Глава 38Человеку нужны два качества: цинизм, чтобы как-то справляться с сегодняшним днём, и оптимизм, чтобы не противно было ждать завтрашнего (1/1)

Я знала, задницей чувствовала, что этот мир не даст мне хэппи-энда ни в каком проявлении. Стоит моей жизни хоть немного наладиться, и нате очередное дерьмо на голову. Только отделалась от одного ?стратега?, тут же нарисовался следующий. Я настороженно прислушивалась, до чего там договорятся эти товарищи.—?У нас есть данные, что эти изворотливые твари прячутся где-то неподалёку. Город завален этой дрянью,?— Штейнбреннер положил на стол агитационную листовку. — Наверняка кто-то вынес шрифт из редакции, в списке сотрудников числятся две девушки из Алексеевки.—?Но почему вы думаете, что они появятся здесь? —?разумно усомнился Файгль. —?Скорее всего деятельность подпольного движения сосредоточена в городе.—?Одна из них осмелилась обманом внедриться в штаб в отдел стенографисток,?— Штейнбреннер прихлебывал кофеек с таким видом, будто делал здесь всем одолжение. — Попалась, когда пыталась вынести печать. Нам удалось выбить, что они подделывали документы для еврейских семей. Сейчас, когда их связная пропала, диверсанты затаились, но возможно, кто-то появится дома, ведь они боятся за своих родных.—?Конечно, мы окажем вам содействие.Файгль, смотрю, быстренько оклемался, зато Винтер сидит, как всегда с нечитаемой физией. Собственно его опять никто не спросит, согласен ли он гоняться за партизанами.—?Я думаю, мы справимся, но кое-что было бы нам на руку. Сколько вы ещё должны пробыть здесь?Файгль поколебался. Всё-таки о военных планах нельзя трепаться даже своим.—?Бросьте, я же не прошу детально рассказать план ваших передвижений,?— понимающе усмехнулся Штейнбреннер.—?Мы планировали через неделю выдвигаться дальше,?— уклончиво ответил гауптман.—?Было бы неплохо, если бы вы уехали чуть раньше.Это такое завуалированное ?валите на хрен и не путайтесь под ногами?? Что ж, я только за убраться отсюда. Мне до сих пор не по себе как вспомню, что творил этот мудак в Ершово. —?Если подпольщики держат связь с местными, им донесут, что основная часть немцев ушла. Возможно, тогда они осмелеют и покажутся.—?Я должен связаться с генералом,?— осторожный Файгль не повёлся на эту речёвку. Я как можно незаметнее выскользнула за дверь и достала сигареты. И какой идиот решил, что курево помогает успокоить расшалившиеся нервишки? Тут блин с такой жизнью надо пустырник жрать прямо с поля, выдирать его с корнями и глотать, не жуя. Вся надежда, что мы отсюда свалим и мне не придётся наблюдать за работой этого отряда психов. Я конечно та ещё актриса, но чувствую, не смогу как ни в чём ни бывало улыбаться Штейнбреннеру. В рейтинге ублюдков, которые мне попадались здесь, у него пока что была пальма первенства. Кто это там отирается у его машины? Конрад, что ли? Зимой же все были укутаны в эти чепчики, так что мама родная бы не узнала, но Конрад существенно отличался от большинства немцев?— карие глаза, тёмные волосы.—?Доброе утро, фройляйн Майер,?— улыбнулся он. — Такая приятная неожиданность?встретить вас снова.О Боже, не будь как все эти прилизанные мальчики-новобранцы! Нет бы спросить, как ты умудрилась пережить зиму и не сдохнуть? Поделись ноу-хау.—?Да уж, встреча неожиданная,?— беззлобно усмехнулась я. В принципе к этому мальчишке у меня не было особой ненависти. По крайней мере он пытался сохранить в себе что-то человеческое. Не знаю правда насколько успешно с таким-то командиром.—?Как вам русская зима? —?спросил он. — Видели бы вы, в каких развалинах нам пришлось встречать Рождество.—?Мы его встречали в окопах,?— я тоже могу уже травить фронтовые байки. — А так всё то же самое, что у вас. Отморозили всё, что можно, жрали снег и еловые ветки.—?У нас по весне двое попросили перевода в другую часть. Честно говоря, я очень удивился, когда увидел вас здесь.— Сбежать в комфортную столицу любой дурак может, но мы же не ищем лёгких путей.—?Конрад, поехали,?— как-то быстро они там обо всём договорились. —?А с вами, Эрин, я не прощаюсь надолго.Это что, мы опять будем крутиться с ними бок о бок? Я зависла на пороге штаба растерянной ромашкой. В лоб спрашивать у и без того раздражённых командиров, что за херь происходит, нельзя. Но по их скупым фразам я уловила, что Файгль отчаливает в сторону Сталинграда как и было задумано раньше, а мы остаёмся на случай, если русские попытаются объединить усилия с партизанским отрядом и взять реванш. Тем более Штейнбреннер на этот раз в целях конспирации берёт с собой не всех солдат.