Часть 4. Глава 40 (1/1)

- Чанель, ты сегодня всех спас.Сехун развалился в знакомом мягком кресле. На часах было чуть за восемь, но Хань уехал домой сразу после того, как провел долгий разговор с Каем за закрытой дверью кабинета на складе, так что теперь у Сехуна было свободное время. - Работа такая, - отмахнулся Чанель, открывая картонную коробку, где лежала недавно принесенная курьером пицца. - Парни, вы зачем пошли к Каю на горячих источниках?Бэкхен поперхнулся колой и обвиняюще ткнул в него пальцем. - Ты можешь не переводить тему так резко? Что за?.. Там такая ситуация получилась, что... ну, короче, у нас не было выбора. - Я же говорил, что у нас с боссом нормальные отношения. - Поэтому он на тебя сегодня орал в машине, - хмыкнул Бэкхен. - Он и на Кая орал. Но на самом деле босс испугался. Чанель посмотрел крайне недоверчиво, выхватывая еще один кусок пиццы у Бэкхена из-под носа, на что получил злое шипение. - Босс? Испугался? Сомневаюсь. Господи, Бэк, да возьми другой кусок, что ты в мой вцепился? - Вы не знаете босса, - покачал головой Сехун, подсовывая Бэкхену вторую, еще не початую коробку. - Слушайте. В Китае есть такая штука, как названные братья. Я не мог рассказать вам раньше, потому что это очень опасно. - Что именно? - Вы уже поняли, как работает босс? Он шантажирует людей теми, кого они любят. Но для того, чтобы против него не применили то же самое, он не должен показывать связи с другими людьми. Вообще никакие. Названные братья – это не просто друзья, это как родственники. Но не родственники.- Мы не настолько тупые, чтобы этого не понять, - сказал Бэкхен.- Хорошо. Мы встретились с Ханем, когда я только поступил в универ. Я с непривычки напился на вечеринке в ничто, а он вытащил меня и довел до общежития. Потом мы столкнулись еще раз. В те времена у меня было туго с деньгами, - Сехун усмехнулся, окунаясь в прошлое все глубже, - он завоевал мое расположение, потому что постоянно кормил меня. У меня никогда не было старшего брата, да и из семьи меня выслали на учебу рано, так что Хань был единственным человеком, который обо мне заботился. Затем я узнал, что он занимается всякой нелегальщиной. Он не хотел, чтобы я лез в это, а я не мог остаться в стороне. В конце концов мы рассорились, и я уехал.Сехун отпил воды, не давая старой боли снова подобраться к себе. Хань бросил его, отправил в другой город и замолчал, и было так одиноко, что-- Заново мы с ним увиделись в Шанхае. Тогда я работал младшим телохранителем одной из групп в подчинении у Ханя, хотя и не знал об этом долгое время. Чанель, внимательно слушая рассказ, забрал у Бэкхена из-под носа вторую коробку пиццы, но тот проигнорировал пропажу.- Как можно было не знать, кто твой босс? - спросил Бэкхен.- Санхэпин огромный. Я знал только своего босса, а Хань был его боссом, а у Ханя был свой босс... Короче, иерархия. Но потом Ханя повысили, он стал главой одной из трех ветвей Санхэпина, и начались проблемы. У него есть склонность к захвату чужих территорий, так что неприятностей было завались. Сначала это были конкуренты, но в конце концов против него ополчился весь Санхэпин, поскольку главу другой ветви убили и собирались повесить это на Ханя. - А ты уверен... - начал было Чанель.- Уверен, - отрезал Сехун. - Хань бы убил так, что к нему было бы не подкопаться, это не он. Ему пришлось бежать, и он предложил мне бежать вместе с ним. Было сложно. Мы шатались по Юго-Восточной Азии два месяца, но казалось, что прошел год. И наконец мы добрались до Кореи. Все это время Хань следил, чтобы я был в целости и сохранности, он отдал все, что у него было, спасая меня. Помните, как босс хромал раньше? На Филлипинах я налажал, и он вступился за меня, за что ему сломали пальцы на ногах. Хань – это последний человек, который может навредить мне.