1. (1/1)

Оживший гербарий немыслимых сочетаний ароматных цветов. Оглушительная, вселенски приятная доза внеземной тишины. И покой. Удовольствие спокойствия...Шелест листвы от порывов ветра. Приятный свежий воздух. Сырость росы...Чихну...Щас чихну...Красный огонь рассвета освещает опущенные веки. -Добррррое утро!Тепло. Ласковые объятия.Поднимаю веки. Лежит на мне, счастливо смотря жёлтыми глазками, любимая, хвостом щекотя мой нос. Солнечный тёплый свет ложится на сочно-зелёные, качающиеся от порывов свежего ветра, обильные заросли, покрытые лёгкой дымкой тумана, испаряющейся, хрустально чистой, а особенно таковой здесь, росы. Свежий лесной воздух...-А пойдём погуляем? - вдруг предложила девочка, озорно глядя мне в глаза, отчего таяла самая моя душа.Я улыбнулся и спросил:-Т-то есть? Мы не в лагерь идём?-Н-н-ну...Пойдём погуляем м е ж д у...Всеми лагерями одновременно! - Жёлтые глазки с мольбой смотрели на меня.Я кивнул. Юля мило улыбнулась, зажмурив глазки - хвостик заплясал веселее, а ушки встрепенулись вверх.Crust of Theia - Cambrian Explosion https://www.youtube.com/watch?v=UIs3pTVOlfgМы с ЮВАО, взявшись за руки, пошли легко и беззаботно по лесу - изредка зуд комаров отвлекал от мягкого и неотступного счастья, поселившегося в моей душе. Мы всё чаще встречались тёплыми ласковыми взглядами с ЮВАО и, молча, подолгу улыбались друг-другу.-Не объяснишь, что произошло с лагерем? И медпункт этот...-Ну...Я боялась, что ты опять выберешь не меня, мне больно стало тут - Юля ткнула в гр...сердце и продолжила:-Я и...Подпортила их...Прости...Т-ты...Х-хочешь вернуться? Передумал идти со мной?-Нет-нет! Просто любопытно. А как я очутился в медпункте, а потом сразу на полянке?Юля улыбнулась:-Не сразу. Тебе стало плохо, я перенесла тебя в медпункт в нормальном лагере. Ну, в одном из более-менее нормальных лагерей. Послушала, что сказала тётя. И перенесла тебя обратно, поняв как лечить.Я понимающе закивал. А время вокруг - застыло намертво. Светило солнце - в его лучах блестели не то пылинки, не то песчинки, не то пыльца, тёплый ветер приятно колыхал воротник рубашки. Хрупкая лапка любимой сжимала мою ладонь из-за всех сил. Застыла в полёте стрекоза - кошкодевочка с задорно пляшущим хвостиком, улыбнулась ей, ткнув пальцем в морду. Посмотрев направо - я заметил...Октябрят с тетрадками, окружившими Славю. Девушка улыбалась светло и счастливо, так, как умела только она...Я посмотрел на спутницу - та будто стыдливо потупила взгляд, сложила ушки и порозовела.А как любить и заботиться о той единственной...У которой всё есть? Она и бессмертна и кастует тут направо налево и вообще...От кого её защищать? Да и наверное хорошо, что не от кого...Ну, а заботиться? Яичницу состряпать?! Да ладно, это не смешно...Ну для начала...Я подхватил девочку на руки - так звонко ойкнула и тут же вцепилась когтями мне в грудь, отчего я почувствовал резкую боль - на рубашке вышла багровая начинка, а лёгкие судорожно наполнились.-Прости-прости! Котёнок, до смерти перепуганная, разжала хватку - отчего из ран потекло ещё больше крови, но тут же приложив раскрытые ладони - исцелила травму и рубашка отстиралась неведомым образом. -Котичька!-Котёнок мой! - обречённо воскликнул я.-Пррррррррррррости! - Юля умоляюще смотрела мне в глаза. Я тьмокнул её в лоб - девочка поудобнее прижалась ко мне и успокоилась, миролюбиво сопя у меня на руках.-Всё хорошо котёночек...Нихера себе "котёночек", багира, пантера, пума! Одним словом, кошечка...Любимая...Мы вышли на полянку, отделённую от другой - ручейком синевы. Свежесть окутала приятное тепло позднего летнего утра.Странно ожившая река - в её бурлящей синеве и веющей прохладе, блестело ярко полуденное жаркое летнее солнце, греющее, кажется, даже сваленное поперёк, высохшее бревно. Я, с милой на руках, перешагнул речку. И странно было идти по лесу - я ни разу не споткнулся, будто паря по траве. Не торчали никакие корешки, ветки не царапали глаза, растения не преграждали путь, не было болот, под моими стопами не встретилось ни одной ветки.Лишь пели птички и странно было - услышать ритмичное и мощное, раздающееся по всему лесу:Ку-ку! Ку-ку!