Стив/Тони. Как так вышло? (1/1)

- Как так вышло, Тони?- Спроси это у своего нового любовника, Роджерс. Или, вернее сказать, старого. Это такая мода, да? Менять настоящее на дряхлое прошлое?- Ты всё неправильно понял.- О, ну конечно. Когда это ты сменил трико-мораль на трико-предатель? Металлическая дверь медленно отъехала в сторону, раскрывая вид на немного потрепанного Марка сорок второй модели. Стив настороженно следит за движениями человека в броне, упрямо сжимает губы в ровную полоску, разрываясь между решениями сдаться и стоять до конца, но щит не опускает. Тони чуть кивает, позволяя костюму ненадолго открыть вид на побитого хозяина, выставляя темный синяк в половину лица. Стив сжимает щит крепче, давит в себе желание прикоснуться грязными пальцами к некрасивому синяку, продолжая держать оборону.- Расслабься, солдат, я не по твою душу. - Тони усмехается, но выходит не так, как обычно: раскованно, унижающе. Выходит что-то между отчаянием и безысходностью. - Я помочь пришел. И лучше бы генералу Россу не знать об этом. Стива тут же немного отпускает, будто от куска скалы на плечах откололась какая-то десятая часть. Щит тут же оказывается внизу, а Роджерс остается открытым. Баки сзади так доверчив не был, но Стиву верить привык, а раз тот верит Старку.- С чего это?- Ну, возможно, ты был прав. Возможно. Разговор выходит не из легких, Стиву то и дело кажется, что Старк вот-вот осядет на пол, словно тряпичная кукла, сдастся. Тони выглядит необычно мрачным, опечаленным. Сломленным. - Он не виноват, Тони. Это программа заставляла его. Не он.- Скажи это тем, кого твой дружок отправил в могилу.Когда на маленьком пыльном мониторе идет запись с девяносто первого, Стиву хочется прикрыть глаза и умереть. Родители Тони, Мария и Говард Старк, друзья Роджерса, были безжалостно убиты в салоне собственной машины Зимним Солдатом. Не Баки Барнсом, нет. Но Стиву, как и Тони, от этого не легче. Старк сжимает челюсть, желваки играют на его побитом лице, в глазах столько боли, что Роджерсу хочется выть. Хочется обхватить Энтони, прижать к себе и не отпускать, шепча на ухо слова извинений, шептать то, что должен был сделать с самого начала. Должен был, но не сделал.- Ты знал? Знал, что Баки убил моих родителей?!- Тони, я не знал, что именно он, я...- Не ври, Роджерс! Ты знал, что Барнс убил мою мать? ТЫ ЗНАЛ?!- ... знал.В глазах Энтони - всепоглощающая боль, обида, что душит того изнутри, а еще решимость. Непоколебимая, волевая решимость уничтожить виновника этого хаоса, этой войны собственными руками. И совсем не важно, в костюме они будут или нет. Тони готов убить Барнса и голыми, покрытыми синяками и ссадинами, руками. Готов отомстить ублюдку, который посмел отнять у Старка то самое дорогое, что было. Посмел отнять родителей, посмел отнять мать. - Ублюдок.Драка выходит отвратительная. Тони дерется, не думая о себе, не думая о ранах и не думая совершенно. Его интеллектуальный мозг отошел на второй план, уступая место иррациональному сердцу, которое наполнено чувством одиночества, боли и отчаяния. Сердцу, которое желает мести. Стиву больно видеть Тони таким, но еще больнее драться с ним и осознавать, что поведение Старка полностью его, Стива, вина. Не Баки, не русских агентов Гидры, а только его. Роджерс оттаскивает обезумевшего Железного Человека от Баки, кричит тому уходить, а сам падает вместе с Энтони в лестничный пролет, желая остановить это безумие. - Ты предал меня!- Я не предавал тебя, Тони.- Ты развязал войну из-за него, Роджерс!- Но он мой друг...- ... а я больше нет?Тони бьет со всей силы, совершенно не жалея ни себя, ни Марка, ни Стива. Бьет, стараясь вырубить как можно скорее, чтобы добраться до Джеймса и размазать мозги того по асфальту точно так же, как тот поступил с его отцом в далёком девяносто первом. Энтони Старк хочет сомкнуть пальцы на глотке Зимнего ублюдка, хочет до скрежета зубов, но Стив слишком большая помеха, чтобы его игнорировать. - Ты никогда не был мне другом. Ты - больше. Больше, чем друг, Тони.Роджерс выглядит жалко. Его попытки остановить ученого столь же нелепы, как вся жизнь Зимнего Солдата.- Тогда почему? Какого черта ты скрывал от меня то, что убийца моих родителей был на свободе все эти годы?! Какого хрена, Роджерс?Внутри Старка - лава. Горячая, заполняющая все щели расколотого на миллионы кусочков сердца миллиардера, некогда радостно бившегося при виде знакомых глаз Капитана.- Тони, я... я думал, что поступаю милосердно.- О, Стив, ты не думал. Ты совершенно, мать твою, не думал!Старк кричит, брызжет слюной прямо в грязное лицо некогда любимого человека и борется с желанием плюнуть тому в эти блядские голубые глаза. Глаза, в которых сейчас так же много боли, как и в старковских.- Я не хочу крови, Тони.- Тогда, скажи на милость, почему у меня половина лица разворочена? Почему убийца моих родителей тебе дороже меня, дороже нас. Почему, Стив? Не ты ли так пафосно в прошлый раз говорил, что выстоять можно только вместе? Не ты ли говорил, что предавать - не в твоих правилах? - Тони на секунду замолкает, потеряно оглядывая карими, с лихорадочным блеском глазами, а после сглатывает комок крови, спрашивая совсем уж устало и сломлено. - Слова о любви тоже были ложью, Капитан?Стив хмурится, приоткрывает рот, но сказать ничего не может. Горло обжигает огнем, зрачки в голубых, отливающих зеленым, глазах потрясенно расширяются от осознания. Только сейчас до Стивена доходит, как все выглядело со стороны. Доходит, что и в какой момент пошло не так и почему Тони сейчас смотрит на него с такой ненавистью и разочарованием. Мозаика с тихим щелчком собирается воедино, целостность картины приводит Роджерса в ужас, а грудь неожиданно сдавливает чувство вины. - Нет, нет, Тони. - Губы капитана дрожат, вкус крови во рту смешивается с горьким сожалением. - Всё не так, я не предавал тебя. - Капитан лихорадочно шепчет, кусая нижнюю губу так, как делал всегда во время волнения; Стив пытается положить ладони на щеки Старка, покрытые пылью и грязью, притянуть к себе и успокоить, обнять, дать почувствовать, что он, Стив, жив, что нападать никто больше не будет, но Тони резко отшатывается, с треском ломая выстроенную за считаные секунды роджеровскую теорию о "долго и счастливо", с каким-то диким ужасом смотрит в глаза и молчит. Железный Человек ожидал удара от того, кто стал самым дорогим. В этот момент Стив возненавидел себя окончательно. Тони Старк никогда не молчит. Никогда. - Тони~…Грохот, стоявший в ушах Стивена Гранта Роджерса в момент ухода, можно назвать оглушительным не взирая на тавтологию. Сердце Тони Старка, так легко разбитое на части железной рукой одного суперсолдата, медленно истекает кровью, пока последний дорогой человек, бросив кротких взгляд любимых голубых глаз, покидает поле неравного боя, оставляя с разбитым реактором и сердцем на бетонном, холодном полу бункера Гидры.