1 часть (1/1)

У Ванессы же жизнь начала рушиться примерно тогда, когда в седьмом классе на одной из перемен во время похода в туалет на трусах обнаружилось огромное красное пятно.Может Ванесса наивно думала, что если она гоняет в футбол с пацанами и не носит платьев, то всё обойдется? А вот когда у неё стала заметно набухать грудь, всё стало еще хуже (реально хуже).Например, лепет одноклассниц, рьяно обсуждающих кому какие чашечки бюстгальтера подходят, кто уже сумел умыкнуть у матери лак для волос.И слушая всё это, Несси чувствовала себя максимально… чужой.Она ещё помнит, как девчонки шептались и тыкали в неё пальцами. Бабушка заботилась о ней как могла. Закармливала вкусностями, елейно подсовывала конфеты?— от этого у девочки начались проблемы с лишним весом. Округлившиеся до размеров среднего яблока пунцовые щёки и полные ноги и выпирающий живот не способствовали ношений юбочек с рюшами и милых платьиц.Она напяливала безразмерные кофты и спортивные штаны, куталась в пайту или натягивала капюшон до бровей.И тогда появилась она?— ненависть.Плиссированные юбки, розовые кофточки, ободки с камешками и сережки в форме сердечек?— как стекло, отделяющее её от мира мягких белых тапочек и сладкого запаха сахарной ваты.Ночевки, яркие блёстки и первые влюбленности вкупе со слюнявыми поцелуями за школой?— такие близкие, но в то же время такие далёкие. И как бы показушно она не презирала остальных девушек, но при виде красивого платья в яркой витрине магазина в душе что-то (совсем слабо, но) щелкало.И ежемесячный поход за прокладками лишний раз напоминал об этом.?— Юная леди.Она не была леди. Она и на девчонку-то слабо походила. После того, как в третьем классе ей поставили вторую степень ожирения, то Карлин быстро заменила излюбленные внучкины пироги на салаты и варенное мясо. А ещё, по настоянию доктора, записала в спортивную секцию. Женщина хотела, чтобы Ванесса ходила на танцы, как и полагалось девочке, но Несси, упершись рогом, настояла?— футбол. Буквально за несколько месяцев округлость сошла, сменившись на не в меру оформившиеся мышцы. Ноги окрепли, а ранее мягкий детский животик высох почти до кубиков пресса.Ненависть к себе. Ядовитая, струящаяся по вена раствором жидкого цинка. К этому глупому, уродливому телу, которое не работало как надо. Она не знала как это делается. Как накладывать макияж или делать прически?— бабушка не красилась да и не сказать бы, чтобы наряжалась особо.Это другие девчонки стояли перед зеркалом в школьном туалете, лишний раз наводя марафет, или поправляли друг дружке одежду. И Ванесса, которая просто руки помыть зашла, чувствовала себя… неловко. Особенно когда взгляд утыкался в длиннющие ноги Ангелы Браун. Хотя, увидев бы длину её юбки, бабушка наверное бы закатила глаза и тихо фыркнула.На самом деле Карлин, тот факт, что внучка не дружит с девочками, не радовал от слова совсем. Она ещё помнит, как наряжала малышку Ванессу в миленький сарафанчик цвета клубничного джема и повязывала на голову бантик. Наверное, если бы Нэсси дружила с девочками (хорошими, правильными девочками), то всё… осталось бы на своих местах. И не было бы у них в доме этой оравы пацанов. Нет, Карлин к ним хорошо относилась, но… все же знают что на уме у этих мальчишек? Тем более в таком возрасте.Трудно оставаться спокойной, когда твоя единственная внучка пропадает с кучей парней Бог весть где.С ней все хорошо? Они её не обижают? Что они вообще там делают? Они её точно не обижают? Розовые туфли-лодочки, маленькие пудреницы в сумках и короткие юбки?— лишний повод вспомнить, что её в этот клуб явно не примут. Почти каждую промелькнувшую мимо них группку Кевин (в основном) провожал едким ?репейником? колкостей в тонкие, обтянутые симпатичными кофточками и кружевными рубашками, спины.