1 часть (1/1)
На Герде клетчатая юбчонка на манер шотландской, мятая рубашка с короткими рукавами, тускло-белая и просвечивающая. У Герды редкие волосы мышиного цвета. Она будто сошла с постера ?Сильно изменилась за лето?, с той части, которая ?до?.Герда размахивает руками, заламывает руки, сжимает в руках подушку. Словом, делает все то, что не оказывает никакого влияния на ситуацию.И говорит:— Ханти, я тебя умоляю, ты только помоги мне найти его, я поговорю с ним, я уверена, он послушает меня!Звучит это таким неприятным речитативом, голос с каждым словом становится все выше и отчаяннее, и Ханти морщится, склоняет голову к плечу, чтобы слышать это все только одним ухом.— Ханти!..— Я слышу тебя, я слышу.— Тогда почему не говоришь ничего?!— Жду, когда у тебя воздух закончится. — Герда замолкает и смотрит на Ханти влажными глазами, огромными и карими. — Закончился? Хорошо. Ты же еще не забыла, что он сам ушел?— Он не хотел уходить!— Он сказал, что ты ему не нужна, и просил не преследовать.— Он это не всерьез!— Он оставил свой телефон в морозилке, чтобы ты даже не пыталась выследить его одним из шаманских способов, которые ты подсмотрела в сериале, он в них не верит, но все равно оставил.— Это случайность.— Случайность? Что ж, очень жаль, что у тебя нет родственников на Марсе, потому что мои брови сейчас вылетают туда скорой ракетой и ты могла бы передать привет. А может, и он там!— Где? — Герда усиленно заглядывает за плечо Ханти.— А-а-а-а-а! Какой же дурдом!* * *Кай лежит на кровати, в него вливают что-то. Герда щебечет у его ног, едва не лобызает ему руки и не замечает направленный в пустоту взгляд. Ханти протирает средним пальцем слезу умиления в уголке глаза.Кай едва приподнимает уголок губ. Этот ?уголочный? обмен осмыслен и противоестественнен. Ханти тут, чтобы Герда не скатилась с катушек в людном месте с кучей квалифицированных врачей. Ханти не хочет видеть Кая и даже помнить о его существовании. Но он обращает на нее больше внимания, чем на полулежащую на его постели подружку.— Герда, пойдем отсюда.— Нет, я еще не все рассказала!— Герда, пойдем, думаю, ему нужно отдохнуть, набраться сил для завтрашнего твоего визита. — Кай пялится на них едва ли не с безуминкой. — Да и для всех последующих ежедневных визитов.Он сглотнул? Однако пакость удалась.— Г-герда… — хрипит он, превозмогая усталость, тошноту и безразличие. — Я прошу тебя, не беспокойся. Со мной все будет хорошо. Со мной уже все хорошо. Не трать время свое и время твоей… подруги.— Но я ведь здесь только двадцать минут, — растерянность всего мира плещется в её глазах, и за это Ханти хочется утопить в них этого ублюдка. Ни в чем не повинного ублюдка, который ушел, сказал, что ушел, написал записку, что ушел, написал на почту, что ушел, да еще и попытался позаботиться о том, чтобы не быть найденным в дальнейшем. Его тяжело было назвать неправым в этой ситуации.— Этого вполне достаточно, — ?…на ближайшую жизнь?. Он пытался мягко улыбнуться. — Я рад, что ты пришла.?А теперь уходи. Убирайтесь вы обе. Вы мне не нужны!?— Хорошо. Я думаю, тебе надо… — Герда запинается. — Тебе нужно отдохнуть, да-да, я уверена, ты очень устал и хочешь поспать. Я понимаю. Я не буду сидеть тут и слушать твое дыхание.— Кхм, я буду в порядке, спасибо.— До встречи, Кай.— Будь счастлива, Герда.* * *— Он накричал на меня, представляешь? Встал с этих своих подушек, от этого капельница упала и стукнула его по макушке, он не обратил на это внимания, все смотрел на меня горящими глазами и кричал. Кричал: ?Убирайся отсюда, как же ты меня достала!?. Как он мог так со мной поступить? — Герда хлопала ресницами, нервно разглаживала юбку на коленях и совершенно игнорировала печенье к чаю, положенное, чтобы занять ее рот и язык чем-то более щадящим, чем произнесение связных предложений.— Прости, дорогая, но, думаю, он с огромным удовольствием так поступил. Ты приходишь к нему минимум три раза в неделю, а ведь он просил тебя не приходить вообще. Ты сидишь у него часами, он научился спать с открытыми глазами…— Правда?— Я бы на его месте научилась. Так вот, ты достаешь его всеми возможными способами и думаешь, что он за это должен тебя благодарить?— Но я люблю его. И знаю, что он тоже любит меня. Я влюблена, и все, что получаю в ответ, — абьюз. Какой ужасный он человек, как меня угораздило. — Всё, что получаешь в ответ ты?.. — Ханти, казалось, задыхалась от возмущения. — Да он послал тебя только спустя десять дней, я бы тебя в первые пять минут вышвырнула! Ты его задолбала, ты не можешь требовать от него того, чего у него нет! Он тебя не любит, он только вертолетный след с таким текстом в небе не оставил, уж прости, бюджета не хватило! Как ты не понимаешь? Ты думаешь, что раз выбрала его и он выбрал тебя, то все, он тебя не пошлет, он будет с тобой мягче, он же любит тебя, он же обязан?