D-6 Кажется, я сболтнул лишнего (1/1)

Прекрасные, голубые глаза Сехуна сейчас полны боли, разочарования и невыносимых страданий. Он медленно подносит к губам очередной шот. Кажется, что сейчас он точно так же, без раздумий, его выпьет, как и все предыдущие; но когда рюмка уже почти у губ, его рука вдруг замирает.Он почему-то опускает глаза и начинает усиленно изучать алкогольную жидкость.Исину даже искренне интересно, что он сейчас там видит. Может, Сехун просто пытается оценить содержимое или думает о чем-то своем?Они уже очень давно знакомы, но всегда были слишком разными. Логика Сехуна — вечная загадка для Исина.— И все же, я его не понимаю. Он мог бы добиться огромной власти и влияния в Королевстве, но предпочитает эту... — Сехун делает круговое движение рукой, — Песочницу, — закончив, он ставит рюмку назад, на барную стойку.Исин внимательно его слушает. Кажется, это впервые, когда их мнения совпадают, потому что он тоже не понимает Ханя.— Наверное, у него есть какие-то свои причины.Сехун сильно морщится, словно его ткнули лицом во что-то неприятное.— Что? Ты действительно так думаешь? — его удивлению нет предела. — Лично я считаю, что он просто глупый. Тупой Лу Хань.Исин замечает, как сжимаются кулаки Сехуна.— Но все же... Я не могу выкинуть его из головы, — он снова подхватывает рюмку.Теперь морщится Исин.— Я тебя умоляю. Ты не единственный, кто не может забыть его. Но в то время у нас были другие приоритеты, поэтому он не выбрал ни тебя, ни меня.— Ты прав. Мы тоже идиоты. Но этот Ифань... — Сехун устало прикрывает глаза и подпирает голову кулаком. — Исин, я не понимаю, что он в нем нашел, — Сехун поворачивается к своему напарнику.— Ну, я не Хань, поэтому сам без понятия, но... — Исин отставляет свой коктейль. — Он хороший.Сехун бросает на него убийственный взгляд.— То есть ты его одобряешь?Исин в ответ пожимает плечами.— Потрясающе, — он молниеносно опрокидывает шот.На какое-то время они оба замолкают. Пространство вокруг гудит разным шумом: кто-то ругается, кто-то заливается хохотом, колонки ревут от тяжелой, громкой музыки, и справа кто-то заказывает виски.Сехун вздыхает:— Слушай, почему мы с тобой все время были соперниками?— Потому что от нас этого ожидали. Были бы мы друзьями — в нас бы глубоко разочаровались все наши подданные, — Исин ведет плечами, мол, ничего не поделаешь.Сехун трет переносицу указательным пальцем.— Так ты думаешь, что мы все сделали правильно?— Правильно, неправильно, я бы скорее сказал, что мы сделали все именно так, как должны были. Хотя да, с такой точки зрения, можно сказать, что правильно.Уголки губ Сехуна чуть приподнимаются вверх.— Хм... А мне кажется, что мы оба просто плыли по течению, вместо того, чтобы грести против него, — он грустно улыбается. — Мы выбрали самый легкий путь. А ведь там, в конце, был водопад. Поэтому мы и облажались. И дальше будем лажать.Исин пренебрежительно фыркает:— Все зависит от того, как ты на это смотришь. Лично я думаю, что мы идеально исполняем свои роли, — он поворачивается лицом к Сехуну. — Да, мне тоже очень больно, но я рад этой боли. Мой принцип не в том, чтобы жить правильно, а в том, чтобы жить на полную. Неважно, сколько разочарований меня ждет, я делаю, что хочу. Если тебе не нравится твоя роль — значит, пора что-то менять.— Например? — Сехун скептически приподнимает одну бровь.Глаза Исина загораются азартом.— Например, когда вернемся, можешь отречься от престола, и тогда светлые феи останутся без правителя, а потом я...Но договорить он не успевает, потому что Сехун спихивает его со стула.Интересная штука — неловкость. У Ифаня такое чувство, будто она его никогда не покинет, пока рядом Хань.Поначалу он наивно предполагал, что возможный апокалипсис придаст ему смелости; нет, конечно, потенциальная опасность таких масштабов действительно придала ему смелости, но, похоже, недостаточно.