Глава седьмая. (1/1)

Когда Лилиан поняла, что дом принадлежит не только ей, но и матери, девушке захотелось вырвать волосы на голове. У нее не было никакого желания лететь к ней в Грецию, поэтому она прибегнула к старому доброму методу?— позвонить. Позвонить женщине, с которой она так давно не разговаривала, потому что Лили было по-человечески стыдно. Однако, когда дело касается наследия отца, медлить нельзя, поэтому как только инспектор сообщил ужаснейшую новость, шатенка схватила телефон со стола и судорожно ввела номер, перекрутив кудрявый провод вокруг тонкого пальца.Грудь распирало пламенем от ярости; какой же неспокойный выдался месяц.Как только гудки прервались, Лили закричала в трубку, что есть мочи, совершенно наплевав на этику:—?Ты не человек?— ты животное, Адель! Я сотру тебя с лица земли, если ты не вернёшь мне мою половину дома! И плевать я хотела, что ты все ещё любишь отца, мне плевать, слышишь?!Она кричала, что ей все равно, но на самом деле, в глубине души, девушка молилась, что в Адель осталась хоть капля любви к покойному отцу, наверное, потому, что внутри запутавшейся Лили теплилась надежда, что однажды все станет так же, как в детстве.Ответная тишина смутила девушку. Она сильнее прижала трубку к уху, решив, что просто недостаточно хорошо слышит. Но оказалось, что в ответ действительно промолчали. Только юная Клерфэ решила повторить свой манифест, как послышался тихий испуганный голос; настолько тонкий, что на секунду ей показалось, что говорит ребёнок.—?Я не понимаю… мам? Мамочка, это тебя,?— громкий стук раздаётся по ту сторону линии, заставляя Лилиан скорчиться от резкости. Видно, ребёнок уронил телефон на кафель, побежав за ?мамочкой?.Что это за прозвище? Или у Адель действительно родился ребёнок? Нет, нет, нет, не может быть! Прошло всего несколько лет с момента их расставания, она не могла родить ребёнка так быстро.—?Алло? —?голос матери ввёл Лили в прострацию, ее словно заморозили на месте, забрав способность шевельнуть хоть мизинцем. До боли знакомый голос все повторял:?— Да? Лилиан, детка, это ты?А девушка все стояла молча, открыв рот, словно маленькая школьница при виде старшеклассника. Она не знала, что сказать, как представиться: дочь, Лили, Лилиан, Мисс Клерфэ, ужасное создание, променявшее мать на алкоголь и наркотики? Ни одно из этого не подходило, поэтому голубоглазая красотка все зависала, как программа на старом компьютере.—?Слушай, я понимаю, что мы давно не говорили, но… не могла бы ты повторить, что сказала ребёнку? —?спокойный голос матери раздражал Лили, она думала, что Адель будет злиться, кричать, да хотя бы плакать, черт подери, но не быть до ужаса расслабленной! Девушку терзало, что мать справилась с семейными проблемами и продолжает жить дальше, пока она посещает психотерапевта и пьёт антидепрессанты.—?Здравствуй,?— еле вымолвив, девушка присела на край стула, сложив руки в замок и зажав телефон между шеей и головой. Взгляд привлёк притихший инспектор, что видно перепугался, когда Лилиан кричала. —?Это была… это была твоя дочь?Адель рассмеялась. Она действительно рассмеялась.—?Нет, что ты, насмешишь ещё,?— хохот женщины раздражал Клерфэ, она устало закатила глаза, тяжело вздохнув. —?Эта чудесная девочка?— дочь моего бойфренда.Грудь сжималась, отдавая пульсацией по всему телу. Что это за странное чувство? Боль? Не может быть. Лилиан не может испытать каких-либо чувств из-за Адель и ее новой жизни: ей плевать. Но почему этот ребёнок зовёт Адель матерью?—?Мам… Адель, я хотела поговорить насчёт продажи дома. Какого черта? Почему ты не обговорила этот момент со мной?! —?Лили злилась, потому что понимала, что все ее наследство стоит на кону, словно на конце обрыва, опасно балансируя. Никогда ещё она не чувствовала себя столь обделённой.—?Лилиан, послушай меня внимательно,?— таким же спокойным голосом отчеканила женщина, по всей видимости, хлопнув дверью и закрывшись в комнате.—?Я и так всегда внимательно тебя слушаю,?— шатенка продолжала обиженно бормотать себе под нос, словно наказанный подросток.—?Могу оспорить, но давай ближе к делу,?— Лилиан закатила глаза: ее мать всё-таки не изменилась.