Чанель и Бэкхен молчали. Сехун сделал еще несколько глотков и продолжил:- Вас не было на встрече с Санхэпином, но туда притащили двух других названных братьев Ханя. Он не смог забрать их с нами, когда мы бежали, поэтому Санхэпин пытал их ради информации о Хане. Это стало большим ударом для него. Поэтому он накричал на меня сегодня. Он испугался, что меня могли застрелить. Бэкхен, ты же помнишь, как Хань не мог пошевелиться от шока, когда в меня стреляли на парковке у супермаркета. Босс не издевался надо мной и никогда не будет.- Но следы от сигареты...- Я поставил их сам. Серьезно. Я могу повторить. - Ты мазохист или что? - скривился Бэкхен, отбирая у Чанеля один из оставшихся кусков.- Нет, мне не нравится боль. Но я могу ее терпеть и я любопытный. Ребят, босс кинулся за аптечкой, едва увидел ожог. Он, - Сехун чуть не сказал ?любит?, однако вовремя исправился, избегая двусмысленных выражений, - заботится обо мне. Как о младшем родственнике или хорошем друге. Чанель, ты пытался пристрелить Бэкхена в вашу первую встречу, но это не мешает вам общаться. Парни переглянулись. Бэкхен прикоснулся к затылку. - Справедливо, - заключил Чанель. - Хорошо. Больше мы к этой теме не вернемся. Но если вдруг тебе понадобится помощь, обращайся. - Спасибо. Подвезете меня домой? Я устал. ***Хань обнаружился на кухне. Он стоял над глубокой сковородой, помешивая рис с овощами. Сехун обнял его со спины, опуская подбородок на плечо. - Как ты? - В порядке, - ответил Хань. Он всегда говорил, что в порядке, пусть это очевидно было не так. Но Сехун решил не докапываться до парня. - Про киллера что-нибудь известно?- Пока нет. Как прошел вечер? Сехун потерся щекой о щеку, вдохнул аромат почти готового блюда. - Я рассказал им историю нашего знакомства в общих чертах и сказал, что ты единственный, кто может хорошо заботиться обо мне. Я даже предложил еще раз оставить на себе ожог, чтобы они убедились, что это сделал я сам, - Сехун продолжил, пока Хань не начал возмущаться: - Но, конечно, они отказались посмотреть. Больше они не будут в тебе сомневаться. - Хорошо. Ты голодный? - Ага. Пока я развлекал их историями, они съели почти всю пиццу, - недовольно сказал Сехун. - А потом лишь развели руками, ты представляешь? - Ужас, - улыбнулся Хань. - Садись, буду исправлять их косяки. Ночью, лежа возле Ханя, чувствуя его руку на груди, Сехун набрался смелости и позвал:- Хань? - М?- У меня есть просьба. - Вперед, - послышалось сонное. - Ты можешь оставлять себе половину моей зарплаты и хранить ее? Хань зашевелился. - Зачем? - Как бы так сказать... Ты же знаешь, что я плохо распоряжаюсь деньгами? Так вот, я взял кредит и влез в долги. - Сехунни, - тяжело вздохнул Хань. - Когда ты вообще успел?- Не важно. Там капают проценты, а я не могу начать возвращать деньги, потому что вечно их на что-то трачу! И нет, твои деньги я не возьму, и не разрешаю тебе гасить мой долг. Просто откладывай половину моей зарплаты, а потом я буду относить деньги в банк. - И пока ты будешь возвращать по частям, тебе придется платить все больше и больше, и ты сильно потратишься. Я заплачу сразу все, - Хань ловко накрыл ладонью рот Сехуна. И как только нашел в темноте. - И ты будешь моим должником. Без процентов. Постепенно я верну все себе с твоей зарплаты. Идет? Сехун немного подумал и кивнул. Хань погладил его по голове и прижал к себе. - Если хочешь, помогу научиться управлять деньгами. Вдруг тебе придется жить одному.