Часть 3. Глава 24 (1/1)

Сехун терпеть не мог бронежилет, в который его заставлял наряжаться Хань. Защита была тяжелой, душной, но Хань стоял на своем и не разрешал снимать, если они были в подозрительном месте. К ?подозрительным местам? Хань относил что угодно, что посещалось после девяти вечера. Особенно Сехун не понимал, зачем он таскает бронежилет, когда сопровождает Ханя на сеансы сведения татуировки. Вряд ли татуировщица выстрелит в него из лазера. Теперь их везде возил Бэкхен. Он оказался веселым, разговорчивым, и Сехун ненадолго отвлекался от тяжести бронежилета на плечах, пока машина катилась по очередному адресу. Хань не принимал участия в разговорах, создавая имидж отчужденного босса, но и замечаний не делал, игнорируя болтовню в салоне. Не прошло и пары недель регулярных поездок в больницу на процедуры, как гипс сняли и разрешили заменить костыли тростью. Сделанная под рост Ханя, с серебряной ручкой, покрытой изящными узорами, трость заслуженно привлекала внимание, однако не больше, чем ее владелец. Изо дня в день Сехун обещал себе, что сядет и разберется, что действительно чувствует к Ханю, но даже если он и пытался, то в голове был полный кавардак и ничего путного из этой затеи не получалось. Поэтому парень просто убегал от мыслей, наматывая круг за кругом на стадионе, тренируясь в своей комнате или листая ленты соцсетей. В какой-то момент Сехуну перестало хватать этих занятий, и он, прислушавшись к совету Ханя, записался на танцы. Репетиции проходили утром в соседнем районе, и парень знатно выделялся на фоне ухоженных домохозяек и профессиональных танцовщиц. Руководительница, Ёнра, очень серьезно подходила к занятиям, однако на перерыве становилась милейшей женщиной, доброжелательно относящейся к своим разновозрастным ученикам. Оказалось, что Сехуну нравится танцевать. Хань лишь удовлетворенно кивнул на новость о хобби и приклеил бумажку с расписанием Сехуна на свой рабочий стол, заверив, что не будет беспокоить парня. - Я могу уйти с любого занятия, – сказал Сехун. Хань еще раз кивнул, но так ни разу и не вызвал его во время танцев. Собственно, вся активность набирающего обороты босса начиналась после 8 вечера. До этого Хань отсыпался, ездил на процедуры, готовил. Поскольку дело шло к выздоровлению, Хань начал сжимать хватку на своих будущих угодьях. Он целенаправленно объезжал клубы, бары, салоны, рестораны, и прочее, прочее, по одному-двум в день, тонко намекая владельцам, что пора платить по счетам. Прощупывал почву. В целом сценарий был один и тот же: поняв, что их бизнес так или иначе зависит от Ханя, местные хозяева щебетали про признательность, уважение и преданность, выражая согласие со сложившимися обстоятельствами. Пока Хань, величественно усевшись на предложенную поверхность, витиеватыми выражениями сообщал новости владельцам, Сехун стоял рядом, потел и изредка переминался с ноги на ногу, словно так бронежилет станет удобнее. Кроме этого, к обмундированию прибавилась кобура на поясе сзади, и двигаться порой было совсем тяжко. Пару раз владельцы отнеслись к Ханю враждебно, однако, спустя долгое время переговоров все равно сдались. Сехун не знал, как у Ханя это получается. Он превращался в босса Лу и шел напролом, добиваясь своего. Хань любил готовить и следил, чтобы Сехун всегда был сытым; босс Лу приказал в одном из снятых помещений обложить комнату звукопоглощающим материалом и плиткой сверху, чтобы не было слышно чужих криков во время пыток.Хань пил успокоительные и чувствовал вину за то, что пришлось оставить названных братьев в Китае, в руках Санхэпина; у босса Лу не было ни одного человека, о котором он бы заботился. Хань не переходил границ; босс Лу был способен раздавить кого угодно.