На следующий день Файгль со своими бойцами уехал, а Штейнбреннер с энтузиазмом стал устанавливать в селе свои порядки. Прежде всего он согнал всех жителей на допрос, пытаясь узнать о каждом, кто попадает в потенциальный список партизанского движения.—?Говоришь, у тебя есть дочь? Где она? —?обманчиво вкрадчиво спросил он у очередной тётки.—?В город перебралась, замуж там вышла, а мне вот внуков привезла, в деревне всё ж легче прокормиться, — угодливо зачастила бедная женщина, прижимая к себе двоих мальчишек.—?Скажи мне, мальчик, — Штейбреннер подпустил в голос притворной ласки. — Где работать твоя мама?—?Она учительница, — простодушно ответил ребёнок.—?Хорошо, — кивнул он. — Можете идти.—?Где быть твои сыновья? —?в глазах женщины промелькнул испуг, но в принципе это естественно, когда тебя притаскивают в штаб непонятно с какой целью.—?Так эта… у сестры моей в соседнем селе гостят, — медленно ответила она. — Ваши как сюда явились, я их от греха подальше и отправила… ой… — она умолкла, видимо сообразив, как это звучит со стороны, но Штейнбреннер добродушно усмехнулся.—?Вы нас бояться и правильно делать. Но если примете новую власть, мы не сделать вам плохо.Следующей зашла хорошенькая блондинка.—?Что вы можете сказать о ваших соседях, фройляйн?—?Что именно вас интересует, господин офицер? Жидов… то есть евреев у нас нету, — девчонка кокетливо улыбнулась, видимо уверенная, что раз не отказывает солдатам в любви и ласке, ей уже ничего не грозит. Ага, видела бы она, как лихо эти ребятки перестреляли всех в Ершово, в том числе и девчонок, которые с ними спали.—?Меня интересовать молодежь примерно вашего возраста. Есть ли кто-нибудь, кто пропасть из деревни без веской причина?—?Так. Дайте подумать, — она чуть прищурилась, что-то вспоминая. — У Любы Москвиной дочка уехала в город в училище, но вроде бы иногда приезжает к матери. У Спиридоновых пацана что-то давно не видать, а так вроде бы все на месте.—?Если вы заметить что-то подозрительное, вы должны сообщить, — Штейнбреннер расщедрился на улыбку. — Ваши усилия не остаться без награды.—?Конечно, господин офицер, — закивала девчонка и снова захлопала ресничками. Зря ты это милая, у этого ублюдка есть свои принципы. И один из них?— не спать с теми, кого считаешь недочеловеком. Хоть он и смотрел сквозь пальцы на подобные шалости в своём полку, сам, видимо, брезговал.—?Вы какая-то напряжённая, Эрин,?— как же меня бесит эта его манера разговаривать тоном доброго дядюшки.—?Голова болит,?— выдала я отмазку на все времена.—?Можешь уйти пораньше,?— Винтер отложил карту.—?Пожалуй, так и сделаю,?— надо пользоваться, пока он добрый. Я быстренько подхватила сумку и вышла на крыльцо. Было ещё светло, так что я не торопилась вернуться в дом. Война войной, а жизнь продолжается. Я заметила, многие женщины, взяв детей постарше в помощники, ковыряются в огородах. Сейчас как раз время посадок, жрать же что-то надо. В деревнях ещё с этим более-менее, а в городе, как я слышала, совсем беда. Инфляция и полный швах с работой?— и вот уже многие идут к немцам наёмными рабочими хотя бы за еду. Я знала, что непримиримые коммунисты осуждали такое, но, а как иначе выжить? Тем более восстанавливать электросети, водопровод и разгребать завалы, оставшиеся после бомбёжки, всё равно надо.—?Альфред, да не связывайся ты с этой малышнёй.Блин, здоровые лоси, а всё туда же. Увидели, что местные детишки гоняют в футбол, и нет бы пройти мимо.—?Ванька, не дрейфь, мы их обыграем, — дети?они и в Африке дети. Я задержалась на крыльце, наблюдая за этим матчем. И действительно, то ли немцы разучились гонять мяч, то ли мелкие шустрее, но пока что лидирует детвора. Ванька, самый старший из них, был сыном хозяйки, у которой мы сняли комнату. Татьяна перебралась с детьми и стариком-отцом во флигель во дворе. Однажды я вернулась с полдороги, забыв сумку, и неслабо испугалась, услышав, как кто-то шебуршится в спальне.—?Ну и испугал же ты меня,?— я облегчённо выдохнула, обнаружив такого же перепуганного мальчишку, который не придумал ничего умнее, чем спрятаться под кровать.—?Тётя… не ругайтесь,?