Часть 6 (1/1)

Все мои беды — от собственного идиотизма, теперь-то я это точно понимаю. Сверлящая боль в голове и жжение от смазанных йодом ссадин по всему телу вряд ли дадут мне углубиться в своих воспоминаниях в слишком далёкое прошлое, но...Ну зачем я об этом вспомнил, спрашивается? Одно слово — придурок. От упоминания — пусть и мысленного — всё тело заныло и теперь боль из пульсирующих очагов словно разлилась по всему телу. Если я разбужу Мэтта, то он подумает, что мне совсем хреново, а последствия этого предсказуемы — как минимум две запредельно скучных недели в госпитале при приюте. Нет, так не пойдёт.

Это же совсем нетрудно. Просто спустить ногу с кровати, подняться... Подняться, блядь. Нет, если меня обнаружат в таком плачевном состоянии — это плохо, а если увидят, как я, стоя на четвереньках, всеми силами пытаюсь удержать в себе ужин — это прекрасно. Твою же мать.

Нетвёрдым шагом мне удаётся добраться до двери в коридор, затем изобразить по дороге в туалет, что у меня всё в порядке, а уж там... Таких приступов у меня давно не было. С самого приезда в приют, наверное. Хотя нет, было как-то раз — когда на игре случайно получил мячом по голове. Всё равно, сейчас было сильнее — в темя словно забивали раскалённый гвоздь, запах хлорки вызывал желание сблевать, да и к тому же жутко хотелось пить. Плевать на все запреты — воды мне всё равно принести некому, да и показываться никому на глаза я сейчас не буду. Зачерпнув из-под крана горсть отдающей всё той же хлоркой воды, я сначала выпил её, уговаривая себя, что не чувствую мерзкого привкуса, а затем умылся и, расстегнув воротник пижамы, побрызгал холодной влаги на шею и грудь. Вроде стало полегче, хотя в нынешнем состоянии что «средне», что «вот теперь можно и подохнуть» — всё едино. Вода медленно подсыхала, и боль снова начинала накатывать. Пренебрегая всеми правилами, я приоткрыл окно и выкрутил на полную мощность вентиль с холодной водой, окунаясь в неё лицом. Волосы, ничем с вечера не скреплённые, повисли мокрыми сосульками, но от ниx по лицу стекали ледяные капли, и это помогало. Облокотившись на раковину, я посмотрел на своё собственное отражение в воде. Жалкий. Ни при ком бы не признал, но да, сейчас я чувствую себя слабым и способным лишь плыть по течению. И это не только сегодня. Начался этот бред с того самого момента, как мы начали играть в соседей-по-комнате. Честно говоря, оба мы играли нечестно. Теперь я вижу это, потому как прошло достаточно времени, чтобы оценить положение в целом.Когда я понял, что все мои попытки выглядят как домогательства, я наконец взглянул на всё — на себя, на Мэтта, на ситуацию — как бы со стороны. И это даже помогло. В первый момент я удивился, когда понял, что бегал за кем-то. Тем более удивился, когда осознал, что это не какая-нибудь девчонка с резкими перепадами настроения, а парень. Такой же, как я, во всех смыслах. И вот тогда-то до меня начали доходить слова Дживаса, сказанные тогда, когда я был глух к ним. Теперь, как ни странно, глух к ним был он сам.

Пограничным моментом стал тот день, когда я понял ,что мне неудобно переодеваться при нём. Казалось бы — всё, что они может видеть у меня, он давно знает по себе самому, но это поганое чувство стояло выше доводов разума. Я смирился, даже начал нарочно небрежно относиться к этому вопросу. Убегать переодеваться в ванную — нелепо, как девчонка же, честное слово. Просить Мэтта выйти и уходить самому, когда он снимает одежду — ещё более тупо. Из двух зол нужно выбирать меньшее, но его тут не было.

