Часть 4 (1/1)

*Следующим утром Фрэнк проснулся от скользящих по лицу солнечных лучей. Во время сна край его футболки задрался вверх, и теперь тёплая ладонь доктора Уэя покоилась на оголённом участке его живота. И хотя первым порывом Фрэнка было поскорее отодвинуться от мужчины, ему всё же удалось его подавить. Наконец он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим, в отличие от какой-то бессознательной полулихорадки прошлой недели. Он медленно выдохнул, ощущая нежное прикосновение пальцев доктора Уэя к своей коже.Фрэнк не хотел вспоминать последний раз, когда к нему так прикасались и когда он просыпался так же, как в это утро – что ж, он никогда не просыпался именно так, как сегодня, но всё же не мог не ощутить привычную тень печали, когда в памяти всплывали определённые события. Они произошли так давно, что Фрэнк видел эти воспоминания словно из-за запотевшего стекла, но тяжесть вины давила всё так же, как и прежде.– Фрэнк? – из-за спины прозвучал голос доктора Уэя, по-прежнему сонный. – Ты уже встал?– Да, – ответил он, оставляя свои навязчивые мысли позади и нащупывая очки на тумбочке у кровати. – Я проснулся.– Как ты себя чувствуешь? – спросил доктор Уэй. Он переместил свою ладонь с живота Фрэнка на его предплечье, сводя прикосновение к минимуму. Интимность момента прошла, и Фрэнк напялил очки на нос, прежде чем повернуться на спину и уставиться в потолок.– Думаю, лучше, – сказал он, стараясь звучать как можно спокойнее. Ему и правда было лучше, по крайней мере, физически. Он знал, что доктор Уэй не сводит с него глаз, но упрямо продолжал смотреть в потолок.– Фрэнк, – произнёс тот, очевидно, с просьбой, так что Фрэнк повернул голову на бок, как и всегда не в состоянии в чём-либо ему отказать. – Тебе правда лучше? – тихо произнёс доктор Уэй. Его волосы торчали во все стороны, а на щеке осталась полоска от подушки. Сердце Фрэнка затрепетало от увиденного.– Не знаю, – сказал он, и ответ прозвучал как настоящая исповедь, совсем как те, которых он, бывало, так долго ожидал, сидя на церковных скамьях. Доктор Уэй лишь нежно сжал его запястье, ничего не ответив, но говорить и не было нужды. Фрэнк и так чувствовал, что мужчине жаль.Следующий день стал одним из самых странных дней во всей жизни Фрэнка, и это говорило о многом, особенно учитывая, что с тех пор, как он стал ассистентом доктора Уэя два года назад, количество странных дней у Фрэнка значительно возросло.Когда они находились рядом, им было легче, порознь – намного тяжелее. С течением дня притяжение становилось всё сильнее и приносило Фрэнку только больше проблем. Сам факт того, что доктор Уэй постоянно находился – был вынужден находиться – в пределах его личного пространства, превращал Фрэнка в ходячий комок нервов, и доктор Уэй то и дело прикасался рукой к его шее, пытаясь его успокоить, будто и не догадывался, что таким образом только делал всё хуже.К обеду Фрэнк так разволновался, что душ ему стал жизненно необходим. Только проскользнув в ванную и заперев дверь изнутри, он сразу же покрылся холодным потом, будто то, что их связывало (что бы это ни было), моментально уловило его попытки увеличить расстояние между ним и доктором Уэем. Фрэнк принял прохладный душ, а следом ещё один, и даже после этого ему было всё так же жарко. Когда он вышел из ванной (всё в той же одежде, застегнув рубашку доверху), доктор Уэй стоял рядом, опираясь спиной о дверной косяк и прикуривая сигарету. Он тоже вспотел – по виску стекала крохотная капля, а лицо слегка побледнело.– Думаю, оно становится сильнее, – произнес доктор Уэй, делая затяжку. Он уставился куда-то вдаль, за спину Фрэнка. Фрэнку пришлось побороть желание оборонительно скрестить руки на груди.– Я тоже так думаю, – вздохнул он.