— Да! Именно это я и думаю! Ведь я так себя и веду: прощаю ему все, что он говорит и делает. И то, что он сказал сегодня, тоже прощу. Может, не сразу, подожду пару дней, не буду к нему ходить, пусть помучается! А потом прощу. Может быть, в понедельник. Начнем нашу жизнь с новой недели и чистого листа. Хороший план, скажи, а?— Безупречный. Только поостерегись, этот саркастичный яд, стекающий с моих губ на пол, это ода вашей любви, не смогла сдержаться.— Вот и славно, я рада, что ты всегда меня поддерживаешь, Ханти! Что бы я без тебя делала?— Не знаю. Думаю, ты бы не смогла его найти. Никогда не нашла бы, если точнее.— Да? Тогда ты оказала услугу нам обоим, мне и Каю. Мы будем благодарны тебе до конца наших дней за твою помощь.— Знаешь, как закончила одна из героинь Харуки Мураками?— Нет, как?— Повесилась на шарфике в больничной палате, но это я так, не по делу сказала.— Как ужасно, что же ее натолкнуло? Должно быть что-то действительно ужасное. Или кто-то.* * *Ханти смотрит на мальчика, усыпанного мукой. Он смеется, он бледен, и губы его служат контуром для слова ?вечность?.* * *Ханти просыпается.На кухне Герда готовит Каю ?посылку? (?обед?, ?подачку?), Ханти не вникала в детали.Герда в длинной майке с широким вырезом и пижамных шортах, ее волосы торчат во все стороны, под глазами круги. На запястье мука и ментальная печать ?никто не замечает все эти детали от скуки, зачем ты это делаешь?, которую Ханти игнорирует.— Блины? С яблоками?— Да, хочу обрадовать его. Заодно скажу, что простила ту его выходку. День примирения, радуга, единороги и блины, можешь представить?— Ещё как. С тобой съездить?— Нет, в прошлый раз он спрашивал, чего это ты к нему не заглядываешь. Я сказала, что ты работаешь по будням. И у тебя нет времени. Он просил приходить по выходным. Но в выходные у тебя поход, помнишь? Так жаль.— То есть не съездить? Окей, напиши, когда будешь возвращаться, я разогрею обед. Хочешь посмотреть вместе фильм вечером?— Если у меня будут силы. Эти посещения отнимают так много энергии и терпения. Не могу ничего обещать.— Хорошо. Хорошего дня. Передавай привет Каю, — Ханти щурится от солнца и налегает на блины, которые удались недостаточно презентабельными, облизывает пальцы.Герда молчит секунду и только потом отвечает радостным восклицанием.* * *В палате пахнет таблетками и спиртом.— Увези ее, — говорит Кай, едва увидев Ханти.— Попроси медперсонал не пускать её.— Я… не могу.— Почему?— Я боюсь.— Ты? Боишься? Ты в своем уме, они тебе тут еще ничего не подмешали? Я ожидала услышать, что ты все еще ее любишь, но не знаешь, как наладить… всё это. Но не это. Ты не можешь её бояться, она тебя любит до смерти!— Ага, до скорой моей смерти она меня будет любить. Разве любить значит — не причинять боль? Та, твоя причина, она твоя. А эта — моя. Я её боюсь, я боюсь ей отказать, я не знаю, что будет тогда.— Ты уже отказывал ей.— Да, грубо, но не решительно. Она всегда возвращается. Значит, мне чего-то недостает. Чего-то вроде уверенности? Иногда мне кажется, что я боюсь, что не знаю, кем буду без неё, без всего этого ужаса, что она привносит в мою жизнь. Такое бывает, пока её нет. Пока я в покое. Как только она открывает рот, уверенность обретается. Я начинаю думать, что готов умереть, лишь бы не чувствовать больше её губы на щеке, лишь бы не помнить звучание её голоса, лишь бы не видеть её улыбку. Такую лучезарную и искреннюю.— Что ж… содержательно. Вы, ребята, никогда не думали обсудить свои отношения друг с другом? Ну, знаешь… словами через рот? Открываешь рот, говоришь, закрываешь рот, слушаешь собеседника. Как мы с тобой сейчас?Кай выглядит настолько разъяренным, насколько позволяет ему обстановка.— Ой, кто тут у нас запел, сама-то чего не поговоришь с ней? ?Хэй, привет, Герда, я тебя люблю??— Иди нахер.— Рад бы, да ноги не слушаются.— Хочешь, тогда я принесу оленьи рога и засуну тебе в задницу? Давай не будем лишать друг друга удовольствия! — Ханти рычит от злости и представляет, как ему больно.— Опять же рад, что ты все ещё можешь шутить. Не обижайся, я не хочу тебя обидеть. Не хочу обрекать тебя на жизнь без секса.— Э? Как это связано?— Спать с обидчивыми людьми это все равно что педофилия, а она у нас карается по закону. Так что вот мой тебе совет: не обижайся.— Погоди, погоди, я запощу эту великую цитату в твиттер! Жаль, что интернет лагает, как твоя смерть, но ты не переживай, все скоро наладится.Кай смеется, из ноздри его тонкой струйкой течет кровь.* * *— Он умер. Передозировка. Кто-то пронес к нему в палату смесь кокаина и героина. Какой-то ублюдок отнял у меня любовь всей моей жизни!— ?Успокойся?, ?всё будет хорошо? — это шлаковые фразы. Поэтому: чем я могу тебе помочь?Ханти спрашивает и выжидательно глядит на Герду, готовая услышать и постараться воплотить в жизнь почти всё, что она может пожелать.