1 часть (1/1)

Мистер Невер снимал мансарду с плетеной мебелью и широкими подоконниками. Мансарда напоминала ему родовое гнездо: снегопады сделали его неприступным, а ветер, сквозящий из всех щелей – нежилым.Давным-давно…Прошлое желтой ленточкой на лапке ворона не отпускало, даже сейчас, когда, казалось бы, ничто не держит его в этом странном городе, Джон Невер часами сидел возле окна, пил теплое пиво и читал Ганса Христиана Андресена.Со смерти Ингрид прошла всего неделя.Женщина не умела жить, это бросалось в глаза сразу: в ее изломанных движениях, в разбитой по губам улыбке, в заледеневших руках, не знающих ласки. И этот взгляд… Как часто Джон ловил себя на мысли, что на него смотрят живые покойники, а они шли в бой и сражались. Сторибрук окончательно сломил Ингрид, храня воспоминания об этой чудной женщине не дольше, чем о растаявшем снеге, в который она превратилась.Этот городок ничем не удивишь.Гренни Лукас, хозяйка его комнат, намекнула, что в Сторибруке остаются те, кому нет места не земле. В штате Мэн есть город, где все известные сказочные персонажи заключены в ловушку между мирами и вынуждены вести двойную жизнь – как из дорожного путеводителя, который не раскрывал и десятой части, происходящего вокруг. Вот только сказочным персонажем Джон себя не считал. Велика честь. В Сторибрук его привела Ингрид, а задержала старая клятва. И все еще держала костлявой хваткой за горло. Невер поставил чашку на стол. В кофейню он тоже наведывался по привычке. Раньше здесь подавали отличные сладости из кондитерской Ингрид, а сейчас только горькое кофе да вспухшая тетрадь черновиков, исписанная нервным корявым почерком, так что иной раз приходилось додумывать, что же он хотел этим сказать.Слова помогали сосредоточиться, сохранить себя – это первое, что понял Джон, заступив на должность полкового летописца.Ингрид не нуждалась в словах и задушевных разговорах. У женщины, прозванной Снежной Королевой и ворона просто не могло быть души. Боль, все еще удерживающая в мире живых, вырывалась с гортанным полукриком полуклекотом, словно жуешь битое стекло. Иногда ему казалось, что Снежная Королева предпочитает общаться с птицами, нежели с людьми. Иногда ему хотелось снова стать человеком, чтобы…Когда это случилось, когда бессознательное желание обернулось вполне осознанным страхом? Когда она умерла и вся магия Эренделла, поддерживающая в нем жизнь и держащая в заложниках маленький город взорвалась бурей снежинок. Когда он не умер, а снова осознал себя человеком, бредущим без цели по лабиринту улиц. Или когда столкнулся плечом к плечу с тем, кого считал убийцей?– Осторожно приятель, – Робин придержал его за локоть, приняв за очередного пропойцу.Спустя годы ходить по земле оказалось тяжелой задачей, но он научится, как дети учатся преодолевать трудности. Джон еще долго смотрел в спину удаляющегося мужчины.Робин Смит. Так прописался разбойник в этом городе и телефонной книге. За свою жизнь он сменил с десяток имен и прозвищ, но, ни капюшон, ни подложные документы не ввели Джона Невера в заблуждение: перед ним стоял все тот же худой паренек из Локсли, сбежавший от крутого нрава папаши, оголодавший охотник, которого стужа выгнала из леса, трус, ставший их погибелью.С высоты птичьего полета многое кажется мелочным и бессмысленным: разговоры об истинной любви парочки за дешевым вином, послание раненой женщины, переданное сыну в клюве ворона, ароматические свечи в склепе. Фрагменты записывались на подкорку мозга, а потом граммофонной пластинкой вертелись в голове снова, снова и снова. Балаганный мотив.В какой момент наблюдать за жителями сказочного городка и записывать их пошлые мысли и глупые поступки из обязанности стало привычкой?