После этого он бросил попытки бороться с притяжением. Разве был в этом хоть какой-то смысл? До конца дня они всё делали вместе, привязанные друг к другу, как спутник к своей планете. Пока Фрэнк готовил им сэндвичи на обед, доктор Уэй стоял рядом, прижавшись бедром к бедру Фрэнка. Когда доктор Уэй вышел в небольшой внутренний дворик, чтобы покурить и заодно взглянуть на приближающуюся грозу, Фрэнк без раздумий выскочил следом, принимая сигарету из рук мужчины и делая затяжку.Вся ситуация была противоестественной и абсурдной, и казалось, что стоило Фрэнку уступить ей самую малость, как она заполонила собой всё, и у него не осталось никаких сил с этим бороться. Особенно учитывая, что единственной альтернативой были истощение и боль. Оставалось только ждать.*Когда гроза разыгралась, небо потемнело, а по окнам забарабанил дождь, они вернулись в комнату Фрэнка. Доктор Уэй сел на край кровати, аккуратно перебирая стопки пластинок, разложенных тут и там по полу спальни, а Фрэнк устроился лёжа в изголовье, протягивая одну ногу вперёд и прикасаясь стопой к спине мужчины. Обычно Фрэнк был невероятно щепетилен в вопросах уборки, но пластинки располагались в его комнате в довольно хаотичном порядке, и доктор Уэй, кажется, был от них в полном восторге.– Как, ради всего святого, тебе всё это время удавалось прятать от меня такую коллекцию? – спросил доктор Уэй, не оборачиваясь на Фрэнка. – Я и не знал, что ты у нас коллекционер.Фрэнк устроился на подушке поудобнее, наблюдая за тем, как мужчина нежно, практически почтительно, благоговейно проводит кончиками пальцев по корешкам обложек. Фрэнк надавил на переносицу очков большим пальцем, поправляя их у себя на носу.– Они у меня уже целую вечность. Но вот времени разобрать их особо не было.– Да и я не бывал в твоей спальне прежде, – отозвался доктор Уэй, и Фрэнк моментально зарделся. – Ох, я… это не… – начал доктор Уэй, краснея следом за Фрэнком. Фрэнк согнул ноги в коленях, отрывая стопы от спины мужчины. Они так и не обсудили тот поцелуй в университете – а Фрэнк и не желал его обсуждать – и эта неловкость из-за случившегося по-прежнему висела между ними.Доктор Уэй покрутил пластинку в своих руках, а затем вытащил её из обложки и аккуратно прикоснулся указательным пальцем к неровным дорожкам на её поверхности.– Где ты их достал? Многие названия мне даже не известны, – произнёс он. Слабая попытка сменить тему, но Фрэнк охотно бы ей обрадовался, если бы только она не вела к иным, более серьёзным и тяжёлым воспоминаниям. К тем вещам, о которых он не любил говорить. Но ведь его спросил доктор Уэй, так что, конечно, ему придётся рассказать.– В университете у меня был друг. Он очень увлекался музыкой, вот и привил мне любовь к пластинкам, – Фрэнк попытался говорить как можно более спокойным, безэмоциональным тоном, что у него, разумеется, не получилось.– Друг? – спросил доктор Уэй, замирая на месте.Фрэнк снял очки с лица и протёр их о ткань своей рубашки. Держаться было проще, когда он не видел происходящее в деталях. Подобно тому, как доктор Уэй никогда не говорил о войне, Фрэнк предпочитал не рассказывать про свои студенческие годы, ибо он тоже успел набить себе немало шишек (хоть и в совершенно ином смысле) и не хотел останавливаться на этой теме.– Стивен. С моего потока. Мы были… мы были близки, – произнёс Фрэнк. Он помедлил, но всё же решил надеть очки обратно. Доктор Уэй заметно побледнел.– Вы… вы с ним… – заикаясь, выдавил он, и Фрэнку сперва показалось, что мужчина почувствовал отвращение – эту резкую волну бурлящей тошноты и головокружения, едва ли не физически отбросившую Фрэнка назад к изголовью, но нет, это было не отвращение. Это была… ревность.Стало сложно дышать. Фрэнк прислонился к спинке кровати, запутываясь пятками в одеяле. Нет… что? Этого не может… Это просто бессмыслица какая-то, это не могла быть ревность. Наверняка, просто эмоции Фрэнка преломились через ощущения доктора Уэя и теперь вернулись к нему назад. Да, это просто его собственные чувства. Но с другой стороны… это не мог быть он, и Фрэнк это прекрасно понимал.