— забормотал он.—?Как не ругаться? Если бы кто-то другой обнаружил, что ты проник сюда, тебе бы досталось,?— с напускной строгостью припугнула юного разведчика.—?Я не хотел ничего украсть… я за Муркой полез.Я заметила, что он прижимает к себе пушистый комок. Эта котейка явно не собиралась менять свои привычки, постоянно норовила проскользнуть в дом.—?Вот что, давай договоримся, что ты не будешь так больше делать,?— я полезла в ранец, доставая банку тушёнки. — Уверяю тебя, немцы кошек не едят.—?Зачем это? —?мальчик помотал головой, когда я протянула ему угощение. — Я… мамка не велела ничего брать у вас…—?Так ты же не без спроса, — по голодному блеску в его глазах я видела, что он колеблется.—?Давайте я вам буду приносить воду или там… дрова.—?Хорошо, считай, ты принят на работу,?— вот это я понимаю мужик растёт — отказался от халявы.—?Ах ты, щенок,?— я вздрогнула, услышав испуганный всхлип. — Вздумал надо мной смеяться? — видимо, разозлившись, что пацаны забили гол, солдат прихватил Ваньку за шкирку и впечатал в забор.—?Пустите… — прохрипел мальчишка.—?Что вы творите? —?я без раздумий бросилась к ним. — Отпустите ребёнка!Но Альфред или как там его, словно не слышал моих воплей, продолжая душить малого, с садистским удовольствием наблюдая, как хрипит и пытается вырваться ребёнок.—?Теперь тебе не так смешно, щенок?Меня накрыло триггером, как такие же ублюдки расстреливали другого мальчишку. Опять передо мной стоит выбор: поступить как человек и рискнуть выдать себя — ведь если я сейчас расстегну ольстру, то пойду до конца — или как всегда ?закрыть глаза?.—?Альфред, отпусти мальчишку,?— мою дилемму решил Конрад. —?Слышишь? Мне что?драться с тобой?Альфред нехотя разжал руки, и Ванька бессильно сполз на землю.—?Иди сюда, — я схватила его за руку, уводя подальше?— остальные мальчишки уже благополучно разбежались.—?Смотри, Конрад, как бы штурмбаннфюрер не решил, что ты проявляешь нездоровую симпатию к этим славянам,?— злобно поддел его ублюдок. — Уже который раз ты начинаешь строить из себя невесть что и вмешиваешься не в своё дело.— Штурмбаннфюрер сейчас пытается успокоить этих людей, чтобы выяснить важную информацию,?— спокойно возразил Конрад. — И если ты будешь просто так убивать их детей, это вряд ли поспособствует нашей задаче.—?И правда, чего ты так озверел? —?поддержал его кто-то из солдат. — Ну, забил мальчишка один гол, что теперь его придушить за это?—?Ты как, глотать больно? —?понятия не имею, как оказать первую помощь жертвам удушения.—?За что он так? Ведь они сами захотели поиграть в футбол, — ну, вот как объяснить восьмилетнему ребёнку, что в мире есть такие мрази?—?На войне так всегда, малыш, люди зачастую забывают о том, что они люди. Не все солдаты настолько жестоки, но лучше держись от них подальше.—?Но это же наша деревня, что мне теперь в хате сидеть? —?насупился он.—?Лучше пересидеть, — парадокс в том, что если бы мальчишки отказались играть, скорее всего этот гад бы доебался и к этому. В дверь осторожно постучали. Кого там принесло?—?Как мальчик, в порядке? —?Конрад заглянул в комнату.—?Ну, как сказать, естественно он перепугался,?— сердито ответила я.—?Альфред немного не в себе,?— я уже поняла, что он отбитый на всю голову. — С тех пор, как получил известие, что его брат погиб под Ржевом.—?Это его не оправдывает. Я дважды попадала в плен к русским, и тем не менее не кидаюсь душить детей.—?Я и не оправдываю его. Мы воюем с солдатами, а не с женщинами и детьми.Да что ты говоришь? Разве на партийных собраниях вам это втирают? Я могла ещё поверить в то, что парни адекватно воспринимают местных. Всё равно конечно кичатся тем, что Германия более развитая страна, но никому в голову бы не пришло избить ребёнка или стрелять беззащитных женщин и стариков, а эсэсманы натасканы на то, чтобы стирать с лица земли евреев и прочую ?нечисть?. И вот тут выходила неувязочка. Что тогда не так с этим Конрадом?* * *Я не обольщалась, что это будет единственный инцидент с местными. Слишком хорошо помнила, как любят проводить досуг эсэсманские твари. Их тут всего-то пять человек, включая штурмбаннфюрера, но это не помешает навести шороху. Через пару дней услышала, как они переговариваются, поглядывая в сторону девчонок.—?Вот эта вроде бы ничего.—?Ты глянь, как злобно смотрит, уверен тут есть и более ласковые особы.