Глава вторая (1/1)

Ровным счётом Каору не нужно было ничего — Акира, увы, уже успел смириться с тем, что его друг — болтливое существо, и часто за это приходилось расплачиваться именно брюнету. Но так как он мог быть довольно-таки терпеливым, особенно к друзьям, то это можно было просто опустить. Покорно выслушав тираду Каору о степени испорченности его старшей сестренки, которая привела в дом очередного ухажера, который стал ему хамить и делать недвусмысленные намеки ("Он точно би, как минимум." — с насмешкой произносил друг) прямо за спиной любимой сестренки. Потом последовали увещевания и нытьё о том, как нынче много на свете стало геев. Последнее заставило парня хмыкнуть и согласиться с данным убеждением, невольно вспомнив одного своего "знакомого", который, к большому раздражению Акиры, уже давно скрывал от него свою личность. И потому он до сих пор гадал: нормальный ли вообще этот поклонник или же озабоченный (но при этом терпеливый, раз скрывает себя уже полгода) псих. При втором случае с тех пор у брюнета всегда был при себе маленький складной ножик. Нет-нет, параноиком Акира себя никогда не считал, в необходимости носить ножик его убедил вредный внутренний голос, постоянно ехидно говоривший: "А если вдруг...", подгоняемый подколами Каору, когда тот особенно "блистал" остротой. В общем, дабы утихомирить голос и успокоить внутреннее равновесие, парень порешил (втайне от друга, конечно, иначе бы тот просто "затопил" его насмешками) "одолжить" старый ножик отца, с которым, как любил приговаривать Сузуки, он "прошёл весь трудный подростковый период". Почему в этом "трудном периоде" его сопровождал именно нож, Акире спрашивать не хотелось. Криминал брюнет не любил.— Ты всё? — нетерпеливо спросил парень, когда в трубке наконец послышалась секундная пауза.— Ну типа да... — в голосе Каору проскользнули нотки недовольства: видимо, друг понял, что брюнет сейчас не очень-то настроен на разговор. А это значит, что дела "рыжего лиса", как давненько любил называть Акира Каору за его огненный цвет волос (а если вспомнить про характер... Акира усмехался про себя, думая, что Каору там, наверху, хотели сначала сделать лисой, но потом что-то напутали), в дальнейшем могут быть очень плохи. Спасало Каору только то, что к нему, как к лучшему другу, парень был более благосклонен, нежели к остальным. Однако рыжий и не думал пользоваться этой благосклонностью. Наоборот, следующие его слова, сказанные с насмешкой, очень и очень напоминали провокацию:— Ну, колись, что там тебе подарил твой дружок?— Не колюсь, не наркоман. — на автомате парировал брюнет, слегка сжав кулаки. Нужно терпеть. Терпеть.