Небо за окном все еще было серым и действовало на него как-то угнетающе, словно подавляло его решительность. А еще внутренний цензор безустанно напоминал о том, что сейчас не время думать о цветочках, и Хань тоже наверняка так считает. Но выбросить это из головы не получается. Он впивается пальцами в диванную обивку, чтобы приглушить внутренний диссонанс. В итоге он без понятия, что делать и что говорить.Отчаяние почти полностью его захлестывает, как вдруг в комнату входит Хань. Он одет в свободный серый спортивный костюм и черную футболку. Только сейчас Ифань замечает, что у него влажные волосы. Его светлые кудри прикрывают лоб и виски.Сердце Ифаня словно ухает куда-то вниз, и, пропустив несколько ударов, начинает отплясывать чечетку.Чего он точно не ожидал — так это того, что Хань в домашней одежде может произвести на него такой эффект. Сейчас он кажется таким теплым и мягким, словно совсем другой человек.Хань ставит на столик перед диваном две чашки.— Извини, но пива нет, — он виновато улыбается, — зато чай есть всегда.— Спасибо, — Ифань кивает в знак благодарности и тянется к чашке.Он делает глоток и краем глаза замечает, что Хань за ним наблюдает. Ифань чуть не давится горячим чаем, но так и продолжает пить чуть ли не кипяток, потому что не знает, с чего начать. Благо Хань это делает за него:— Минсок говорил мне, что рассказал тебе обо всем. Наверное, у тебя появились еще какие-то вопросы касательно всего этого, — он чуть наклоняется влево, чтобы заглянуть Ифаню в лицо, так как тот сидит к нему боком.И вот он. Момент, когда Ифаню действительно стало стыдно. Стыдно из-за своего эгоизма. Он не сильно думал о возможном конце света. Скорее, такая вероятность заставила его больше задуматься о том, что он хочет сделать до того, как все распадется на атомы-молекулы.Ифань понимает, что если он сейчас притворится, будто хочет что-то выяснить про апокалипсис и ничего не скажет о том, чего хочет в действительности, то он упустит свой шанс.Ему кажется, что он не сможет совладать со своими чувствами. Он не сможет держать это в себе и молчать, иначе попросту взорвется.Он ставит назад чашку и говорит:— Да, я хотел кое о чем спросить, но... — он делает короткую паузу, — Если честно, это никак не касается апокалипсиса.Хань ничего не отвечает, так же сидит на месте, внимательно смотрит на него и слушает.Ифань наконец находит в себе силы прямо посмотреть на Ханя, и это оказывается довольно-таки мучительно. Его лицо слишком близко, а синие глаза словно заглядывают прямо в душу и читают его как открытую книгу. Воздуха катастрофически не хватает, но Ифань продолжает:— В тот день, когда ты сказал, что хочешь остаться здесь, в этом мире, потому что я попросил тебя об этом... Ты ведь сделал это не только из-за моих слов? — Ифань неотрывно смотрит на будто застывшего Ханя. — У тебя ведь были свои причины, чтобы сказать так, я прав?Несколько мгновений, которые кажутся Ифаню вечностью, между ними царит абсолютная тишина.Ифань начинает нервничать еще больше, сердце отбивает бешеный ритм и, кажется, сейчас пробьет грудную клетку.Хань отворачивается от него и опускает голову вниз. Его волосы спадают на лоб, тем самым скрывая глаза.Тишина становится настолько напряженной, что Ифань начинает жалеть, что, вообще, спросил об этом.Он не знает, сколько времени прошло, но этот момент тянется для него бесконечно. Ифань начинает думать, как бы дать задний ход, как вдруг Хань еле слышно говорит:— Честно сказать, ты прав. Мне нужно было их отшить, и то, что ты тогда сказал, было очень кстати.Ифань знал, что услышит это. Знал и думал, что готов к правде, но разочарование все равно затапливает его.— Но... — Хань поднимает голову и снова смотрит на него. — Это не вся правда, — он пробегается взглядом по лицу Ифаня. — На самом деле... Ты действительно мне нравишься. И да, я думаю, что у нас могло бы что-то получиться.