Он заглотнул тетрадь. Хотелось выпить. Отличный повод, чтобы не писать. Тут же совесть подкинула в котел чувств воспоминания. Стало жарко и душно:– А у тебя хорошо получилось.Ингрид сжала в руках гроздь рябины, вымораживая из нее горечь, и протянула ворону. Он и сам чувствовал, что придуманная им виньетка получилась на славу, а персонажи – живыми, он и писал о тех, кто еще творил историю. – Не отличишь от настоящей, – Ингрид повертела книжный лист в руках. – Не хватает лишь самой малости безумства, но это легко исправить.Она щелкнула пальцами и тушь с обратной стороны страницы проступила, растекаясь по бумаге: слова измельчились до ретуши, а сами буквы типографским оттиском лег фоном к картинке с целующимися.– Кто это?– Королева Регина и ее любовник, – волшебница звонко рассмеялась – Я научилась этому у одного парня из ?Большого Яблока?, кажется, его звали Фрэнк…Ингрид закурила, придаваясь воспоминаниям о своей бурной жизни до встречи с Эммой Свон или между этими трагическими событиями. Джон любил вспоминать ее такой. С полной грудью Ингрид могли соперничать только ее открытые ясные глаза, да увитая инеем прядка волос, так и норовящая выскользнуть из элегантного пучка. Она никогда не была злой, покинутой, несчастной, но не злой, позволяя ворону обращаться в свою прежнюю ипостась, становясь человеком. Это позволяло не утратить связь с остальным миром. Тогда крылья вытягивались в руки с короткими, словно отрубленными пальцами, неизменно держащими перо; коцающие мрамор надгробий лапы в ноги, а клюв в не по-аристократически курносый нос, чьи крылья раздувались от щекочущего наслаждения, стоило даме затянуться. И все же, Джону не нравилось быть человеком, это казалось несправедливо по отношению к его товарищам.– Думаешь, это сработает?– Не сработает, так хоть развлечемся, – сказала Ингрид, свернув фальшивую страницу из Книги Сказок и передавая ее ворону. – Ничего личного, не хочу, чтобы Регина путалась у меня перед ногами, а ничто не сбивает женщину с ног, лишая разума, быстрее и надежней, чем любовь горькая и одновременно сладка, как гроздья рябины.Ворон поклонился и вылетел в окно.Их план сработал, и единственная в Сторибруке женщина, способная оказать сопротивление снежной магии, оказалась в ловушке собственных иллюзий. Джон гордился собой, впервые за годы службы победу одержала не пыльца фей, любовь или почерневший от крови клинок, а слово.Выходцы из Зачарованного Леса настолько доверяли написанному в книге маленького мальчика, чтобы найдя, вырванную из нее страничку, полностью менявшую ход событий, не заметила подвоха. Да и кто бы заметил? Эти жаждущие счастья и скупые на слова люди, бредущие по темному, кишащему призраками лесу К.Г. Юнга, слепо подчиняясь судьбе? Впрочем, как и все Священные книги, эта быстро породила апокрифы и желающих исправить то, что не под силу природе.Джон отхлебнул кофе, поглаживая шершавый переплет тетради. Маленькая хитрость не спасла Снежную Королеву, ее уже никто бы не спас. И образовавшаяся с уходом Ингрид пустота выедала ложкой его нутро. Когда-то за бокалом она обещала рассказать свою историю от начала до конца, но каждый раз меняя руку, или изучая новый букет вина, рассказ видоизменялся, а когда пришел конец пышный и несуразный, достойный Бродвейских мюзиклов, Джон Невер понял, что остался с горой черновиков, которые ему не дано закончить.Появление Робина стало оплеухой, вернувший его к реальности. Он ценил хорошие шутки, а уж длинные многоходовые розыгрыши еще больше. И если ему не удастся победить грозу Шервудского леса, решившего покорить город и его мэра, то хотя бы развлечется напоследок.Невер открыл тетрадку и лихорадочным в одно касание почерком стал записывать:?Что известно о Робине Гуде??