- Не говори так. Не хочу я жить один, - насупился Сехун. - Знаю, малыш. Но в жизни разное случается. Мне будет спокойнее, если ты сможешь разбираться с деньгами без кредитов, займов и прочего. Знаешь, - Хань взял его за руку. - Я хочу в следующей жизни, после перерождения, оказаться рядом с тобой. И снова, и снова, на каждом витке сансары. Я могу быть для тебя кем угодно, главное – рядом с тобой. И я буду любить тебя в каждой жизни так же, как люблю сейчас. Всегда, Сехунни. - Почему ты так говоришь? - сдавленно прошептал Сехун. От того, что Хань хотел бы провести рядом с ним вечность, сжалось между ребер. Его никто и никогда так не любил. - Сначала мы должны прожить долгую и счастливую жизнь здесь. Х-Хань, ты же не с-Сехун замолчал, стараясь успокоиться, хотя на глаза уже накатили слезы. От мысли, что Хань умрет, исчезнет, и Сехун никогда не сможет увидеть его, поговорить, обнять, подступала паника. Он втянул воздух через зубы и продолжил:- Не собираешься выкинуть ничего опасного? Не трогай! Но пальцы Ханя оказались на его щеках, ласково вытирая их. Раздался добрый смешок.- Конечно нет, глупый. Сехунни, я сделаю все, чтобы защитить нас. Мне просто захотелось сказать, что я люблю тебя. Все в порядке, не плачь. - Я не плачу, - упрямо сказал Сехун, безрезультатно пытаясь остановить слезы. - Я чувствую, - сказал Хань, ласково гладя его по лицу. - От кого бы ни был киллер, это не важно. Я разберусь с Санхэпином и Наньфаном, вытащу Криса, Тао и, может, босса Чжана с его подчиненными, и тогда нам не будет ничего угрожать. Мы уедем в долгий отпуск, посмотрим другие страны. Все, что захочешь. А теперь нам надо поспать, завтра тебе на танцы утром, помнишь? Оттуда я тебя заберу в банк. Побываем в порту, я основал фирму, которая легально торгует косметикой с Юго-Восточной Азией. И домой. Как тебе план?- Хорошо, - сказал Сехун, начиная успокаиваться под родными ладонями. - Я тоже тебя люблю. - Спокойной ночи. Хань поцеловал его в лоб. Однако ночь не была спокойной. Прыгая из одного кошмара в другой, обливаясь холодным потом и ерзая по простыням, Сехун мучился до самого утра, пока не вскочил, сотрясаясь от ускоренного сердцебиения. На дрожащих ногах он дошел до ванной, где долго умывался, убеждая себя, что это был просто сон, который прошел, но страх так и не отпустил его, даже когда Сехун вернулся на кровать, сжался под боком у раскинувшегося звездочкой Ханя и больше не смог уснуть. Проснувшись, Хань удивленно покосился на Сехуна. - Что случилось?- Мне приснился кошмар. И мне надо позвонить маме, пожалуйста, можно это как-нибудь сделать? Очень надо, Хань. - Конечно, подожди, я свяжусь с Каем, и все будет.Хань ласково провел ладонью по его волосам и встал, захватив с собой телефон. Скоро Сехун сидел и вслушивался в длинные гудки, потеющей от нервозности ладонью сжимая корпус. Предупредив о лимите в десять минут, Хань ушел на кухню, откуда приглушенно донеслись привычные звуки утренней готовки. - Алло? - раздалось внезапно. Сехун вздрогнул и перехватил телефон поудобнее. - Алло?- Мам, это я, - хрипловато сказал он и прокашлялся. Добавил зачем-то: - Сехун. Ты можешь сейчас поговорить со мной? - А... - растерянно протянула мама. - Да, да. Погоди минутку.Сехун услышал шаги и просьбу о коротком перерыве. Еще шаги. - У тебя все в порядке? - спросила она. Сехун сглотнул. В порядке? Его жизнь сложно назвать порядком. - Все хорошо, как ты? Как папа? Как ваше здоровье? - Здоровье нормально, вот, работаем. У нас построили новую ферму, я нанялась туда, а отец, как раньше, на лесопилке в соседней деревне... Где ты? Это какой-то странный номер.