О мести (1/1)

Когда Акито пропал из мастерской в третий раз, наученный горьким опытом Маширо не стал ждать несколько дней, не стал ждать даже несколько часов. Но Акито не торопился подходить к телефону. Маширо позвонил ещё раз, слушал гудки долго, терпеливо, пока ухо не вспотело от прижатого к нему телефона. Потом позвонил ещё и ещё, каждый раз со всё более тяжёлым сердцем, хотя у него ещё не было, пока не было причин для испуга: Акито мог забыть телефон, мог не слышать звонков, мог быть с Каей, мог…—?Алло,?— раздался голос Такаги, и вместо облегчения Маширо почувствовал, как его внутренности захолодели.Потому что Акито никогда ещё не говорил таким голосом.А Маширо никогда ещё не мчался на велосипеде так быстро.—?Я не могу в это поверить,?— повторял Акито, пряча лицо в ладонях. —?Мне кажется, что я сплю и могу проснуться, и тогда всё это окажется неправдой,?— его голос был слабым и дрожал, но не прерывался, потому что Такаги не плакал, наверное, уже выплакал все слёзы. —?Я не могу поверить,?— повторил он,?— что у меня умер отец.Маширо ничего не ответил. Ему нечего было сказать. Когда умер его дядя, ему тоже нечего было сказать. Что говорят люди в таких случаях? Искренние, но вымученные слова сожаления? Маширо никогда не был хорош в этом, из них двоих Такаги всегда занимался репликами персонажей.Вслед за этой мыслью в голову Маширо просочилась мысль о манге. Что с ними станется? Даже в такой момент он оставался эгоистом, никак не мог перестать думать о работе, перестать думать о своей мечте. Какое-то время?— вероятно, очень долгое,?— Такаги будет выбит из колеи и не сможет полноценно думать о персонажах и о сюжетах. Конечно, Маширо ни одним словом не поторопит его, об этом не будет и речи.И всё-таки это существенно замедлит работу Ашироги Муто.Маширо ни за что не станет художником у другого сценариста, это было исключено, однажды он уже допустил такую мысль и быстро от неё отрёкся. Однако… однако…Такаги прерывисто вздохнул, ничего не подозревающий о мыслях своего друга, и Маширо наконец-то вспомнил, зачем ещё совсем недавно стирал велосипедные шины в отчаянной гонке за Акито.?— Как это случилось? —?может быть, не самый удачный вопрос, но всё же лучше, чем размышления о манге, не оставляющие его даже в преддверии чужих похорон.Акито нервно дёрнул головой, наконец, отнимая лицо от рук.—?Какие-то проблемы на работе,?— неуверенно сказал он. —?Много нервных поручений. Вот и заработал инфаркт,?— кажется, он сам не мог поверить в то, что такими скупыми словами описал смерть родного отца, но ничего не добавил.Маширо стиснул зубы. Он опять ничем не мог помочь, не мог даже выразить своего сопереживания; всё, что он чувствовал, трудно было облечь в слова, он всегда видел образами.—?Я боюсь встречаться с ней, Сайко,?— вдруг жалобно сказал Такаги.—?С кем?—?С мамой,?— ответил тот, и сначала Маширо ничего не понял. Наверное, всегда боишься тягостных разговоров, боишься расклеиться на глазах у тех, кому плохо ничуть не меньше, чем тебе. Маишро подумал, что стоит, пожалуй, удалиться ненадолго и дать Такаги побыть с семьёй. —?Помнишь, я рассказывал тебе… про тот случай из детства?Может, Маширо и хотел уйти, но Такаги явно не желал расставаться с его компанией, даже сейчас. Они стали лучшими друзьями и сами не заметили, когда это случилось.—?Она просила меня отомстить за отца. Выучиться и занять его место, а потом двинуться выше, доказать начальству, что меня так просто не отправишь в отставку. Я тогда разозлился и попросил её не выбирать за меня, как прожить мою жизнь, и мы больше никогда об этом не говорили. Отец вернулся на работу, и всё наладилось, но ему было слишком тяжело. И я иногда… чувствую себя виноватым за то, что мне всё достаётся так легко.Маширо продолжал молчать, но слова уже бурлили в нём, буквы складывались в нужные фразы. Из них двоих именно Такаги обычно звонил редакторам и получал от них звонки; но когда Маширо был в больнице, даже Акито с трудом подбирал фразы ободрения; значит, не только одному Маширо тяжело выполнять эту роль?—?И ещё я думаю… Конечно, я не считаю, что мама была права, а я?— нет, но иногда не могу отделаться от мыслей… что, если бы я послушал её? И пошёл по стопам отца? И… отомстил? Это изменило бы что-то? Может, отец знал бы, что у него есть надёжный тыл? Может, он не стал бы так сильно переживать? Может, я бы смог стать его заменой, и тогда ему не пришлось бы… Конечно, мама никогда не заговорит со мной об том случае, но я знаю, что она помнит о нём. Будет ли она считать, что во всём этом есть моя вина?