***Бэкхен притормозил у подпольного казино, замаскированного под компьютерный клуб. Выглядело дешево и потрепано, и Сехун ожидал очередного владельца, заискивающе прыгающего перед Ханем в надежде на какие-нибудь послабления в сборе незаконных налогов.Встретили их весьма прохладно. Войти в само казино не пригласили, и даже предложения присесть не было. Владелец, молодой парень в мятой водолазке, презрительно скривился в самом начале разговора, когда Хань намекнул на то, что он владеет акциями этой халупы. - Я готов выкупить ваши акции, – сказал владелец и жестом подозвал помощника. – По той же цене, которой вы скупили их у моего отца. - Нет. - Не важно. У вас только сорок процентов, вы с ними ничего не сделаете. Убирайтесь отсюда, не отпугивайте клиентуру. - Подумайте, вы останетесь руководителем, – спокойно увещевал Хань.- Мне некогда болтать с калеками. Сехун дернулся, готовый разбить лицо самоуверенного урода о ближайший стол, однако Хань незаметно коснулся его, сдерживая порыв. - Настойчиво советую поболтать. Ваш отец распродал практически всё, когда бизнес прогорел. Вряд ли вы выкупили остальные акции обратно, не такая уж хорошая прибыль у этого казино. - Ты со своими сорока процентами... – перешел на неформальную речь парень, подогревая в Сехуне желание отпинать его от души.- У меня сорок, – Хань указал на стоящего рядом Сехуна. – У него пятнадцать. Итого пятьдесят пять. Мы держим бо?льшую половину твоего бизнеса. Владелец яростно уставился на Ханя. - Блять, вонючие китайцы! Какого хуя ты полез в мой бизнес? Вали отсюда, живо! Выкиньте их.Он махнул рукой, и два охранника, до этого стоящие в конце зала, начали неспешно приближаться. Один поигрывал складным ножом. Придурки. - Понятно, мы уходим, – констатировал Хань. - Вас выведут, – растянул губы во враждебной улыбке владелец. Первого охранника Сехун откинул на компьютеры, второй, явно не ожидавший отпора, замешкался и получил по лицу. Поднялся вой, охранник согнулся, прижимая ладони к челюсти. Владелец замер, глядя из-под бровей на посетителей. Хань, не обращая на них внимания, направился к выходу. Сехун, пятясь, последовал за ним. На улице, за пару шагов до машины, Хань спросил:- Ты в порядке? - Ты не соврал про пятнадцать процентов? - Его отец не продал мне больше сорока, поэтому я задействовал твое имя. Пятнадцать процентов этого бедлама действительно твои.Да что ты будешь делать!? Как бы объяснить, чтобы Хань не покупал ему квартиры, акции и прочие вещи? В машине Хань обратился к Бэкхену: - В супермаркет и домой, больше никуда не поедем. Сехун покосился на босса. По чуть нахмуренным бровям и губам, сжатым в линию, становилось понятно, что внезапное сопротивление не пришлось ему по вкусу. Захотелось сменить тему, спросить, что Хань приготовит на ужин. Сехун мог бы перейти на китайский, которого не понимал Бэкхен, и общаться с Ханем на любые темы, но это казалось нечестным по отношению к водителю. Сехун искренне симпатизировал Бэкхену. Тот был легким на подъем, улыбчивым, оптимистичным, и Сехун чувствовал себя комфортно во время их разговоров или когда они молчали. Бэкхен был солнечным. Он рассказывал про любимые компьютерные игры, мотоцикл, который чинил, истории из прошлого в качестве гонщика. Они даже обменялись номерами. Бэкхен присылал смешные картинки и ссылки на забавные видео, а еще Сехуна пригласили в гости, и он пообещал прийти на следующей неделе. Прошло много времени с тех пор, как Сехун заводил друзей, так что приходилось вспоминать, как это делать. - Сними кобуру, – сказал Хань, выходя из машины. Сехун с радостью открепил лишний груз и бросил его на заднее сидение, торопясь за Ханем. - Приготовлю гунбао. Ты что-нибудь хочешь? – спросил Хань у Сехуна, катящего тележку следом. - Гунбао. - Замечательно, – Хань