- Я устроился на работу в Южной Корее. Я телохранитель у важного человека. Вы получили деньги? - Да, спасибо, Сехунни. Мы построили на них новый туалет и купили кастрюлю. Вот так его родители и выживают, от зарплаты до зарплаты, по юаню. Они ведь уже старые, не чета молодой рабочей силе, кто будет им нормально платить? - Прости, мам. Мне жаль, что я вырос таким плохим сыном, - Сехун произнес это сухо, отстраняясь от эмоций, иначе они раздавят его. - Пожалуйста, не стесняйтесь говорить мне, если вам что-то надо, я найду деньги, это не проблема. И передай мои извинения папе, вы не заслужили такого отношения к себе. Простите меня. - Сехун. Каким бы ты ни был сыном, мама и папа очень любят тебя. Очень-очень. Ты наше сокровище. Мы тоже делали ошибки, все делают ошибки. Сехун услышал сдавленный всхлип. Вот в кого он такая плакса. Тем не менее, сейчас слез не было. Он беззвучно улыбался воспоминаниям. - Сегодня мне приснился кошмар, и я захотел поговорить с тобой, - признался он. - Но если у вас все нормально, я спокоен. Просто будьте осторожны. - На самом деле... - мама еще раз всхлипнула и, судя по звукам, вытерла лицо рукавом кофты. - Сехун, кое-что произошло вчера. Нам сказали вечером. Я даже не знала, как тебе позвонить, потому что старые номера не работают. - Я чуть позже вышлю свои контакты, - Сехун нахмурился. - Что случилось?- Твоего дядю убили в тюрьме. Он поругался с другими заключенными, и те... жестоко обошлись с ним. Он не выжил. Что?.. В смысле?- Сехун? - спросила мама и снова заплакала. - Это нам надо извиняться за то, что мы отправили тебя к ним в дом. Я не знала, что брат станет бить вас, он не был таким в молодости. Если бы не мы, ты бы не увидел... - Все в порядке, - слабо откликнулся Сехун. - Не плачь, мам, все в прошлом. И знаешь, я не такой, как он. Я никогда не обижу человека, которого люблю. У меня нормальные, хорошие отношения, обо мне заботятся, и...Только потом Сехун понял, что сказал. Поняла это и мама. Тон ее моментально сменился на радостный: - Невестка! Наконец-то, Сехунни, я так рада! Она кореянка? Когда ты приедешь? Обязательно привези ее с нами познакомиться. Вы еще не поженились? - Нет, нет, мам, ничего такого, ты что, - пошел Сехун на попятную. - Просто встречаемся, но, - он облизнул губы и спросил нежиданно. - Если бы я не смог привезти его к вам до свадьбы, вы бы дали свое благословение? - А она хорошая? - Самый лучший. Больше таких не найти. И он любит меня так, как никто еще не любил. Мама молчала, а Сехун сидел и нервничал. Повезло, что в китайском, в отличии от корейского, ?она? и ?он? звучат абсолютно одинаково. Что он вообще несет? Какое благословение? Однако это может быть важно для Ханя. Какого Ханя, приди в себя! Вы же мужчины, какая свадьба?- Конечно, пока ты счастлив, и мы счастливы, - сказала мама наконец, и Сехун облегченно выдохнул. - Спасибо, что позвонил мне. Я так соскучилась по тебе. - Я тоже. Я постараюсь позвонить еще, но у меня очень загруженный график. Пока, мам. - Пока.Отключившись, Сехун зарылся пальцами в волосы, обдумывая разговор. Непонятно было, на сколько минут он выпал из реальности, но Хань постучал в дверь, и Сехун встал, открывая ее. - Все нормально? - спросил парень. - Да. Нет. Не совсем. - Будешь завтракать? Можешь рассказать мне, если захочешь. Сехун, все еще глубоко в своих мыслях, сел за стол, придвигая к себе миску с рисом. - Моего дядю убили в тюрьме, - сказал он. У Ханя на лице не дрогнул ни один мускул. Ни капли удивления. - Это замечательная новость, туда ему и дорога. Сехун опустил палочки и пристально посмотрел на парня. Хань разозлился, когда Сехун рассказал про дядю и то, что тот сделал, но сейчас Хань сидел абсолютно спокойно, не