Три (1/1)

Через пару минут воздух студии накалился, маленькое помещение превратилось в развратный рай для двух парней. Лео ни капли не пытался сдерживать свои звонкие стоны зная, что звукоизоляция это позволяет. Рави, кажется, забывал, порой, дышать, не то, чтобы издавать какие-то звуки. То, что он, именно он, является причиной этих пошлых стонов старшего, временами отключало его от реальности, но острые ноготочки, впивающиеся в его плечи, когда он, в эфории, до бордовых отметин сжимал талию Лео и, не рассчитывая силу, насаживал вокалиста на себя, возвращали ему хоть и скудный, но здравый смысл. Безспорно то, что Рави ощущал физически, в этот момент, было космическим, но моральное удовлетворение от того, что он получил то, что так долго желал. Что тот, кого он, казалось, безответно любил, дал ему ответ, да еще какой и как. По сути, весь этот секс?— это лишь способ почувствовать себя единым, когда до сумашествия хочется любыми силами проникнуть под его кожу, растворяться в нём. Получать наслаждение от осознания, что это именно он, сейчас, максимально близко, до проникновения близко. Неописуемое чувство голода, которое, вроде бы, и должно гаснуть во время насыщения, но нет. Он разгорается всё больше. Это истинное безумие, все годы эволюции стираются.Остаётся животный инстинкт, похоть. Доходит до укусов, чтобы ещё хоть как-то приблизиться и слиться с ним. Проходит час, но кажется, что этот забег не прекратится. Он лишь сбавляет обороты, давая насладиться туманными глазами друг друга, перевести грубые сжимания на почти невесомые касания, от которых тело пробирает рябь. Лёгкие поцелуи, смазаным движениям языка по солонаватой кожи партнёра, приходят нежные зализывания багровых штампов. Но как ударом тока возвращается волна дикости. И всё по новой. Мокрые шлепки, как аплодисменты, режут только образовавшуюся тишину, их подлавливают сначала сбитое дыхание, потом сдавленные стоны. Через минуту, снова громкие вскрики Лео, но уже в дуэте с рычанием Рави. Ещё пара мгновений и можно услышать как сердца ВонТэков гоняют кровь по венам. Даже дыхание возвращается к ним не сразу.Они проведут оставшуюся ночь перед экраном чёртового компьютера. Порой переходя на повышенные тона, но вовремя холодность Лео будет остужать огонь Рави. Они наконец смонтируют эту чёртову обложку для микстейпа. И займутся более личным, их собственным. Их альбомом. Строчка за строчкой, сквозь поцелуи и ласки, они создадут тот самый шедевр. Они расскажут всем СВОЮ историю, но мало кто поймёт это.—?Что за мелодию ты мурчал? Сможешь наиграть??— Рави, сидя в кресле перед монитором, обернулся на диван и рукой подозвал с него ТэГуна.—?Не уверен! Но с твоей помощью, думаю, смогу,?— кот вальяжно подплыл к рэперу и устроился на его коленях, положил свои кисти на клавиши перед собой. Сначала он быстро проиграл по ним, потом стал аккуратно подбирать звуки на слух, через пару минут он сыграл небольшой отрывок той самой мелодии. Когда Лео начал её ещё раз, чтобы записать получившееся, Рави накрыл его руки своими и проиграл вместе с ним.—?Почему молчал, что знаешь о моих чувствах??— прошептал Рави.Лео поднялся с Рави и, потянув того за руку, поднял перед собой. Их глаза находились на одном уровне. ВонШик искал во взгляде ТэГуна ответ на свой немой вопрос. Вокалист стал нежно касаться кончиками пальцев лица репера. Лео смотрел на ВонШика так, будто видит его впервые. Смотрел так, как будто перед ним прекрасная работа эпохи Ренессанса. С идеальными чертами лица, с полными жизни взглядом. Лео запрещал себе любить, поклялся, что никогда больше не позволит кому-либо растоптать его хрупкое и ранимое сердце. Тот, кого он так самозабвенно любил, тот кто был для Тэ всем миром, предал его. После этого Лео больше не доверял никому. То, что он должен стать айдолом было даже не его решением. Мать ТэГуна известная корейская актриса, отец режиссёр, последний, как раз, и настоял на том, чтобы ТэГун стал Лео. Отец знал о разрыве сына с парнем и как тот тяжело это переживает. И чтобы как-то вернуть Гуну уверенность в себе. Он определил его в шоу-бизнес. ?— Тебя будут любить миллионы, только выбирай, не нужно становиться живым трупом. Мой ТэГун солнечный и особенный мальчик, а видеть кем ты стал, буквально тенью себя самого невыносимо.? Лео пообещал, что приложит все старания и родители будут гордиться им, и с головой окунулся в айдольские будни. После того, как он столкнулся с ВонШиком, он заметил со стороны младшего повышенное к себе внимание. Рэпер всегда находился поблизости, но не навязывала себя ему. Тэ сразу понял, что Рави что-то замыслил, поэтому Лео старался держать того на вытянутую руку. Он знал, что очень влюбчивый и доверчивый, и не хотел повторять историю, что произошла не так давно. Но когда агентство объявило о пейрингах, избегать контакта с репером стало сложнее. Лео бесил любой жест со стороны Рави. Гун старался максимально любезничать с ним на людях, но как только они оставались наедине, Гун был готов говорить на ВонШика самые гадкие слова лишь бы тот не приближался к вокалисту. Но его план 'лучшая защита это нападение' трещал по швам с каждым днём всё больше и больше. Как бы Лео не старался отстранить от себя репера, тот только настойчивее и нежнее относился к нему. И Гун понял, что проиграл. Улыбка стала на его лице частым гостем, когда рядом был Рави. И, вскоре, Лео сдался, принял то, что хочет сдаться этому парню. И плевать, что он, как и все, просто воспользуется его чувствами. Если так, то это будет его последней каплей доверия к людям. Три года Рави не оставлял попыток получить расположения вокалиста и Лео это оценил. Другой бы уже бросил эту затею или же взял силой раз так желал его тела, но ВонШик доказал что умеет ждать и, что более важно. умеет ценить мнение того кто ему симпатичен.—?Я не знал,?— улыбнулся Лео.—?Лжец!?— заключил Рави.