— Есть, но к ним уже таскаются эти солдаты.Ты смотри, какие переборчивые, берите, что дают. Блондиночка с подружкой всегда рады таким вот гостям.—?Фройляйн, позвольте пригласить вас… — Ольга непонимающе похлопала глазами и отвернулась, так что неудачливому мачо пришлось ни с чем вернуться обратно.—?Фройляйн, вы же знаете русский,?— разулыбался он уже мне. — Передайте этой девице, что мы ждём её вечером, пусть возьмёт подруг.Ага, уже бегу исполнять.—?Герр Штейбреннер тоже знает русский,?— нагло улыбнулась я в ответ. — Почему бы вам не попросить его поработать переводчиком?—?Тебе что сложно пойти и сказать этой девке пару фраз? —?а вот грубить мне не надо, я же могу ответить.—?Во-первых, я не обязана переводить личные просьбы, во-вторых, ты не моё начальство, чтобы что-то требовать.—?Маленькая стерва,?— услышала я за спиной. — Ничего, обойдемся и без её помощи.Насчёт стервы спорить не буду, а вот последние слова заставили меня насторожиться. Как бы они не решили просто заявиться к Ольге, в конце концов для того, чтобы нагнуть, не спрашивая, переводчик не нужен.Вечером всё-таки решилась прогуляться на сон грядущий, посмотреть, что в деревне творится. Разумеется, больше такой ошибки как в Ершово я не повторю. Фридхельм уехал с Вилли в город, так что я выловила в помощники Коха.—?Мы почти год торчим здесь и ни разу ещё не были в отпуске,?— жаловался он. — Отпустили бы хотя бы на пару недель, ведь у многих в деревнях хозяйство.—?Так рвёшься сажать картошку? —?улыбнулась я. — Или соскучился по своей Марте?—?И это тоже,?— Кох смущённо отвёл глаза. — Я, может, и не святой, но у нас всё уже было решено ещё до войны. Так что не буду тянуть. Как только приеду, поведу её в мэрию.Изображать из себя ходячую мораль я не стала. Местных девчат Кох не обижал, а что иногда хаживал на сторону в общем-то понятно. В военное время с моралью и принципами сложно. У некоторых так вообще с этим беда. Я неприязненно покосилась на обогнавших нас солдат Штейбреннера. Ещё светло, а они уже навеселе, ржут как кони на всю округу.—?Какая необходимость торчать здесь, если они тоже здесь? —?спросил Кох.—?Без понятия,?— уклончиво ответила я. — Сам знаешь начальству виднее.—?Что они делают? —?он нахмурился, увидев, что солдаты свернули в чей-то двор.—?Возможно, в очередной раз хотят кого-то допросить,?— хотя не знаю, этим же занимается Штейнбреннер, а он уехал вместе с Винтером.—?Что им от неё надо? Всё понятно, эти долбоящеры всё-таки решили наведаться к приглянувшейся девчонке. Ольга попыталась зайти в дом, но один из них цепко перехватил её за локоть и уже поволок с крыльца.—?Отпустите её,?— Кох с такой скоростью ломанулся к ним, что я едва поспевала следом.—?Слушай, приятель, давайте уже как-то определимся насчёт девок,?— хохотнул белобрысый. — Вы, я смотрю, все таскаетесь вон в ту хату, ну и ладно. Мы тоже хотим немного побаловаться, так что без обид, но иди куда шёл.—?Ишь, разнылась,?— второй грубо подтолкнул девушку. — Убудет от тебя, что ли?—?Я сказал отпусти,?— Кох резко перехватил его за плечо.—?Ну что, Рольф, проучим его, чтобы не лез в чужие дела? —?нехорошо усмехнулся блондин.—?Это кто ещё кого проучит,?— подобрался Кох. Двое на одного конечно не самый удачный расклад, но Кох у нас парень крепкий, не то что его противники. Один так вообще задохлик, да и второй на Шварцнеггера не тянет.—?Быстро иди в дом, а ещё лучше спрячься у соседей,?— шепнула я Ольге.—?Что здесь происходит? —?рявкнул Кребс. Все трое замерли по стойке смирно, и хотя до совсем уж явного мордобоя дело дойти не успело, Кребс же не дурак. —?Вы что, баб поделить не можете?—?Это просто небольшое недоразумение, герр фельдфебель,?— промямлил эсэсманский змеёныш.—?Я сообщу штурмбаннфюреру об этом недоразумении,?— предупредил Кребс и повернулся к бедному Коху. — А с тобой мы поговорим в казарме. Быстро разошлись!Это касалось и меня. Возвращаться в пустой дом не хотелось, но и болтаться, рискуя нарваться на всяких отморозков, тоже херовая перспектива. Уже стемнело, а эти горе-командиры всё ещё в городе. Вот где их носит? Я конечно понимаю, что скорее всего они сидят в городском штабе, обсуждают свои злодейские планы, но а вдруг потом решат где-нибудь продолжить саммит? Оккупация оккупацией, а бордели немцы открывают чуть ли не первым делом. Вряд ли конечно Фридхельм будет участвовать в разгуле, но… Но всё равно душа не на месте.