Часть 2 (1/1)

Брок осторожно открыл глаза, опасаясь, что они просто вывалятся из глазниц, лишь бы не страдать от тусклого света, просачивающегося из-под рулонной шторы, прикрывающей окно. С соседней полки доносился громоподобный храп, словно там прилёг сам Тор, прижатый за шею своей идиотской кувалдой.Нет, это всё Гидра виновата.Ну да, за долгие годы службы в состоянии круглосуточного стресса Брок привык контролировать себя, не позволяя расслабиться даже под воздействием алкоголя. А стоило ускользнуть из загребущих тентаклей, как сразу же расклеился, будто малолетний сопляк, впервые попробовавший виски, украденный из отцовского бара.Брок вспомнил, что всё началось с того, как вчерашний знакомец торжественно водрузил на сиденье сумку и начал метать на стол харчи. Газетный свёрток со здоровенным розоватым шматком солёного сала занял место рядом с кульком, в котором лежало не менее дюжины варёных яиц.В промасленной бумаге обнаружилась курица-гриль в уже немного подмокшем тонком лаваше. Десяток золотистых пирожков, начинённых печенью и картофельным пюре, были заботливо завёрнуты в белое вафельное полотенчико. Размером с михину ладонь, аппетитно пахнущие жареным луком и маслом, они вызывали голодное бурчание желудка и обильное слюноотделение.По сравнению с этаким богатством припасы Брока выглядели весьма скромно: пара бургеров, салаты в пластиковых лоточках и несколько хот-догов?— вот и весь рацион одинокого путешественника. Бутылки с водой и холодным чаем добавляли разнообразия сухомяточному рациону.Миха удивлённо повертел в руках яркую картонную коробочку, содержащую ?две мясных котлеты-гриль и специальный соус-сыр, всё на булочке с кунжутом?, хмыкнул и снова вернул её на стол. Из его огромной сумки на свет божий появилась бутылка ?Русского золота? и две банки ?Жигулёвского?.—?Ты эт, глянь, пивас не то чтобы, но, пока не доберёмся до дома, и такой сойдёт,?— смущённо прогудел Миха. —?Вот наш ?Соболёк??— самый зачётный, правда, его хуй найдёшь. Даже присказка сложилась: если хочешь ?Соболёк?, то готовьсь пройтись малёк.—?Да ладно, я всё равно в сортах не шарю,?— махнул рукой Брок, скромно умалчивая, что это он в местных не разбирается, а вот в Америке предпочитал понтовый ?Tutankhamun Ale? по семьдесят пять баксов за бутылку. Употреблял он его редко, потому что надо было постоянно следить за весом. Но когда позволял себе немного побаловать организм вредными напитками, то предпочитал пиво, одобренное Нефертити. По крайней мере, производители утверждали, что рецепт этого эля был воссоздан по следам древнего пивного сусла, обнаруженного в пивоварне царицы.—?Ну, тады ой,?— заключил Миха и достал спичечный коробок, наполненный крупной солью; нож, буханку ?Бородинского?, посыпанную зёрнышками кориандра, и два металлических стакана.Водка разлилась в три булька. Сэндвич, состоящий из толстого куска чёрного хлеба, ломтя сала и половинки варёного яйца, прилепленного поверх на замазке из горчицы и майонеза, перекочевал в руки Брока. Зажаристая куриная ножка плюхнулась на чистый кусок газеты перед ним же. Отдельный полиэтиленовый пакет, открытый в последнюю очередь, шибанул в ноздри ароматом солёного чеснока, бочковых огурцов и зелёных помидоров.—?Ну, за знакомство! —?произнёс первый тост Миха. Звонко дзынькнули стаканы, огненная вода лавой прокатилась по пищеводу, уютно упав в пустой желудок вдогонку к утреннему стаканчику кофе. —?Ты не стесняйся, бери, это маманя солила! У ней знаешь какая кадушка! Она её из дома тыщу вёрст пёрла, когда к сеструхе моей переезжала! Теперь стоит на балконе, а чё? У сеструхи двое девок?— тощие, шо жерди. Ничё не жрут, только грызут этот… как его… такой зелёный пук палок. Воняет ещё странно.