Ифань не верит в то, что слышит. Ощущение, словно кто-то переключил какой-то тумблер в его голове. Секундное разочарование напрочь сносит волной радости. Спокойной и теплой, которая наполняет изнутри чем-то светлым и легким. Это не то чувство, когда ты готов прыгать от счастья; то, что испытывает Ифань — намного глубже. Он знает, что Хань сейчас говорит правду, он чувствует это сердцем.— Сначала я думал, что ты пригласил меня тогда в клуб, чисто чтобы поймать Исина.Хань отводит взгляд в сторону.— По правде, так оно и было. Его нужно было выманить, иначе твое астральное тело правратилось бы в решето.Заметив, как округлились глаза Ифаня, он продолжает, чтобы его успокоить:— Не переживай, я думаю, с тобой все в порядке. Да и оно само по себе восстанавливается, — Хань делает паузу, — со временем.Он прищуривается, разглядывая Ифаня, и задумчиво чешет подбородок:— Вообще, довольно долго порой восстанавливается. Эта оболочка отвечает за твою эмоциональную стабильность. Фея, когда туда проникает, подключается к определенному потоку энергии — если очень упростить, то их два, со знаком плюс и минус — и начинает его у тебя вампирить, таким образом нарушая естественный поток энергии в ауре.— Вот блин... — Ифань снова тянется к чаю, ему нужно хоть чем-нибудь это все запить, чтобы переварилось.— Но, — Хань ему улыбается, — это, конечно, не вся правда. Мне было весело тогда с тобой.— Думаю, мне стоит сказать Исину спасибо. Благодаря ему ты меня заметил, — Ифань смеется.Хань мечтательно смотрит в окно:— Я заметил тебя еще задолго до того, как здесь появился Исин.Брови Ифаня взлетают в удивлении.— Да, — Хань задумывается на мгновение, — это было прошлой осенью. Ты тогда был вместе с Минсоком, на первом этаже; вы тогда прошли прямо возле меня.— О... — Ифаня не хватает на что-то вразумительное, потому что он в легком шоке от услышанного. Ему с трудом верится в это.— Не недооценивай себя. Ты всегда привлекаешь внимание, но кажется, не замечаешь этого, — Хань на секунду замолкает. — Ты очень красивый.Его голос звучит ниже обычного, и Ифань поворачивается к нему.Хань склонил голову чуть вправо, и сейчас отчетливо видно его глаза. Обычно пронизывающая, даже немного холодная, синева теперь искрится теплом. И что-то есть в них такое, что заставляет Ифаня придвинуться поближе. Он сам не знает, что хочет там разглядеть. Их колени соприкасаются, но между ними все еще есть расстояние. Ифань бросает взгляд на чуть приоткрытые губы Ханя.Он медленно наклоняется вниз, но его опережают. Хань целует его первым. Их губы мягко касаются друг друга, они не спешат. Сердце Ифаня то замирает, то срывается на ускоренный ритм.Их поцелуй, сначала осторожный, постепенно становится все более страстным, Ифань чувствует, как его обдает волной жара.Хань впивается пальцами в его плечо, и Ифань уже сам обнимает его. Кажется, это грозится вылиться во что-то большее, но они лишь на секунду прерывают физический контакт, чтобы заглянуть друг другу в лицо и убедиться, что оба хотят одного и того же. Простого поцелуя им мало. Хань молниеносно стягивает с себя спортивную кофту и отбрасывает ее куда-то в сторону. Ифань не ждет особого приглашения и забирается руками под его футболку.Они льнут друг к другу. Хань зарывается руками в его волосы, чуть оттягивает его голову назад, проводит языком по его шее, добирается до мочки уха и легонько ее прикусывает.Дыхание Ифаня предательски сбивается, полностью выдавая, что с ним творится.Вдруг из ниоткуда в комнате звучит до боли знакомая мелодия, но Ифаню требуется время, чтобы осознать, что это один из самых популярных рингтонов; телефон Ханя.Момент испорчен, и Хань разочарованно выдыхает. Сейчас он очень "благодарен" тому, кто так настойчиво добивается его внимания.Он резко поднимается с дивана и идет к письменному столу.Когда он берет в руки свой телефон, на его лице появляется замешательство.— Это Исин, — он смотрит на Ифаня и принимает вызов.— Да? — Хань прикладывает мобильник к уху.