тепло улыбнулся, и Сехун ощутил, как эта теплота медленно обволакивает внутренности, согревая. – Возьми арахис с верхней полки, пожалуйста. - Простите, – раздалось сзади. Сехун в один шаг оказался перед Ханем, готовый защищаться. На него смотрела молодая девушка. - Простите, – повторила она, обращаясь к Сехуну. – Вы, случайно, не айдол? Мне кажется, я вас где-то видела. Пару секунд ушло на переваривание полученной информации. Затем Сехун отрицательно мотнул головой, но позиций не сдал. Девушка покраснела. - Простите, просто вы очень красивый! – она поклонилась и быстро скрылась за следующим стеллажом, оставив Сехуна в полном недоумении. Это какая-то уловка?- Я с ней согласен, – тихо произнес Хань за его спиной. – Самый красивый. Сехун почувствовал, как приливает к щекам краска, а к теплоте внутри привычно примешивается боль. - Арахис, – Сехун бросил пакет в тележку и покатил ее дальше. В такое позднее время машин на стоянке практически не было, да и людей не виднелось. Сехун неспешно шел за Ханем, держа сумку, когда сзади послышался визг шин и тут же выстрел. Спину пронзило болью. Парень полетел вперед по инерции, за долю секунды осознавая ситуацию. Сехун раскрыл руки, обхватывая нервно обернувшегося Ханя, благо, разница в росте позволяла спрятать его за собой полностью. Следующая пуля пробила машину Бэкхена, до которой оставалось не больше двух метров. Бэкхен ругнулся и упал на сидения, избегая обстрела. Хань явно собирался что-то сказать, но с третьим выстрелом Сехун почувствовал, как рука вспыхнула огнем, а потом боль волной дошла до мозга. Он сцепил зубы, мыча, и обнял Ханя крепче, лишь бы до того не добрались. Из дверей супермаркета раздались крики. Еще пару выстрелов прошли мимо. Снова взвизгнули шины, и наступила тишина. Сехун стоял, испуганно вцепившись в Ханя, пока тело тряслось от боли. Краем глаза парень увидел, как течет с его локтя кровь, пачкая брошенную на землю трость Ханя. - Сехун!Хань завозился, толкая его в грудь, и Сехун разжал руки, не сдерживая крика. Стоило пошевелить правой, как боль накатила с новой силой. Взгляд Ханя ударил по нему еще одной пулей. Даже когда они раз за разом сталкивались с проблемами по дороге к Корее, Сехун не видел подобного отчаяния и страха. Лицо Ханя стало белее фарфора, и глаза, показавшиеся совсем черными, горели и затягивали в бездонный, пугающий омут. - Нет, – шепнул он сухими, дрожащими губами. – Нет. - Все в порядке, – выдавил Сехун, но Хань не шевельнулся. Лишь стоял и смотрел так, что Сехун крупно вздрогнул. Тело слабело. Голова начала кружиться. – Я...Подоспевший Бэкхен ловко схватил Сехуна и потащил в сторону заднего сидения. Хань, подняв трость, побежал к переднему, хромая. - В больницу, быстрее! – услышал Сехун на китайском. - Что? – спросил Бэкхен. - В больницу, – повторил Хань, нервно оглядываясь. – Сехун, только не засыпай. Держись. - М, – Сехун откинул голову, уставившись в светло-серую обивку крыши. Он просто немного подремлет. Ничего страшного. Главное, что Ханя не задели. Просто... - Очнись, – его потрясли за плечи. Сехун с трудом открыл глаза, фокусируясь на Хане, который успел пересесть к нему. Машина катила по улицам, за окном мелькали темно-желтые фонари и белые фары, вспышками ослепляя Сехуна. - Я немного...- Сехун, оставайся со мной!Пальцы Ханя прикоснулись к не раненной руке, сжимая ладонь. - Сехун, смотри на меня!