Осколок четвёртый. В небе над нами горит звезда (1/2)
После того, как ТЗ взломал один из серверов с музыкой, жить стало чуть веселее. Кто бы мог подумать, что прослушивание хотя бы одной песни станет такой роскошью? Флэтлайн разрешал нам тихо слушать музыку только если мы разбирали посылки с транспортника да делали уборку. Если есть пациенты или кто-то посторонний в медбэе, естественно, никакой музыки, за исключением, если посетителем был сам Саундвейв, который ничего против музыкального сопровождения не имел.
На этот раз Флэтлайн уехал по делам на пару дней на другую базу в сопровождении Стингера и Спинистера. Последний, кстати, довольно странный мех, очередной вертолёт (что-то мне везёт на винтокрылых): неразговорчивый, постоянно при себе держит пушку и косится на всех так, будто они хотят его сожрать. Меня он вообще поначалу игнорировал, пока я не заговорила в его присутствии. Стоило открыть рот, как он стал коситься и на меня для кучи, похоже, видя на моём месте особо агрессивного и непредсказуемого скраплета… Флэтлайн что-то говорил о том, что руки у него откуда надо растут и, кажется, у него есть докторская степень, но в какой области, не уточнил, а вот с головой у него не очень хорошо. О чём это я? Ах, да… В общем, собрав вещички, наш добрый медик бросил нас в медбэе, битком набитом только что разгруженными с транспортника контейнерами. Разбирать всё это мы дня три с ТЗ будем. Если КМ не будет жмотом и даст вехиконов, то два дня. Нет, на самом деле я довольно утрирую, говоря ?бросил?. Здесь уместнее ?доверил?. Да, именно доверил, ибо он вообще сказал охранять медблок как собственную искру. В случае пациентов – я за него. Целостность пациентов на выходе я не гарантирую, но Флэтлайн мне доверяет. Пациенты доверяют тоже, только я себе не доверяю. Я надеялась, что обойдётся без пациентов вовсе, когда к вечеру первого дня к нам в медбэй никто не пришёл. Мы без каких-либо эксцессов разбирались с инвентарём, подпевая совершенно разным песням и смеясь над получающейся несуразицей — знание кибертронского не даёт знаний других иностранных языков родной планеты, к сожалению или же к счастью, я не определилась. Было интересно переводить песни на неокибикс и прислушиваться, как это звучит. Звучало очень странно. Я попробовала спеть одну свою любимую песню на неокибиксе, на тарнийском и на каонском, но я порадовалась, что кроме ТЗ меня никто не слышал. Особенно забавно было пытаться придумать слова замещения для названий, которых нет в кибертронском лексиконе вовсе.
На весёлой ноте, когда я пыталась подобрать аналогию яблоням и грушам, в медбэй не вошли, ворвались Вортекс, Дропкик и Баррикейд, напугав нас до чёртиков. Впрочем, дознаватели тоже встали ступором, обнаружив нас с ТЗ, держащих в руках позвоночники и манипуляторы, соответственно. Замешательство длилось целый долгий клик, пока мы соображали, что происходит. Впрочем, отсутствие у Вортекса одной конечности и весьма побитый вид Дропкика вывели меня из ступора первой, а вот смысл наличия в моих руках позвоночника, который я хотела занести в базу и переложить в новый медраствор, до десептиконов так и не дошёл. Быстро вернув донорскую запчасть в контейнер и отодвинув другие контейнеры с прохода и от медплатформы, указала Вортексу на неё. — Вы куда влезть на ночь глядя умудрились? — ляпнула я, не подумав толком, с кем говорю. — Напоролись на отряд автоботской разведки. Где Флэтлайн? — Баррикейд осмотрелся, надеясь, что медик вылезет из-за контейнеров, но с каждой секундой он начинал хмуриться всё больше и больше, подозревая что-то неладное. — Надеюсь, руку ты принёс с собой… — ни на что не надеясь, произнесла я, и мне тут же радостно под нос сунули конечность.
