Пролог (1/1)

Эта история, произошедшая в далеком 1995 году в Луизиане и длившаяся порядка двадцати лет, была известна широкой общественности лишь отчасти. Мне же посчастливилось знать куда более сокровенные стороны этой драмы в криминальной истории штата. Газеты писали ярко, пестрели заголовками, сотрясавшими болотистые почвы до основания. Убийства, люди, пропавшие без вести, насилие, сектанты, чего только не перенесла эта многострадальная земля! Не один десяток лет понадобился, чтобы вскрыть этот гнойник порока, бюрократии, коррупции, религиозного фанатизма. И еще не один понадобится, чтобы принести мир и покой в души людей, помнящих об этой истории.Прежде чем начать свое повествование, мне бы хотелось познакомить вас с каждым из моих старых друзей поближе. Позволю себе посвятить читателя в подробности жизни этой троицы, уверяю, это необходимо и может вполне вас заинтересовать.***Растин Спенсер Коул родился в 1957 году. В каком конкретно штате и городе вряд ли кто-то мог бы ответить, кроме его матери, имени которой он не знал и, в сущности, саму ее и не помнил. Говорят, у людей могут сохраниться воспоминания о самых ранних годах жизни. Вот и у Раста было одно такое воспоминание: душный раскаленный от жары трейлер, запах дешевых сигарет, стук алюминиевой посуды и клетчатое одеяло, на котором сидел маленький мальчик Растин. Отец Раста в юности был душой компании, заводилой, веселым парнем, которого обожали девушки: коренастый, крепкого сложения, широк в плечах, с белозубой улыбкой на загорелом от южного солнца лице, русыми витками выгоревших волос и громким звучным смехом. Веселые озорные ребята, совсем мальчишки, они записались с друзьями в армию, побрили головы наголо и отправились в ад.Рядовой Спенсер Коул потерял в ?тоннелях? двоих лучших друзей. Потом погибли и те, с кем он успел сдружиться за время службы. От самого Спенсера не осталось ничего прежнего. Во время короткого увольнения, вернувшись домой, он кинулся в ближайший бар, напился до полусмерти; с кем-то из сослуживцев, поехавших с ним, они таскались по городу, пили, танцевали, зажимая визжащих красоток по углам. С одной из них, белокурой, с выдающимся бюстом девицей он сошелся на целую ночь, таская ее за собой по всем злачным местам. Увольнение закончилось в маленькой комнате девушки, на скрипучей кровати среди раскиданных по полу вещей, бутылок и пепельницы, полной сигарет.На утро Спенсер отбыл в джунгли на другом конце света. Обратно, в чистилище, провонявшее кровью. Он вернулся из-за ранения. В родном городе все еще был траур по погибшим. Родители и брат пытались разговорить Спенсера, отвлечь чем угодно. Но не вышло. Он окончательно замкнулся в себе, ни с кем не общался, часто сидел в одиночестве, пристрастился к алкоголю и не выпускал из рук военный жетон.- Все это дерьмо убьет тебя, сынок, - говаривал старик отец, сокрушенно качая головой, - развеялся бы что ли, обстановку сменил?- Уже сменил, - бросил он отцу и приложился к бутылке.Через несколько месяцев обстановка действительно изменилась. Правда, против воли семейства Коул.Прохладным вечером к дому подъехала разбитая ржавая колымага. Из нее вышла блондинка, под взглядом удивленных мистера и миссис Коул, сидевших на террасе, девушка недовольно огляделась, отряхнула изрядно потрепавшуюся от стирок одежду, оправила майку, облепившую выдающийся бюст и наклонилась к заднему сиденью автомобиля. Через пару мгновений она уже шла к дому с маленьким ребенком на руках, лет трех от роду. - Здесь живет Спенсер Коул? – без предисловий начала девушка.Опешившие старики переглянулись и миссис Коул неуверенно кивнула.- Ну, так скажите ему, что мне это все нахер не надо, раз вернулся живой-здоровый, теперь это его геморрой, - на этих словах она протянула ребенка совсем ошарашенной женщине, цокнула языком и пояснила, - это его сын. Зовут Растин. – И она развернулась, уходя.Ее проводили взглядом в полном молчании. Хлопнула ржавая дверь машины, та очень долго не могла завестись, наконец, мотор взревел, и авто скрылось за поворотом, оставляя густое облако пыли позади.