Сехун старался, правда старался, но лицо Ханя постоянно уплывало из поля зрения, размывалось. Он теряет кровь. Сехун не мог сказать, сколько времени прошло до того момента, как его положили на каталку, и в нос ударил знакомый запах больницы. Он бы поныл, что не хочет здесь оставаться, но Хань... Блять, снова! Снова! Сехун попытался встать, однако его быстро уложили обратно. Перед глазами мелькнули огромные ножницы, разрезающие одежду. Затем его кое-как усадили, снимая бронежилет, и вернули в горизонтальное положение, но это все абсолютно не трогало Сехуна. Он снова в больнице, и Хань снова его бросит. Уйдет, не сказав ни слова. Оставит одного, без поддержки, без тепла, без надежды. Он снова останется один. СНОВА. - Хань, – позвал Сехун. На задворках сознания он понял, что плачет, и что его трясет, и что долго он так не продержится.Врач отдал короткий приказ, медсестра ловко сломала наконечник ампулы, набирая лекарство, и совсем скоро перед глазами потемнело. *** Сехун приоткрыл глаза. В палате было светло, из приоткрытого окна слышался щебет птиц. Сбоку мерно пищал аппарат, считывающий сердцебиение. - Хань, – выдохнул он слово, которое стояло перед глазами весь бесконечно долгий сон. - Я здесь. Сехун покосился и тут же отвел взгляд. Это повторяется, это действительно повторяется. Так же, как и четыре года назад, Хань сидел рядом, уставший и осунувшийся, и держал его за руку. Сехун знал, что произойдет дальше. Он даже, как ему казалось, морально готовился, но, когда дошло до дела, то понял, что нихрена на самом деле не готов. Как бы Сехун ни хотел сдержаться, он ощутил, как намокает шея от катящихся по лицу слез. - Больно? – участливо спросил Хань. Сехун кивнул. Когда Хань встал, Сехун дернулся в попытке схватить его, но слабость не дала приподняться. На непонимающий взгляд он отчаянно замотал головой. - Не сейчас. Пожалуйста, давай, когда я усну, а? – Сехуна снова начинало колотить. Стало плевать и на вымышленную гордость, и на уговоры здравого смысла. Сердце снова разрывалось, не способное свыкнуться с мыслью, что Сехун совсем скоро останется один. - Я нажму на кнопку вызова медсестры. Она принесет обезболивающее.Хань ласково провел по щекам, вытирая слезы, но стало только хуже. Сехун вцепился в ладонь, прижимая ее к лицу. - Не уходи, – всхлипывая, выдавил он. – Пожалуйста, не уходи. Еще немного. Когда я усну, чтобы я не видел. Я... Останься ненадолго. Пожалуйста. - Тсс, – Хань наклонился, упираясь лбом в лоб Сехуна. – Я больше никогда не брошу тебя. Я рядом. Я буду здесь, когда ты проснешься. Я заберу тебя домой, когда врач разрешит. - Ты врешь? – Сехун не мог успокоиться. Он дрожал, и плакал, и не выпускал ладонь Ханя, словно стоило хоть немного разжать пальцы, и парень сразу исчезнет, и никогда не вернется. - Нет. Я не вру. Хань все-таки дотянулся до кнопки вызова. Вошедшая женщина никак не отреагировала на то, что Сехун намертво вцепился в Ханя. Она ввела в катетер принесенное лекарство и удалилась. - Пуля не задела ничего важного, врач сказал, что скоро заживет, – успокаивающим тоном сказал Хань. Он не пытался забрать ладонь у Сехуна, лишь погладил по голове свободной рукой. Но в улыбке Ханя, его мягком взгляде Сехун видел только знаки скорого, неизбежного расставания. Нельзя позволить купиться на это второй раз. Надо просто не отпускать Ханя, и тогда парень не исчезнет. Глупости. Если Хань захочет, то уйдет в любую секунду. Не если. Когда. Когда Хань захочет. - Сехунни, я здесь, я буду рядом. Продолжая цепляться за Ханя, Сехун понимал, что больше не верит ему.*** В следующий раз Сехун проснулся под вечер. А ведь он даже не заметил, как уснул. Хань сидел рядом, сосредоточенно глядя в телефон. - Ты не спал? – спросил Сехун. - Немного спал, – Хань убрал телефон в карман. – Попьешь? Хань помог поднять кровать до полусидячего положения и протянул бутылку с водой. - Врач сказал, что скорее всего выпишет тебя завтра. - Ладно, – безэмоционально откликнулся Сехун. Шок прошел, оставляя стыд за собственное поведение с утра.