—?Моя мама тоже долго не хотела, чтобы я занимался мангой,?— слова понемногу начали находить выход. —?Ты знаешь это не хуже меня, ты был свидетелем… Но даже ей стало очевидно, что я не могу быть счастлив на другом месте. И я думаю, что твоя мама больше никогда не вспоминала тот случай не потому, что решила, будто это бесполезно или затаила обиду. Я думаю, всё совсем наоборот. Я думаю, она молчала, чтобы случайно не сбить тебя с пути плохими воспоминаниями.Акито вздохнул и нашарил очки. За ними почти не было видно красных глаз?— почти.—?Ты так считаешь? —?доверчиво переспросил он.Маширо кивнул. Долгожданные слова всё ещё бурлили в нём?— он высказал далеко не все.—?Я в этом уверен. И кроме того, тосковать на нелюбимой работе?— не самый лучший способ мести, ты не находишь?На этот раз Акито слабо улыбнулся.—?Да, пожалуй. —?Он ещё раз вздохнул, на этот раз немного спокойнее. —?Я думаю, папа тоже согласился бы с тобой.—?Конечно, согласился бы,?— Маширо сам не понимал, откуда в нём рождалось столько напора, но пришло время поддержать Такаги, своего друга и делового партнёра… почему он продолжал думать о деле? —?Никакому родителю не хочется видеть своего сына несчастным.Такаги медленно кивнул, но Маширо ещё не закончил:—?И вот ещё что,?— наступила очередь для самого главного. —?Ты сказал, что тебе всё достаётся легко. Но это неправда. Ты ведь лучше меня знаешь, что это неправда. Разве нам было легко? Разве мы не пробивались шаг за шагом? Разве у нас не было трудностей, разве ты высыпался, разве не нервничал, когда что-то шло не так, как планировалось?Акито кивнул ещё раз, на этот раз быстрее и увереннее.—?Ты совершенно зря преуменьшаешь свои заслуги. Нам никогда не было легко. Работа мангаки такая же трудная, как и многие другие. Просто она нам нравится, и в этом главное отличие. И в этом наше везение.Словно подытоживая столь редкую для Маширо речь, в дверь позвонили, и Акито вздрогнул, сник и оправил воротник чёрного похоронного костюма, и поднялся открывать. Маширо не отправился следом. Его роль окончилась. Теперь он был лишним.В следующий раз Акито появился в мастерской, когда Маширо, наоборот, его не ждал. Под глазами у него были круги, но в руках?— привычная охапка бумаг, зародившая у Маширо робкую надежду, которую ему было слишком неловко высказать вслух.—?Сюдзин… —?выдохнул он. —?Прости, я пока не думал так скоро тебя здесь увидеть.—?После всего, что ты тогда наговорил? —?искренне удивился Акито. —?Вот ещё. Никому не будет лучше, если я запрусь дома и перестану работать.—?Так ты правда… пришёл работать? —?спросил Маширо быстрее, чем успел себя остановить; его неуёмная потребность двигаться всё дальше и всё быстрее не могла не всплыть на поверхность, и он опять ощутил себя бесчувственным тираном. Он не мог перестать думать о манге все эти дни и сделал примерно тысячу набросков, нетерпеливо ожидая партнёра, не подгоняя, но изводясь.—?У меня всё схвачено,?— подтвердил Такаги. Его голосу явно недоставало весёлости, однако он всё больше походил на себя прежнего.—?Вовсе не обязательно… —?Маширо всё-таки смутился. —?Я хочу сказать, тебе вовсе не обязательно заставлять себя. Хаттори обо всём договорился, и мы подождём столько, сколько нужно.—?Ждать нужно нисколько,?— отозвался Такаги и разложил первый лист у себя на коленях. —?На самом деле, я думал о работе уже на следующий день и всё время гнал этим мысли, пока не понял, что в них нет, в общем-то, ничего плохого. Впрочем, не мне тебе рассказывать.И он подмигнул Маширо, совсем как прежний Акито.Конечно, он сразу прочёл мысли Маширо?— те самые, что он так отчаянно пытался скрыть, мысли о работе, о раскадровке и о скринтоне, об опросах после глав и цветных страницах, столь неуместные тогда. Что, если дело было всё-таки не в эгоизме и бесчувственности, а в самом обычном трудоголизме, одержимости на двоих?—?Я придумал историю о мести,?— неожиданно сказал Такаги. —?О том, как главный герой манги становится на тропу войны, чтобы отомстить за смерть отца,?— он говорил об этом так легко, что Маширо не мог не открыть рта. —?Можно будет вставить много моральных конфликтов и сражений тоже, чтобы подходило под формат журнала. Я придумал только завязку, но пока ты будешь рисовать, пораскину мозгами над продолжением.—?Сюдзин… —?Маширо протянул руку и разложил раскадровки на столе. —?Спасибо тебе.—?Я же не только ради тебя стараюсь,?— пожал тот плечами и схватился за ручку. —?Нет смысла запираться в комнате и смотреть в потолок. Меня ждёт очень жестокая и очень продуманная месть.