Адель всегда считала Лили глупой девчонкой, вспыльчивой, со взвинченным характером, нелепыми фетишами, вроде стрижки травы ножницами. Мать считала, что в девочке абсолютно отсутствует грань между реальностью и выдуманным миром, путь в который всегда прокладывал отец Кристиан. Наверное, поэтому юная Клерфэ никогда к Адель не питала симпатии, хотя в недолгом детстве все было не так уж и плохо. Играть было несложно, однако девочка выросла и поумнела, и кино перестало быть частью жизни.Лилиан искусала губы, нервничая. Она, полулёжа на столе, наблюдала за вспотевшим инспектором, все ещё говоря по телефону.—?Я выхожу замуж, у меня будут дети, я хочу подарить им хорошее детство. Они его заслужили.—?А ты не хочешь для начала разобраться с существующими детьми?! —?вдруг вновь вскричала Лили, вскочив с места. —?Ты понимаешь, что нельзя убегать от прошлого, в попытке наладить настоящее?!—?Лилиан…—?Абсурд. И ты была человеком, который внушал мне, что такое честь и гордость. Готова упасть на колени перед каким-то альфонсом?!—?Лилиан! —?повысила голос, не выдержав, Адель, переполошившись не на шутку. —?Замечательно. Не хватало, чтобы ты меня жизни учила.—?Я жду тебя в суде! —?Лили закричала так громко, что даже Эдгар в саду услышал.—?Фактически, вы не можете подать на неё в суд,?— прошептал мужчина, сжимая свой портфель в руках, словно он держался за спасательный круг.А спасательный круг ему бы не помешал: Лилиан была неистово зла. Все годы после смерти отца и отречения Адель от материнства она пыталась оправдать женщину. Разумеется, принимая факт, что и сама дров нарубила: вечеринки, алкоголь, наркотики. Реакция матери неудивительна, никто не хочет возиться с испорченными детишками, особенно когда финансирование со стороны отца обрывается посмертно. Лили и не злилась на неё, однако если женщина решила, что имеет право покуситься на ее имущество, на наследство Кристиана?— ну уж нет! Да ещё и променять последние драгоценности Лилиан на детей, которых Адель собирается подарить новому бойфренду! Это война, старая как мир: между матерью и дочерью.Эдгар и Мисс Миллз все утро просидели в саду, как можно ближе к открытому окну второго этажа, где хозяйка сражалась за право оставить себе имение Клерфэ. Кричала она так громко, что, пожалуй, слышно было даже за воротами, но их это вовсе не смущало. Домоправительница рыдала в платок, а старый дядюшка Эдгар лишь похлопывал отчаявшуюся женщину по плечу, повторяя, что их детка Лили справится.—?Но… она такая юная! Как же… как же так получилось?—?Адель, это все Адель,?— Эдгар делал вид, словно он абсолютно спокоен, когда на самом деле вера в благоприятное разрешение проблемы стремительно в нем умирала. —?Эта дамочка всегда вела мутные дела!—?Да ты что,?— Мисс Миллз утёрла слёзы, подняв красные раздражённые глаза на мужчину. —?Нельзя так, Эд. Она всё-таки мать нашей малышки.Старик недовольно покачал головой, сведя губы, тем самым растопырив небрежно растущие усы в разные стороны. Двадцать лет работы в имении, конечно же, были очень дороги и ему. Столько тёплых воспоминаний о детстве Лили, о прекрасном Кристиане, о Мисс Миллз, что всегда была рядом. И риск лишиться столь драгоценного багажа его вовсе не радовал.—?Я хоть и старый, возможно у меня склероз и подагра, однако память, как у… как у слона! —?воскликнул он, встав со скамьи. Мужчина потянулся в джинсовом комбинезоне и глубоко вдохнул всегда свежий воздух, наслаждаясь прекрасным расположением дома.Нет. Такую работу терять нельзя! нельзя терять такую семью!—?У Кристиана было завещание, Милли. Клянусь богом, я видел, как он его в саду закапывал! —?глаза мужчины неожиданно засверкали, он сжал кулаки, словно маленький ребёнок в ожидании сладкого.—?Ты старый дед, как собираешься искать документ в саду? —?в голосе женщины читался скептицизм, она знала, что Эдгар несёт полнейшую чушь, которая, как всегда, ни к чему хорошему не приведёт.—?Буду копать.Домоправительница хотела было возразить, но зачем? Раз надежда сохранить имение висит на волоске, любой подход будет хорош. Именно так дядюшка Эдгар начал по несколько часов в день тратить на поиски документа, который видел только он и покойный Кристиан, что лежит где-то под землей в Пьер-Лошез.