—?Сельдерей? —?предположил многоопытный Брок, который и сам частенько сбрасывал вес на этих ?палках?.—?Точно, Славян, угадал! —?обрадовался Миха. —?Так вот, маманя поехала к сеструхе помогать присматривать за девками, а то кобылы уже такие, что гляди, как бы не того-этого.—?Точно,?— кивнул согласно Брок. —?Мало ли…—?Во, ты меня понимаешь, хороший ты мужик, Славик, давай-ка теперь за гладкую дорогу накатим! —?Миха снова набулькал в стаканы и выудил кулёк с варёной картошкой в мундире. —?Во, это к куре закусь! Вернее, как его… ну…—?Гарнир,?— подсказал Брок.—?Ну ты ваще, не голова, а Госдума! —?восхитился Миха, ловко разламывая клубень пополам и посыпая его солью. —?Тебе бы депутатом быть!—?Политика?— это не моё,?— покачал головой Брок. —?Я больше руками люблю…?Ага,?— промелькнула мысль в его уже немного хмельной голове. —?Пристрелить кого или замочить, заломать или прирезать?.—?Слушай, если ты такой рукастый, то айда к нам на завод! —?обрадовался неизвестно чему громко жующий Миха. Он умудрялся обгладывать окорочок, закусывать его картошкой и сэндвичем с салом и яйцом, на вершинке которого скромно притулился листик петрушки. Заметив взгляд Брока, он смущённо пояснил:?— Бабы вечно трещат, что надо жрать эти… витамины и зелень, вот я, значит, и…—?Да всё нормально! —?махнул куриной костью Брок. —?Так где, говоришь, ты работаешь?—?Дык, на шесятдевятом трубопрокатном заводе тружусь. Знаешь какой у нас коллектив? Ого-го! —?потряс он руками в воздухе, словно призывая в свидетели высшие силы. Брок с уважением покосился на его огромные кулачищи и подумал, что на одной такой ладони, пожалуй, поместятся сразу две сиськи Памелы Андерсон.—?А платят у вас как? —?всё же поинтересовался он. Не то чтобы его сильно волновали деньги, уж отложено у него-хомяка было столько, что хватит на две жизни. Но для порядка надо было выяснить все нюансы возможной вакансии.—?Много! —?Миха изобразил раздвинутыми руками толщину пачки банкнот, как рыбаки хвастают царским уловом. —?Мне от аванса до зарплаты почти хватает! —?Немного подумав, он всё же исправился:?— Ну, мож, пару дней на подсосе, но никак не больше недели! Зато у нас знаешь какие мужики работают! Ого-го!Водка снова приятно булькнула в стаканы, разговор пошёл о конкретике трудовых будней отважных русских трубопрокатчиков.—?А условия? Соцпакет? —?вклинился Брок в речь добровольного хедхантера, заставив того замереть в нелепой позе с выпученными голубыми глазами, открытым ртом и поднятой вверх рукой.—?Ты чё? —?Миха всё же сумел скомпилировать все свои эмоции в один вопрос. —?Ты про чё?—?Забей! —?мотнул головой изрядно захмелевший Брок и отпил глоток приятно-тёплого пива. —?Только я ж никогда не работал на труборпо… прокро… трупобокро… Блядь! Я трубы не делал!—?Да и хуй с ним, научим,?— гордо выпятил грудь Миха. —?У нас начальник цеха?— мировой мужик, да и остальные не хуже! —?Тут он вдруг немного замялся и виновато вильнул чуть окосевшими глазками на проносящийся за окном пейзаж. —?Ну, есть там один… тип, но это не наша забота. Он тока до Михалыча доёбывается, а остальные в безопасности.Брок хотел было поинтересоваться, что это за опасный элемент работает среди клёвых чуваков, но тут подоспел следующий тост, и мысли с радостным гиканьем помчали гонять по кругу, размахивая радужными флагами. Видно, победили очкастые ботаны, потому что его вдруг понесло к классикам, которых обожал Зимний. Эх…С большим трудом всплыли слова Чехова, потрясённого уральскими жителями до глубины своей трепетной интеллигентной души. Потом на ум пришло воспоминание, что Маяковскому в Свердловске не могли подобрать тулуп по размеру и возили на розвальнях до места захоронения царской семьи. Брок даже смог продекламировать кусок стиха знаменитого поэта-футуриста:—?