так, словно смерть раздражающего человека оказалась внезапной. - Ты же не имеешь к этому отношения? Да и как? Хань не совался в Китай с тех пор, как они добрались до Кореи, у него просто не было возможности сделать что-то подобное. Но время шло, а Хань молчал. - Хань. - Карма. Я немного помог. Я мстительный, Сехун, я помню всех, кто когда-либо навредил мне. Он бил тебя, он заколол свою жену у тебя на глазах, я не мог отмахнуться от этого. Ему дали пятнадцать лет, и то потому, что общественность возмутилась жестокости убийства, иначе он сел бы от семи до десяти, уже вышел бы и гулял на свободе. Если ты думаешь, что он понял свои ошибки и исправился, то нихуя, у него постоянно были драки с другими заключенными, он ненормальный. Он псих, Сехун, а я не мог допустить, чтобы подобное бегало где-то в Китае и радовалось жизни после того, что наделало. На самом деле, я не знаю, убили ли его по моему приказу или он нарвался самостоятельно, потому что прошло достаточно времени с тех пор, как я сказал Каю этим заняться. Сехун не сводил с Ханя взгляда, и понимал, что тот не врет. Он действительно дотянулся до тюрьмы другой страны, чтобы убить его дядю. Хань страшный человек. - Я не знаю, как на это реагировать, - признался Сехун. - И я не хочу об этом думать. - Хорошо. Через полчаса тебе надо выйти на танцы, чтобы не опоздать, так что поешь. Взяв палочки, Сехун на автомате начал запихивать в рот еду, все еще пытаясь разобраться с тем ворохом мыслей и чувств, которые распирали его изнутри. С одной стороны, он сам не раз думал, что закон обошелся с дядей слишком мягко и даже пятнадцати лет мало за насилие и жестокое убийство. Но с другой, Сехун отодвинул неприятные воспоминания куда подальше, не возвращался к ним, и не хотел. Теперь же все больше подробностей тех событий появлялись перед глазами; шумные, мрачные, пугающие, они заполняли мысли, пока не затмили собой все остальное. На него тогда попало немного крови, теплой, не горячей. Она каплями застыла на лице, и потом несколько месяцев Сехун долго стоял у умывальника и тер щеки до боли и красноты, потому что ему казалось, что тетина кровь все еще там и никогда не исчезнет. Сехун вспомнил, как не мог ни шевельнуться, ни слова сказать, лежа на полу, испуганно глядя на труп и ожидая, когда дядя вернется, чтобы закончить с ним. Нож валялся рядом, его окровавленное лезвие указывало в сторону Сехуна, и тот хотел вскочить и убежать, правда, но просто не мог. Сердцебиение зашкаливало, голова болела после удара о кухонный шкаф, реальность затянуло дымкой. Ночью тогда шел дождь, а Сехун сидел у мусорки, поскольку дядя туда точно не пойдет, он говорил, что трогать помои – женская работа, и значит, Сехун сможет выжить, и поехать к родителям, и забыть про все случившееся, и...Почувствовав тошноту, Сехун отложил палочки в сторону и встал, потянувшись к чашке. Он махом выпил воду, налил еще, до краев, и глоток за глотком подавил неприятное ощущение. Не поворачиваясь, Сехун произнес:- Больше никогда не упоминай дядю. Я пошел.- Хорошо. Осторожно. Осторожно. Как будто за ним не будут следить люди Ханя, чтобы в случае малейшей угрозы разнести чей-нибудь череп. Как будто он сам – кисейная барышня, неспособная защитить себя. Выйдя на улицу, Сехун несколько раз глубоко вдохнул и постарался выбросить лишнее из головы. Чуть позже, когда наваждение ушло, он понял, что даже не поел нормально, и желудок недовольно бурчит, переваривая пустоту. Замечательно. Спустя пару часов машина Ханя стояла прямо у здания, в котором проходили занятия, а Сехун немного задержался, переодеваясь, и в общем, сев в неизвестный автомобиль огромной