Часть 5 (1/1)

У Пьера тощее тело и угловатые плечи, острые локти и коленки. И спит он беспокойно, ворочается, пинается?— Клопену приходится прижимать его к себе, чтобы поутру не оказаться на полу. Но с этим маленьким неудобством он готов мириться, как и со всеми остальными. У Пьера хорошо поставленный голос, ясный взгляд и бесхитростная улыбка. И топографический кретинизм, что не является частью его внешности, но слишком уж бросается в глаза. Порой Клопену приходится брать Пьера за руку, чтобы тот не потерялся среди извилистых улочек Парижа. И чтобы потом не пришлось его искать и выпутывать из очередной передряги. Да, влипать в неприятности тот умеет почти так же хорошо, как теряться. У Пьера жар. Затруднённое дыхание, надрывный кашель, озноб. Для жителей Двора Чудес воспаление лёгких?— не редкость, но последние годы болезнь обходила стороной.—?Не хочу умирать,?— шепчет Пьер и заходится кашлем, пытается выпутаться из одеяла?— потому что жарко, потому что ткань неприятно липнет к телу.—?И не умрёшь,?— Клопен приносит новое одеяло, кутает в него Пьера и прижимает к себе. Уверенности в собственных словах нет, есть лишь надежда.—?Но время заканчивается, я знаю… Я ведь уже был на пороге смерти, но тогда ты дал мне ещё два года. А они истекают… Может стоит ещё раз разбить чашку? Быть может осколков будет больше?.. Пьер бредит, что является не слишком хорошим знаком, но Клопен не прерывает поток сознания, не говорит о том, что два года ещё не истекли, что разбитая чашка?— это всего лишь традиция, а не приговор или предсказание. Он молчит и слушает, старается запомнить звук его голоса. И понимает, что готов принять любой исход. Ведь смерть?— это так обыденно.—?Я хочу жить,?— беззвучно произносит Пьер между очередными приступами кашля.—?Хороший настрой,?— Клопену нет необходимости слышать?— приноровился читать по губам. Он протягивает кружку с согретым молоком, мёдом и маслом. —?Пей. Пьер делает глоток. На глазах выступают слёзы от попытки сдержать очередной приступ кашля. Неудачно. Пьер поспешно отставляет от себя кружку и закашливается. Ему кажется, что он вот-вот выкашляет лёгкие. Ему кажется, что всё уже предрешено и нет смысла бороться… Разговор о семье Пьер заводит внезапно. Он вновь бредит, хрипло сетует на то, что так и не стал частью Двора Чудес.—?Ошибаешься,?— Клопен ласково проводит по волосам Пьера,?— ты уже часть семьи. Твои братья и сёстры молятся о твоём выздоровлении Деве Марии. —?Он замолкает на время, ищет что-то в складках одежды, пока, наконец, не нащупывает небольшую бутылочку. —?А теперь, с твоего позволения, я дам тебе лекарство. Несколько дней назад Клопен был у стен собора, виделся с Клодом Фролло. А сейчас в его руках?— маленькая бутылочка с мутной жидкостью, которую ему передал архидьякон со словами, что это облегчит боль Пьера. Вот только не покидает ощущение, что в бутылочке не лекарство, а яд. Смерть ведь тоже способна облегчить боль, не так ли? Клопен откупоривает бутылочку и набирает лекарство в рот, затем припадает к губам Пьера, вынуждает его проглотить горькое снадобье, целует на прощание. Он сделал всё что мог, остаются лишь молитвы. У Пьера бледная кожа, на ощупь?— сухая и прохладная, грудь не вздымается, будто бы он не дышит вовсе. Но это не так. Прикрыв глаза, Клопен различает мерное биение сердца и слабое дыхание?— уже без хрипов. Всё же лекарство, а не яд. По возможности стоит поблагодарить Фролло, но не сейчас. Сейчас есть кое-что поважнее?— тот, у кого тощее тело и острые коленки.