Часть четвёртая. Путь к центру галактики. Глава 29. Куда нас занесло? (1/2)

Впереди круг, затягивающий и выталкивающий пространство. Мы приближаемся всё ближе, и вот наш корабль проходит этот портал в другой конец галактики. Волькн восторженно кричит вместе с нами.

Куда нас занесло? Тысячи неизвестных звёзд и ещё больше планет. А сколько на них живёт существ? Можно подумать, что существ ещё больше, но вспомните, многие планеты безжизненны, так что скорее всего существ ровно столько же сколько и звёзд, а может и меньше. Почему я задаюсь этим вопросом? Потому что передо мной вновь бескрайнее множество неизведанных миров. Говорят, что у каждого существа может быть свой мир, а может быть и несколько. В таком случае, чего же всё-таки больше?

Эти философские мысли возникли у меня в голове после того, как мы вырвались из червоточины. Всё ещё зависая рядом с ней, я не могла решиться куда лететь дальше. Было бы хорошо если бы на пути попадались иные цивилизации, но если их не будет, что тогда? Куда мне возвращаться? И стоит ли возвращаться вообще? Я проделала относительно космоса маленький, но относительно самой себя довольно большой путь, чтобы попасть туда, где оказалась. Неужели я готова всё бросить, испугавшись неизвестности? Конечно же нет. Однако какая у меня цель? Я путешественник без цели. В нашем мире это звучит абсурдно и смешно. Путешественники летают по галактике, выполняя задания, чтобы заработать и принести прибыль империи. Я странник. Я покинула свою империю. Мне не нужна прибыль. Тогда что же мне нужно?

Мы приблизились к неизвестной безжизненной планетке. Светло-синяя, почти белая поверхность, ледяные гейзеры бьют из-под земли, а атмосферы совсем нет.

— Скукота, — вздохнул Ют.

— Ни одного артефакта, даже изучать нечего, — стоя у радара, подхватил Роб.

— Никого нет, не было, и не будет, кто мог бы разрушить всё. Хотя и разрушать здесь нечего, — так Саймон завершил общую мысль, высказанную разными словами, о том, что нам не до этой планеты.

Одинокая ледяная планета, она обречена вечно обращаться вокруг своего далёкого светила и получать удары метеоритов, ни разу не приняв к себе других, более дружелюбных гостей. Но взглянув на неё ещё раз, я подумала, что не так уж она и плоха. Да, в ней что-то есть. Что-то особенное. Именно особенное. Друзья возразили, что таких как эта планета существует миллионы миллиардов, но они ошибутся. Эта и другие миллионы миллиардов таких планет неповторимы. Я уверена на все сто процентов, что нет копии этой планеты во вселенной… Думаете есть?

— Ну, что ты пялишься на этот кусок льда? — спросила Моива, так же считавшая эту планету скучной, — Тебе это приносит удовольствие? Я бы поняла, если бы ты поставила бы здесь колонию, или изменила бы ландшафт, остановилась бы забрать артефакт или наоборот оставить его здесь… Но ты ведь не делаешь ничего. Просто смотришь…

Я не дослушала рассуждения Моивы и погрузилась обратно в теже самые мысли, что были в начале, прижавшись к стеклу иллюминатора. Однако её слова натолкнули меня на новую мысль. Возможно, если я оставлю здесь что-нибудь, то эта одинокая планета перестанет быть самой собой, перестанет быть особенной. Не стоит вмешиваться. А может, конкретно эта планета мне нравится, когда другую я бы с охоткой изменила бы, не разглядывая. Так вот и поступают существа, пытаются тут же изменить то или того, что или кто им не нравится. Нет, я не стану ничего менять.

— Вэй, у тебя ещё нет мазолей на глазах? Сколько можно смотреть на безжизненную планету? — окликнул меня Роб, — Мне вот уже надоело на неё смотреть.

— Тогда отвернись, — еле слышно ответила я, не отрывая глаз от планеты, но он услышал, постоял секунду и отвернулся, уходя в другой отсек Волькна. И действительно, зачем что-то менять просто потому, что это вам не нравится, лучше просто отвернуться и пойти посмотреть на то, что будет поинтереснее. У каждого предмета найдётся тот, кому он будет нравится или наоборот.

Сколько времени я наблюдала — не знаю. Ют и Моива всё это время были за моей спиной.