Он хотел было встать с кровати (срочно понадобилось скурить сигарету, или выбежать на свежий воздух, или…), но доктор Уэй протянул руку и, едва коснувшись его оголённой лодыжки, заставил Фрэнка замереть. Мужчина успел практически полностью забраться на матрас. Фрэнк бессильно скользнул обратно, откидывая голову на подушку.Доктор Уэй навис над ним, и Фрэнк тут же ухватился за ткань его рубашки, притягивая его ближе, под воздействием чего-то неосязаемого, и когда их губы наконец встретились, они столкнулись так сильно, что Фрэнк не удивился бы рассечённой губе. Доктор Уэй запустил руку в волосы Фрэнка, сильно их сжимая, и Фрэнк застонал ему в губы, чувствуя, как звук сам вырывается откуда-то изнутри.Доктор Уэй на мгновение отстранился, тяжело дыша и не сводя с него глаз. Фрэнк видел и чувствовал: доктор Уэй его хотел. Фрэнк знал, что значит хотеть кого-то, но никогда и представить себе не мог, каково это – самому ощущать, как сильно тебя хочет другой человек. Это так резко отличалось от всего привычного и от того, что он знал о докторе Уэе, что ему казалось, будто он смотрит какой-то фильм или, может, видит один из тех снов, когда ты наблюдаешь за происходящим со стороны.Фрэнк не мог больше это выносить и дальше неподвижно лежать под пристальным взглядом доктора Уэя, так что потянул его за рубашку до тех пор, пока вновь не прикоснулся к его губам. Когда доктор Уэй прижался к нему в ответ, Фрэнк почувствовал, как тот успел возбудиться, и в это мгновение всё лишнее будто исчезло, и в комнате повисла тишина, прерываемая лишь их учащённым дыханием и тем, как бешено колотилось сердце Фрэнка.Но дело было не только в этом. Фрэнк буквально чувствовал всё: как приятно было доктору Уэю, как всё, чего он хотел – это стянуть рубашку с Фрэнка и начать прикасаться к его мягкой коже, прикасаться ко всему его телу. Прежде, чем Фрэнк успел это осознать, его руки сами принялись расстёгивать пуговицы на рубашке. Они продолжили целоваться, но доктор Уэй вновь отстранился на секунду, не отрывая взгляда от Фрэнка, когда тот заёрзал на простыни, пытаясь стянуть с себя расстёгнутую рубашку. Оставшись в майке, Фрэнк поспешно стянул её через голову. Очки сместились вбок, к тому же, думал Фрэнк, волосы, наверное, тоже торчат в разные стороны.– Фрэнк, – прошептал доктор Уэй своим благоговейным тоном, которым он говорил лишь о самых ценных артефактах, и Фрэнк не мог смотреть ему в глаза, не мог об этом думать, не мог просто так лежать на простыни под этим пристальным и нежным взглядом доктора Уэя. Он потянулся вверх, вовлекая мужчину в очередной поцелуй, тут же протягивая руки к пуговицам его собравшейся на груди рубашки и отстраняясь лишь на пару мгновений, чтобы стянуть её с плеч доктора Уэя и отбросить куда-то на пол. Наконец они могли прижаться друг к другу без мешающей одежды, кожа к коже, и Фрэнку пришлось больно прикусить губу, чтобы ненароком не издать громких звуков, которые могли бы услышать его соседи.Фрэнк с силой толкнул доктора Уэя так, что тот повалился спиной на кровать, а затем перекатился и навис над мужчиной, резко дёргая его пояс. Доктор Уэй приподнял бёдра, чтобы Фрэнк мог вытащить пояс из петель и скинуть его на пол. Доктор Уэй уже стягивал с себя штаны прежде, чем Фрэнк успел опомниться. Их руки столкнулись, переплелись, когда Фрэнк потянулся к резинке белья мужчины, так что они одновременно потянули остатки его одежды вниз, опуская её до бёдер, следом – до икр доктора Уэя и ниже, чтобы Фрэнк мог отправить её к остальной одежде на полу.Он уже покрылся испариной и чувствовал, как капелька пота скатывается у виска и как вспотели собственные ладони. Когда Фрэнк наконец перевёл взгляд на доктора Уэя, распростёршегося на кровати, нагого, в ожидании, он не смог сдержать стон. Очки всё норовили скатиться к кончику носа, так что Фрэнк рывком стянул их с лица и бросил в сторону кучи одежды на полу, надеясь, что они не ударятся о стену и не разобьются.