— Так где Флэтлайн? — снова спросил Баррикейд. — Она за него, — ТЗ указал на меня чужим манипулятором. Фон в помещении резко сгустился. Провентилировала. Да-да, я понимаю их недоверие, но манипулятор на место поставить не сложнее, чем поменять топливную систему. Впрочем, никто ничего против не сказал. Только когда я подсоединяла основные датчики, Вортекс ощутимо вздрогнул лопастями и поднял на меня мутно-жёлтый визор. Похоже, до него только дошло, что лечить его будет человек… Он промолчал. Он просто смотрел на мою реакцию, на мои движения. Ему повезло: руку будто мечом отрезали, а не оторвали. С ровным срезом работать куда легче, чем с разорванными в клочья деталями. — Ты на хирурга в разведке наткнулся? — пошутила я, спаивая детали. — Нет, на одного старого предателя психопата, — наконец ответил он, смотря за моей работой. — Психопата? — я подняла взгляд. — Больно аккуратный психопат. — Да. Дэдлок раньше пачками клал автоботов, потом положил пачку наших, а теперь стал религиозным фанатиком. Ненормальный, — он повёл плечами, но тут же замер, услышав тихое рычание. — Не дёргайся, если не хочешь получить лазерным скальпелем по открытой нейросети. — Да-да, только не рычи, — усмехнулся он.
Он замолчал и на какое-то время замер, а я успела приступить к соединению нейросети.
— Как, Юникрона Прайму в выхлоп, ты это делаешь? — спросил Баррикейд, пытаясь подсмотреть через моё плечо, но я резко махнула крыльями, заставив его отскочить. — Делаю что? — спросила я, не отрываясь.
— Как ты научилась этому так быстро? — пояснил Дропкик, окутывая меня своим эм-полем. Его уже отгонять не стала. — Быстро? Флэтлайн мне это два месяца втолковывал. Обычно я учусь быстрее, но нейросети оказались весьма и весьма сложны, — ответила я. — Два месяца — это сколько? — Вортекс посмотрел на Баррикейда как на ходячий справочник.
— Около четырёх декациклов. — Да ну в шлак! — винтолёт дёрнулся, но я вовремя убрала руку и не одарила дознавателя острой болью и параличом на пол тела в последствии. — Это вообще возможно? — Да не дёргайся ты! — снова рыкнула я, еле сдержавшись, чтобы не стукнуть вертлявого вертолёта. — Или ты так сильно хочешь поваляться парализованным до возвращения Флэтлайна? — Молчу, сэр.
Они дали мне-таки закончить работу, не отрывая взглядов от моих рук.
— Ещё пару дней рукой особо не дёргай. Чувствительность вернётся полностью через ротацию. Повторно руку не отрывать.
Десептиконы хором заржали. ТЗ тоже тихо посмеивался, спрятавшись за контейнерными башнями. Провентилировала и, не удержавшись, тоже улыбнулась. — Уж чего гарантировать не могу, того не могу, — фыркнул Вортекс. — Спасибо! Я даже не умер… Он хотел было опустить свою пятерню мне на голову, но Дропкик ловко отбил его руку и согнал винтолёта с платформы. Кажется, они начали переговариваться по комлинку, а я просто стояла и ждала, кто будет следующий. Баррикейд вообще целёхонький, значит, Дропкик. Трёхрежимник устроился на платформе уже привычно — он стал частым пациентом после наших тренировок, как и я, впрочем. Он проигнорировал взгляд Баррикейда, уставившись на меня немигающим взглядом. Лично мне его лечить ни разу не выпадало. Даже ассистировать не приходилось. Он всегда приходил, когда я была либо занята, либо меня вообще рядом не было. Окинула его изучающим взглядом, примерно прикидывая, что конкретно надо править в первую очередь: погнутые лопасти, вмятины на манипуляторе, выбитый кокпит или… Погодите-ка, а это что? Наклонилась, рассматривая сквозную дыру в его предплечье.
— Это тебя кто так? — слегка в шоке поинтересовалась я, прикидывая, как же ему повезло, что в ране не задет ни один топливопровод. Только вот пластины и мелкие детали повреждены. Шлак, такая аккуратная дырка, а разбирать весь манипулятор придётся. — С Дэдлоком был снайпер, — Дропкик повёл плечами. — А как звали-то его? — спросила, заходя ему за спину, решив начать всё-таки с лопастей. — Зачем тебе? — Вортекс встрепенулся и проигнорировал мой хмурый взгляд. Свалить же уже должен был. — Мне же надо знать, кому при первой возможности руки отрывать, — усмехнулась я, поймав несколько пар удивлённых глаз. — А может и оптику выбить, я ещё не придумала. — Это рэкеры, красотка, они тебя там разделают быстрее, чем ты пискнуть успеешь, — фыркнул Вортекс, впрочем, заинтересовавшись моими словами. — Кто знает, — я пожала плечами и резко вправила одно из вывихнутых сочленений. Прислушивавшийся к разговору и не ожидавший от меня такой подлости — я ж не предупреждала, что делать собираюсь — Дропкик зашипел и вздёрнул лопасти. Увернулась от возмущённых таким с ними обращением конечностей и выглянула из-под руки дознавателя, взглянув в его полыхающую оптику. — Я тоже так шипеть умею. И окулярами злобно сверкать умею не хуже, — улыбнулась его недовольному прищуру. — А ведь мне ещё манипулятор тебе пересобирать. — Предупреждай в следующий раз, — прошелестел он и пошевелил лопастями.
