Чувства (5) (1/1)
Дорогие читатели, глава получилась поменьше, нежели остальные, просто я хочу выделить ее, не смешивая с основным сюжетом. Она наполнена эмоциональностью, и, на фоне происходящих далее событий будет не так эффектна. Надеюсь, вам понравится))Сидя около лестницы, прижимаясь спиной к стене, она даже не смотрела на них. На тех людей, которых она когда-то называла родителями. Ей не было жаль их, девушка, можно сказать сорвалась. Но так ли это? Все последние годы жизни с Анной и Питером Финниган были подобны пытке. Она просто отомстила. Роук не из тех девушек, которых показывают по телевизору: ?милые и добренькие, которые с трудом переживая невзгоды, умеют прощать, живут дальше и борются с собой?. Для этого Мэттьюз нужно было оставаться сильной, а она просто устала, решив, что уж лучше месть и удовлетворение, нежели такие муки. - Я просто маленькая девочка, которой сделали больно. Я защищалась! – успокаивала сама себя девушка, смотря на покалеченное тело отчима и рядом лежащую мать. Она с призрением оглядывала их, таких мертвых и беззащитных. А какое удовольствие приносил ей страх в их глазах, когда та медленно убивала... Пощадила только маму, не давая так мучится, как Питеру. Она с наслаждением ломала его кости, прислушиваясь кистерическому крику мужчины. Вампир посчитала, что не будет пить их кровь, как бы ее сущность не желала. ?Противно! Отвратительно!?
Их тела Роук оглядывала свысока, как отвратных и не значимых существ.
Не давало ей почувствовать себя сиротой только осознание того, что в соседнем городке живет ее родной отец и его семилетний брат. Как же она их любила. Но теперь девушке оставалось только с далека наслаждаться их улыбками и жестами, смехом и мимикой.
?А что бы сказал отец, если бы узнал, что его родная дочь убийца?? - подумала про себя Мэттьюз и ощутила на щеке одинокую слезинку, которая быстро скатилась и растворилась в ткани футболки, на которую и упала.За тем постоянные мысли, оправдания перед самой собой, самовнушение, что все хорошо, что она не убийца, что она не чудовище. Она же просто хотела покоя и счастья, верно? Она тысячи раз спрашивала саму себя, отвечала на свои же вопросы. Ведь что еще оставалось? Никто больше их не задаст, и никто на них не ответит.
Роук не знала, сколько так времени прошло, с тех пор, как она убила родителей, и это заставило ее вспомнить про Ребекку, которая наверняка уже обыскивала каждый уголок, лишь бы спасти свою шкуру от Клауса. Естественно, она пытается позаботиться о себе, защитится. Это правильно, я тоже так делала…сделала…?- Засыпай на моём плече уставшим ангелом,Взрослые и дети начинали верить в чудеса.Мы не смотрели с тобою вниз, пока все дружно падали,И я не лишний, отражаясь лишь в твоих глазах…? Пропела слова из своей любимой песни девушка, еле слышным голоском, сквозь легкую дрожь в голосе. Она всегда старалась успокоиться, напевая текст этой песни. Помогало или нет, Роук и сама не понимала. Она специально не вдумывалась, ведь так легче.- Плевать – выдала в пустоту такое вот резкое слово вампир, и поднялась на ноги. Доходя до двери, девушка остановилась, и, уже было хотела повернуться и посмотреть на родителей в последний раз, но решила, что это будет слишком большая честь для них. Грустно усмехнувшись, она вышла из дома.Совсем не хотелось возвращаться в дом Майклсонов, а уже тем более встречаться с ненавистной Ребеккой. Было одно единственное место, где Роук могла спрятаться от всего мира, побыть наедине, насладится тем, что нет счета времени.Лес. Тишина. Речка.Там был замечательный вид. Пройдя чуть по лесу, можно найти спуск к реке. Вокруг стоят огромные камни и зеленая-зеленая трава. За тем снова подъем вверх. Это место будто большая выгнутая точка, посреди огромного леса.Она просто подошла к реке, и почти все силы, что удерживали ее на ногах, покинули тело хозяйки. Каждый раз, приходя в это место, девушка много плакала. Всхлипы, рыдания и слезы – этим все и ограничивалось. На этот раз все было иначе.
Роук опустилась на колени, затем оперлась на руки, как тогда, после обращения и глаза стали выдавать ее внутреннее состояние. Такие соленые и такие горячие, эти слезы. Она к ним настолько привыкла, что почти не ощущала на щеках. Только немного щекотали подбородок, когда скатывались одна за другой, после попадая на грудь, руки и одежду.Все громче девушка всхлипывала, смотря на небо. Обняв колени, она сжималась в судорогах боли. Хваталась за голову и ногтями царапала землю. Потом снова и снова кусала руки, лишь бы сделать физическую боль несносней моральной. Чтобы та, на фоне укусов выглядела мизерной, или хотя бы терпимой. Кричала и била кулаками о землю, вновь царапая камень и изгибаясь, как уж на сковородке, уже в горизонтальном положении. Она подобралась еще ближе к реке, чтобы ее шум хоть немного заглушил истерические и несносные крики. Голос становился еще грубее, а она все кричала, до жуткого хрипа. Эхо вторило голосу Роук, снова и снова теребя ее слух. Все больнее и больнее. Ее руки дрожали, глаза расширялись, устремляя свой взор только вверх, только на звезды. От сильнейшего отчаяния девушка уже не контролировала себя. Ломала деревья, вымещая всю себя на них. Никто не должен был видеть ее такой, никто... Она просто сходила с ума и утопала в океане эмоций, которые так и сжимали горло, не давая толком вздохнуть. Еще несколько царапин, еще и еще. А она смотрела, как они заживали, и каждый раз пыталась не дать коже на руках восстановится. Хрипела, со всей силы выдавливая из себя эти эмоции в виде звуков, но в то же время, пытаясь их подавить, прижимая рот обеими руками.Потом успокаивалась и намертво застывала, лежа на спине, все так же всматриваясь в ночное небо. Места, по которым недавно текли слезы, предавали ощущения сухости на коже. Глаза так пекли, что их трудно было закрывать. Раны на руках зажили, снова…лишь оставили сухие следы крови, напоминая о этих ужасных моментах.Сколько теперь было времени, новорожденная уже точно не знала. Но какая-то неведомая сила постоянно твердила внутреннему голосу, что нужно вернуться, вернуться домой. Только не туда, где была ее прежняя жизнь, а туда, где она стала такой. Столь жестче, нежели была и столь…свободней? Да, свободней. Просто не существовало уже тех рамок, которые сдерживали ее эго. Да, она была ограничена в действиях, и, практически связана по рукам и ногам, но только там она чувствовала некое упокоение, и, как ни странно свободу. Внутреннюю свободу.