Постепенно до меня дошло — со временем переломилось и перевернулось не только наше отношение к друг другу, но и взгляд на всю ситуацию в общем. Я подумал, наконец — а что, если все эти «чувства» были якобы вызваны тем, что Мэтт — мой первый в жизни друг? И в основе дружбы, и в основе любви лежит привязанность, так мог ли я перепутать? Сказать по правде, умением принимать обдуманные и выверенные решения я не обладал, так почему эти отношения не могли быть одной большой ошибкой? Если хорошо подумать, то всё мгновенно раскладывается по полочкам, и не надо никаких метаний.

Успокоиться мне не давало ещё вот что — с момента тех самых событий ни у меня, ни у Мэтта не появилось подружка. Я думал... ну, что он обрадуется, что я его в покое оставил и тут же побежит встречаться с кем-нибудь. Не тут-то. Мы снова вели негласное соревнование — кто первый разорвёт эту глупую недосвязь окончательно. И к нему, и ко мне напрашивались девчонки, и меня, и его звали погулять. Я отказывался, говоря, что у меня много заданий, что говорил Дживас — не имею понятия, но те немногие, кто отваживался зайти к нам в комнату, выходили словно в воду опущенные. Не думаю, что Мэтт грубил им или унижал — он и без этого может сделать так, что пожалеешь, что его вообще встретил когда-то.

Боже, неужто я и вправду сейчас говорю как его бывшая несчастная брошенная подружка?! В общем, в какой-то момент мне предсказуемо всё это надоело, и я пригласил пойти вечером в сквер сначала Миранду, потом Кэтрин, потом... Долго перечислять. С ними было приятно — девочки слушали, что я говорил, не перебивая, да что там — они мне только что в рот не заглядывали. Некоторые особо смелые, впрочем, отваживались даже в прямом смысле заглянуть в него. Поцелуи были тоже ничего — мягкие, безо всякой агрессии — это скорее ожидалось от меня. Это было не так, как тот поцелуй, первый и самый невнятный из всех. С девчонками я наконец чувствовал себя действительно в своей тарелке — никто не стремился подколоть меня, никто насмешливо не глядел свысока. И нет, это даже почти не было скучно. Мэтт же, видимо, решил стать мне безмолвным укором и по-прежнему не заводил никаких отношений. Иногда меня тянуло подойти, хлопнуть его по плечу и предложить забыть весь тот бред, но, перехватывая его взгляд, я осознавал — бесполезно. Не поймет. Или засмеёт, сказав, что я как та же девчонка, сегодня желающая того, а завтра — этого. И оттого, что это было правдой, оскорблением это быть не переставало.