– Фрэнк, – повторил доктор Уэй непривычным, низким и хриплым голосом, и Фрэнк стянул с себя штаны и бельё прежде, чем осознал, что вообще двинулся с места. И вот он уже прижимался к доктору Уэю, чувствуя, что тот тоже покрылся испариной. Фрэнк жадно укусил точку на шее мужчины, где можно было разглядеть, как под светлой кожей пульсирует его кровь.Доктор Уэй сжал волосы Фрэнка, резко отрывая его от своей шеи и затягивая в поцелуй, и Фрэнк охотно на него ответил, прижимаясь к мужчине всем телом. Оттолкнувшись пятками о матрас, доктор Уэй попытался отползти назад, в конце концов принимая положение полусидя, опираясь об изголовье кровати и устраивая Фрэнка между своих ног. Он цепко ухватился за торс Фрэнка, чуть приподнимая его вверх и придвигая ближе к себе, пока тот не оказался у него на коленях. Фрэнк запустил руки в волосы мужчины, раскрывая ладони и оборачивая большие пальцы вдоль его лица и подбородка. Простонав, доктор Уэй толкнулся бёдрами вперёд. Фрэнк опустился ниже, прижимаясь и толкаясь вместе с ним, потираясь плотью о плоть. Удержать стабильный ритм было сложно: они оба вспотели, и теперь каждое соприкосновение отдавалось неудобным скольжением. Но это было совсем не важно, потому что даже так ощущения были невероятными. Фрэнк ещё никогда такого не чувствовал, никогда и ни с кем. И даже когда мечтал о том, каково это – быть с доктором Уэем, он и представить себе не мог, что это может быть настолько приятно.Словно безумные, неистовые отголоски и эхо сопровождали каждое прикосновение и перекатывались между ними от одного к другому до тех пор, пока Фрэнк не оказывался на грани головокружения. Он судорожно вздохнул, когда доктор Уэй провёл пальцем по его соску. Мужчина сразу же продолжил, надавливая сильнее, сжимая бусину между пальцев, от чего Фрэнк простонал ему в губы, и доктор Уэй простонал в ответ. Фрэнк чувствовал, каково было доктору Уэю, когда он прикасался к Фрэнку. Ощущение это было сродни грохочущей, непрерывной волне, нараставшей и заполонявшей его живот, и нервы, и кости, и член; и всё, что он мог – позволить этому течению сбить себя с ног и плыть по нему без сопротивления.Доктор Уэй скользнул рукой вниз, оборачивая пальцы вокруг члена Фрэнка – немного неловко и засомневавшись на мгновение. Происходящее приносило Фрэнку странные ощущения: не совсем такие, как когда он прикасался к себе сам. Это было довольно странно само по себе, ведь Фрэнк уже бывал прежде с другими и помнил, что при этом ощущал в прошлые разы. Но вскоре он понял: это странное чувство внутри – это доктор Уэй и его мысли о Фрэнке. В голове пронеслась яркая вспышка, как доктор Уэй прикасается к самому себе: ?Быть может, Фрэнку так тоже понравится?. Не сдержавшись, Фрэнк сильнее толкнулся вперёд в ладонь мужчины, потираясь о мягкую кожу его живота. Одна только мысль о том, что доктор Уэй прикасается к нему так, как раньше прикасался к себе (на деле же не только мысль, но и, чёрт возьми, само ощущение его прикосновений) была невероятно ошеломляющей, и Фрэнк чувствовал одновременно столько всего в самых разных точках по всему телу, что не мог даже формировать связные мысли.Внизу живота начало нарастать напряжение. Доктор Уэй прикусил губу Фрэнка, чуть выкручивая руку вокруг его члена, и им обоим пришлось прервать поцелуй, чтобы громко заскулить. Фрэнк бросился ближе к мужчине, прикасаясь к нему везде, где только можно, будто, прижмись он сильнее, они смогли бы стать одним человеком, слиться в одно тело – как всё и должно было произойти. Когда доктор Уэй сместил точку опоры, Фрэнк, отклонившись назад, не удержался и повалился на спину на мягкий матрас, тут же ища и прикасаясь стопами к прохладному изголовью ради баланса. Доктор Уэй, не останавливаясь ни на мгновение, моментально подполз к Фрэнку, нависая над ним и спутывая их вспотевшие колени и бёдра и вжимая его грудью в постель.