Спенсер долго смотрел на мальчика, принесенного матерью. Та уже готовила какую-то еду для ребенка, отец и брат обсуждали, как поедут покупать мальчику кроватку, велосипед, игрушки, черт знает, что еще. А Спенсер смотрел на малыша странным взглядом. Тот тихо сидел на диване, сжимая в руках облезлого и выгоревшего на солнце плюшевого медвежонка с дурацким бантиком на шее, поджимал губы и изредка поднимал взгляд огромных серых глаз на Спенсера. - Он совсем такой же, как ты в детстве, детка, - улыбнулась мать, подходя к ним, - правда, ты побойчее был, - она повернулась к ребенку, - Расти, хочешь есть? Пошли, посмотришь, что бабушка тебе приготовила? Мальчик неуверенно покосился на Спенсера, кивнул женщине и сполз с дивана, отклонив предложение быть взятым на руки. На кухне царило оживление, которого давно не было в этом доме. Все носились вокруг Раста, а тот казался смущенным и удивленным от такого обилия внимания. Он ел так, словно голодал много дней. Миссис Коул только вздыхала и качала головой. А Спенсер смотрел на развернувшуюся картину из дверного проема. Потом тихо вышел из кухни, поднялся в свою комнату, прикрыл дверь, сел на край идеально заправленной кровати, уткнулся лицом в ладони и бесшумно, сотрясаясь от сухих всхлипов, зарыдал.Через полгода Спенсер уже сам управлялся с Растином. Сам готовил ему еду, купал его, одевал. Даже играл с ним. Родители были удивлены и рады такой перемене в сыне. Тот словно ожил на краткий миг, вырванный из своих мыслей. А потом огорошил их заявлением, что уезжает на Аляску и забирает Раста с собой.Когда Растину исполнилось пять, они с отцом отправились в путешествие, запомнившееся ребенку на долгие годы. Поскольку мальчик не бывал нигде, кроме жаркого Техаса, все было ему интересно. Он прилипал к окну машины, сжимая подмышкой своего неизменного спутника: плюшевого медвежонка, и огромными глазами смотрел на сменяющиеся пейзажи, ранчо, улицы, людей, на все вокруг. Хотя Спенсер не страдал многословностью после войны, отец с сыном неплохо проводили время, останавливались в дешевых мотелях, гуляли по окрестностям. В одном из магазинчиков возле заправки Спенсер купил мальчику огромную стопку комиксов ( тот, к слову уже умел читать) и пару детских книжек. Раст впечатлился таким богатым арсеналом и теперь его досуг разделился между лицезрением окрестностей и чтением.Они прожили на Аляске все детство, отрочество и юность Раста. Мальчик пошел в младшую школу, где очень недурно учился, обзавелся компанией друзей, с которыми они обожали играть во дворе школы, учителя оценивали Раста как умного, хорошо развитого ребенка, непоседливого, но серьезного в учебе. Но, само собой, мальчику не хватало материнской любви. Женщины, с которыми периодически сходился отец, редко проявляли достаточно ласки и заботы по отношению к ребенку, чаще просто игнорируя его либо одаривая равнодушным взглядом. Была, правда, одна женщина, учительница из начальной школы Растина. Тот уже учился в средней школе, когда отец привел новую пассию в дом. Мисс Хантер. Учительница музыки. Мягкий голос, добрые глаза. Она сумела найти к подростку подход, в отличие от других. Но эта идиллия длилась только два года. На большее мисс Хантер не хватило. Характер Спенсера становился с годами только хуже, он стал чаще пить, а она не собиралась перевоспитывать его. Мисс Хантер ушла, Раст снова остался один. Он все больше отдалялся от отца.Растин был практически противоположностью Коула-старшего в юности. Серьезный, ответственный, он скрупулезно учился в старшей школе, особенно увлекшись литературой, физикой и биологией. Читал он действительно много, запираясь ночами в комнате, поглощая приключенческие романы, военные рассказы, даже статьи из научных журналов, на которые он подписался. Казалось бы, странное дело, но вокруг Раста достаточно быстро собралась компания разновозрастных ребят, в том числе и старшеклассников, все они были очень дружны и прямо-таки тянулись к худощавому высокому подростку, с серыми глазами и вьющимися темно-русыми волосами. Раст был интересной личностью, умел рассказывать разные истории, которые прочитал или даже выдумывал сам. В сумерках мальчишки сидели около чьего-нибудь дома, Раста усаживали в центр круга, и тот начинал новый рассказ, глядя поверх голов, туда, где небо касалось земли, словно уносясь мыслями далеко-далеко отсюда, в те страны и города, в которых никогда не бывал, но о которых умел рассказывать. В стране начинался новый виток жизни, восьмидесятые были не за горами, но в вечно холодном снежном штате, в маленьком городке в глуши время словно замерло, а ребятам хотелось вырваться из холодных объятий Аляски, увидеть солнечные пляжи Калифорнии, погулять по светящемуся огнями Нью-Йорку, вступить в банду где-нибудь в Чикаго, путешествовать по Мексике и Перу. Вся жизнь была перед ними, но они не могли ее коснуться. А Раст умел подарить им хотя бы на полчаса возможность оказаться там, где никто из них еще не был.