Одно я понимал — того, что я просил от него раньше, мне больше не хочется. Прошло или не было изначально — да какая теперь разница. Всё на поверхности — ты свободен, я больше не вешаюсь тебе на шею и не буду обижаться, если ты с кем-то станешь встречаться, но нет. Кто-то из нас непременно должен был усложнять ситуацию, и теперь эта почётная обязанность перешла к Мэтту. До вчерашнего вечера всё казалось нормальным, его поведение — вменяемым, а ситуация — контролируемой, но вчера же всё с треском и провалилось. Один поцелуй ничего не значит, но что-то в тоне Мэтта подсказало мне, что друзьями он нас явно не считает. Всё на самом деле было проще, когда ситуация была в моих руках — подумаешь, просто взять на «слабо» парня, который считает себя круче тебя, что тут необычного? Сказать по правде, и такие «отношения» в приюте редкостью не были, редкостью было то, например, что кто-то из их участников не боялся огласки и гнева воспитателей. А тут... Кто бы мог подумать, что Мэтт, бесхитростный, всего год назад не целовавшийся в свои-то тринадцать, никогда не имевший отношений, сможет устроить такой фарс. А вчерашняя сцена с поцелуями? Хорошо, он хоть не набрасывается пока. На публике, в смысле, не набрасывается.Да даже если и так — после всего того, что он нёс начиная с момента нашего знакомства, для меня просто будет делом чести дать ему в челюсть. И это не лёгкая пощечина за домогательства от трепетной девицы, я сильно постараюсь оставить память в виде пары отсутствующих зубов. Ладно, если не преувеличивать свои возможности, то вряд ли получится выбить ему зубы. Что там, он и ударить-то не даст, сам врежет и не пожалеет. Он же, мать его, всё от души делает, как я успел заметить.На следующий день я не явился на занятия — казалось, стоит только подняться на ноги, как снова голова начнёт раскалываться. Мэтт же исчез до моего пробуждения, хотя о том, что пропущу учёбу, я его вчера не предупреждал. То есть, насколько я помню, не предупреждал. Странно было и ещё одно — как всегда во время приступов, я просыпался часто, примерно раз в полчаса. Так вот, когда я проснулся во второй раз, сумка Дживаса стояла у ножки его кровати. Когда я проснулся в четвёртый раз, её не было. Он был здесь? А почему тогда не поглумился над моим дерьмовым состоянием? Или хотя бы не разбудил?Я потянулся за будильником, стоящим на тумбочке. Одна стрелка прошла чуть дальше римской цифры 3, а другая насмешливо обегала циферблат. Да я на каникулах так долго на залёживался, вот уж устроил себе выходной.Видимо, заметив моё отсутствие, одна из воспитательниц принесла прямо в комнату еду, впрочем, есть мне не очень-то и хотелось. Хотелось узнать, когда на моих плечах вновь появится голова, а не гудящее от любого громкого звука ведро, узнать, не много ли я пропустил, узнать, где Мэтта носит, в конце концов.— Можно мне лекарство какое-нибудь? Я хочу прогуляться. — Мелло, — миссис Стокман погладила меня по голове, подходя ближе, — мы тебе и так много скормили. Пока хватит. — Но когда? — я-то ничего подобного не помнил! — Ты просыпался ночью. Не помнишь, скорее всего, ты будто бы бредил. Но посмотри, — она взяла что-то с тумбочки. Примерно на четверть пустой блистер из-под каких-то таблеток. — Поспи ещё, это точно не во вред. Уверена, завтра ты уже сможешь посещать занятия.

Забрав почти нетронутый ужин и все лекарства, она ушла, оставив меня в одиночестве. Обычно оно помогало мне сосредоточиться, но явно не теперь — мне нужно было с кем-то поговорить, чтобы этот кто-то разъяснил мне ситуацию и дал совет по поводу дальнейших действий. К сожалению, из тех людей, на которых я могу положиться, только я сам, а Дживас с недавних пор как-то перестал входить в круг доверенных лиц, и тот снова сузился до одного человека. Стало быть, и решать всё это мне.

Однако, не успел я посетовать на судьбу, как дверь снова открылась. Я было подумал, что миссис Стокман забыла что-то, или Мэтт одумался наконец, но нет — это была Кристин. Отворачиваться к стенке глупо, потому я просто встретил её непроницаемым взглядом в упор.— Мелло, извини, — она почему-то сразу начала с умоляющих интонаций, пропустив свои коронные холодность и неприступность,- я не знала, что так выйдет. Не думала, что Билл решится тут кого-то побить, всерьёз, понимаешь? — Ну и зачем ты пришла? Доложить, что мне первому в Вамми выпала честь быть отделанным этим кретином? Если так, то ты свободна, спасибо за информацию.— Да нет же! — воскликнула она с каким-то странным выражением, помолчала, а затем, придвинув стул к моей кровати, села, сложив руки на коленях.Ни дать ни взять, примерная женушка. Передо мной-то что этим кичиться, вали к своему Биллу. — Когда я узнала о том, что ты с ним... сделал, я поняла, как сильно ты меня любишь. Никто на Билла и руки поднять не мог, а ты его избил! — глаза Кристин светились неподдельным восторгом.

Стоп. Стоп. Стоп.Почему она так рада тому, что её дружка побили, и почему она думает, что это сделал я? Да в таком состоянии я даже Ниа в драке проиграю, что уж о мощном Билле говорить. За Кристин много кто бегает, на самом деле, так почему она решила, что авторство этого поступка принадлежит мне?!Дура. Хочется только выкинуть её из комнаты и век не видеть её лица.