— Ты можешь четко объяснить, что случилось?Ифаню не слышно точно, что именно говорят в ответ на том конце, но говорят много и быстро.Время от времени Хань кивает головой и говорит "ага" или "понятно".Спустя несколько минут, решив прекратить нескончаемый поток информации, Хань говорит, потирая лоб:— Просто скажи, что вокруг вас.За все время, пока он ждет, Ифань успевает изучить потолок вдоль и поперек.— Хорошо, ждите нас там и никуда не уходите. Я сейчас с Ифанем, поэтому, думаю, мы оба приедем.— Что случилось? — он спрашивает, когда Хань кладет трубку.— Исин и Сехун потерялись, поэтому мы должны им помочь. Тем более, — Хань морщится, — похоже, они пьяны. Лично я надеюсь, что достаточно для того, чтобы разболтать о своих планах. Даже самая мелкая подсказка может нам сильно помочь, — он выглядит довольным.— Тогда идем, — Ифань возвращает ему улыбку.Уже только когда они ехали в машине, Ифаню пришла в голову одна мысль, поселившая в его сердце смятение. Возможно, Хань помогает феям чисто из практических побуждений, и, с одной стороны, это вполне нормально. Но что, если бы ситуация была совсем другая, если бы не было никакой выгоды, стал бы он тогда им помогать? Хотя, если так подумать, с чего это вдруг Ифань так заботится о феях? Окажись он сам в какой-то сложной ситуации, помогли бы они ему просто за "спасибо"? Сехун — точно нет, а вот Исин... Хочется думать, что да, но судя по тому, что ему говорили Хань с Минсоком, ему тоже нельзя верить.Он устало ерошит свои волосы и глубоко вздыхает.— Все в порядке? — Хань за рулем, поэтому смотрит вперед.— Да, все нормально, просто...— Просто что? — он все-таки бросает на него короткий взгляд.Кажется, что Хань полностью сконцентрирован на дороге, но Ифань чувствует исходящие от него волны любопытства.— Да так, просто размышлял о том, что они могли задумать. Мы можем предполагать, но наверняка ничего не знаем.Хань молчит, внимательно его слушая.— Если уж совсем честно, то вероятность катастрофы вселенского масштаба — сама по себе угнетаюшая штука. Думал об этом, — Ифань грустно улыбается.Хань смотрит на него буквально несколько секунд нечитаемым взглядом, а после снова возвращает все свое внимание дороге.— Да, согласен. Нужно что-то с этим делать.Перед ними стояла невероятно сложная задача: запихнуть два малосознательных тела в лифт, а потом завести их в квартиру. Ифань думал, что самое опасное — веселая поездка, во время которой Сехун чуть не обблевал его — уже позади, но Ифань споткнулся, и его здорово припечатало к полу дополнительным весом в виде Исина.— Ты как? В порядке? — Хань сам пыхтел, пока пытался вести Сехуна, придерживая того за плечо.— В полном.Если честно, он не был в этом уверен, но с этим всем нужно закончить побыстрее.Когда они, наконец-то, усадили их на диван, Ифань почувствовал огромное облегчение. Буквально.Он окинул их взглядом. Исин уже успел раскинуть свои конечности, занимая большую часть дивана и упрямо оттеснял Сехуна ногой к противоположному краю, улыбаясь при этом так радостно и беззаботно, что на него невозможно было смотреть без умиления. Сехун на ногу Исина никак не реагировал, и что-то все время неразборчиво мямлил. Насколько Ифань понял, тот рассказывал о своих достижениях в Королевстве Фей и хвастался, какой из него классный принц, сколько его реформ утвердили и прочее.Ифань наклонился к Ханю и тихо спросил:— Ты уверен, что мы сможем у них что-то выведать? Кажется, они уже не соображают.Хань повернулся к дивану, чтобы оценить обстановку.Сехун уже крепко обнимал Исина и со слезами на глазах кричал о том, какой тот потрясающий друг, и как он всегда мечтал о таком старшем брате.Исин обнял его в ответ и заорал что есть мочи:— Если тупой Хань не любит нас, давай тогда будем любить друг друга!Хань поворачивается назад к Ифаню:— В любом случае раз уж мы их сюда притащили, нужно хотя бы попробовать.— Кстати, может, они из-за тебя напились?