- С костями все в порядке, только ушиб у левой лопатки. Если бы на Сехуне не было бронежилета, то до больницы его бы не довезли. Собравшись с силами, он сказал: - Езжай домой. Тебе надо позаботиться о ноге и принять душ. - Хорошо, но я скоро вернусь. - Не надо. Переночуй там. Если захочешь, приезжай завтра. Хань нахмурился, сжал губы в тонкую линию. - Сехун, я хочу быть рядом. Я больше не брош...- Да, ты говорил. Спасибо, что посидел здесь. Езжай домой. Хань протянул ладонь, собираясь коснуться, но остановился на полпути. Пальцы сжались, обхватив пустоту. Еще несколько секунд парень сидел, опустив взгляд, а потом взял трость и поднялся. - До завтра. Голос потерял краски, и это тоже было больно. Все, связанное с Ханем, отдавало дурацкими спазмами в душе. Сехун эхом повторил ?До завтра?. Он продолжал смотреть на дверной проем даже после того, как там давным-давно исчез силуэт Ханя. В палате остался едва заметный запах сигарет. Сехуна действительно выписали на следующий день, сказав, что надо будет только приезжать на перевязки. Понимать врача было сложно, и пару раз Сехун переспрашивал, рассматривая заключение, но мужчина терпеливо отвечал на все вопросы. Должно быть, Хань дохрена отвалил за его лечение, потому что Сехун лежал в том же вип-отделении, что и сам Хань после ампутации. Босс ждал его в коридоре. Дорогая трость с серебряной рукояткой совершенно не сочеталась со спортивными штанами, кофтой на молнии и небрежно завязанными в низкий хвост волосами, но по Ханю было не видно, что его хоть как-то беспокоит стиль. Сегодня сигаретами не пахло. - Поедем, перекусим, – предложил Хань, пока они направлялись к лифту. – Здешняя еда так себе.- Хуже твоей, – подтвердил Сехун. – А Бэкхен пойдет с нами?- Если ты хочешь, конечно.Хань пропустил Сехуна в лифт и зашел сам, нажимая на кнопку первого этажа. Несмотря на неопрятный внешний вид, трость, ампутированные пальцы, от Ханя исходила аура уверенности и надежности. Сехун, даже будучи практически полностью здоровым и способным убить кого-нибудь голыми руками, чувствовал себя под защитой. Он знал, что нельзя поддаваться и позволять Ханю снова захватить все мысли, но, говоря начистоту, Хань оттуда и не исчезал с самого их знакомства. Ни к чему хорошему это не приведет. - Как дела? – радостно спросил Бэкхен, беззаботно крутящий на пальце ключи от машины. Сегодня на парне была цветастая рубашка с коротким рукавом и бежевые бриджи. Казалось, что Бэкхена вызвали на работу прямо с пляжа, где он беззаботно валялся на шезлонге.- Будет сложно мыться, – улыбнулся Сехун, приподнимая руку, висящую на перевязи. - И не только, – засмеялся Бэкхен, открывая перед Ханем заднюю дверь. Когда Сехун залез на переднее сидение, Бэкхен помог ему пристегнуться, убедившись, что парню удобно.- В хорошее кафе, на твой вкус, – сказал босс.Бэкхен показал большой палец и выехал со стоянки. Обед прошел замечательно. Несколько первых минут Сехун привыкал к палочкам в левой руке, неловко тыкая ими в еду под смешки Бэкхена, но потом парень наконец-то наелся от души. Хань мало участвовал в разговорах, да и аппетита у него особо не было, но это Сехун заметил только после того, как Бэкхен спросил:- Босс, вам не нравится? - Нет, все вкусно. Сехун? - Мне очень нравится, – кивнул парень и вернулся к рассказу Бэкхена про новую игру для приставки. Дома Хань сразу же ушел в кабинет, периодически кому-то названивая, а Сехун продолжил переписываться с Бэкхеном. Тот предложил прийти в гости в ближайшее совпадающее свободное время. Воодушевленный, Сехун пошел к Ханю, однако застыл на пороге. Босс выглядел неважно. Подперев голову рукой, он черкал ручкой по документам, и, судя по немытым чашкам со следами кофе, работа кипела. Не зная, стоит ли отвлекать Ханя, Сехун нерешительно постучал по косяку. Он хотел спросить про выходной, но вместо этого