Девочка же зорко озиралась по сторонам - улыбаясь и сияя вселенским счастьем. Мы встречались взглядом, тёрлись носиками, я целовал любовь всей моей жизни в лоб, зарывался в её волосы, тьмокая макушку...Осторожно и ласково кусал её тонкие, такие нежные, ушки, отчего Юля приходила в неописуемый экстаз. Её хвостик, пушистый почти что плюшевый, извиваясь, гладил по плечу и спине, щекоча. А солнце, кажется застыло навсегда - в его лучах повисли неподвижно белоснежные снежинки - пыльца множества цветов, коими было усеяно поле впереди. А котёнок, ловко извернувшись, уселась своими аппетитными бледными ножками на мои плечи, руками ухватившись за мою голову. С Юлей на плечах, продолжил шагать в вечно застывшем, царстве - всего, что не было в реальности - добра, ласки, тепла, заботы и верности, здесь было - хоть отбавляй. И трава мялась под босыми ногами и приятная прохлада укрывала их от солнцепёка, так нежно согревающего, кажется до самой моей души. Лёгкий ветерок. Аромат трав, высокой травы, уханье кукушек, шелест, такой тихий и родной, повествующий о принципе вселенной, шелест листьев, кустов и зарослей глухого, дремучего, но отныне столь родственного, леса.-Мур? - спросила милая в ответ на что, я поднял голову Солнышко заволокли тучи и с уютно мрачного, абсолютно безобидного неба, начали неспеша капать первые дождинки. -Я дождика захотела. Можно? - котёнок, сидящая на моих плечах, опустила голову, встретившись со мной взглядом. Котёнок, вытянув раскрытую ладошку, о которую шлёпались капли, выжидающе смотрела на меня жёлтыми глазками. -Ага - улыбнулся я, влюблённый в эти солнечные океаны.-Мрмя! - котёнок довольно улыбнулась. И серебряно-хрустальным звоном зазвенели первые капли. Зашуршали чуть сильнее деревья. Глухо раздавались окроплённые свежестью, удары дождя о многочисленные листья. Я всё шел по тьме густой чащи леса. Ласковый, тёплый летний дождик окутывал нас, стискивая приятно-уютным, как и даже дождливое небо здесь - туманом. И становились, будто ближе друг к другу с каждым шагом. А я смотрел вверх - ведь здесь можно, наконец, встать в полный рост - и не страшно, что споткнёшься раз и навсегда, с фатально-плачевным исходом в грязи сточной канавы. Небо в чаще было окаймлено обширной высокой листвой могучих, огромных размеров, деревьев, а среди листочков - проходило маленькое решето звёзд сумеречного солнца. А я улыбался, подставляя лицо этому ласковому, как тёплое молоко, дождю. И котёнок довольно мяукала, усиленно чистясь - то и дело Юля язычком слизывала что-то с наружной стороны запястий, по-кошачьи "мыла" голову - пригибая свои ушки, с двух сторон приглаживала волосы сомкнутыми кулачками рук и очень довольная, жмурилась, изредка смеясь и мяукая, обычно ещё и лижа мою щёку, отчего я краснел как мальчонка. Да и молодела душа моя здесь - в этом нескончаемом саду внеземной, вселенской любви, которая умудрялась стирать горечь апатии и хандры, печали и черноты злобы, шрамов опыта и страданий там - из реальности.Дубы, сосны, берёзы, все сомкнули свой ряд вокруг нас, а за казалось бы, непроходимыми чащами - необъятный, всеземной простор зелёных полей, на которых то одиноко стоят отдельные лесопосадки тополей, то нескончаемые обросшие лохмотья сирени пьянят своим ароматом, то пленит собой черёмуха, а то и вишня - сад сменяется садом. И розовые свечи клевера, огромной, сверхчеловеческой романтикой завораживают, качаясь послушно на ветру, несущим невообразимый аромат трав, свежести, лёгкости и беззаботной, и обескураживающе-легкомысленной радости. Вечной, как неземное счастье и единственно правильной, нежной и трепещущей. В распростёртых просторах плавно гнущегося от ветра, клевера - и пьянящая вином, вечная любовь и мурлыкающий романтикой, сладкий летний закат и рыжина солнца, настоявшись оседает в душе...