стоимости, он обеспечил всех пищей для сплетен о себе любимом. Настроение от этого не улучшилось. Да еще и состояние здоровья оставляло желать лучшего – додумался поесть какой-то хрени собственного приготовления, которую предлагала одна из посещающих танцы домохозяек, и теперь желудок крутило так, что дышать приходилось через раз. Поход в банк прошел как в тумане. Сехун вроде что-то говорил и подписывал, но вспомнить не мог практически ничего. Однако едва он сел обратно в машину, как дальше терпеть было уже невмоготу. - Мне очень херово, кажется, я отравился, - прошептал на китайском Сехун, вытирая выступивший пот.- Бэкхен, разворачивайся, едем домой.- Погоди, просто высади меня где-нибудь, у тебя встреча. Я поймаю такси. - Нет. Подождут, никуда не денутся. Бэкхен, быстрее. Сехун прикрыл глаза, с трудом подавляя тошноту. Путь до дома занял дохрена времени, и это им еще повезло, что не встали в обеденной пробке. На подземной стоянке Хань позвал Кенсу, и они втроем поехали к квартире. Сехуну пришлось изо всех сил держаться ровно, хотя колени дрожали, грозясь подогнуться. В квартире Хань сразу посадил его на табурет у двери и окинул взволнованным взглядом:- Снова кишечный грипп? Давай вызовем скорую. - Нет, все в порядке, - Сехун прислонился к стене, чувствуя ее приятную прохладу. - Я выпью таблетки, посижу на унитазе, полежу. Должно пройти. - Ладно. Но если станет хуже, тут же звони мне. Сехун кивнул, подставляясь под гладящую по волосам ладонь. Еще раз взглянув на него, Хань вышел и закрыл дверь на замки. Ну замечательно, вместо того, чтобы работать работу, придется валяться в кровати и страдать. А стоило всего лишь не есть подозрительные вещи. Ругая себя, Сехун кое-как разулся и поплелся в ванную на полусогнутых, пересматривая отношение к поеданию незнакомой хрени.Однако не прошло и двух часов, как ему значительно полегчало. На всякий случай померив температуру, парень отправился на кухню, готовить ужин. Раз уж сидит дома, то хоть что-то полезное сделает. Можно бы было и прибраться, но на это сил не хватило. К тому моменту, как вернулся Хань, все стояло на плите, дожидаясь ужина, а Сехун развалился на кровати, пялясь в телефон.- Как ты? - первым делом крикнул Хань. - Уже лучше. Сехун привстал, чтобы рассмотреть застывшего в проеме Ханя с пакетом в руке. Взгляд упал на знакомый логотип любимого кафе парня. - Тогда поставишь потом в холодильник то, что на плите, ладно? - спросил Сехун, укладываясь обратно на кровать. - Ты что-то приготовил? Я лучше это запихну в холодильник, все равно остыло, пока мы стояли в пробке, - Хань потряс пакетом.- Окей, - пожал плечами Сехун, возвращаясь к ютубу. - Тебе что-нибудь принести? - спросил Хань из кухни. Дверь холодильника открылась. - Не, все нормально. Еще несколько минут Сехун беззаботно лежал, пялясь в экран, где на видео котики прыгали за стрекозой на веревке, пока боковым зрением не заметил, как в комнату зашел Хань. Одного взгляда на его выражение лица хватило, чтобы понять, что у них проблемы. - Оденься, только тихо, возьми с собой паспорт, мы уходим, - едва слышно сказал Хань, хватая ноут со стола и запихивая его в тайник, оборудованный под кроватью. - На улице все расскажу. Блять, блять, блять, это явно не сюрприз с поездкой на горнолыжный курорт и фейерверком. Сехун наспех натянул на себя все, что не так давно снял, зашнуровал кроссовки и ждал у двери, наблюдая за Ханем. Когда тот потянулся к своему пальто, Сехун покачал головой и ткнул в куртку. Если им снова придется бежать, надо хоть немного попытаться замаскироваться. Напоследок Сехун забрал с полки шапку Ханя и вышел, прикрывая за собой дверь.