***Гарри выглянул в окно, надеясь, что хоть сегодня на улице идёт дождь, но как бы не так: его лицо снова встретило солнце, настолько яркое, что в глазах потемнело. Мужчина сразу же задвинул жаккардовые шторы, вновь погружая номер в полнейший мрак. Уже несколько дней подряд он прячется в ?берлоге?, не способный что-либо делать. Его тело отказывается принимать пищу или тренироваться, поэтому в полнейшей апатии он разлагался на койке.Тишину нарушил пузатый Джермейн, что еле притиснулся сквозь полузакрытые двери спальни. Он сразу же сосредоточил внимание на Стайлсе, валяющимся под королевским балдахином.—?Гарри, у меня к тебе предложение,?— в голосе слышалась неприязнь, как и всегда, впрочем. —?В Париже намечается вечеринка, там будут спонсоры, интересующие нас.—?Поправочка! Интересующие тебя,?— длинным пальцем Гарри ткнул в сторону менеджера, не удосужившись даже посмотреть мужчине в глаза.—?После провала на трассе,?— Джерри улыбнулся, с удовольствием вспоминая о неудаче Гарри на недавних гонках,?— тебе обязательно нужно появиться, чтобы вернуть статус.—?Ничья?— это не провал, Джермейн,?— вдруг из-за спины послышался голос Адольфо, что вернулся с завтрака абсолютно тихо. —?Оставь мальчика в покое,?— он жевал яблоко, усевшись в кресло напротив камина в зале. Джерри метался между Гарри и тренером, что расслабляются в разных комнатах. Его дико раздражало, что в их трио отдыхают все, кроме него! Он ведь тоже устал.Гарри все думал о Лилиан, было грустно и обидно, что девушка ни с того ни с сего поступила так низко на интервью. Он не понимал мотивов юной леди. Да, были у них стычки, отрицать бессмысленно! Однако ничего серьёзного ведь. Мужчина пытался сосредоточиться на словах менеджера, но все не мог взять себя в руки.В такие моменты Гарри хотелось успокоиться, отпустить всё и наконец двинуться дальше: работать и тренироваться. И он абсолютно всегда делает одно и то же, чтобы выйти из унылого состояния:—?Джери, стой! —?мужчина, уже готовый покинуть номер, обернулся на своё имя. —?Подготовь Джеймса, мы выезжаем по магазинам.Джермейн почувствовал, как ком подкатил к глотке, со всей силы мужчина сжал папку с бумагами, выдавив улыбку и кивок. Затем, словно пуля, выскочил из номера, громко хлопнув дверью и оставляя за собой растерянного Гарри и задумчивого Адольфо. Джерри думал о том, как же сильно он ненавидит Стайлса, как же сильно он хочет столкнуть его с престола, сдвинуть нелепую корону, которую тот сам себе нацепил. Менеджер понимал, что сам уже не первой молодости, однако он мог дать другим, более вежливым и менее заносчивым гонщикам занять место, на котором Гарри так удобно устроился. Поэтому в голове у Джерри всегда крутились идеи, способные осуществить его план по избавлению от короля.Уже через пятнадцать минут перед дверями шикарного отеля стоял чёрный бронированный автомобиль, в котором Джеймс учтиво ждал босса. Гарри же, не торопясь, сполз с кровати, будто червяк, и поплёлся прямиком в лобби, облачённый в шелковую пижаму и тапочки. Мужчине было настолько грустно и одиноко, что внешний вид его вовсе не волновал. На улице солнце продолжало ярко светить, заставив Стайлса надвинуть очки на переносицу и недовольно скорчить нос.У входа его, на удивление, никто не встретил: никаких надоедливых фотокамер и фанатов, что жаждут коснуться знаменитости. Гонщик часто думал о популярности, которой достиг упорным трудом: неужели это именно то, чего он хотел? Вечеринки, дорогие автомобили, красивые женщины, горы денег? Нет, определенно нет… но когда он садится за руль своего болида и цепляет неудобный шлем, его посещает мысль, что вот-вот он сорвётся с места, точно стремительный шмель, и никто его не сумеет догнать. Тогда все вновь встает на свои места. И тренер Адольфо это знает, поэтому, оставшись в отеле, уже договаривался о тренировочных комплексах для своего преемника.Гарри же, все еще погруженный в апатию, рассекал дороги Парижа с Джеймсом в поисках самых дорогих магазинов на Елисейских Полях, где был готов оставить баснословные суммы, в попытке заглушить депрессию. В то время как Лилиан, где-то в западном Париже, с бутылкой красного вина, ломала голову, раздумывая о том, где бы ей достать деньги…