—?Я тут молока вам принесла,?— постучала в окно хозяйка. После того, как я впряглась за мелкого, она уже не раз благодарила, принося то свежие яйца, то домашние соления. Мучиться и дальше в ожидании не хотелось, и я решила хоть как-то себя занять. Да и в любом случае надо учиться приспосабливаться к реалиям этого времени. Бедная женщина словила небольшой шок, услышав от меня просьбу научить печь блины.—?Сначала нужно наболтать тесто,?— терпеливо начала она.—?Это я умею, а вот с печью обращаться?— нет.—?Ванечка, принеси из сарая дрова,?— позвала она. Ванька ловко растопил печку, и остался, пристроившись на лавке с кошкой на коленях.—?Сковорода должна хорошо прокалиться,?— это понятно, а вот как тут убавить огонь?Кто молодец? Я конечно. Аки образцовая жёнушка напекла любимому блинчиков и даже ни разу не обожглась.—?Ну, пробуй,?— я протянула самый удачный блинчик малому.—?Вкусно,?— одобрил он и принялся болтать с детской непосредственностью. — Вот папка вернётся с фронта, мы ему тоже блины пожарим, да мам?—?Конечно,?— вздохнула женщина.—?Он… жив? —?осторожно спросила я.—?Последний раз получила письмо ещё в апреле,?— тихо ответила она, а в глазах блеснули слёзы. — Ранен был, всё переживал, что ногу отрежут. Они же пока помощи дождались, не один день в окопах оборонялись. Без перевязок нагноение пошло, но вроде бы обошлось. А по мне?хоть какой, но лишь бы вернулся.—?Ты детей береги, пока здесь толкутся солдаты, не отпускай от себя ни на шаг.—?Да кто же знал, что… — она замялась.—?Добрый вечер,?— наконец-то, вернулся.—?Пойдём, Ваня,?— Татьяна торопливо кивнула сыну и засобиралась уходить из своей же хаты.—?Чем так вкусно пахнет? —?Фридхельм углядел тарелку с блинчиками. — Ты сама это приготовила?—?Ну да, подумала, что раз ты остался без ужина, это будет получше консервов, — я подвинула ближе блюдце с вареньем.— Очень вкусно, — я присела рядом, любуясь, как он наворачивает мой кулинарный шедевр, и прикидывала, как бы поаккуратнее выяснить то, что меня волновало.—?Что-то вы долго торчали в городе.—?Вильгельм и Штейнбреннер сначала чуть ли не час просидели в комендатуре, потом я повёз их в отделение гестапо.—?А я грешным делом уже думала, что вы кутите в ресторане с местными красотками,?— поддела я его.—?Рени, даже если бы они туда и пошли, я бы остался ждать в машине. Что, не веришь?—?Верю конечно, но всё равно мысли дурацкие лезли в голову, ведь я слышала, как зажигали неделю назад Файгль и твой Вильгельм.Фридхельм потянул меня за руку, усаживая на свои колени, ласково провёл губами по шее и слегка прикусил мочку уха.—?Я так понимаю это… ревность?Не то чтобы ревность, просто я слишком хорошо знаю вас, мужиков. Мало кто способен устоять перед соблазнами, ну или это мне так не везло по жизни.—?Не совсем, просто мне неспокойно, когда тебя нет рядом.А вообще не знаю, как бы я реагировала в другой обстановке. Живи мы в мирное время, он бы естественно общался с другими девушками. И ревность вполне нормальное явление. Когда в малых дозах, так вообще добавляет в отношения нужный градус остроты. Другое дело, что адреналина мне сейчас и так с головой хватало.***—?Что-то тебя сегодня не видно,?— Конрад, заметив меня, зарулил во двор штаба и пристроился рядом. Я знала, что он не курит, значит как всегда собрался поболтать. Убедившись, что он не пытается как-либо заигрывать и доставать меня, я была обычно не против потрепаться в ?курилке?.—?Мы ездили в соседнюю деревню, допрашивали местных,?— нехотя ответила я, сделав очередную затяжку. Это была прихоть Штейбреннера?— отправить нас с Вилли, и я бесилась. Какого хера он раскомандовался? Хочет гоняться за партизанами?— вперёд. И Вилли, блин, хоть бы раз кого-то послал, нет же, послушно впрягается в любой кипиш и как правило припахивает ещё и меня. Я пыталась объяснить, что это дохлый номер. Даже если партизаны действительно из местных ребят, собственные родители не выдадут их. —?Кто бы знал как я устала… — я осеклась, осознав, что сказала это вслух. —?Тебе бы не помешал отпуск, — Конрад понимающе улыбнулся. — Я вот недавно ездил в Берлин.—?Везунчик, у нас никто не был в отпусках с начала войны.—?Тут такое дело, что иной раз думаешь, лучше бы не ездил в тот отпуск,?