— Ну-у-у, — Акира даже сквозь трубку почувствовал, как парень обиженно поджал губы. — Мог бы и пооригинальней ответить. Так что подарил?— Иди ты... стоп. А откуда ты знаешь, что мне что-то подарили именно сегодня? — с подозрением спросил Акира, нахмурившись.Кажется, поймал. Теперь в голосе лиса прозвучала растерянность:— Э... Да не, я по логике... он же тебе два дня аж ничего не дарил, так? Значит, сегодня должен!— Странная логика. Может, он просто отдохнуть решил, или подарочки все перебрал. Или деньги наконец закончились. — теперь уже брюнет открыто издевался над Каору. Мстя его всегда была страшна.— М... я не гей! — наконец выдавил он, видимо, перебрав в голове все возможные доводы в свою пользу и выбрав самый страшный.— Да уж, видали и получше. Я ещё не видел, как ты там "разговаривал" с тем ухажером сестры. Уж ты-то, полагаю, сумел оставить о себе самое лучшее впечатление...— Ты на что намекаешь?! — ай-я-яй, похоже, он вконец смутил бедненького.— Рыжик-гей. — насмешливо выдавил Акира и, поспешно положив трубку, скатился вниз по стене в приступе хохота. Похоже, Каору ещё долго будет обижаться на него за этот разговор — чего, по правде говоря, он совсем не умел — но настроение брюнет себе поднял на целый день вперёд.— Так... с физикой всё. Алгебра... фиг с ней, завтра у Маёри спишу. — брюнет лениво откинулся назад на спинку стула, устало вздохнув. Домашние уроки ему всегда давались тяжко, после них частенько бывали приступы мигрени. По крайней мере, это было любимым доводом Акиры — хотя отец, конечно, этому не верил. Но таблетки от головной боли всё же всегда были при нём.Наскоро сложив учебники в неаккуратную стопку, парень стал перебирать старые тетрадки — завтра обещали контрольную по истории по всем пройденным в триместре темам, а некоторые из нужных конспектов находились в законченной тетрадке. Поиски пока не спешили увенчаться успехами."Алгебра... химия... опять алгебра... японский... литература... записка какая-то... физика... стоп... записка?" — после бесконечных формул соображал брюнет туго, а потому взгляд не сразу зацепил аккуратно сложенную вчетверо записку, мирно лежащую между тетрадками по литературе и физике. Первое, что пришло на ум — очередная бесполезная шпора, которую следовало выкинуть. Почему бесполезная? Потому что ни на литературе, ни на физике списать практически не представлялось возможным. Взяв бумажку, Акира лениво развернул её, слегка пробежал глазами по строчкам — и замер. Это была вовсе не шпаргалка. Как... как он мог оставить ЭТО здесь?Память услужливо стала подкидывать воспоминания. Так уж получилось, что полгода назад, когда Акира только узнал о своем таинственном воздыхателе, он наивно предполагал, что это — милая скромная девушка, влюбившаяся по уши и не решавшаяся оставлять ничего, кроме скромных цветочков и мелких подарочков. Парню это, признаться, льстило, а потому он сразу стал рассказывать всем, кому не лень, не без гордости, что у него появилась поклонница. Слушатели, натягивая улыбку, кивали и все как один поздравляли Акиру, а сам брюнет ночами не спал, представляя себе, как же выглядит его скромная воздыхательница. Воображение услужливо представляло образы симпатичной брюнетки с милым личиком, пухлыми губками и большими наивными детскими глазами. Этот образ как никак устраивал парня, и тот засыпал с улыбкой на лице. Однако даритель не желал оставить всё это вот так, и однажды, ясным осенним деньком парень обнаружил у себя в комнате шикарный букет цветов, к которому была прикреплена записка. Улыбаясь и дивясь "причудам" милой девушки, которая дарила цветы парню, хотя, в принципе, всё должно быть наоборот, Акира отцепил записку и развернул её. А она была следущего содержания:"Не могу не думать о тебе. Каждый раз содрогаюсь, боясь думать о том, что ты можешь оттолкнуть меня. Но тем не менее... ты мой воздух. Позволь мне хотя бы дышать тобой. Со стороны...Навеки твой тайный даритель."Романтично. Красиво до дрожи. Но то, что это написал парень... бедный Акира в тот день впал в глубокую депрессию. А Каору, прибежавший сразу же, как только почувствовал по телефону резкую перемену настроения брюнета, и уже тогда знавший о "поклоннице", не услышал ровным счётом никаких объяснений — лишь кусочек бумажки, который Акира молча пихал ему в лицо, лежа на кровати с самым мрачным выражением лица. Наконец лис догадался развернуть уже изрядно помятую записку и пробежать глазами по содержимому. Около минуты выражение его лица было точь в точь таким же, какое было у Акиры. Но затем Каору вдруг захохотал, опустившись вместе с запиской прямо на пол. Это окончательно добило бедного парня, который лишь молча кинул в друга подушкой и отвернулся. На смех сразу же прибежал Сузуки, и Акира, вырвав бумажку из рук всё ещё дергавшегося в приступах хохота Каору, поспешно кинул её в ящик стола, засунув куда-то между тетрадок. Позже, успокоив и выпроводив отца, оказалось, что брюнет тогда, видимо, находился в состоянии "аффекта", потому как он начисто забыл, куда спрятал записку от незадачливого поклонника. Каору и подавно не знал — он валялся в прямом смысле под кроватью.И вот теперь она снова перед ним. Акира нахмурился: как порядочный парень (опять же), он обязан был немедленно разорвать записку и выкинуть в окно, или сжечь и выкинуть в окно, или... да что за девчачьи способы? Просто выбросить. Да, так. Но руки почему-то не доходили...Обругав себя всеми цензурными словами, брюнет спрятал записку в тетрадь по физике, а ту, в свою очередь, вернул в ящик. К истории возвращаться, как ни странно, не хотелось, а потому Акира, недолго думая, включил ноутбук и зашёл в асю. Тут же противный икающий голос возвестил о новом сообщении:FlashBack (21:13):Привет, Аки-кун! : ) Домашку по истории не подскажешь?Парень хмыкнул. Написавшей была его одноклассница Наоми, одна из тех вечно болтливых особ, любивших играюще хлопать накрашенными глазками перед красивым парнем. Однако, на этом список плохих качеств можно было закончить: девчонкой она была неплохой, хотя и немного доставучей.Devil-kun (21:14):Нечего подсказывать. Завтра контра по всем пройденным темам.FlashBack (21:15):Ой-ой... блин... а я ведь ничего не знаю... Т_ТDevil-kun (21:15):Ничего, целая ночь ещё впереди.FlashBack (21:17):Эй-эй, а может, я ночью другим планировала заняться! : ))Devil-kun (21:18):Твои проблемы, не мои.FlashBack (21:18):Ну ты и вредина... Случилось что-то? Проблемы на личном фронте? )Парень невольно вздохнул. Наоми попала почти в точку. Хотя... почему почти?Devil-kun (21:21):Можно и так сказать. Не забивай голову, просто плохое настроение.

FlashBack (21:22):Ладненько. Если что — зови, я из любой девчонки дурь вытрясу ; )))Devil-kun (21:23):Буду иметь ввиду. )На этом разговор был закончен. Открыв список контактов, Акира пробежал взглядом по списку друзей онлайн. Каору не было — видимо, всё ещё обижался — зато половина других одноклассников были в сети. Плюс брюнет обнаружил в онлайне отца и Шотаро-сана. Значит, они уже успели разойтись и сейчас наверняка чатятся из своих комнат. Усмехнувшись, парень стал лениво лазить по сети в поисках чего-нибудь интересного. Конечно, стоило бы повторить историю... а ладно, завтра у кого-нибудь спишет.