Фрэнк обвил руки вокруг спины доктора Уэя, опуская его ниже, и тот сильнее сжал пальцы вокруг ствола Фрэнка и укусил его в шею – в то же место, куда Фрэнк кусал его раньше – укусил сильно и тут же принялся зализывать место укуса. Мужчина провёл большим пальцем по соскам Фрэнка, всё это время не прекращая тереться членом о его бедро и оставляя на нём разводы смазки. Он чуть отстранился, чтобы проскулить ?Боже, Фрэнки? куда-то в точку, где подбородок переходит в шею – очень тихо, еле слышно, но даже так оно эхом отдалось по всему телу Фрэнка, и этого стало достаточно, чтобы достичь завершённости.Оргазм накрыл Фрэнка так резко, будто его вырвали силой, будто кто-то пробрался внутрь и теперь вытягивал жизнь из каждой клеточки его тела. Он почувствовал, как доктор Уэй кончил одновременно с ним, сотрясаясь и выгибаясь на бедре Фрэнка, двигая своей ладонью не снижая темпа. Тело Фрэнка не переставало двигаться и вбиваться в кулак доктора Уэя, остро ощущая всё вокруг – и взмокшую простынь под собой, и прохладный воздух вокруг, и семя мужчины на своём бедре, и место укуса на шее, и пот, собравшийся на его ключицах – и всё было именно так, как и должно было случиться, как было предначертано, и ничего другого в мире не было. Никогда и ни теперь.Фрэнк не знал, сколько времени прошло, прежде чем он смог открыть глаза – сделал он это лишь когда доктор Уэй, отстранившись, встал с кровати и направился к выходу из спальни. Что-то больно кольнуло в груди, и Фрэнк перекатился ближе к краю, протягивая руку вперёд, будто пытаясь притянуть мужчину назад, и каждое движение казалось ему снятым в замедленной съёмке. Доктор Уэй же лишь выключил свет и забрался обратно в постель. Схватив Фрэнка за руку и укутав их обоих в одеяло, мужчина прижал их ладони к груди Фрэнка. Фрэнк перекатился на другой бок, утягивая доктора Уэя за руку за собой, и тот прижался к нему со спины, идеально вписываясь, словно кусочек пазла, в чём Фрэнк никогда и не сомневался.Впервые за долгое время – даже дольше, чем он мог вспомнить – Фрэнк заснул легко и быстро. На мгновение ему показалось, что кто-то начал напевать. За окном лило как из ведра, так что расслышать звук было не так-то просто, практически невозможно, но Фрэнк был готов поклясться, что ему не показалось. Это точно был не он и не доктор Уэй – тот прижимался своими закрытыми губами к задней стороне шеи Фрэнка. Но Фрэнка это не особо беспокоило. Тело всё ещё гудело после произошедшего, так хорошо ему было. Если кто-то ещё хотел с ним в этом согласиться – что ж, пожалуйста.*Из сна Фрэнка выдернула трель звонка. Трубка телефона, стоявшего на тумбочке у кровати, громко постукивала о корпус. Несколько лет назад, когда он только начал работать с доктором Уэем, Фрэнку пришлось переставить телефон в спальню, чтобы не пропускать ночные звонки профессора, но за эти годы ещё никогда он не сожалел о подобном пробуждении так же сильно, как в это утро. Фрэнк охнул, ощущая головокружение, будто всё происходило в тумане, и передвинулся ближе к краю кровати, чтобы ответить на звонок. Доктор Уэй что-то буркнул за спиной Фрэнка и занял освобождённое пространство, при этом пытаясь прикрыть свои уши.– Алло? – произнёс Фрэнк, затаив дыхание, звуча нетрезво.– Фрэнк? – голос по ту сторону трубки ответил не сразу.– Да? – нерешительно ответил Фрэнк. Доктор Уэй в полудрёме перевернулся на бок и, потянувшись по направлению к Фрэнку, ласково положил руку на его голень, от чего по ноге тут же пошли лёгкие мурашки.– Я тебя разбудил? – спросил голос.– Кто это? – нахмурившись, спросил Фрэнк.– Майки, – ответил тот скучающим тоном. – Джерард не отвечает на звонки, но твой номер был указан в анкете, которую вы заполняли при посещении. Доктор Торо здесь. Вам нужно приехать как можно скорее.– Камень у него? – прервал его Фрэнк, не в силах сделать вдох.– Да, но мы не можем вынести их из музея, так что вам придётся приехать сюда самим. Ты сможешь найти Джерарда?– Да, – ответил Фрэнк, наблюдая за тем, как мирно посапывает доктор Уэй, нежно сжимая рукой его лодыжку. – Я… найду его. Скоро будем.