11. (1/1)

Вот уж с кем Чимин не ожидал встретиться на улице ранним вечером, так это с одним знакомым незнакомцем, который вязался с диваном в квартире Намджуна, длинными рукавами толстовки и растрепанными вусмерть волосами. Но сейчас этот Юнги был для Чимина совершенно новым. За поднятыми полами строгого пальто виднелся воротник белой рубашки, портфель в руке выдавал заработавшегося серьёзного человека, который только недавно ушел с работы в шум вечернего города. Только проводок наушников смягчал его образ, а из динамика едва слышался тихий бит, знакомый такой, пару лет назад Чимин ставил под него танец на конкурс. Его и слышно было только потому что Юнги заметил первым и подошёл близко совсем, в лицо Чимина вглядываясь и заставляя его спрятаться по нос в шарфе.- Добрый вечер, Юнги, - шепнул он почти скромно. Ему показалось почти изменой даже просто столкнуться с этим человеком и поболтать в отсутствие Намджуна, будто это было нечестным или неправильным.- Привет. Странное чувство, да? Будто у нас уже тайна какая-то на двоих.И улыбнулся широко так, шкодливо. Проходившие мимо школьницы синхронно вздохнули восторженно от мужчины в дорогом костюме, но такого простого нравом. Чимин заулыбался куда-то в шарф и растерянно кивнул. Тайна. От самого себя тайна, ведь он до сих пор собирался быть верен себе и своему списку, а в списке был Намджун и точно никакого постороннего непонятного Юнги. Который наклонился к нему, в глаза заглядывая, и спросил мягким шепотом.- У тебя есть немного времени для чашки горячего шоколада? Мне кажется, ты сладкоежка и вовсе не хочешь от меня сбегать. Пойдем.Но Чимин колебался и не двигался с места, пока Юнги не сделал странное совсем, непривычное совсем и завораживающее. Не стесняясь бродящих рядом людей, не стараясь выставить всё шуткой или дружеским развлечением, он просто взял Чимина за руку, мягко и уверенно сжимая, как тогда, посреди чужой квартиры. Позволил чиминовым пальцам испуганно дрогнуть, но не разрешил отдёрнуть ладонь и сбежать в панике, пусть глаза и выдавали его колебания.- Давно не держался за руку ни с кем? – Юнги смотрел удивленно и заинтересованно, не веря будто.- Никто не хотел на людях. Зачем же ты… - и затих совсем. Позволил Юнги провести его по улице и небольшой площади, той самой, где однажды летом его бросили на глазах толпы зрителей. И дальше, будто привычным маршрутом до любимой кофейни, где по тихим словам Юнги готовили лучший медовый латте. И почему же, почему они не встретились раньше, до всего списка Чимина?Он сам не заметил, что вопрос произнес вслух, позволив и за стол усадить себя, и заказать за себя самое горячее и сладкое. Спросил, а потом голову вскинул ошарашено, стараясь ладонями губы свои прикрыть, которые наговорили всякого возмущенного и откровенного.- Наверное потому что я был тогда не уверенным? Смотрел на тебя давно, встречал случайно по дороге с работы на этом самом повороте, сидел в одной кофейне и видел слишком много. Как на тебя смотрят другие, как проявляют инициативу, а тебе будто неинтересно всегда было, будто у тебя уже было самое теплое и вечное, и другого не нужно. - И что же изменилось, что изменилось теперь, Юнги? – Чимин чувствовал себя слабым. Чимин чувствовал себя проигравшим, ведь столько времени провёл с людьми, которым нравился будто бы он сам, и только теперь заметил того, кто понравился сразу ему самому. И неужели наконец взаимно, пусть и так поздно.- А теперь изменился ты. Захотел отношений, иначе зачем все эти встречи? И изменился я, не могу больше смотреть, как ты пропадаешь с другими, кто не делает тебя достаточно счастливым. Кто не знает, что горячий шоколад ты любишь больше, чем кофе. Кто не берёт тебя за руку, потому что боится осуждения. Кто не уверен, ты ли ему нужен, тихий мальчишка с книгами в кофейне, у которого шумные друзья и самая очаровательная улыбка глазами.Чимин не заметил, что они через небольшой столик наклонялись ближе и ближе друг к другу, он только слушал и слушал, ещё не веря, но уже робко надеясь на лучшее. Нос к носу столкнулись, до того глупо, что Чимин отмер от всех романтических признаний. Тихо рассмеялся с зажмуренными глазами от своей никуда не девшейся даже в такой момент неловкости, а получил поцелуй в свою улыбку, лёгкий совсем, нежный и будто первый не с летнего начала всей кутерьмы, а самый первый в его жизни. И пока Чимин в себя приходил от этой нежной наглости, Юнги гладил его по волосам и за ушком, как самого теплого кота, совсем не давая прийти в себя, совсем не давая шанса не поверить ему.- Я скажу Намджуну, что ты только мой. Скажу каждому в твоем списке, что я должен быть в нём раньше всех. Запишешь ли ты меня в него, пусть и запоздало, Чимини?Он смотрел с трепетом, смотрел с волнением на то, как Чимин достал из внутреннего кармана куртки свой блокнот, как самое дорогое. Как Чимин перелистывал страницы с именами и людьми за ними, которые занимали его мысли не один месяц, приятно, или болезненно, или так и не дождавшись своего часа. Но Чимин не стал записывать новое имя в конце или начале списка, в этом больше не было нужды, ведь его записи теперь были совершенно пусты, а на блюдце из-под чашки горячего шоколада падали неровные обрывки бумаги с никому не нужными планами. И с последним из них Чимин переплёл пальцы с пальцами Юнги.