Плюшевый Джон (1/1)
Когда снова тебя увижу,
ты будешь намного старше.
Но я останусь таким же,
как был всегда… Вечная юность.
Секрет сумасшедших.(Шеймас Дин. Чтение в темноте)Сижу. Кофе стынет. Но больше не хочется, пусть себе стынет. Ску-ка. Даже не то что бы… не хочется ничего.А что будет, если я обернусь? Вот просто так, безо всякой причины? Почему-то стало щекотно в затылке.- Не надо! – предостерег меня громкий голос.Конечно же я не послушался и обернулся.- Я же говорил: не надо, - на меня смотрели круглые очки. Строго так смотрели.- А ты что здесь делаешь? – удивился я.- Что надо, то, значит, и делаю, - он огрызнулся.- Ты… настоящий?- Самый что ни на есть! – он горделиво дернул подбородком. Волосы от этого движения качнулись. – Правда, плюшевый…- А потрогать можно?- Вот этого, пожалуйста, не надо. Я еще к тебе не привык.- Ладно. Зачем ты здесь?- Здесь одиноко. И я кофе люблю, - он взял со стола кружку и допил холодный кофе. Поморщился. Прошел два шага и разложил свои длинные ноги на диване.- Гитара… играешь?- Плохо.- А гармошка?- Лучше.- Ну-ка… - он нахмурился и приготовился слушать. Я достал гармошку, приложил ее к губам и что-то насвистел. Джон вздохнул, но попытался изобразить улыбку. Получилась какая-то кривая. Джон старался быть вежливым. Это что-то новенькое. Я стыдливо запихнул гармошку обратно.- Ну вот этого не надо. Ты еще опусти сейчас глазки, приложи руки ко лбу и воскликни: ?Ах, я такой бесталанный!? или: ?О, нет-нет! Я только вчера взял в руки этот прибор. Как это вообще называется??- Но я правда недавно ее купил… - жалкая попытка оправдаться.- Сейчас я действительно рассержусь. И выкину твой монитор.- Не надо, пожалуйста, - вежливо испугался я.- Ты замечал, если пересолить блюдои никому об этом не сказать, то 95% гостей не сделают тебе замечание? Может, твое собственное творчество такое же пересоленное блюдо?- Никогда не солю еду, - признался я.- Это тоже не всем нравится, - он скрестил руки. – Веди себя так, будто ты гений, и все будут считать тебя таковым.- Но я совсем не гений.- Это не имеет никакого значения, - отрезал он. – Чем ты обыкновенно занимаешься?- Пишу.- Это хорошо. Но музыка лучше. Она глупостей не говорит. Что пишешь?- Всякое, - я пожал плечами.- Писать можно то, что ты видишь и то, что шуршит у тебя в голове.- Шуршать мне нравится больше.- А людям?- А плевать на людей.- И правильно. Я люблю залезть на крышу и плевать на людей. Только они почему-то мОржатся.- Злой ты…- Я не злой. Я такой, какой есть. Проекторный.- Моржовый. А где ты обитаешь?- Утебя под диваном.- Так это ты на меня бессонницу гонишь? – я рассердился.- Спать непродуктивно, - он протер очки. Мы помолчали. Он два раза сожмурился, зевнул и потянулся, выставив вперед длинные ноги.- Знаешь что? Иди, работай.- Поздно уже.- Не выершивайся, - он дал мне хорошего пинка под лопатки. Я долетел до письменного стола. Он скорчил рожу. Забавный.- А ты?- А что я? Я вон, на люстре висеть буду.- Он подтянулся на руках и, перекувыркнувшись, зацепился ногами за люстру. Джон дотянулся до меня руками и попытался дать подзатыльник. Для уверенности. Я увернулся.- Ну-ну, - пробурчал он и закинул руки за голову.Пусть висит. Трансфортный.