— как-то грустно усмехнулся Конрад. — С одной стороны вроде и рад побывать дома, вернуться в привычную жизнь. А с другой… Вернувшись сюда, намного острее понимаешь, что мир изменился.—?Те, кто не видел, что происходит на войне, никогда нас не поймут.Я бы наверное тоже сейчас чувствовала себя не в своей тарелке, попади обратно в своё время. Рассказать о том, что с тобой происходило, не расскажешь, и носить в себе это всё тяжело.—?Это точно. Я не могу поговорить по душам с родителями, ведь обсуждать, что происходит на фронте, запрещено. Я показывал им фотографии, где мы по пояс провалились в сугроб, и они были в ужасе, а ведь это далеко не самое страшное, что было здесь.—?Небось жалеешь уже, что поступил в академию? —?его бы конечно скорее всего всё равно призвали в действующую армию, но чтобы попасть в ?элиту? он как минимум должен был болтаться в каком-нибудь ?Гитлер-Юнгенде?.—?Это была идея отца?— отправить нас с братом в Академию,?— улыбнулся Конрад. — Харальд уверял меня, что нас ждут великие победы. И представь, этот засранец остался служить при штабе, а я угодил в эту глушь.—?Бывает,?— я вспомнила мемчики из серии ?ожидание/реальность?.—?Ты наверное тоже не ожидала, что всё будет вот так, когда ехала на фронт? —?да нет, как раз таки ожидала и знаю, что будет всё ещё хуже, просто мне деваться особо некуда.—?Не ожидала, но, а где сейчас безопасно? Британцы умудряются добраться даже до Берлина.—?Я видел, что творится во время их налётов,?— помрачнел Конрад. — Улица оказалась в огне за считанные секунды, люди горят, как живые факелы, и сколько бы ни лил воды, это бесполезно.—?Фосфорные бомбы,?— я поколебалась, стоит ли светить своими познаниями, но подумала, что от бомбёжек страдают невинные люди. — Огонь от горения фосфора нужно либо заливать пеной из огнетушителя, либо засыпать песком или землёй, а если плескать водичкой, он будет лишь распространяться дальше.—?Откуда ты это знаешь? —?Конрад ненавязчиво увязался меня провожать.—?Это элементарная химия. Я готовилась поступать в институт, так что ещё что-то помню.—?Серьёзно? —?оживился он. — Я два года проучился на химическом факультете, потом конечно пришлось перевестись в академию, но когда закончится война, попробую восстановиться.Вот лучше бы там и оставался, явно же не создан для боевых подвигов.— Ты наверное занималась с каким-нибудь профессором. Я уже многое не помню, про тот же фосфор.Как он умудряется сохранить по-детски невинную улыбку? Мне казалось моя давно похожа на фальшиво-застывший оскал. —?Сейчас бы наверное даже не смог смешать в правильной пропорции кислоты для титрования.—?Главное вовремя добежать к вытяжному шкафу, если что-то пойдёт не так,?— я вспомнила сколько раз косячила на первом курсе.Однажды перепутала растворы и в панике металась с дымящейся колбой. А как-то умудрилась выронить нагревшуюся от реакции пробирку, в которой между прочим была кислота, испортив новые ботильоны.—?Это да,?— он повернул ладонь, демонстрируя небольшой шрам. — Я однажды не успел.—?Добрый вечер,?— вежливо кивнул Конрад Фридхельму и снова повернулся ко мне. —?Буду теперь знать к кому обращаться, если забуду какую-нибудь формулу.Фридхельм мрачно проводил его глазами и зашёл в дом.—?Ты сегодня поздно.А что ты хотел, родной? Это называется ненормированный, блядь, рабочий день.—?Штейнбреннер отправил в соседнее село, я только вернулась,?— устала как собака, хочу по-быстрому вымыться и?уснуть.—?А этот… тоже ездил с вами? Кажется, кто-то ревнует к Конраду. Причём совершенно зря. Никаких искр и пресловутой chemistry не витает ни с его, ни с моей стороны. Самая что ни на есть френд-зона.—?Нет, он просто немного меня проводил,?— в другой день я бы может подразнила его, но вместо этого зачем-то добавила: — Забавно, оказывается, он бывший студент-химик.—?Это я уже понял,?— Фридхельм желчно усмехнулся. — Хреново он учился, раз не помнит формул.Мой же ты Отелло!—?Никак ревнуешь? Можно уже начинать бояться, что ты придушишь меня за невинный разговор?— Тебя?нет,?— Фридхельм обнял меня со спины, сжав руки чуть крепче обычного. —?А вот ему придётся напомнить, что ты уже занята.—?Эй, что за несправедливость? —?возмущённо вывернулась я. Мне конечно триста лет не надо особо дружить с Конрадом, но запрещать что-то не позволю из принципа.— Значит, с Кохом или Каспером общаться мне можно, а с ним — нет?—?