Глава 2. (1/1)
***POV "Элеонора".***Ужас, о, ужас! До чего же порой люди могут довести несчастного консультанта? Да до того, что если я сейчас не уберусь из этого магазина, я разнесу всё в пух и прах.Вообще, честно сказать, свою работу я не то что не любила, а просто терпеть не могла. Ведь когда ты подходишь к выбору профессии, ты первое: выбираешь её по специальности, ну или на худой конец, если таковой не имеется, выбирать хоть как-то так, чтобы от работы получать не только денежную прибыль, но и удовольствие. А второе правило заключается в том, что если ты стал работать не в своей стихии – будь твёрдым, будто кремень, и может тогда ты не будешь выскакивать с рабочего места, словно ошпаренный.То, что быть консультантом в этом гадюшнике совсем не моё призвание, я поняла в первый месяц работы. Но что поделать, терпела как могла, так как несмотря на великую площадь нашей могучей Москвы, ещё один преподаватель английского языка нигде не требовался.Я шагала по разогретой июльским солнцем улице, понемногу выпуская пар, хотя, скорее всего, раскаляясь вместе с пыльной, пахнущей смолой, асфальтной дорогой.- Элеонора, да постой же ты!Я резко остановилась и оглянулась. Со всей возможной скоростью, на которую способен человек, ко мне нёсся наш охранник Сергей.- Я тебя раз пять звал. – сказал он немного отдышавшись.- Что случилось?Почему-то я была уверена в том, что именно что-то стряслось, и моим нервишкам опять будет хорошенькая проверка на выносливость.- Да управляющая наша тебя видеть желает.Сергей протер ладонью взмокший лоб, к которому прилипло несколько темных, как смоль прядей.- Пожаловались, всё-таки?На какое-то мгновение мне так стало себя жаль, что просто ни в сказке сказать ни пером описать.?Ну что же я сделала в прошлой жизни, что вынуждена вот так вот маяться??Расспрашивать зачем я понадобилась начальству не хотелось, а потому я сразу направилась в опостылевший кабинет, который был обставлен как самый обычный офис: несколько мягких стульев, небольшой диванчик, стол со стоящим на нём компьютером да шкаф, ломившийся от разных бумаг.Татьяна Николаевна Стрельцова – женщина довольно деловая, всегда следившая за своей и без того прекрасной фигурой, восседала за столом и беседовала с кем-то по телефону.Я тихо опустилась на стул, стоящий на против и принялась ждать, пока управляющая переключит на меня своё драгоценнейшее внимание.- Ты хоть бы стучалась, что ли.Стильный телефон занял место около компьютерной мышки.?Нет, сегодня явно вся вселенная против меня! Я же постучала в дверь, и только после разрешения вошла в эту обитель??А вслух я произнесла следующее, приправив свой голос порцией смиренности и послушания.- Прошу прощения, Татьяна Николаевна, я стучалась и вы разрешили войти.- Ладно-ладно, забыли, - начальница поправила и без того аккуратно уложенные ровные пшенично цвета волосы, которые регулярно обесцвечивала, - Я поговорить с тобой хотела, только сразу хочу попросить: о нашем разговоре ни одной живой душе.- Как скажете. – тихо молвила я, радуясь, что это не очередной нагоняй на мою разнесчастную головушку.- Когда ты устраивалась к нам, ты говорила, что имеешь высшее образование.Я молча кивнула, пока не понимая, к чему ведёт Стрельцова.Она долго ещё томила меня молчанием, а потом заговорила. Ее голос был надломлен какой-то безысходностью и отчаянием.- Ты ведь в совершенстве знаешь английский?- Ну, как сказать? – я потёрла лоб, будто этот жест восполнит существующие в моих знаниях пробелы.- Элеонора, у Лизочки признали Лейкемию. – в уголках аккуратно подведенных глаз заблестели слёзы. – врачи рекомендуют ехать лечиться в Швецию, это наша последняя надежда. Необходимую сумму на лечение мы собрали. Правда, пришлось в большие долги влезть, кредит брать, но что поделаешь? Дочь спасать нужно.Зазвонил телефон, и начальница вынуждена была прервать разговор, к которому скоро вернулась, посчитав абонента на линии не столь важным.- Я бы хотела, чтобы с Лизочкой в Стокгольм поехала ты, в качестве её переводчика.Я во все глаза уставилась на Татьяну Николаевну.