Из-за этого от пресловутых ?неженок? хотелось максимально отделиться. Лишь бы и ей не прилетело.И даже те, чем основным прикидом были джинсы с растянутой футболкой и венчающий затылок не аккуратный пучок, коих, кстати говоря, было большинство, то и дело улавливали краем уха недовольное фырканье.Когда живот крутило от судорог, а между ног неумолимо пекло, Ванесса никогда не отпрашивалась с тренировок. Несмотря на дикие головные боли и перманентное чувство тошноты?— она играла наравне со всеми.И ?Ванесса, ты сегодня какая-то вялая? врезалось в бедро острой алюминиевой шпилькой. Всё-таки как же тяжело быть девочкой.***?Она сидит на кровати в одной растянутой футболке, подтягивает колени к груди, кладёт на них начёсанную голову. Зябко ёжиться, перебирает пальцами на ногах?— в комнате холодно, но заветный плед валяется где-то далеко на полу, а наклониться за ним банально (ха-ха) не хватает сил. Или желания. Пока не ясно.Ранее утро холодное и противное, влажное, как только что вынутое из стиральной машины белье. Только пастельное пахнет горной лавандой, а Ванессино утро?— железом. Живот скручивает очередная судорога и девушка болезненно морщиться. Ну за что ей всё это?Наверное, больше, чем остаться одной, ей хотелось бы, чтобы сейчас пришла мама и успокоила, сказала бы что все хорошо, так бывает. Но мама не придёт. Мама умерла…Так что зарывающиеся в волосы мягкие пальцы, пропитанные запахом крема с экстрактом чертополоха, проходиться представлять самостоятельно. Ванесса не замечает, как сама запускает ладонь во взъерошенные патлы и плавно выводит одной ей понятные узоры на коже головы. Скоро прозвенит будильник. Ей придется проснуться. Невесомый поцелуй в щеку и тихо соскользнувшее с губ ?доброе утро??— очередная выдумка, как и бежевые полусапожки у порога или запах Lavin Ec'laite, который иногда слышится в голове доме.Болотного цвета свитер и широкие чёрные джинсы, высокие носки и массивные кроссовки?— интересно у неё есть хоть что-то, что не выглядит так, будто она украла это у своего не существующего старшего брата?И эта дурацкая челка, которую приходилось прятать под банданой.Пара девчонок провожает её недоуменном взглядом, после чего та, что повыше, наклоняется к подружке и что-то шепчет той на маленькое, плотно прижатое к черепу розоватое ухо. Что?— мы не узнаем, но догадаться и так не трудно. Ванесса чужая для них?— непонятная. За глаза (но не всегда) её считают странной. На какое-то время к ней даже приклеилось звучное ?лесбуха?, которое, к слову, пустили не девочки. Во второй раз это было уже более громогласное ?шлюха?, так как нахождение единственной особи женского пола в компании из шести парней у каждого вызовет подозрение (даже несмотря на то, что её саму иногда от этого самого пацана не отличишь), не спорьте.Мамины духи и украденные у старших сестер розовые тени, милые заколки из искусственного жемчуга и раскаленные плойки?— ты лишняя тут, Несс, прими это уже наконец.Пышную рыжую копну, опадающую на пол под аккомпанемент щелчков ножниц она помнит, пожалуй, лучше всего. Выступившие на самых кончиках ореховых глаз мелкие бусины слез?— тоже; позже одна прокатится по мягкой щеке соленой дорожкой, будто… будто что? Обычно девушки стригут волосы при расставании, но ведь у Ванессы никогда не было парня.Яркие блески для губ с запахом вишни или кружевное нижнее белье не идёт ей же, как и те розовые туфли с бантиками.Единственная дорожка, которую она может оставить?— дорожка из грязных следов, недовольных взглядов и чужих сплетен, но уж точно не шлейф цветочного парфюма. Она никогда не будет похожа на свою мать. Элиса Бутц никогда не промелькнет в чертах лица своей единственной дочери.