Но она не только остаётся, но и берёт меня за руку. — Мелло... В общем я поняла, что ты лучше. Давай погуляем сегодня, хочешь?Сжав вторую руку в кулак в бессильной ярости, я рывком поднимаюсь, и, почти не держась за окружающие предметы, вылетаю из комнаты. Бить девочек — это отвратительно, как бы они не напрашивались, уж Кристин-то заслужила. Понятия не имею, откуда в моей голове это убеждение, но я в нём уверен. — Куда побежал? Мало тебе вчерашнего было?- я чувствую сжимающиеся на своём локте пальцы. Дживас?

Точно. Только сегодня какой-то странный, довольный собой, что ли. Не успеваю я прийти к логичному выводу, как он отпускает меня и спрашивает с этой своей вечной полуухмылкой на губах: — Ты чего так из комнаты вылетел-то? — Там Кристин, — неохотно ответил я, потирая кожу, саднящую от слишком сильных прикосновений, — встречаться предлагала, только потому, что я, якобы, избил этого идиота! Что тут можно сказать-то ещё... — Заслуженно, между прочим, — Мэтт мрачнеет, приподнимая прядь волос и показывая ссадину над бровью,- он хоть и идиот, но идиот сильный. Хотя не труднее, чем завалить последнего босса в... — Так это ты?! — только бы не сцепиться у всех на глазах, ни к чему слух про то, что мы рассорились. — Ну да, я. Просто подумал, что тот удар в висок был недостаточным и продолжил, — и опять он улыбается. Как будто это, твою мать, смешно. — Продолжил? Да что ты меня как миленькую маленькую девочку защищаешь? Сгинь, исчезни, просто сдохни! Ты понимаешь хоть, что сделал? Я же теперь никому на глаза показаться не смогу!Теперь я понимаю, как он Билла сумел избить. Короткий удар в солнечное сплетение, и я уже оседаю по стене с унизительными слёзами на глазах.— Ты правильно сказал, а я ошибся. Зря тебя с самого начала защищал, — спокойно говорит Мэтт, — больше не будет ничего такого, не волнуйся.

И всё это в холле. Почти пустом, но всё же. Да что уж там, осталось только последнее действие отыграть.— Что, если я твой друг, то и бить меня только ты можешь?У него такой взгляд, как будто он за пару секунд разочаровался вообще во всем. Мэтт поворачивается и уходит, всё так же размеренно. — Вот сука.На то, чтобы собраться с силами уходит много времени. Даже слишком много. Сумев встать, я бреду обратно в свою комнату, Кристин — теперь уже с заплаканным лицом — всё ещё там, сидит на кровати. Похоже, всего этого переполоха она не слышала. И к лучшему, наверное. — Иди к себе, — устало говорю я, пытаясь согнать девицу со своего одеяла. — Мелло, подумай хоть немного. Я правда влюбилась в тебя, как только услышала обо всём этом! И я честно хочу быть с тобой.Черт с ним. Черт с ними. Черт со всем этим.

Билл лучше скажет, что был поколочен вторым гением дома Вамми, чем его помощником, чьё имя не на слуху, а сам Дживас в плане романтики нем как рыба.

Почему бы не воспользоваться шансом стать нормальным во все смыслах? За что-то же Кристин мне понравилась. Я смотрю на неё и всё пытаюсь разглядеть это абстрактное «что-то». Стоит ли говорить, что взгляд ни за что не цепляется. Ничего плохого в ней нет, но и ничего особенного тоже.— Так что, Мелло? Мне неудобно тебя так выспрашивать, так что... — Кристин... ты мне нравишься и я буду рад погулять вместе. Как насчёт сегодня? После семи, что скажешь?Она вся сияет, хоть кому-то это приносит удовольствие.

Раз так, можно и рискнуть.