Из снегового, слепящего лоска, из перепутанных сучьев и хвои?— встаёт внезапно домами Свердловска новый город: работник и воин. Под Екатеринбургом рыли каратики, вгрызались в мёрзлые породы и руды?— чтоб на грудях коронованной Катьки переливались изумруды.Миха на эти слова громко зааплодировал, повлажнев взглядом. Дальше пили за сталь и за чугун, за региональное самосознание и за возрождение России, которое непременно начнётся с Урала.—?Мы гордимся нашим домом и традициями, хоть остальные и зовут это дикой суровостью,?— вещал неожиданно посерьёзневший Миха без тени косноязычия. —?Мы очень дружелюбные, а кто не верит, тому пиздец! Зато мы этих грёбаных метросексуалов и гомосеков соплёй перешибём!Брок только кивал, горячо поддерживая высказывания нового знакомого, всей душой проникаясь желанием продлить их общение подольше. Он так давно не разговаривал с нормальными простыми людьми, живущими в реальном мире, а не рассуждающими о ?Бентли? за хренлион баксов и новых часах стоимостью с хорошую квартиру в центре столицы.Конец беседы затерялся в алкогольном дурмане, но спать Брок ложился с чётким желанием хоть ненадолго осесть где-то, ходить на работу и пить с мужиками пиво по выходным. Не думать о серых льдистых глазах, чёрных пушистых ушках и длинном гибком хвосте. Не просыпаться ночью с колотящимся сердцем, с ужасом и надеждой вглядываясь в тёмные углы гостиничного номера.Утром почему-то не было тошно, несмотря на количество выпитого алкоголя. Миха вообще был бодр и свеж, как цветок чертополоха, выросший на суровом шотландском взгорье. Он быстро привёл себя в порядок в маленьком туалете, побрился и даже надушился ?Олд Спайсом?.Остатков вчерашней трапезы как раз хватило на завтрак, который запили горячим чаем с лимоном. Сонный проводник принёс два стакана в металлических подстаканниках, предупредил, что через час прибытие, и снова скрылся в своём купе.—?Слышь, Славян, ты не передумал к нам? —?спросил Миха, складывая мусор и пустые бутылки в один большой пакет.—?Нет,?— покачал головой Брок, с удивлением подмечая, что от принятого решения в душе разливаются покой и тепло. Интуиция довольно урчала, свернувшись под сердцем пушистым ласковым шаром. —?Только мне надо с жильём определиться. Есть у вас нормальная гостиница недалеко от завода?—?Да ты чё! Нахуя тебе эти клоповники! —?возмущённо подхватился Миха. —?Я тебя у мамани поселю. Не хочу сдавать жильё чужим квартирантам, там стока её шмотья, а если я что-то выкину, то она мне уши открутит. Знаешь какая у меня боевая маманя!—?Спасибо, конечно, я благодарен за доверие. Но тогда надо будет заключить договор, чтобы ты был спокоен за её имущество. Хотя я люблю порядок и никогда не развожу бардак дома.Брок прикинул про себя, как может выглядеть квартира старушки. Наверное, там куча кружевных вязаных салфеток на всех поверхностях, а тонкие фарфоровые чашки и блюдца красуются в старинном застеклённом серванте. Шкаф с резными дверцами, запирающийся на тяжёлый медный ключ, важно раздувает бока в маленькой спальне.Кровать под самодельным покрывалом в стиле пэчворк завалена горкой разновеликих подушек в белоснежных наволочках. Узорчатый ковёр прикрывает навощенный паркетный пол, сияющий под золотистым светом люстры с бордовым тканевым абажуром.Чугунная ванна на толстых ножках прячется за занавеской в мелкий цветочек. Над ней висит широкая лейка душа, а внутри стоит низкая деревянная скамеечка. И обязательно есть металлический поручень, прикрученный к стенке.