изо рта вылетело:- Это был Санхэпин? Если их нашли, то ситуация становилась опасной. Хань отрицательно покачал головой и снял очки. - Те придурки из подпольного казино. Думали, что если убьют меня, то избавятся от проблем. - Ты будешь что-то с ними делать? - Садись, не стой на пороге, – предложил Хань, указывая на стул напротив. Пока Сехун шел, парень одним глотком допил кофе, пополнив батарею пустых чашек. После достал из стопки бумаг документ, отдавая Сехуну. – Сумма их страховки на случай пожара. Будет твоей компенсацией. - Я просто выполнял свою работу, не нужна мне компенсация, – Сехун вернул страховку. – Ты цел, я справился. - Ты замечательно поработал, Сехун. Но до того, как с тебя снимут повязку, не езди со мной по вечерам. Руке надо зажить. - Кто тогда будет тебя охранять? – нахмурился Сехун. – Что, если... - Я решил нанять снайпера. И Кай нашел временного телохранителя, пока ты не восстановишься. - Зачем тебе снайпер? – не понял Сехун.- Он не только снайпер, – Хань включил телефон, показывая Сехуну фотографию молодого парня. В глаза сразу бросались уши, торчащие из-под коротко стриженых волос. – Зовут Пак Чанель, владеет разными видами огнестрельного оружия. Ты ведь не любишь стрелять, а иногда это необходимо. Мы познакомимся с ним послезавтра. - Окей, – кивнул Сехун и наконец перешел к тому, зачем отвлек Ханя от дел. – Когда у нас с Бэкхеном совпадает свободное время? Он пригласил к себе в гости. - Сегодня до конца дня. Мне надо разобраться с вот этим, никуда не поеду, – Хань раздраженно провел руками над столом, заваленном бумагами. Надел очки и посмотрел на Сехуна с дежурной улыбкой: – Здорово, что ты заводишь друзей. - Спасибо, – радостно поблагодарил Сехун, на ходу из кабинета отправляя Бэкхену сообщение. В однокомнатной квартире парня было захламлено, но уютно. Небрежным жестом перекинув одежду с кровати на стул, Бэкхен поправил покрывало и гостеприимно предложил садиться.Он вручил Сехуну джойстик в левую руку, притащил кучу чипсов, снеков и несколько бутылок колы, и начал посвящать Сехуна в ?самое грандиозное изобретение человечества?, то есть, в игры, параллельно искренне удивляясь тому, что Сехун ни во что не играл и даже не имел приставки.Время летело незаметно. Набив живот всякой вредной хренью, которую они с Ханем не ели, и навеселившись, Сехун заметил, что зевает и все чаще промахивается мимо кнопок. Играть одной рукой было максимально утомительно.- Устал? – спросил все так же пышущий энергией Бэкхен. – Я поздно ложусь и поздно встаю, поэтому работа на босса меня вполне устраивает. Это да, триада обычно проворачивает темные делишки в темное время, поэтому пока жаворонки страдают, перестраиваясь, совы радуются жизни. - Можешь остаться у меня, – предложил Бэкхен. Сехун окинул взглядом единственную комнатушку, не самую широкую кровать, и понял, что с комфортом они не разместятся, а прижиматься к Бэкхену... Бэкхен ему нравился, однако-- Я возьму такси, – покачал головой Сехун.- Я не отпущу тебя посреди ночи к подозрительным таксистам! – возмутился Бэкхен и встал, потягиваясь. – Думаешь, я водил не знаю? Увидят кого-нибудь красивого и начнут приставать.Он засмеялся, выключая приставку, и Сехун засмеялся в ответ. Ему было приятно. В квартиру Сехун постарался пробраться максимально тихо, чтобы не разбудить Ханя. Однако в кабинете все еще горел свет, и, зайдя туда, Сехун увидел, как Хань завис над документами. Вместо чашек с кофе на столе валялась наполовину пустая упаковка успокоительных. - Как дела? – спросил Сехун.- Ты вернулся, – Хань зевнул и потер глаза. – Честно говоря, я заебался. Как у тебя?