VI. (1/1)
Я и Морозов вошли в кабинет старшей сестры. Максим сразу же подошел и открыл шкафчик в столе. Я осмотрелась. Находясь здесь, и не скажешь, что это помещение находится в психушке. Обои приятного, теплого оттенка, мягкие.. За все время, что я провела в ?Сиянии?, я уже практически забыла, что такое уют. Хотя и не знала никогда. Пиком комфорта всю мою жизнь служил спальный мешок. А если удавалось раздобыть палатку, я чувствовала себя как на курорте.– Хватит спать. Ищи давай!- вывел меня из мыслей Максим.– Что искать то? – нехотя, я направилась к полкам.– Да что угодно. – нервно ответил парень. Да уж, он слишком хочет выйти отсюда. И именно это может сыграть с ним злую шутку.– Здесь должны быть сменные халаты. Можно переодеться и выйти из больницы. – предложила я.–Думаю, наши лица они запомнили хорошо, это не пройдет.–Идеи? – я повернулась к Максу и злобно посмотрела на него.–Нам нужно попасть в другое отделение. – медленно сказал Морозов. – А оттуда свалить не сложно.Я отвернулась и открыла шкаф. Лечебные препараты. Я начала закрывать его, но резко одумалась. Я незаметно для Макса взяла пачку таблеток. ?Тарен? красовалась надпись на упаковке.Я спрятала ее под одежду и оповестила Макса, что ничего не нашла. Мы убрали кабинет и вышли в коридор.Пришло время обеда. Пока Морозов еще не пришел, я достала две таблетки припрятанного лекарства и кинула их в стакан с компотом. Жидкость в стакане зашипела. Через несколько секунд подошел Макс и за раз выпил содержимое стакана. Я посмотрела на него. Конечно, еще рано делать выводы. Это только начало.
За несколько дней я ?скормила? Морозову три пачки лекарства, которое брала в кабинете сестры во время уборки. Его состояние заметно ухудшилось. Он в прямом смысле начал терять рассудок. Сперва сильно ухудшилась память, потом мышление, которое стало неадекватным и сильно заторможенным; дальше прибавилась сильная депрессия и все симптомы усилились. Персонал ничем не смог помочь –многократно выписывали какие-то препараты, от которых только появилась сильная раздражительность.
Однако могу сказать, что держался он молодцом. Не все могут так долго и терпеливо противостоять наркотикам. Это было странно.Все стало на свои места, когда мы вдвоем попали в изолятор. Я из-за того, что во время работы грохнулась в обморок и не могла контролировать свои эмоции и мысли.Морозов лежал на соседней кушетке и бубнил себе что-то под нос.–Один : один? – хрипло спросила я, повернув голову и посмотрев на Максима.–А ты не такая простая, как показалась мне на первый взгляд. – усмехнулся Макс.–Ты тоже не отставал. – улыбнулась я. – Чем хоть травил?–Я не знаю. Я каждый раз разные брал.–Умник. – тихо сказала я и закрыла глаза.?Старкова Дарья. Годы жизни: 1929 – 2012. В больнице провела ровно 15 лет. Сюда попала по инициативе своей дочери Виктории. В последний год ни с кем из пациентов не общалась, закрылась в себе и постоянно разговаривала с неким Максимом Морозовым. По достоверным источникам Дарья Владимировна была знакома только с одним Морозовым, который был убит в 1944 году в Германии. Больше о нем ничего не известно.
Тело Дарьи Старковой передано в больничный крематорий под табельным номером 487.?Ведь странности бывают у всех, не так ли?