Унитаз непременно огромный из фаянса цвета слоновой кости со сливным бачком, с которого свисает бульбочка на длинной цепочке. Зеркало, покрытое патиной, в узорчатой раме над вместительной раковиной. Под ним тумба с полками и душистый брусочек мыла в винтажной мыльнице-нержавейке, закреплённой над бортиком.За этими размышлениями незаметно пролетело время до прибытия на место. Из вагона они с Михой вывалились в числе последних пассажиров и двинулись по чистому перрону. Относительно новое сооружение, увенчанное тремя куполообразными крышами, не произвело особого впечатления. Брок за последние месяцы повидал столько вокзалов и аэропортов, что они сливались в единую смазанную картинку.—?Старое здание там,?— махнул куда-то вбок Миха. —?Тока теперь там начальство сидит.—?Ну,?— кивнул Брок, поёживаясь от прохладного ветра, кутаясь в лёгкую куртку и привычно мониторя обстановку.—?Тут рядом торгушки, кабаки и всякая культур-мультур,?— обвёл рукой округу Миха. —?Потом, если чё надо, глянешь где как.—?Ну. —?Брок реагировал по-прежнему заторможенно, пытаясь разобрать навалившиеся запахи.—?Ага, там таксёры,?— указал на площадь Миха. —?Ща закину вначале тебя, а потом пойду домой, я в том же подъезде живу, этажом выше. Ключи у меня с собой, так что сразу заселишься, отдохнёшь. Магазины там рядом, так что с хавчиком вопросов не будет.—?Спасибо тебе огромное,?— искренне поблагодарил Брок, вызвав смущение у нового товарища. —?Ты мне так и не сказал, сколько стоит аренда.—?Да ты чё! Я ж от всего сердца! —?тут же посмурнел Миха.—?Я так не могу, мы же не родственники, чтобы жить у тебя бесплатно. Давай я пока коммунальные буду оплачивать, а там сориентируемся по ценам и договоримся,?— решительно заявил Брок. Ещё не хватало пользоваться добротой чужого человека, который и сам не очень богат.—?Ну, если так, то тогда лады,?— пробухтел Миха и шандарахнул Брока по плечу с таким размахом, что тот чуть не улетел мордой в припаркованный автомобиль.?Расслабился на гражданке, первый лейтенант Рамлоу!??— рявкнул в голове шеф Пирс, ставший кем-то вроде противного внутреннего голоса.Чистенькая ?Лада? с молчаливым водителем за рулём домчала их до пятиэтажного дома, неотличимого от соседних. В подъезде было удивительно чисто, на широких подоконниках красовались горшки с какими-то домашними цветами. Брок опознал только колючие пики алоэ, пушистые листики фиалки и разлапистый фикус.На третьем этаже, куда они поднялись по лестнице пешком в связи с отсутствием лифта, было всего три двери: две справа и одна слева. Миха направился к левой, с виду солидной, покрытой лакированным деревом. Брок вытаращился на электронный замок, который можно было открыть кодом и магнитной картой. Глазок видеофона мигал над селекторным устройством.—?Во, ключ, а код я тебе на бумажке напишу,?— пояснил Миха. —?Маманя придумала какой-то заковыристый, я его вечно забываю.—?Ага,?— растерянно кивнул Брок, понимая, что его размышления о старушечьей квартирке как-то подозрительно быстро развеиваются под писк сенсорной панели.—?Ну, добро пожаловать, Славян,?— добродушно провозгласил Миха, распахивая дверь в коридор и нащупывая на стене выключатель. —?Ай, бля, забыл опять! Освещение на максимум! —?рявкнул он, и тут же под потолком вспыхнул ряд светодиодных ламп. —?Давай, не топчись на пороге.Брок осторожно вошёл внутрь квартиры и огляделся. Слева тянулась зеркальная гладь встроенного шкафа-купе с подсветкой вдоль верхней и нижней кромки. Напротив красовалась длинная банкетка, обтянутая белой кожей. Три двери из тёмного лакированного дерева с витражными вставками вели в остальные помещения. Кажется, боевая старушка, которая виртуозно готовит соленья в любимой кадушке, не так и проста.