Колода карт (1/1)

Вика изучала содержимое папки, в изобилии хранящую как ее, так и чужие фотографии. Фотографии размещены попарно, соединены почему-то простой металлической скрепкой. И на первом снимке неизменно сама Вика, а второе фото принадлежит кареглазому, незнакомому мужчине, глядя на которого появлялось ощущение, что она все же где-то его видела, но вот вспомнить никак не могла. Фографии без всякого хронометражного порядка, но подчиненные неуловимой пока женщине логике. Под каждым сдвоенным снимком была указанна дата и кратко: ?Повышение отца. Переезд в другой город?, ?Опоздала на поезд?, ?Заболел?, ?Не пришла на день рождения Васютина К.Л.?, ?Перешел в другой клуб?, ?Командировка? и другие малопонятные пока заметки.Доктор привык за годы службы к разного типа реакциям, но данная подопечная уже успела помотать ему нервы. - Я ничего не понимаю…Вика стала озираться по сторонам, особенно тщательно вглядываясь в углы своей палаты. Комната не была излишне меблированной. - Что Вы ищите?- Камеру. Где она у Вас спрятана? Это какой-то эксперимент? Шоковая терапия? Новый метод лечения? Что?- Я Вам уже объяснял. Вы же не слушаете меня. Вика посмотрела на свое запястье. Капельницу ей все еще ставили, но теперь тонкую женскую руку оплетал браслет, слабо пульсирующий и причинявший дискомфорт. Вика исследовала этот предмет на наличие застежки, но так и не нашла.- Я слушаю Вас, доктор. Я Вас слушаю, но…- Но Вы мне не верите?! Капельница мешала движениям. Кожа под браслетом зудела.- Виктория Михайловна, как бы банально не звучало то, что я Вам скажу, но...Это-, кивок в сторону папки, которую она успела отложить в сторону,– предначертано. И это то, что было.Врач постучал по папке дужкой очков. Он достал фотографии, снял скрепку и уже отдельно положил два снимка рядом. - А это то, к чему привели Ваши действия,- из соседней папки он извлек карточку невысокой, голубоглазой женщины и положил ее поверх Викиного фото.- Мы сами меняем нашу судьбу, Виктория Михайловна. Доктор задумчиво изучал людей. Затем брюнет был помещен между двумя женскими портретами.- Так не должно быть! И так будет! Каждый сделает свой Выбор. - Ну, все, хватит! Я не намеренна и дальше слушать весь этот бред!Женщина с раздражением выдернула иглу из вены. Доктор попытался, но не успел ее остановить. Уши заложило от сигнала тревоги. Мир закружился и опрокинулся в пустоту…Тьма неохотно отступала, клочьями ваты сползая по краю сознания. Рядом противно пищал какой-то аппарат, и без того усиливая пульсирующую боль в висках. Руки опутали провода, во рту сухость и привкус лекарств.Рядом сидела заплаканная мама. - А где Виталий Геннадьевич?- Кто? – спросила испуганно мама, одновременно шаря рукой в поисках кнопки вызова персонала.- Мой врач,- пересохшие губы не желали размыкаться, а язык, прилипший к небу, двигаться. Она сглотнула слюну, пытаясь смочить дерущее горло.Долгий процесс реабилитации. Серое небо за окном, забранным решеткой. Дни сливались в такую же серость. Мама была показательно оптимистична. Капли лекарства отмеряли секунды.В штате больницы не числился ни один доктор по имени Виталий Геннадьевич. Она не верила до последнего.Дверь распахнулась, пропуская мужчин.- Не надо его искать. Он уже здесьЕе память хранила чуть хрипловатый, надтреснувший голос: ?Вы не верно меня поняли! То, что случилось с Вашей дочерью не имеет абсолютно никакого отношения…Да это бы произошло в любом случае!?Она не готова была расплатиться за эту встречу такой ценой. Она не верила…Она не хотела с ним сближаться. Она для себя уже все решила! Да и он воспринимал в штыки любую инициативу, исходящую от спортивного директора, чем еще больше облегчал ей задачу.- Тут у меня небольшой ремонт. Да так, думаю, надо что-то менять в клубе, вот решила начать со своего кабинета. -С кабинетом понятно, а в клубе Вы что хотите поменять?-А Вы ничего не хотите поменять? После трёх поражений.В ее словах даже не было второго смысла, все было сказано прямо. - Вы тут стоите, выгораживаете его. Хотите, чтобы я не замечала Ваши родственные связи. По-моему это просто не прилично. Подумайте об этом.Не волнуйтесь, Виктория Михайловна. Я подумаю. И не только об этом.- Вот видите, я же говорил, что Вы профессионал. – комплимент не был заготовлен заранее, вырвался сам по себе. Если она не желает идти на уступки даже в малом, то…комплимент не был заготовлен, но сказал он его искренне, а эта ледяная статуя даже не попыталась смягчиться или сделать вид, что ей приятно, а по-стервозному самоуверенно заявила:- Спасибо, я знаю,- и хлестнула его напоследок.- Надеюсь, что Вы сегодня тоже свой профессионализм покажите и выиграете наконец. Я сделала все что могла, и даже больше.- мерным стуком каблучков ставя точку в их диалоге. Она действительно была профессионалом, умеющим вести переговоры по-мужски, быть категоричной, не давая противнику шанса на компромисс. А стечение обстоятельств только играло ей наруку.- Если мы проиграем в восьмой раз, я положу на стол заявление об уходе. Поймите меня правильно, это не позерство, я просто не привыкла работать в мусорное ведро. Там где я, там результат, а в компании с Макеевым это не реально. Я не хочу рисковать своей репутацией ради него. Ничего личного.В последнюю фразу она сама почти поверила.Он хотел поменять! Он вышел на лед. И не выдержал нагрузки. А у нее похолодели руки, и она дрожащими пальцами набирала номер Василия Геннадьевича, одновременно пытаясь удерживать с ним визуальный контакт. И зачем- то поехала в больницу, объясняя себе же этот порыв служебной необходимостью. А ночью, лежа без сна, сама испугалась своего страха за него.- Я был молодой и горячий!Она уже не понимала, Калинин ли за ужином смог создать дружескую атмосферу и немножко обтесать острые углы, или это заслуга самого тренера, признаться честно, сумевшего ее поразить своей игрой, но находиться в его компании, пить кофе и разговаривать, когда за окном разлились чернила ночи...Звонок его телефона, взвинченный голос из динамика, ее понимающая полуулыбка. Появилось чувство, что у нее отняли... Не мужчину, пока еще не мужчину, но время с ним. И это задело. “Так было”Той ночью, в гостинице, она сломалась. Противоречия, рвущие ее изнутри, неожиданное потепление в их отношениях, крепкие, уверенные руки на руле ее авто, когда она утратила управление…Она сломалась и сама пришла к нему. От этого тепла было больно, но к ней возвращалась чувствительность.Каждый выбирает сам, и она выбрала – знать. -Расскажите мне про Макеева…Она пила безвкусный пакетированный чай, не имеющий права даже называться этим напитком, и скользила взглядом по его лицу.Она хотела узнать!Масти путались. Комбинации менялись.На одного короля приходилось две дамы бубновой масти, а шулер доставал из рукава очередную карту, подкидывая ее в колоду, и наблюдал, пряча улыбку все в тот же пестрый рукав.