхание подростка. – Ты, небось, слышал разные истории обо мне и моих… методах воспитания.- Хватит болтать, - перебил его Рицка и Ритсу в очередной раз поразился серьезности в голосе мальчика. – Говорите быстрей, что надо делать.- Это не телефонный разговор, - Ритсу-сенсей сделал вид, что не замечает невежливого отношения Рицки. – Ты приедешь в школу, и там мы с тобой поговорим.- Адрес, - снова только собранность в голосе.Да, интересный типаж, не зря он на него такие надежды возлагал, да только Рицка наотрез отказался тогда в школе учиться, чем изрядно Минами огорчил. Но мальчик просто не захотел расставаться с Соби, едва Ритсу-сенсей заикнулся о том, чтобы подобрать ему нового Бойца.- Я скажу, куда тебе подъехать, а там тебя встретят. Придется использовать телепортацию – своим ходом ты слишком долго будешь добираться.- Говорите, - снова этот отрывистый и собранный тон, спокойный, на первый взгляд, словно лишенный всех эмоций и чувств. Только Ритсу-сенсею прекрасно слышно, как голос дрожит и вибрирует от волнения.Сенсей неторопливо назвал место, куда Рицке следует подойти через час.- Я буду, - и гудки в трубке, Ритсу кажется, что даже эти гудки звучат нетерпеливо и отчаянно.Что ж, младший Аояги, ты ведешь себя в точности так, как я и ожидал. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. А сейчас надо заглянуть к Соби, проверить его состояние. Потому что, если он не выживет, то весь план может улететь в тартарары из-за маленького влюбленного подростка с большим потенциалом Жертвы. А, может, и не только Жертвы. Да, давно в школе не было Универсалов, с того времени, как… но это уже неважно.И Ритсу еще несколько мгновений слушал гудки, затем, спохватившись, аккуратно нажал кнопку отбоя.***Сеймэй зашел в квартиру, открыв дверь своими ключами. Все-таки, настроение после разговора с младшим братом было не слишком хорошее. Такое впечатление, что последнее слово осталось не за ним, Аояги Сеймэем, сильнейшей Жертвой школы и просто умным и очень хитрым человеком, а за маленьким нервным мальчиком, который от отчаяния просто наговорил ерунды. Ведь ерунда это все, он в этом уверен! Но на душе все равно погано, словно он, Сеймэй, упустил что-то очень важное, какой-то фактор, от которого многое, очень многое зависит.Ладно, разберемся. Чтобы он – и не разобрался?Сеймэй усмехнулся и аккуратно закрыл дверь на оба замка, попутно наложив запирающее заклинание. Хоть сенсей и сказал, что их больше преследовать не будут, но осторожность еще никому не мешала.- Нисей, ты где? – судя по возне и шуму, доносившимся из кухни, его Боец был там, однако Сеймэю почему-то захотелось начать разговор дистанционно, а не появляться перед Акаме неожиданно, как он обычно делал, с удовольствием возникая прямо за спиной Нисея и дыша ему в затылок. А потом, с еще большим чувством удовлетворения видел, как по телу его Бойца проходит дрожь страха и возбуждения оттого, что Жертва рядом, близко. Дрожь экстаза от вибрирующей нити Силы, которую Сеймэй специально натягивал, подходя к своему Бойцу. Дрожь отчаяния, потому что - вот он, стоит, только руку протяни, но это строжайше запрещено. Сеймэй запрещал Нисею дотрагиваться до себя под страхом очень жесткого наказания.Как-то, правда, уже давно, Нисей забылся и попытался обнять Аояги, после чего остаток ночи провел в ванной, выплевывая сгустки крови из покореженных легких и бинтуя сломанные ребра. Конечно, можно было отправиться на поклон к Сеймэю, подобострастно извиняясь и умоляя поделиться Силой, чтобы залечить переломы и раны, но Нисей просто не хотел унижаться еще больше, показывая, как сильно он зависим от своей Жертвы.Собственно, Сеймэй был уверен, что Нисей приползет к нему на коленях, слезно прося прощения за свое вольное поведение.Но, к его удивлению и негодованию, Нисея с извинениями в своей комнате он так и не дождался.Через час, когда вода в ванной все шумела, а дверь не открывалась, Сеймэй понял, что уже с раздражением и нетерпением вслушивается в этот монотонный шум, пытаясь разобрать хоть какие-то звуки, издаваемые Бойцом.