Для них ты давно и прочно боевая подруга, и я знаю, ты тоже так считаешь,?— он невесело усмехнулся. — Ты говоришь, вы просто общаетесь, но я видел твоё лицо. С ним ты другая.—?Первый раз вижу, чтобы скучные разговоры о химических формулах вызывали столько ревности.—?У вас куда больше общего, чем с тем же Кохом или Крейцером,?— Фридхельм испытующе посмотрел мне в глаза. —?Раньше ты так же смотрела и на меня, когда мы обсуждали книги.Я уже хотела ответить что-нибудь привычно-резкое, но вместо этого обняла его, прижимаясь щекой к груди. Ясное дело, что раз для него это первые отношения, он ждёт и от меня этой нежной трепетности, когда ничего и никого вокруг больше не замечаешь. Не могу же я заявить, что когда за плечами не один роман многое видится по-другому. Я никогда не ходила на сторону, пока была с кем-то в отношениях, но не вижу проблемы иногда немного пофлиртовать. Ну, это же бред, если у тебя есть мужик что?теперь? Завернуться в паранджу и шугаться от каждого, кто с тобой попытается заговорить?—?Ты зря беспокоишься, если я с тобой, значит с тобой.Он выдохнул, притянул меня ближе и приник к моим губам в настойчивом поцелуе. Горячие ладони скользнули к пояснице, сминая блузку, нетерпеливо поглаживая.— Стой… да подожди… мне надо… — я конечно не настолько грязная как шахтёр после смены, но всё же.— Потом, — мои губы сковывает жадный поцелуй. Томная нега разливается по венам, делая меня слабой, податливой. Его ласковый шёпот оседает на коже пресловутыми мурашками, и я перехватываю его губы, вкладывая в поцелуй всё, что не могу сказать словами. У притяжения, которое я с самого начала к нему чувствовала, нет и не было логического объяснения, но я точно знаю, что раньше я ни к кому не чувствовала ничего подобного. И что это вряд ли исчезнет, что бы там дальше ни произошло с нами.* * *Я сонно потянулась, жмурясь от ярких солнечных лучей. Блин, проспала, что ли? Торопливо поднявшись, стала собирать разбросанные по всей спальне шмотки. Вот тебе и немецкая аккуратность?— свою форму значит вешаем на стульчик, а мой лифчик чуть ли не на люстру закидываем. Всё-таки я права, и малая толика ревности только разжигает страсть. Так, эту блузку уже точно не наденешь?— измятая, а времени гладить нет.—?Ты уже встала? —?окликнул меня Фридхельм.—?Почему ты не разбудил меня раньше? Вильгельм опять будет смотреть на меня как на исчадие ада если я опоздаю,?— я улыбнулась, заметив криво сидящий в его волосах венок из одуванчиков. — Так и пойдёшь на построение? Кребс оценит.—?Придётся оставить подарок Лизы,?— с притворным сожалением вздохнул он, положив икебану на подоконник.Видимо, Татьяна уже возится по хозяйству, а мелкая занимает себя как может.—?Я принёс воды,?— Ваня поставил ведро около умывальника. — Ещё дров в сенях положил, если вам понадобятся.—?Молодец,?— я положила на стол его ?гонорар? и снова метнулась в спальню?— туфли-то я так и не нашла.—?Рени, ты кажется боялась опоздать, пойдём.—?Сейчас… — я вздрогнула, услышав выстрел. Что там опять случилось? Выбежав на крыльцо, я замерла на пороге, намертво вцепившись в руку Фридхельма. Ванька ничком лежал на ступеньках, всё ещё сжимая банку тушёнки, кровь медленными струйками стекала вниз. Его убийца как ни в чём ни бывало убирал пистолет и равнодушно смотрел, как Татьяна с задушенным криком упала рядом с телом мальчика, пытаясь его перевернуть и надрывно причитая:—?Сынок… да что же это…—?Ты совсем охренел?! —?заорала я.—?Он свершил кражу, а любые преступления должны караться по законам военного времени.—?Он ничего не крал! Я сама отдала ему эту чёртову банку!—?Фройляйн, если бы я каждый раз сомневался, стрелять или не стоит, я был бы уже мёртв,?— цинично усмехнулся Альфред.—?Эрин, пойдём,?— Фридхельм твёрдо сжал мою ладонь. Меня колотила дрожь. Я не знала, как сейчас заявлюсь в штаб и буду смотреть на эти рожи. Не знала, как посмотрю в лицо Татьяне. Получается, я невольно виновата, что она лишилась сына.Я попыталась с головой зарыться в бумаги, но не вышло. Видимо, Штейбреннер был уже в курсе, что произошло.—?Эрин, вы расстроены? —?он завис перед моим столом, вынуждая посмотреть на него. Ага, блядь, расстроена! Подумаешь, пристрелили по фигне ребёнка, дело-то житейское, так, да? —?Может, Альфред слегка переборщил, но вы должны понимать, что сейчас не время разводить сантименты. Возможно этот мальчишка ни в чём не виноват, но взгляните. Ночью кто-то умудрился разбросать по деревне эту гадость.