Все чаще Раст задумывался о том, чтобы уехать на юг. Он помнил только, что где-то там, в Техасе, никогда не бывает холодно и светит огненно-жаркое солнце. Закончив школу, он сказал отцу, что хочет уехать. Между ними состоялся неприятный разговор, перешедший в ссору. Коул-старший тяжело посмотрел тогда на сына: ?Верности в тебе не достает?. Растин уехал в Техас и поступил в полицейскую академию.***- Давай-давай, по газам, Майкл, живее твою мать!!!Зеленый пикап, взвизгнув и болезненно захрипев, тронулся с места, взметая колесами снег.- Да уж, подготовился ты отменно, нечего сказать.- Блять, Кэрис, доедем не волнуйся. Я знаю, что делаю.Девушка, к которой он обращался, не ответила. Она еще тяжело дышала после долгого бега. Затем отвернулась к окну и смотрела на проносящиеся мимо заснеженные поля. Она любила это место, любила Аляску всем сердцем. Но оставаться здесь больше было нельзя. Это был вопрос жизни и смерти. Для них обоих.Майкл, рыжеволосый, высокий, был старше ее на два года. Они ходили в одну школу и, черт возьми, у них даже был роман. Его родители были иммигрантами из Лимерика. Ирландец с голубыми глазами, обаятельный и веселый. Само собой она влюбилась. Он даже пригласил ее на свой выпускной. Но тогда они были уже просто друзьями. Лучшими друзьями.Кэрис закурила. Ее руки немного подрагивали. Майкл не отрывал взгляда от дороги.Затяжка от сигареты обожгла замерзшее горло девушки, но ей это было даже приятно. Хотя бы так можно было успокоиться.К вечеру они доехали до границы, по документам, которые сделал для них ее старший брат, Джек, ныне студент медицинского факультета, они без проблем пересекли последний рубеж, доехали до ближайшего придорожного мотеля, взяли номер на двоих и, не раздеваясь, упали на кровать. Дорога была недолгой, но слишком выматывающей морально.- Я же говорил, Лисичка. Малыш Джекки нас не подвел. Справились, - он шумно выдохнул, прикрыл на секунду глаза, затем медленно сел на краю кровати.- Майкл... Он повернул голову.- М?- Спасибо, - голос Кэрис неестественно дрогнул.Майкл отвернулся и вздохнул. Он первым отправился в душ.Кэрис полежала немного, затем поднялась с постели, пересела к окну и снова закурила.Лицо у девушки было бледное, с вкраплениями веснушек на щеках и носу. Темно-рыжие волосы до середины спины, серые очень красивые глаза, темные брови придавали выражению ее лица некоторую надменность. Губы немного тонкие, но они не портили ее. Резко очерченные скулы, островатый подбородок.Она была среднего роста, еще по-юношески угловатая. Кэрис сидела, поджав под себя ноги, скрестив руки на подоконнике и смотрела на проезжавшие мимо машины.Они с Майклом точно знали, чего хотят от жизни. Он собирался учиться на юриста и стать адвокатом. Она же мечтала работать в полиции, как ее брат. Другой брат, Колин. Самый старший. Единственный, кто смог получить от отца нечто похожее на признание.При мысли о родителях к горлу подступила желчь. Отвращение. Ненависть. Боль. Иначе нельзя было описать ее детство.Отец был жестоким человеком. Капитан отдела особо опасных преступлений штата, Шон О'Коннелли. Его уважали на работе, им восхищались, с ним советовались, его награждали за заслуги. Ветеран войны во Вьетнаме. Добрый друг. Прекрасный начальник. Он воспитывал детей также, как когда-то его: жестко и сурово.Шон был тоже из ирландских иммигрантов. Его отец с женой и детьми приехал в Америку, чтобы получить свое. В 1933 году он бежал от голода и нищеты своей страны и осел на восточном побережье. Ему повезло: в отличие от многих своих соотечественников он выиграл счастливый билет. И даже Великая Депрессия не сломила его бунтарский дух. В семье было четверо детей, все мальчики. Шон хотел также. У него была своя Американская мечта.