Глава 1 (1/1)

Рицка сидел, обхватив себя руками, уставившись в одну точку. Он уже вторую ночь так сидел – судорожно вцепившись в себя, с ногами на кровати, остановившимся взглядом уставившись в стену напротив. В пустой квартире. Пустой, с того самого дня, как Сеймэй забрал Соби.Рицка безнадежно уткнулся лицом в колени.Они в тот день оба были дома. Соби готовил на кухне обед, Рицка перебирал какие- то вещи в комнате, сердито фыркая и ворча, что человеку совершенно не нужно столько тряпок. Соби весело возражал, попутно распределяя внимание между Рицкой, кастрюльками и духовкой.Они оба смеялись непонятно с чего и были в тот момент невообразимо счастливы. Три года вместе, а счастливы, как в первый день знакомства.Впрочем, то, что их счастье возможно только когда они вдвоем, и Рицка, и Соби поняли не сразу – слишком много посторонних проблем мешало осознать этот непреложный в своей простоте факт.У Рицки – смерть Сеймэя, проблемы с мамой, амнезия…У Соби – смерть Сеймэя, приказ защищать Рицку, непонимание своей маленькой Жертвы, поначалу приводившее его в отчаяние.И у обоих – любовь. Робкая, недоверчивая, готовая отпрянуть при первых же признаках невзаимности. Осталась, смогли сохранить.Хотя, спустя год после их знакомства Соби признался Рицке, что непременно добился бы его любви. Просто, иначе, смысл существования для него был бы утерян. Слишком сильно полюбил он сам, значит, не могло такое чувство не быть взаимным. Чересчур большое для одного – не вынести.Рицка тогда вспыхнул, хотел ответить что-то язвительное, но все слова разом из головы вылетели, когда он поймал взгляд своего Бойца. И понял, что так оно и есть: того, что он увидел в этих синих глазах, было слишком много для одного Соби. Любовь и нежность к нему, Аояги Рицке, лучилась и лилась широким потоком света из глаз его Бойца, обнимая, согревая, укутывая нежными крыльями. Синими крыльями бабочек Соби.Они любили друг друга. И это тоже был факт, не подлежащий сомнениям.Тот день, неделю назад, отпечатался в памяти очень четко, словно тушью на белый лист плеснули.Вот Рицка идет к входной двери, услышав звонок. Совсем не думая о том, что не стоит открывать – они никого не ждут.Вот секундное замешательство при виде Сеймэя и его Бойца. И сразу же – брошенное в него Нисеем парализующее заклинание.Вот Соби, ринувшийся к нему из кухни и бессильно замерший в шаге, от произнесенного Сеймэем приказа стоять на месте.Рицка лежит на полу, не в силах двигаться, а в глазах – бессильные злые слезы стынут. И такое же безнадежное выражение и слезы в глазах Соби, который изо всех силиться ослушаться приказа, вырваться из паутины опутывающих его мозг слов – и не может. Сеймэй активизирует так и не оборванную до конца нить Связи, подчиняя Соби на уровне подсознания. Бесполезно бороться с глубинными инстинктами, это Рицка знает. Но все равно смотрит, не отрывая глаз, как от бессмысленной борьбы с самим собой у Соби проступают черные круги под глазами, вены на висках вздуваются, а лоб покрывается испариной. Но через несколько мгновений – все кончено. Нисей уводит безвольного Бойца, выводя его из поля зрения неподвижного Рицки.Если бы только Рицка мог двигаться, хоть слово сказать… Он дрался бы за Соби до последнего дыхания.А сейчас он бессильно лежит, не в состоянии даже пальцем шевельнуть и может только смотреть, как самого дорогого ему человека уводят, как механическую куклу!Проклятая Связь!Почему Соби никак не решался на последнее, самое сильное укрепление их, его и Рицки, Связи? Почему отказывался забрать его ушки?Рицка знал, что отношения подобного рода в боевых двойках помогают Бойцу и Жертве прочувствовать друг друга, испытывать эмпатическое влияние, позволяя обмениваться чувствами и ощущениями мгновенно, практически, впрямую. И, что, конечно же, для многих было главным – Сила, бывшая в распоряжении у пары, увеличивалась чуть ли не в геометрической прогрессии.Но Соби упрямо не соглашался на подобные отношения, хотя Рицка знал, что он очень этого хочет. А ведь Рицка уже не ребенок, сколько раз сам предлагал, краснея, но твердо глядя прямо в глаза своего Бойца. Соби же все сомневался, не мог поверить, ждал, пока Рицка полностью подрастет, осмыслит и убедится в твердости принятого решения.Боги, как Рицку бесило это вечное сомнение в нем, в его любви. И то, что Соби не верит до конца, что он ему нужен. Не как Боец, а просто – нужен!А ведь у самого Соби сомнений в правильности выбора не возникало, сколько раз он подтверждал этот факт самому Рицке. Так, что его просто в жар бросало от этого горячечного, опаляющего шепота – столько в нем было любви и желания принадлежать своей Жертве.В последнее время Рицка почти убедил его, он чувствовал. И вот – не успели. У него нет больше Соби. Но самое худшее – это неизвестность. Что с ним сейчас, жив ли он вообще? А, может, Сеймэй просто приказал ему забыть его, Рицку Аояги, словно его и не было в жизни Агацумы? Или это сделал этот мерзкий сенсей, к которому брат и отвел Соби, как плату за то, что их с Нисеем не будут преследовать Семь Лун?Сеймэй сам сказал об этом тогда, уходя. Слегка склонился к неподвижному телу брата, лежащему на полу:- Извини, Рицка, но Ритсу-сенсей поставил условие. Я возвращаю ему Соби, а за это нас с Нисеем перестают искать и пытаться убить. Я просто выполняю условия контракта. Так что… ничего личного.Сеймэй смотрел на брата спокойно, даже слегка с сочувствием. Но, при виде ненависти, полыхавшей в глазах обездвиженного Рицки слегка нахмурился, а потом, резко расслабившись, пожал плечами:- Думаю, когда ты придешь в себя, то поймешь – в жизни не все бывает так, как хочется. Агацума изначально был моим Бойцом, и мне пришлось им заплатить за свою свободу и спокойствие. Попытайся забыть о Соби, так будет лучше для вас обоих, поверь мне. Об утраченных вещах быстро забываешь.И вышел, даже не оглянувшись.Как же Рицка в тот момент ненавидел брата! Трудно было понять, как эта ненависть не вырвется наружу и не разорвет Сеймэя на тысячу кусков!Сеймэй уже давно ушел, уведя с собой Соби, а Рицка продолжал лежать на холодном полу, молясь про себя всем богам, которых знал, и упрашивая вернуть ему Соби.Те два часа, пока обездвиживающее заклинание действовало, были совершенным адом, в котором каждая секунда промедления превращалась в тысячелетие, раскаленным железом впиваясь куда-то в сердце, разрывая его в клочья невыносимой болью.Чувство потери было так велико, что в какой-то момент сознание Рицки просто милостиво отключилось, унося несчастного подростка в спасительный омут беспамятства.