Он положил на стол листок с красочно отпечатанным призывом давить фашистких гадин, не сдаваясь, и верить, что Красная армия никогда не будет побеждена.—?Я настаиваю, чтобы вы ещё раз провели работу с населением. Убедите их, что не стоит идти на поводу и верить этим лживым речам. В конце концов за каждую выходку диверсантов расплачиваются гражданские. В городе был убит наш солдат, и комендант отдал приказ расстрелять десять заложников. Этого они добиваются?Я молчала, не в силах выдавить ни слова, похоже мой актёрский талант на ближайшее время себя исчерпал. Чувствовала себя хуже распоследней шлюхи, ибо шлюха может послать мерзотного клиента по известному адресу, а я нацистскую власть послать не могла никуда. Штейбреннер отошёл к окну и усмехнулся:—?И кстати, Эрин, вы тоже виноваты в том, что произошло. Вы обращаетесь с ними так, словно они нам ровня, а они должны чётко понимать, что это не так. Обер-лейтенант, это касается и ваших солдат тоже. Вот полюбуйтесь.Вилли встал посмотреть, и я тоже обернулась. На лобном месте у колодца опять толклись девчонки. Кох улыбался Ольге, которая быстро сунула ему свёрток и смущённо отвернулась. Похоже, она решила поблагодарить его за вчерашнее спасение.— Герр штурмбаннфюрер, я не считаю поведение моих,?— Вилли особо выделил это слово. — Солдат неподобающим.—?Согласен, мои мальчики тоже сходят с ума без женского внимания и опускаются до того, чтобы спать с кем попало,?— покладисто кивнул он. — Главное проследите, чтобы это не переросло в сентиментальный роман. Вот это уж точно недопустимо и не может быть оправдано.Кое-как я отработала положенное время, но когда настал вечер, снова впала в ступор. Делать вид, что ничего не случилось, я не могла, но чем я могла помочь Татьяне? Возможно она тоже винит в случившимся меня. В маленьком флигеле тускло горела лампа. Я молча застыла на пороге, почувствовав, как сжалось сердце. Дед неумело пытался сколотить доски для гроба, маленькая Лиза тихонько сидела в уголке, а Татьяна склонилась над лежавшим на лавке тельцем.—?Чем я могу помочь? —?осторожно спросила я. Она медленно подняла голову, лицо её страдальчески сморщилось.—?Я знаю, что вы не виноваты… — она судорожно вздохнула. — Но прошу, уйдите сейчас…Честно говоря, я ожидала и более резкой отповеди. Что я ещё могу сделать? Дать ей денег? Но разве они вернут ей сына?Кровь со ступенек уже кто-то смыл, а на крыльце сиротливо сидела полосатая котяра. Я присела рядом, машинально погладив её за ухом.—?Как ты? —?я и не заметила, когда вернулся Фридхельм. —?Успокоилась?Я пожала плечами. Что он хочет услышать? Хочет убедиться, что я не собираюсь устроить истерику на пороге штаба? В принципе да, только спокойствие было каким-то тупым, будто с похмелья. Безысходным. Не дождавшись ответа, он сказал:—?В такие моменты понимаешь, что никакие доводы командиров не работают. Мы сражаемся за правое дело, но при этом становимся монстрами. Я чувствую себя виновным не меньше этого Альфреда.—?Если ты когда-нибудь… — я осеклась, не в силах произнести обвинения. — Я не смогу простить…—?Я и сам не смогу простить если… — Его губы искривились в горькой усмешке. — Вот так…Ночью я проснулась от очередного кошмара. Штейнбреннер надвигался на меня с омерзительной улыбочкой:—?Неужели ты думала, что твой обман никогда не откроется? Можешь не оправдываться. Я знаю, кто ты…Схватив меня за волосы, он выволок на крыльцо штаба, с силой толкнув в спину:—?Вы знаете, что дальше делать…Меня окружили, грубо подталкивая в спину штыками, кто-то глумясь провёл ножом по щеке, рассекая кожу. Я судорожно сглотнула, увидев в руках Альфреда огнемёт…В панике я дёрнулась, едва не слетев с кровати. Фридхельм, спавший рядом, тут же положил мне на живот руку, безмолвно обозначая своё присутствие. Медленно выдохнув, я прижала его ладонь своей и опустилась обратно. Раньше я никогда бы не допустила, что бы очередная влюбленность или отношения с кем-то вышли на первый план. Для гармонии мне было необходимо заниматься карьерой, сделать очередной дизайнерский ремонт, периодически отрываться где-нибудь с друзьями. Здесь у меня всего этого нет и возможно не будет. Только Фридхельм… Последний бастион относительного спокойствия в этом грёбанном мире.