Хрупкая система. Чживон, Ханбин, Чжинхван, Чжунхэ (1/1)

Чжунхэ иногда просто нахрен дико от них всех.Он прекрасно понимает, почему золотая тройка так спелась и сцепилась, почему Чживон такой зависимый от Чжинхвана, и так цепляется за Ханбина, почему Чжинхван такой вроде как очень сильно хён, а сам ходит по опасной хрупкой грани, и кажется иногда если уж не сумасшедшим, то очень рядом. Про Ханбина ему даже думать не хочется, за Ханбина тупо страшно. За себя так не страшно, как за Ханбина. Да и чего за себя-то бояться?В себе Чжунхэ уверен. Может он и вспыльчивый, может и отстраненный, может и грубый, но не пошли бы они все? Чжунхэ – красота, благолепие и олицетворение эмоциональной стабильности и трезвого мышления.Бобби мечется, никак не может определиться взрослый он или где, и готов идти за Ханбином, называть его старшим, относиться как к хёну, искать поддержки, заботы и лидерства. Чживон превращается в хрупкую виктимную няшечку, кутается в чужие объятья, и он вроде как выше, крупнее, шире в плечах, но вот Ханбин, а вот Чживон в его руках – хрупкий и почти как девчонка. И что самое удивительное – это даже с Чжинхваном прокатывает. Вот тощий мелкий микро-хён Чжинхван, а вот здоровый конь Бобби. И Чжинхван приобнимает огромные плечи покровительственно, а Чживон тычется носом ему в живот и… чёрт подери, как он это делает?Чживон он, вроде как, добрый для всех, хороший такой парень, клубок солнечного света и щенячей привязанности. Но показательно слабый, и черта с два покажет обратное, хотя из всех троих – самый сильный. Чжунхэ иногда его стукнуть хочется и заорать, чтож ты, мать твою делаешь, спасай Ханбина, эй, пока не поздно.Ханбин давно сломался, разбился вдребезги, сам себя сожрал, вывернулся наизнанку, переродился и функционирует на какой-то хрупкой системе отчаянья, тихой внутренней истерики и болезненного таланта. Как он дышит до сих пор, Чжунхэ правда не хочет знать. Просто Ханбин единственный, кого хочется спасти до дрожи в пальцах, а спасать поздно, да и не надо, наверное. Но хочется. И Чжунхэ бы спасал. Но рядом с Ханбином Чживон. Рядом с Ханбином Чжинхван. Рядом с Ханбином груз ответственности, взгляд загнанного в угол раненого волка, и добровольная подписка на спуск в ад.Чжунхэ иногда страшно, что Ханбин просто так не выживет.Он прекрасно понимает, почему золотая тройка так спелась и сцепилась. Между ними всеми тугие звенящие нити, хрупкая система нездоровой какой-то херни, которая позволяет им дышать и идти дальше. Чжинхван справится, если нити порвутся, может свихнется с концами, конечно, но справится. Чживон точно справится, даже с легкостью, сколько бы он за кого ни цеплялся – Чживон самостоятельная система самообеспечения, даже завидно. Ханбин…Чжунхэ заходит в студию звукозаписи, когда стрелка на часах подползает к пяти утра. Ханбин сидит в кресле, скособочившись на левый локоть, обкусывает нижнюю губу, и хмурится, вперившись в экран.Чжунхэ присаживается на край стола и смотрит на него сверху вниз.- Что? – Ханбин стягивает наушники, моргает устало.- Поехали домой? – предлагает Чжунхэ, и прежде, чем Ханбин успевает отрицательно мотнуть головой, добавляет торопливо, - Юнхён волнуется, у тебя опять кровь носом шла ночью, скоро нахрен наволочки закончатся.Ханбин смеется в ответ, негромко и скрипуче, качает головой и кивает.- Ладно, поехали.