Он женился на темноволосой учительнице, Джулианне ван Хаутен, увез ее на север и принялся за исполнение мечты. Шон делал карьеру и детей. Но после второго сына все пошло не так. Родилась дочь. Он дал ей мужское имя - Льюис. Жена настояла, чтобы второе было женским. Какая уже разница.Старший сын, Колин, был любимцем и своего рода гордостью родителей. Внешне очень похожий на всех О’Коннелли: темно-рыжие волосы, серые глаза, рослый, крепкий, он подавал большие надежды. В итоге он пошел по стопам отца, став офицером полиции, до этого служил в армии. Второй сын, Джек, был тихим, неразговорчивым мальчиком, с небесно-голубыми глазами и темными, почти черными волосами. Он закончил школу с отличием. Шон на семейном ужине спросил, чем тот планирует заняться? Джек ответил, что хочет стать врачом и уезжает на юг. Отец был удовлетворен таким ответом. Он ожидал, что сын выберет ?неподобающую? профессию. Решит заделаться художником и, чего доброго, станет шататься по стране в вонючем трейлере и ночевать с хиппи, черт бы их взял.А Кэрис… В раннем детстве он ее почти не замечал. Потом решил воспитывать также, как и ее братьев. К его удивлению, она оказалась заинтересована в обучении охоте и стрельбе. Он упорно звал ее Льюисом, она молчала и отзывалась. Но имя это ненавидела всем сердцем.Поначалу она всеми силами старалась добиться похвалы отца. (По инерции даже школу с отличием закончила). В первые годы жизни девочки, когда отец был еще молод, у него случались периоды просветления: он мог быть по-настоящему добр с ней, хотя и не проявлял своих чувств слишком ярко. Учил ее выживанию на Аляске. Но в подростковом возрасте, когда Колин, последний оплот мира и радости в доме, уехал учиться, все стало хуже. Джеку тогда было всего 14 лет, Кэрис 11. Отец и раньше наказывал детей, но с годами это приобретало все более садистический характер. Неудачи на работе он проецировал на них. Джек смиренно терпел. Кэрис отчаянно сопротивлялась. И ее наказания длились дольше.С детства девочка показывала независимость, твердость, даже некоторую жесткость характера. Она переносила побои Джека тяжелее своих собственных, поэтому старалась попасться на глаза Шону раньше брата, чтобы тому досталось меньше.Когда ей было 13, Кэрис впервые решилась по-настоящему ответить отцу. Она в отчаянии бросила в него маленькую табуретку, когда тот ударил Джека кулаком в живот. Кэрис знала, что отец тут же переключится на нее. Она молча вынесла тот вечер. Только смотрела в лицо отца с дикой полубезумной злобой. И знала, что она вынесет все. Потому что ей хотелось жить. И отомстить однажды.Они с Майклом познакомились в старшей школе. Первая любовь, долгие прогулки, посиделки по вечерам в шумной компании друзей. Шон знал о существовании в жизни дочери ирландского весельчака. Но, на удивление, отнесся даже одобрительно. Во всяком случае, на эту тему скандалов не было. Всех такое положение вещей устраивало.Джек приезжал на каникулы домой. Задерживался, правда, ненадолго. Кэрис познакомила брата со школьным другом и ухажером. Парни быстро сдружились.(Через много лет эту историю, к тому моменту уже сто раз рассказанную, будут снова, чуть не в лицах разыгрывать на террасе огромного дома, принадлежащего Майклу и Джеку, чтобы посвятить во все загадочные подробности новых друзей).Однажды Кэрис вернулась домой чуть раньше, родители были на работе, она планировала провести спокойный вечер в компании брата и своего парня, но, поднявшись на второй этаж и открыв дверь, она поняла, что теперь вечер она будет проводить в компании своего брата и уже его парня. Она знала, что Джек предпочитает парней, хотя этой информацией из всей семьи владела только она, ибо реакция отца была бы более чем предсказуемой, но вот об аналогичных предпочтениях Майкла она, честно признаться, не догадывалась.Кэрис, конечно, расстроилась из-за такого неожиданного поворота событий, но длилось это недолго. После взаимных извинений, обещаний, даже слез, все трое поклялись хранить все в секрете. Кэрис и Майкл продолжали разыгрывать влюбленную пару, Джек приезжал на лето и оставался уже несколько дольше.