Часть 1. Глава 1 (1/1)

В безликом отельном номере у окна стоял молодой мужчина. Засунув руки в карманы брюк, он едва заметно покачивался с пятки на носок, выжидающе глядя на дверь. Холодный свет ламп отражался от маленького черного столика, с которого один из находящихся в комнате парней схватил стакан с водой.- Босс, может, сходить поторопить их? – облизнув губы, спросил он. - А может еще и за них всю работу сделать? – фыркнул еще один парень. Он сидел на диване, уткнувшись в телефон. – Пока они соскребут его с ринга, пока дотащат сюда. - Но он хорош, – заметил первый, наливая себе еще воды. Сделал глоток и повторил под нос: – Хорош. Услышав шаги в коридоре, парни моментально собрались, вставая рядом с боссом. Тот продолжал незаметно покачиваться с пятки на носок, во взгляде плескалось неприкрытое любопытство.После вежливого стука дверь распахнулась. Двое крупных мужчин втиснулись боком в комнату. Между ними повис парень, который то и дело безрезультатно пытался подняться на ноги. На разбитом лице с разводами засохшей крови, которую плохо оттерли, не осталось живого места. Правый, не опухший глаз слезился. Неспешно подойдя к избитому, мужчина присел и вгляделся в лицо. На губах показалась легкая улыбка.- Я выбрал тебя. Было не ясно, понял ли его парень, потому что глаз закатился, а ноги окончательно перестали нервно дергаться, ища твердую поверхность. Босс вздохнул и посмотрел на амбалов. - Уносите.***Хань и Сехун столкнулись на студенческой вечеринке абсолютно случайно. Хань не был студентом. Он просто любил пожрать на халяву, поэтому и приперся на вечеринку в какую-то заброшенную халупу, когда Тао позвал. Тао был местным популярным мальчиком, который притаскивал на вечеринки большую часть гостей. Он выделывался перед первокурсницами своим необычным знакомым, но Ханю и на это было положить. Он сметал со стола все съестное, заливая сверху дешевым алкоголем, и делал вид, что не замечает любопытных взглядов на выбритых висках, темно-синих волосах и татуировках, покрывающих часть шеи и всю левую руку. Сехун был уже достаточно пьян и раскрепощен, а реальность перед глазами становилась все более размытой. С трудом двигая тело к оставшемуся алкоголю, парень жадно облизывал губы, чувствуя приятное жжение в глотке. Он не понял, как между ним и целью его пьяных телодвижений оказался кто-то еще, с чьей твердой грудью он столкнулся, не удержался на ногах и неловко рухнул на задницу, тихо подвывая от вспыхнувшей боли в копчике. Тем не менее, Сехун пробормотал извинения, не поднимая головы, и настойчиво продолжил путь ползком. Сильные руки, подхватившие сзади, рывком подняли его, и Сехун снова забормотал, на этот раз слова благодарности. - Кажись, тебе хватит, – хмыкнул кто-то на ухо. Сехун непонятливо повернулся к источнику звука, впервые встречаясь с тем взглядом.Карие глаза смотрели спокойно и уверенно, а на дне зрачков искрила добрая насмешка. Оглядев все остальное лицо, Сехун пораженно выдохнул, с трудом подчиняя себе заплетающийся язык:- Пиздец ты красивый.На это незнакомец рассмеялся, обнажив ровные белые зубы, и закинул руку Сехуна себе на плечо, явно намереваясь куда-то его вести.- Тао, – услышал Сехун сбоку спустя непонятное количество времени. – Скажи, где этот несчастный живет?Сквозь музыку и женское хихиканье прорезался развязный голос Тао:- А я ебу? Погоди, сейчас узнаю.- В общаге, – поспешил поделиться Сехун.- Об этом я и сам догадался.В голосе незнакомца слышалась улыбка, и Сехун пьяно заулыбался в ответ.- В третьей. Комната 105. Сехун, – отчитался вернувшийся Тао.Судя по благостным ощущениям прохладного ветерка на вспотевшем лице, Сехуна вывели на улицу. Он проморгался, восстанавливая способность более-менее четко видеть, и хотел было что-то сказать, но его стошнило на собственные кроссовки. Сквозь шум в ушах он услышал, как незнакомец вздохнул, помог ему добраться до ближайшей стены, по которой Сехун тут же съехал, и сходил за салфетками и водой.Постепенно возвращалась способность худо-бедно мыслить.