Ют импровизировал мелодию на гитаре. Она плавно сменялась то на быструю и жизнерадостную, то на медленную и печальную. Жаль я не записывала её. О, Ют, и как это у тебя получается прочувствовать настроение существ? Но подождите, разве это наше настроение? Вовсе нет. Это был голос планеты. Как он это делает? Я не понимаю и всё время восхищаюсь этим. Понять, что чувствует целая планета! Согласитесь, красиво звучит?

Моива просто сидела и слушала, закрыв глаза. О чём она думала, мне полностью не известно, но я могу догадываться, что ей нетерпелось убраться отсюда, до того как Ют стал играть.

— Длинноухий ошибся, — сказала она, приоткрыв глаза, когда я вернулась к ним, — сказав, что на этой планете нечего уничтожить. Можно разрушить саму планету.

— Не говори ему об этом, — холодно сказала я. Моива ухмыльнулась.

— Боишься, что он так и сделает? Был бы у тебя гигадетонатор… Ха-ха, видеть бы твоё испуганное лицо в этот момент!

— Он бы этого точно не сделал. И боюсь представить, что он сделал бы с тем, кто посмел бы взорвать планету.

— О-хо-хо, какие страсти! Ты так уверена? — удивилась Моива. В этот момент пришёл Саймон. — О, длинноухий! мы как раз тебя вспоминали! Скажи… — начала она, — Не смей! — грозно, но тихо приказала я, однако, какая же она зараза, всё-таки спросила, — Скажи, что бы ты сделал с тем, кто посмел бы взорвать планету?

Глаза Саймона наполнились яростью.

— Да я отправил бы этого ублюдка на эту самую взорванную планету!

— Вэй очень хочет взорвать, ту над которой мы сейчас зависаем.

— Какого?.. — возмутилась я, но сообразила, что это шутка. Весьма колкая, но всё-таки она сказала это несерьёзно. И да, я поняла это только благодаря Юту, который еле сдержал смех, наблюдая за этой неловкой ситуацией.

— Ты хочешь сделать что?! — взбесился Саймон, — Взорвать?

Провалится мне на этом месте, или лучше бы сразу взорваться. Как объяснить этому бешеному существу с раной в сердце, что я не сделаю этого?

— Это правда? Ты хочешь сказать, что мы прилетели сюда, чтобы её взорвать?!

— Кто-то сказал «взорвать»? — спросил внезапно вошедший Роб, — Я бы с удовольствием взорвал бы вам мозг, если мы не улетим отсюда.

— А планету ты случайно взорвать не хочешь?! — вскочил Саймон на стул у стола, чтобы поравнятся с ним ростом, но всё равно остался ниже.

— Да не хочу я взрывать эту планету. Чёрт! Успокойся, прошу. Мойва, вот ты тварь!

Она засмеялась. Было ли у неё в мыслях меня подставить или нет? Честно говоря, с тех пор как Моива у меня на корабле, я стала сомневаться в этом. Если бы я была на месте Юта, то точно бы смеялась. Однако я не позволяю этого, ведь вижу ситуацию с той стороны, с которой не смешно.

— Это не смешно, дура, это грустно. — спокойно сказала я не обращая внимания на гнев Саймона. После этого он немного остыл.

— Нет, это точно не похоже на Вэй. Она бы ни за что не взорвала бы планету. Скорее я взорву, но только если от этого будет хоть какая-то польза, — сказал Роб и окончательно спас меня от злого Саймона.

На меня Саймон больше не злился, однако перевёл взгляд на Роба. Тот просто приподнял брови, оставаясь невозмутимым и не меняя своего вечно уставшего спокойного взгляда. Они смотрели так друг на друга в течение десяти секунд: один выражал своими гигантскими зелёными глазами гнев и презрение, а другой смотрел наполовину прикрыв свои жёлтые, которые выражали полное безразличие. Я окончила их поединок взглядов, который, несомненно, длился бы вечно, если бы я не сказала, что мы улетаем.

Рассматривая карту Роба, заметила, что некоторые из звёзд были отмечены как известные. Похоже, что Роб там уже был и знает их.

— Это те места, к которым лучше не приближаться, уж поверь. — сказал он, но уточнять почему не стал.

— Ну и куда нам тогда лететь? — расстроилась я.

— Кажется, — начал Саймон, — ты как-то раз сказала, что хочешь полететь к центру галактики.

— Тише ты, зачем напомнил? — испуганно схватился за голову Ют, — Нам совсем не надо туда.