Но всему приходит конец. Джек помнил день и час, когда ему было отказано в отцовском доме. Он помнил и спустя двадцать лет, как его вещи летели из окна на снег, какие проклятия сотрясали морозный воздух, как захлопнулась входная дверь.Майкл тогда уже закончил школу, его ничто не держало в этом городе, он согласился уехать вместе с Джеком к нему, в Небраску, жить вместе и поступать в колледж.Втроем, вместе с Кэрис, они обсудили все детали дальнейшей жизни, решили, что как только Кэрис закончит школу, за ней приедет Майкл. А пока, за оставшийся год, Джек и Майкл организуют побег и сделают все, чтобы она не осталась в том доме ни одной лишней минуты.И Кэрис пару месяцев после побега все еще снился тот день, когда она сидела около домашнего телефона, кусая губу, вертя в руках зажигалку, подарок Майкла, в ожидании звонка. Она ждала целый год. Бесконечный год. И звонок раздался. Он оглушительно прогремел в тишине огромного пустого дома.Кэрис вцепилась в трубку. Это я. У восточного поля через 20 минут.Скорее, Лисичка.Кэрис была уже давно одета, рюкзак стоял рядом на полу. Она бросила трубку, схватила вещи и кинулась вон из дома. До условленного места добираться пешком было дольше почти в два раза. Кэрис тренировалась для полицейской академии, как учил Колин. Но она понимала, что именно сейчас самый главный в ее жизни экзамен. Она отбежала на сто метров и обернулась. Несколько секунд девушка смотрела на дом, который покинула навсегда. Двухэтажный, деревянный, с зияющей чернотой чердачного окна. Кэрис прищурилась и с остервенением сплюнула. И побежала, не останавливаясь.***- Мэгги… – мужчина прокашлялся, нервно поправил галстук, - ты выйдешь за меня?Он улыбнулся своему отражению. Получилось не очень убедительно. Вот дерьмо.- Как будто пиво покупаешь без паспорта, Марти, - он улыбнулся уже веселее, сам себе.Последние полчаса он репетировал свою невероятно-трогательно-романтичную речь, которую до этого писал неделю. Перед этим два часа выбирал костюм. От волнения так вспотел, что пришлось менять рубашку.Мартин Харт, выпускник полицейской академии, крепкий блондин, с озорной улыбкой, собирался жениться. Лет пятьдесят назад это бы называлось ?блестящая партия?. Маргарет была очень красива, из хорошей семьи, работала медсестрой и была более чем хороша в постели. А Марти - влюблен, молод и чертовски удачлив. Мэгги считалась одной из самых красивых девушек района, к тому же не лишена чувства юмора. Пожалуй, она немного напоминала Марти его мать. Ему хотелось семью как у родителей. Идеальный брак, идеальная жизнь. Мартин еще раз критически оглядел себя в зеркале, поправил в последний раз галстук, проверил на месте ли кольцо и вышел из комнаты.Он шел по улице, в приподнятом расположении духа. Ему вспоминалось все подряд из его прежней жизни, даже немного жаль было расстаться с холостяцкими привычками. Теперь, конечно, многое придется изменить.Он вспоминал вечер знакомства с будущей женой. ?Женой, ха-ха, лихо загнул, Марти, она имеет полное право послать тебя подальше?.Но он, по правде говоря, в такой исход не очень верил. Офицер Харт был уверен в себе всю жизнь. И когда играл за любимую школьную команду, и когда поступал в академию, и когда знакомился с девушками. Да уж, их было много. Лучшие годы жизни.?Заканчивай, Марти, впереди будут еще более прекрасные годы?Мартин был единственным сыном, поздним ребенком у супругов Харт: ветерана войны в Корее и воспитательницы в детском саду. Они очень любили сына и старались дать ему так много, как только могли, ему многое прощалось, он стал прям-таки идолом в доме. Он был окружен друзьями, часто дрался, периодически бывал в кабинете директора за свое несколько выходящее за рамки поведение, напивался до бесчувствия, до утра оставался на вечеринках.А потом Марти встретил Мэгги. Легкое увлечение посреди жаркого лета переросло в серьезный роман. Они расставались и снова сходились по меньшей мере дважды. Наконец, Мэгги согласилась на предложение Марти жить вместе. Он сам себе удивлялся, предлагая ей ключи от съемной квартиры. После трех лет патрулирования его наконец взяли на работу в отдел. Жизнь налаживалась. Сбывалась его личная Американская мечта.