Замолкает дождь. Стихают тёплые, обволакивающие нежностью, капли. Котёнок довольно мурлыкает, калачиком сворачиваясь плотнее у меня на руках. Армада чёрных немых туч повисла в небе, а на горизонте - рыжее солнышко приветливо и остро в своей яркости, ласковыми лучами согревает нас. И аромат после дождя, в смешении с океанами разнообразнейших цветов и трав, влагой тумана и приятной кислинкой сорванного спонтанно с котёнком - дикого, зелёного яблока, всё вместе наполняет душу теплом. Блестящий рыжий диск, окроплённый листвой почти непроходимых чащ, точечными узорами смотрит на нас, окрашивая в камуфляж. Я останавливаюсь. Впереди, в открытом поле, порхают над цветами огромное множество самых разнообразных бабочек, одна из них - шоколадница садится на ручку любимой, складывает крылья...Юля, улыбаясь, смотрит на неё, очарованная красотой. Протягивает белоснежную, покрытую каплями дождя, нежную ручку, к моему лицу. Шоколадница медленно расправляет крылья. Я улыбаюсь. Мгновение спустя бабочка улетает восвояси, порхая посреди высокой густой травы у входа в чащу и словно набирая высоту, пытаясь взмыть в небо, серая плитка которого дала трещину, из которой выглянуло рыжее солнце. Мы ложимся с котёнком - бережно, на ковёр травы, осторожно, стараясь не поранить, приминая её. Загадочно улыбаясь, ложится рядом киса. Затем Юля ложится на меня, облегчённо вздыхает. Улыбается счастливо. Трётся головой о мой подбородок. Я тьмокаю её макушку, зарываюсь в волосы и шепчу:-Я люблю тебяИ она - о, как прекрасно! Отвечает:-И я тебя люблю. Ты мой котя...Мы встречаемся счастливыми взглядами. Трёмся носиками. -А ты моя киса...произношу я. Наши раскрытые губы замерли - и любви столь вечной и непобедимой, не требуются поцелуи. Милая смотрит на горизонт. Рыжее солнышко блестит в её глазах. Ветер колышет её каштановые волосы, в которые я зарываюсь и неустанно целую макушку. -Как хорошо! Как вселенски прекрасно и здорово, что у меня есть ты, котёночек...Я так скучал...Моя...Я так скучал, любимая...Юля нежно трясь о мою ладонь, опустив веки и улыбаясь, шепчет:-И я по тебе тоже...Котик...Мой котик, мой, мой мой...Ничей больше, только мой...Мой котик...Глубоко и счастливо вздыхаю, целую плечико любимой, она коротко мурлыкает, трясь по-кошачьи об моё лицо. Гляжу в небо - с уже рассеянными тучами. Посреди голубого бездонного и бесконечно летнего потолка красуется кофейная пенка мягких и наверняка таких сладко-пушистых, облачков. Безмолвно и вселенски спокойно, плывущих по океану неба. Ветер колышет траву. Каждый вдох наполняет мою душу энергией и силами, а главное - безбрежной светлой и тихой, спокойной радостью. -Котёнок?-Мрмя? - Юля подняла голову с моей груди и взглянула прямо в глаза.-А чего мы не одного лагеря не встретили?-Встрррретили! Мы по лесам ходили, каждый шаг - в новом лагере! А чего ты у них внутри не видел? Да и мне они надоели, вы люди стрррррраные! В бетонной коррробке жить! Или деррремяной! И запасов у вас...У Юли беспокойной плясал вправо-влево, как мягкая пушистая стрелка счётчика гейгера, хвост. Я погладил милую и почесал подбородок, отчего та замурлыкала, в блаженстве закрыв глаза.-Всё так, моя девочка. Всё точно так, как ты и сказала...Ох как я по этому всему скучал! И особенно - по тебе!-Мур!Мы вновь трёмся носиками, улыбаясь счастливо. Милая предлагает:-А пойдём в наш!-М? - не понимаю я.-В наш лагерь! Где только ты и я! И вечность!-Пойдём - улыбаюсь я шире, чувствуя как искры счастья зажгли согревающий огонь любви в моей душе. Встав на ноги и взяв любимую на руки, продолжили путь. -А хочешь ночь?-А почему нет? Давай!И солнце село. "Дядя Хве..."Опустилась ласковая прохлада. Вновь влажность и свежесть травы, зелёного, покрытого росой, моря. Появилась, впервые за путешествие, тропинка. Стали редеть заросли, а впереди - уже виднелись "бетонные коробки". Боковой вход в лагерь. Приветливо светили фонари - окутанные в тумане, клубами света и роями мошкары, которая однако, очень быстро перестала трогать нас. Считанные мгновения спустя мы оказались в помещении клубов, перед голубым экраном телевизора. Смотрели всё, чего котёнок не понимала - вот сейчас например, смотрели старт ракеты, летящей в космос. -А что такое - любимая, слизывая с ладошки молоко, закончила озвучивать вопрос:-...космос?-Н-у-у-у-у... - протянул я, глядя на кадры хроники, протяжно вздохнув и слушая голос диктора, пытаясь сформулировать ответ...