— Не-а, — нагло заявила я и увернулась уже от загребущей когтистой лапы.
По счастью, больше никто паясничать не стал (и я в том числе), и Дропкик стоически вытерпел весь процесс лечения его манипулятора. Вортекс и Баррикейд не удосужились покинуть медбэй, пока я не закончила. Надо сказать, их присутствие начало нервировать самого Дропкика больше, чем меня. Впрочем, уже к середине разборки я совершенно абстрагировалась от происходящего вокруг и полностью сосредоточилась на манипуляторе. Руки Дропкика самые сложные из всех, что я только видела! Одно предплечье состоит из тысячи деталей, не говоря уже о целом его манипуляторе… Если Вортекс просто сложный, то трёхрежимник просто… невероятный. Первого можно сравнить с паззлом на тысячу деталей, а вот второго я бы сравнила с паззлом в сто тысяч деталей и все они одного цвета… Лет через сто я бы его собрала целиком. Когда я закончила, дознаватели всё также не отводили от меня взглядов. Если взгляд Дропкика я вообще не поняла, то вот Вортекс был словно загипнотизированный, а Баррикейд задумчивый до крайности. Боевикон ещё минуту сидел, залипнув в одну точку, и не реагировал на изменения в помещении. Баррикейд же очухался быстрее, когда Дропкик пошевелил отремонтированной рукой и удовлетворённо застрекотал лопастями.
— Спасибо, — тихо сказал он. Когда они ушли, я позволила себе сесть на пол и хорошенько провентилировать. Устала.
ТЗ выглянул из-за контейнеров, башни из которых поуменьшились в размерах за время двух операций, загадочно улыбаясь и мигая окулярами. — Что хочешь мне поведать, кот Чеширский? — протянула я, подвигав крыльями. — Он от тебя без ума, — загадочно протянул он, улыбаясь всё шире, более походя на упомянутого персонажа. — Чего? — не поняла я. — Влюблён в тебя по самые дверцы, — продолжил он, не то прячась за контейнерами, не то ленясь выходить из-за них. Только улыбающуюся голову видать да лапу когтистую. — Да ну быть не может, — махнула я рукой. — Замуж позовёт — не отказывай, — захихикал он, сверкнув багровыми окулярами. — Да ну тебя! — рассмеялась я, ища чтобы такого безобидного в него кинуть. — И буду вас мамой с папой звать, — разошёлся ТЗ и увернулся от найденной мной на полу и пущенной по прямому курсу в голову гайки. — Ты мне в братья малые годишься, а не в сыновья, — грустно улыбнулась я. — Моему брату было бы сейчас примерно, как тебе… — Может, ты ещё найдёшь его, — ТЗ склонил голову. — Не найду. — Почему ты так в этом уверена? — он вышел из-за контейнеров и сел рядом со мной. — Потому что он так и не родился, — я откинулась на платформу и уставилась в потолок. — Оказалось, когда мне было лет девять, а может десять, у меня должен был родиться брат. Как оказалось, сбережений у нас особо не было и второго ребёнка родители бы не потянули. Я не виню маму за то, что… в общем… за то, что он так и не родился. Я виню в этом отца и её мать. Они не поддержали её. Шлак, я никому это не рассказывала. Сама узнала только за пару лет до киберформирования… Это был такой шок… — Сочувствую… — ТЗ чуть поник плечами. — Откуда ты знаешь, что это должен был быть брат? Там же срок вроде… — В нашей семье всегда так было: старшая сестра и младший брат. Не знаю, почему так. Ладно, давай не будем о грустном, у нас ещё пол медбэя не разобрано, — я улыбнулась. — Ну что, братец Иванушка, арбайтен. — Ага, сестрица Алёнушка, — подыграл он, и мы приступили к разбору контейнерных башен.
*** — Нет, ну ты представляешь! Мне так неловко не было даже когда я застал того солдата, как там его… колёсный, беленький такой… а, Глоуворм! Мне так неловко не было с того самого момента, как я застал Глоуворма коннектящимся с автоботом прямо за казармами!