- Спасибо, – прохрипел Сехун и глотнул еще воды, закашливаясь. – Я просто...Не найдя, что сказать, он грустно махнул рукой, глядя на обблеванные кроссовки. - Ты просто первокурсник.Сехун повернул голову, пристально рассматривая парня рядом.- Как догадался? Ты не только красивый, но еще и экстрасенс? - Я Хань, – представился незнакомец с теплым смешком и протянул руку.- Сехун, – вежливо ответил Сехун, чувствуя крепкую хватку. - Не-первокурсники обычно знают, сколько пить, чтобы их не вывернуло на пороге, – справедливо заметил Хань. – По обмену приехал?- Нет, семья давно в Китай перебралась, так что я и корейского не знаю. Только имя, – доверительно сообщил Сехун.- Понятно.Щелкнула зажигалка, вокруг поплыл сизый терпкий дым сигареты. Хань затянулся, глядя в освещенное городскими огнями небо.Сехун проснулся утром на своей узкой общажной койке и застонал от головной боли. На полу стояло пустое ведро. Слабые воспоминания ночи вспыхнули в воспаленной похмельем черепушке, и Сехун снова простонал. Мысленно отблагодарив... Ханя, кажется, пару сотен раз, Сехун выбросил его из головы, вливаясь в студенческую жизнь.В следующую их встречу волосы на висках Ханя отросли, он выкрасился в черный, а металлические заклепки на кожаной куртке отражали тусклое ноябрьское солнце. Сехун впервые рассмотрел татуировки, проколотую бровь и тяжелые армейские сапоги на высокой шнуровке, и в голове проскочила мысль, что от такого надо держаться как можно дальше. Хань внимательно выбирал овощи. Сехун с пакетом, полным гадкой быстрорастворимой лапши, надеялся, что тот не поднимет головы еще долго. У судьбы явно были свои планы – когда Сехун поравнялся с палаткой, Хань, забирая из грубой ладони торговки сдачу, развернулся. Сехун никогда не верил в любовь с первого взгляда, учитывая то, что этот взгляд был явно не первым. Но отрицать заряд электричества, вспышкой пронесшийся по всей коже, было бы глупо. Не так глупо, как он выглядел, уставившись на Ханя, но все же.- Привет, – поздоровался тот, растянув губы в вежливой улыбке. – Сехун, верно?- Ага. Привет. Спасибо, ну, за тогда. Кроссовки пришлось выкинуть. Я же первокурсник, плохая переносимость алкоголя.Сехун понятия не имел, почему слова, вылетающие из его рта хаотично и неконтролируемо, не складывались хоть в какую-то осознанную картину и не несли особого смысла. - Зато переносимость этой дряни? – усмехнулся Хань, тыча пальцем в прозрачный пакет, который Сехун тут же спрятал за собой. К щекам начала приливать краска. Что с ним происходит? - А, – вскинулся он. – С меня обед. Ну, за помощь.- Я согласен, – без особых размышлений ответил Хань, а Сехун почувствовал, как вспотели ладони.Он потратил деньги, на которые планировал питаться еще пять дней, но не жалел ни об одном юане, потому что Хань с завидным аппетитом поглощал лапшу и пельмени, а Сехун лишь рассеянно водил палочками по своей тарелке, время от времени задавая какой-нибудь глупый вопрос, только чтобы Хань с ним говорил. Краем глаза Сехун замечал, как неприязненно косятся на них другие посетители.- Все еще думаешь, что я красивый? – внезапно спросил Хань, и Сехун дернулся, испугался, пристыженно отвел взгляд вниз. Хань не получил ответа, но не стал его ждать, переводя тему на учебу Сехуна. Вечером, вернувшись в общагу с новым контактом в телефоне, Сехун рухнул на кровать, очень глупо улыбаясь.Сехун искренне не понимал, как спустя пару дней после их второй встречи оказался у Ханя дома. Тот жил в неблагополучном районе, в одной из сотен безликих пятиэтажек, в квартире-студии с темными стенами, где не чувствовалась обжитость. Единственным относительно уютным местом оказался небольшой стол в углу, рядом с которым стояли широкая кухонная мойка, плита и холодильник.Желудок Сехуна издал предательский рев, стоило ему почувствовать запах жареного мяса. С его жесткой экономией хватало только на рис или быстрорастворимую лапшу, иногда кое-какие овощи. Родители и так работали в поте лица в родном захолустном городке рядом с родной деревней, чтобы оплатить учебу, и на карманные расходы перепадало не так уж много.