- Хорошо. Может, пойдешь спать? - Да, сейчас закончу, и... - Хань, иди спать. Ты никакой уже. Хань посмотрел на него как-то удивленно, но вскоре снял очки и погасил настольную лампу. - Ты прав, надо выспаться. С тех пор, как Хань сменил костыли на трость, Сехун вернулся на свой матрас в другую комнату, хотя он был уверен, что Хань не имел ничего против того, чтобы делить огромную кровать. Засыпая, Сехун думал о Бэкхене. На следующий день он проснулся рано. Настроение было отличным, поэтому, решив приготовить завтрак, Сехун отправился на кухню. Погрузившись в мысли, он не заметил, как начал пританцовывать, и тем более не услышал, как подошел Хань. - Пахнет очень вкусно. Сехун обернулся, указывая на стул. - Уже почти готово, садись. Хань замер, глядя на его улыбку. По настороженному, уставшему лицу было сложно понять, о чем думает Хань, но в конце концов его губы тоже дрогнули, растягиваясь. - Сегодня придет новый телохранитель? – спросил Сехун. - Нет, кандидатура оказалась не надежной. Со мной поедет Кай. Нам, собственно, только надо будет разобраться с документами, ничего особенного. Владелец одного бара решил окончательно продать его мне. - Я поеду с тобой, – решительно сказал Сехун. Прежде, чем Хань возразил, добавил: – Останусь сидеть в машине. - И наденешь бронежилет. Сехун недовольно закатил глаза, однако огромный синяк от пули на спине все еще болел так, что лежать было не удобно, и пришлось кивнуть. - Хорошо, – одобрил Хань. – Поедем вместе в больницу, у меня сегодня осмотр, а тебе на перевязку. ***Вечером они подъехали к обвешанному светящейся рекламой трехэтажному зданию, где уже стояла машина Кая. Хань, вытащив из папки несколько несомненно важных бумаг, молча вышел. Бэкхен отстегнул свой и Сехуна ремни безопасности, и откинулся на спинку сидения.- Тебе не дали отдыха? – спросил он.- Дали. Но раз уж я личный телохранитель, то должен находиться поблизости. - С любовью к работе главное не перегнуть палку, – покачал головой Бэкхен, глядя на перебинтованную руку Сехуна. – Болит? - Немного. - Тебе ее прострелили. Нормально, если будет болеть даже очень сильно, и если ты будешь отсыпаться несколько дней, вылезая из кровати только в туалет и поесть, это тоже нормально. Я когда болею, то балую себя, как могу. Народа на стоянке было немного. По тротуару торопились редкие прохожие, да курильщики кучковались у мусорных баков. Удушающая жара отступила, и сквозь окна пахло уходящим летом. - Стараюсь не болеть, – сказал Сехун, чувствуя умиротворение. Бэкхен легко хлопнул его по колену и энергично погладил. - Ты – кремень. Но отдыхать и веселиться все равно надо, иначе чего мы вообще живем? - Понятия не имею, – искренне ответил Сехун и усмехнулся. Он перевел взгляд на Бэкхена, который, не отрываясь, смотрел в ответ. Парень расслабленно сидел, опершись на руль, и источал жизнерадостность. Его теплая ладонь все еще лежала на колене Сехуна. Внезапно в голове у Сехуна смешались сотни мыслей, а в следующее мгновение он целовал Бэкхена, чувствуя, как чужие пальцы касаются лица, аккуратно обхватывая. Сехун целовал, страстно, с отдачей, но не ощущал абсолютно ничего. Жаль. Он надеялся, что Бэкхен поделится с ним беззаботностью. Однако поцелуй не разбивал сердце, и это уже было лучше, чем ничего. Сехун оторвался с легким сожалением, надеясь, что Бэкхен не поймет его неправильно. Он отрицательно покачал головой, возвращаясь на свое место. И мысли неожиданно тоже привелись в порядок, стали на полочки, оставив ясность: никто, кроме Ханя, не вызовет в нем эмоций. - Ты забавный, – усмехнулся Бэкхен, любопытно посмотрев на Сехуна. - Прости, – выдохнул парень, переводя взгляд в окно. Хань стоял в нескольких метрах. Запрокинув голову, босс выдохнул в ночной воздух серый дым и сделал еще одну глубокую затяжку, а Сехун почувствовал, как едва собранное вновь разламывается, раня его изнутри виной и стыдом.