Тогда, помнится, по прошествии еще получаса, Сеймэй не выдержал и сам отправился в ванную. Дернул дверь на себя – слабая защелка слетела сразу же.Нисей сидел на кафельном полу, откинув голову назад и привалившись к бортику ванной так, чтобы на легкие ничего не давило и было легче дышать. На приход Жертвы он почти никак не отреагировал, только бросил равнодушный взгляд – и отвернулся, глядя в сторону.Сеймэй почувствовал тогда дикое желание избить Бойца еще сильнее и, в то же время, дотронуться до него… что-то в этом роде. Не обнять, конечно, Сеймэю даже смешно стало от нелепой мысли, но как-то через прикосновение облегчить боль. В том, что Нисею очень больно Сей не сомневался. Он знал, куда и как бить.Тогда, не говоря ни слова, Сеймэй просто поделился с Бойцом Силой, активировав Имя, и залечил ему оставленные им же раны за несколько минут.А после молча вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь с висящей на одном шурупе задвижкой, как упреком его горячности, за которую теперь было стыдно. Кроме того, он не хотел слышать благодарностей от Бойца за свою слабость, да и смутно подозревал, что вряд ли их услышит. Но злость на Нисея прошла.Нисей тогда тоже молчал, опустив голову. Волосы падали на лицо, закрывая глаза, что бесило Сеймэя неимоверно, особенно когда пришлось наклониться поближе, чтобы обхватить рукой израненное запястье, накрывая его руку своей, чтобы Имя налилось силой и Связь, и так все время находящаяся в активном состоянии, ответила яркой вспышкой восторга и единения. Сеймэй ненавидел эти моменты, в которые он чувствовал себя слабым и привязанным. Привязанным к своему Бойцу, которого он иначе как вещь не воспринимал. Ну, может, как домашнее животное, разве что. А тогда, в ванной… и откуда появилось это неприятное чувство вины?Уже на следующее утро Акаме снова носился по дому, язвил, шутил, огрызался и старательно делал вид, что вчерашнего вечера не было в их жизни. Честное слово, Аояги был даже ему за это благодарен. В душе, само собой. Вслух он этого никогда бы не произнес, тем более кому-то, кто подчинен ему. Собственно, именно после этого случая Сеймэй ощутил некую неправильность в своем отношении к Нисею. Только вот в чем эта неправильность выражается он до сих пор так и не смог сформулировать, что очень раздражало всегда четкого и логичного Аояги.- Нисей! – чуть громче произнес Сеймэй, слегка нахмурившись, почему Боец не отвечает.- Здесь я! – Нисей выглянул из кухни, оглядел Жертву и, увидев, что особого недовольства Сеймэя он ничем не вызвал, снова скрылся за дверью.Звяканье и плеск воды возобновились. Аояги, подойдя поближе, увидел, что его Боец моет посуду, оставшуюся с завтрака. Но, что почему-то сильно поразило Сеймэя, это ярко-желтый фартук, который Акаме нацепил поверх узких черных джинсов и обтягивающей зеленой, под цвет глаз, водолазки. Сеймэй замер, вглядываясь в АкамеОн был каким-то совершенно не тем Нисеем, к которому привык Аояги. Домашним. Своим. Принадлежащим только ему и никому больше. На него хотелось смотреть. Долго, фиксируя каждое движение, капли воды на запястьях, как он откидывает голову, а тяжелые черные пряди падают с плеча на спину. И Сей не хотел отрывать взгляда от своего Бойца, и это приводило его в ярость.- Что? – почувствовав спиной взгляд Жертвы, Акаме оглянулся, вопросительно глядя на Сеймэя. – Я тебе нужен, милый?Вопрос прозвучал так двусмысленно, что Аояги слегка растерялся. А Нисей продолжал смотреть на Жертву, слегка повернув голову и одновременно отводя непослушную прядь за спину.- Чай сделай! – раздраженно бросил Сеймэй. – И заканчивай возиться, мне надо сходить кое-куда, а ты пойдешь со мной!Собственно, никуда особо Сеймэю идти не надо было, но раз он решил понаблюдать за своим Бойцом, то вот пусть пока и будет рядом. А он, Сеймэй, конечно же, убедится, что Рицка сморозил глупость и, естественно, для Нисея самое важное – это быть нужным ему, Аояги. Он же живет только потому, что ему это позволено Жертвой. И ничего, кроме чувства благодарности и обожания испытывать не смеет.Но привычное ощущение правоты, к досаде и раздражению Сеймэя в душе полностью отсутствовало.