Серые стены (1/1)
С наступающим праздником, мои дорогие эрэа <3И ты дождись меня из темноты,Из сотен сонных лиц иных миров,Я принесу тебе воды, напиться от моих костров.Кошка СашкаУ ночи цепкие лапы. Они надежно вцепляются в грудную клетку когтями холода и сдавливают виски пальцами тревожных снов. Ночи в Лаик вдвойне цепкие, полные тишиной, которая не тишина, а неприятная смесь шорохов и скрипов, одиночеством, стынущим в сердце тоской, и странной обреченностью схожей с покорностью судьбе. Ричард ворочается на жесткой кровати, кутается в тонкое одеяло, но все равно не может согреться.От Олли нет вестей уже почти неделю и Ричард не знает что думать. Он уже успел подружиться с братьями Катершванц, Арно и Альберто, еще несколькими унарами, понять, что отец Герман не так плох, как ему показалось в начале и до кошек невзлюбить Арамону и мышей-слуг. Но все это днем. Днем свет острыми лучами режет прохладный воздух, проходя сквозь узкие окна галерей и высвечивает пыль, пляшущую свои странные танцы. Днем, как говорится, все видится иначе.
Ночью все не так, совсем по-другому. Пахнет сыростью и серостью, все вокруг преображается, как будто сквозь грязное, обледенелое стекло смотришь.
Только по прежнему каждую ночь, как маленький маячок, на подоконнике горит одинокая свеча, подрагивая от сквозняка тянущего с окна, она стойко борется за возможность, одну только возможность: встречи, весточки, да чего угодно.
Ричард ждет, раз Оливер обещал, он придет, но серые стены давят, душат надежду. И невыразительные взгляды глаз-стекляшек монахов-слуг давят, и навязчивый стук капель в стекло тоже давит, особенно когда пытаешься различить чье-нибудь приближение.Если закрыть глаза, то можно представить, что он в Надоре, на звук, на свет и даже на запах обстановка Лаик напоминает Надор. Вот только в Надоре было невыразимо лучше, там были теплые руки Айрис, веселая улыбка Эдит и хитрые искорки в глазах Дейдри, ну и конечно же Оливер. А здесь в холоде, в одиночестве пустой кельи-комнаты, совсем без никого... Наверное именно поэтому ночи кажутся такими цепкими.А еще Ричарду ужасно не хватает солнца. Нет, в Надоре солнца тоже было не очень много, но он почему-то надеялся, что хотя бы тут его будет больше. Ему даже иногда снится то лето, залитое солнцем, когда они воровали яблоки. В таких снах он безмерно счастлив, правда просыпаться после таких снов отчего-то вдвойне холодно.
Сквозь беспокойный сон Дику слышится какое-то шебуршание, но сонное сознание упорно списывает это на крыс. На ту отвратительную, толстую крысу, которую он поклялся добыть. Однако, шебуршание нарастает и вот его уже выдергивает из дремы достаточно различимый стук в окно.Он аж подскакивает, когда видит знакомый силуэт на фоне окна. С трудом распахивает отсыревшие створки, втягивает брата внутрь и крепко обнимает, несмотря на то, что тот весь мокрый.- Тебя долго не было, - шепчет ему на ухо, а тот смеется:- Здешние стены оказались чуть более неприступными, чем я думал.