Хань на это только пожимает плечами.Ифань смотрит на него, пытаясь прочитать его настроение; сделать это не получается, но он все же решает озвучить терзающие его сомнения.— Ты не думаешь, что расспрашивать их сейчас, — он косится в их сторону, — немного нечестно?Хань дарит ему грустную улыбку.— Иногда я поражаюсь твоей наивности. Но в то же время эта твоя черта мне очень нравится, — Хань убирает ему со лба растрепавшиеся волосы. — Они хотят населить этот мир феями, которым поначалу будут нужны эмоции, и они будут брать их у людей, которые не давали на это согласия, — он кивает в сторону дивана, призывая Ифаня снова взглянуть на них. — Но это еще только полбеды. Наше пространство может разорвать на молекулы, а ты говоришь, что мы поступаем нечестно, — Хань бросает на него укоризненный взгляд.Не то чтобы Ифань забыл, — об апокалипсисе не забудешь — но все равно чувствует себя нелепо. Хань ведь действительно прав, но он все равно не может избавиться от ощущения, что допрашивать их в пьяном состоянии — как минимум неэтично. Он тяжело вздыхает.— Наверное, ты прав, — Ифань взлохматил свои волосы.Ему в ответ улыбаются и хлопают по плечу.Хань поворачивается и идет в противоположный конец комнаты к своему письменному столу, чтобы взять стул. Он ставит его по другую сторону от кофейного столика, который словно буферная зона между ними и феями.Хань садится и начинает тщательно изучать своих гостей. Шумные, радостные, беззаботные и абсолютно всем довольные. Кажется, будто они переживают один из самых счастливых моментов в своей жизни.Но достаточно скоро они замечают, что им уделяют пристальное внимание. Исин перестает смеяться, и Сехун тоже начинает вникать в то, что происходит. Он отслеживает взгляд Исина и тоже начинает в ответ пялиться на Ханя.— Расскажете, как вы планируете перекинуть фей в мир людей?На мгновение воцаряется гробовая тишина. Ифаню даже кажется, что два принца волшебным образом сразу протрезвели, но когда в следующую секунду они начинают ржать как припадочные, он понимает, что ему просто показалось.Сехун тычет пальцем в Ханя, и, хватаясь за живот, повторяет:— "Перекинуть фей в мир людей..." — он смотрит на Исина, и тот тоже мгновенно взрывается смехом.Хань обменивается с Ифанем взглядами.— Почему вы смеетесь? Я сказал что-то смешное?Сехун с трудом подавляет свой смех, чтобы ответить:— Ну конечно! Перекинуть фей... Что за глупость?! — он смахивает выступившие от смеха слезы.— Глупость? — Хань выгибает бровь. — Тогда скажи, что, по-твоему, не глупость?— Намного проще и эффективнее перекинуть людей в мир фей, тем более, если учитывать, как работает наша технология, — Сехун вдруг вытаращил глаза, понимая, что проболтался. — Упс, — он игриво прикрывает рот ладонью и начинает хихикать. — Кажется, я сболтнул лишнего, — он прыскает со смеху, и Исин к нему присоединяется.Хань медленно закрывает глаза и так же не спеша их открывает. Ифань уже замечал раньше, что у него есть такая привычка. Обычно Хань так делал, когда студенты по пять раз переспрашивали одно и то же.— И как вы собираетесь это сделать? — его голос звучит ровно, но Ифань видит лед в глазах Ханя.— Мы... — Сехун не успевает сказать больше, потому что Исин закрывает его рот своей рукой. Он смотрит на него исподлобья и подносит палец к своим губам:— Тссс...Они снова начинают хохотать и шутливо тыкать друг друга пальцами в бока, абсолютно не обращая внимания на Ханя. Очень быстро они чуть не доходят до драки, но никто не собирается их останавливать.Хань устало поднимается на ноги, разочарованно выдыхая. Они, оказывается, не настолько пьяны, чтобы выболтать всю свою стратегию.Он подходит к Ифаню:— Поужинаем?— Да, с удовольствием. А что с ними? — он кивает в сторону дивана.Но Хань только махает рукой.— Оставь их.Он вдруг тормозит перед тем, как выйти из комнаты.— Давай только мой стеклянный столик переставим от дивана подальше, куда-нибудь к стенке.