Хань, слабо улыбаясь, усадил Сехуна на высокий стул. Увидев перед собой полную тарелку, Сехун остолбенел, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на еду, как голодный пес. Ему в руки вложили палочки.- Приятного аппетита, – Хань уселся напротив с еще одной тарелкой, подталкивая Сехуна к тому, чтобы сорваться с цепи полуголодной жизни последних месяцев и проглотить предложенное в считанные минуты. - Добавки? – пробормотал с набитым ртом Хань.Сехун неловко замер, потому что с одной стороны, он бы еще ел и ел, а с другой – приходить в чей-то дом и съедать чью-то еду было не в его правилах. Наверно, Хань все-таки был немного экстрасенсом, потому что тарелка Сехуна оказалась моментально наполнена. - Вот же ребенок, – с напускным недовольством покачал головой Хань, а потом улыбнулся, так по-доброму, что у Сехуна сладко сжалось в груди. Оказалось, Хань старше на четыре года. Забивается татуировками с семнадцати. Курит с пятнадцати. Живет один почти всю жизнь. Они перебрались на большой мягкий диван, почему-то стоящий посреди комнаты, и Сехун не заметил, как в мгновение ока промелькнул весь день.- Знаешь, – слова внезапно сорвались с языка. – Ты действительно очень красивый.Хань не рассмеялся в ответ, не нахмурился, не спросил, какого хера Сехун начал разбрасываться комплиментами, а просто внимательно посмотрел в глаза и кивнул:- Спасибо.***Сехун понятия не имел, как запомнил расписание автобуса, идущего около часа до района Ханя; не знал, как осмелел и потянул руки к святыне квартиры – кухонной плите; не понял, как привык к теплу сбоку, когда они смотрели очередной американский боевик.В одном он точно был уверен – Хань поцеловал его субботним вечером января, поцеловал мягко и нежно, без лишнего напора и давления, касаясь сладких от свежей выпечки губ своими, с едва заметным шрамом под нижней, который Сехун нерешительно лизнул, тут же покрываясь пунцовой краской стыда и отстраняясь.- Все в порядке? – спросил Хань. Как всегда спокойно, уверенно.Сехун, чувствуя бешеное сердцебиение, толчками разгоняющее по телу кровь с адреналином, отрицательно мотнул головой, и прежде, чем Хань открыл рот, снова поцеловал, теперь уже чуть смелее, едва вздрагивая, когда чужой язык мягко коснулся его. Они целовались так долго и много, что у Сехуна начали ныть губы, кончики пальцев покалывало, а член болезненно упирался в ширинку джинсов. Ладони Ханя мягко гладили его лицо и волосы, плечи, шею, руки, не спускаясь ниже. - Хань, – прошептал Сехун, не открывая глаз, и внезапно выпалил: – Будешь со мной встречаться?- Буду, – уверил парень. Сехун счастливо выдохнул, удобно устраиваясь в чужих объятьях. – Автобусы уже не ходят. Останешься?Сехун ощутимо напрягся, пока в голове неслись сотни испуганных мыслей, за что получил постукивание пальцем по кончику носа.- Нет, я не буду раскладывать тебя на ближайшей поверхности, ребенок, – а потом наклонился и добавил чуть тише. – Пока ты сам этого не захочешь.Лицо Сехуна снова вспыхнуло алым.*** Яркий свет резал слезящиеся глаза. Кое-как приоткрыв левый, парень бегло окинул взглядом обстановку прежде, чем спастись от солнца. Больница. Он терпеть не мог больницы, но судя по гулу в голове и боли во всем теле, не то чтобы у него был выбор. Глубоко вдыхая через рот, парень лежал и ждал. Иногда до него доносился больничный шум из коридора. Он не понимал, время тянулось или летело, и сколько часов прошло с тех пор, как он зашел в подпольный клуб. Мысли прерывались и путались. Внезапно парень обнаружил, что рядом с кроватью сидит человек. Когда он пришел? Как давно он здесь? - Ты крепкий, – сказал мужчина, заметив, что привлек чужое внимание. – Даже ни одного перелома. Я выбрал тебя, так что добро пожаловать в команду. Меня зовут Чжан Исин. - Ши... – парень прокашлялся. В ушах загудело. – Шисюнь. - Выздоравливай, – улыбнулся уголками губ новый босс.В палату вошла медсестра со шприцем, деловито оглядела капельницу, обменялась парой слов с боссом, и Шисюнь внезапно уснул.