Честно сказать, особых доверительных отношений к нам, рабочему персоналу, Стрельцова никогда не проявляла, а тут…- Не отказывай мне, Элеонора, Христом богом прошу. Все твои расходы во время пребывания в Швеции мы возьмём на себя. Если хочешь, мой муж с визой поможет, здесь я тебе отпуск оформлю по всем правилам, могу договориться о выплате аванса, только не отказывай.- Просто, всё это очень неожиданно, - наконец нашлась что ответить я, - я должна подумать, с родителями посоветоваться.На счёт родных, это я, скорее всего, просто к слову сказала.С тех пор, как у меня появилось собственное жильё, мои родственники не диктуют мне, как жить и что делать.- Конечно-конечно, - мне показалось, или в глазах Татьяны Николаевны блеснул огонёк надежды, - я прекрасно понимаю, что так просто дать ответ очень глупо будет. Ты должна всё обдумать и взвесить. Только я очень тебя прошу, не тяни со своим решением, если ты не согласна, мы должны будем быстренько подыскать кого-то другого.- Думаю, никого искать не понадобиться. – выпалила я, даже сама от себя не ожидая..- Спасибо тебе, девочка, огромное человеческое спасибо. – начальница встала и крепко обняла меня.- Да что вы, Татьяна Николаевна, - слова управляющей так меня растрогали, что предательские слёзы вот-вот готовы были атаковать, - не стоит благодарить, ведь дело касается жизни и здоровья Лизы. Не волнуйтесь, всё будет хорошо.Весь оставшийся день, я висела на телефоне с мамой, обговаривала предстоящие хлопоты поездки, бегала в зоомагазин за кормом для своего шотландского любимца, которого, кроме как с родителями оставить было не с кем. Мой противный, но до жути любимый котяра был ужасно необщительной личностью, и в свой мирок пускал очень и очень немногих.Когда Москва окуталась покрывалом ночи, я уже буквально валилась с ног, но всё, что запланировала на вторую половину дня, сделать успела.Я укуталась в мягкий плед и, слушая болтовню телевизора мирно дремала. Но не тут-то было. Ожил мой телефон.- Алиска, привет.Несмотря на то, что эта вредина потревожила моё мирное уединение, я была рада её слышать, впрочем, как всегда.- Что новенького?- Ой, да много чего, в двух словах и не расскажешь.- Так я никуда и не тороплюсь. – хихикнула Алиса.- Меня в Швецию командируют, вот что нового.На линии повисло молчание. Я, грешным делом подумала, что проблемы со связью и нас с подругой рассоединило. Но как только я хотела положить трубку, Алиса засыпала меня вопросами:- Как это было? С кем ты поедешь? Там будут красивые мальчики, которые растопят сердце неприступной Норы?- Стой, стой, алиска! – я уже изнемогала от смеха, вызванного этим допросом, - прекрати, а то я лопну, если продолжу так хохотать. Мальчики? Ну не знаю. В самолёте все летают: мужчины и женщины. В больнице тоже могут встретиться люди такого пола...- В больнице?Голос Алисы был переполнен тревожными нотками, а потому я решила успокоить заботливую подругу.- Нет-нет, Лис, я не больна. Еду я в качестве переводчика для Лизы Стрельцовой. Это у неё очень серьёзные проблемы со здоровьем.- С Лизкой? Да она же тебе весь мозг вынесет.- Алиса, когда дело идёт о здоровье, я на это закрываю глаза. Думаю, и ты бы снизошла?Что не говори, а дочь моей начальницы и впрямь была не подарок. Создавалось впечатление, когда эта девчонка, у которой ещё молоко на губах не обсохло приходила на работу к матери, чтобы распечатать тот или иной материал, который ей мог понадобиться в институте, что начальницей в магазине была Лиза, а не Татьяна Николаевна.?Ох, бедные будут те, с кем эта краса станет работать?. – поговаривали все наши.- Да, Нора, ты права. Когда дело касается здоровья... Так это ты меня оставишь, да?- Что поделать, Лис, что поделать.Я знала к чему моя подруга клонит. Ведь в первых неделях августа у неё день рождения, и мы договаривались, что я пойду в отпуск, мы возьмём наши денежки, которые долго копили и махнём на недельку заграницу.И тут меня осенило. Что да как будет, я пока не знала, но уже ринулась с предложением:- А поехали с нами. Ну а чего нет? И планы наши медным тазом не накроются, да и ты будешь мне моральной поддержкой, если Лизонька с меня все соки выпьет.- Ты не шутишь? - спросила подруга как-то уж очень недоверчиво.- Я сейчас обижусь, и дуться весь год буду.Мы рассмеялись.- Окей, Нора, - отдышавшись от душившего её хохота, молвила Алиска, - коль не шутишь – пакуем чемоданы, и… Здравствуй, Стокгольм!