Глава двадцать шестая (1/1)
Глава какая-то бессмысленная, скорее как переход она здесь к финальным событиям - что-то не прет вдохновение в последнее время=_= постараюсь к воскресенью дописать следующую главу)На следующее утро из крепких объятий сна Тсуну вывел громкий хлопок, принадлежащий двери, которая со всего маху встретилась со стеной. Не открывая глаз, девушка резко села на кровати, при этом вытянув одну ногу вперед и врезав ей кому-то. Думать особо над темой: ?Кого это я только что ударила?? Десятая не стала, потому что благой мат, издаваемый знакомым голосом жениха, подсказал, что девушка попала, причем не только ногой. От этого Тсунаеши сразу же проснулась и приоткрыла глаза, смотря на сложившегося вдвое Занзаса. А что вы хотите? Даже у самых сильных людей бывают очень слабые места, особенно на теле.
Тсуна бы уже билась головой об пол, прося прощение и трясясь от страха, если бы она внезапно не вспомнила, почем так подскочила на кровати. Повернувшись в сторону двери, девушка заметила отца, который, икая, старался сдержать смех, смотря на Занзаса, но, вспомнив, зачем вообще тут появился, мужчина начал громко и очень быстро рассказывать. Тсунаеши, чуть прищурившись, не понимала отца вообще, а вот свой организм, который был уставший и хотел спать, она понимала прекрасно, поэтому девушка прилагала буквально нечеловеческие усилия, чтобы сейчас не протаранить подушку носом и не уснуть спокойным сном с довольной улыбкой на губах.Спустя минуту отцовского монолога в дверях появился Гокудера, пытающийся справиться с пуговицами рубашки, и, попутно извиняясь за непонятно что, он начал в один голос с Емицу что-то рассказывать или куда-то её звать. Тсуна уже хотела вцепиться себе в волосы – она одного-то не понимала, а теперь, когда они говорят хором невпопад, так тем более. Голова медленно, но верно начинала болеть от этого громогласного дуэта. И как только девушка подумала о том, что здесь не хватает третьего для полного счастья, рядом с Хаято объявился Рёхей, у которого чуть ли не в прямом смысле горел взгляд.
Но не успел новый участник общего сумасшествия что-то сказать, как над его головой, чуть не спалив волосы, ?пронеслось? Пламя, оставляя в стене коридора хорошую дырку. Пока Тсунаеши приходила в себя от недавно случившегося, весь бедлам и шквал, образовавшиеся из-за ?психов на выезде?, закончился вместе с повторным хлопком двери, только уже об косяк.
Хмыкнув на это, Занзас убрал пистолет и лег обратно на кровать, перед этим бросив на невесту уничижающий взгляд. Тсуна же, до сих пор находившаяся в ступоре, перевела взгляд на часы, которые показывали полпятого утра.- Зашибись, - невольно вырвалось у девушки, которой узнать причину такого поведения лучших друзей и отца даже очень хотелось, но вселенская лень, всегда бывшая частью её жизни, не давала Тсуне даже сдвинуться с места. Хотелось снова лечь и уснуть ещё часика так на четыре минимум.Поэтому Савада, стараясь не шуметь и не шуршать слишком громко, быстро подползла к Занзасу и удобно устроилась у него под боком – так спокойнее.А в это время в фойе отеля все Хранители вместе с Емицу и Девятым стояли в ряд (почти) и, улыбаясь, здоровались с прибывающими гостями. У многих было такое ощущение, что все эти люди мстят им таким ранним приездом за все грехи, даже за те, которых они не совершали. К тому же каждый из них считал своим долгом спросить, где находится Десятая, и не заболела ли она? Вроде бы мафия, уважаемые люди, а сплетники ещё те.- Похоже, в этой свадьбе есть один минус, - тихо пробормотал, точнее прошипел сквозь зубы Емицу.- Один? Я думал, что ты столько минусов в этом браке видишь, что для плюсов просто места не остается, - улыбнулся Тимотео, посылая вопросительный взгляд будущему родственнику.- Занзас плохо влияет на мою дочь, - будто и не слыша ехидного замечания, продолжил тот, - вон, даже Хибари вышел, пусть он и стоит дальше всех с явно ощущаемой аурой убийцы, но стоит. А эти двое спокойно спят.- Ну-ну, у них впереди ещё свадьба, и пусть лучше они сейчас будут спать, чем сбегут позже в неизвестном направлении, - так же тихо ответил ему Девятый, - тем более, единственный человек, который мог бы вытащить Тсунаешииз постели сюда для встречи с гостями, уехал ещё два часа назад.- Кстати, а зачем Реборн уехал? – встрепенулся тут же Емицу.- Надо встретить Юни, кажется, она хотела с ним переговорить – у неё какие-то проблемы в семье, но ничего серьезного, - ещё тише, чем раньше, сказал Девятый, после чего снова улыбнулся новоприбывшим представителям одной из семей Альянса.Внешний советник тяжело вздохнул, но тоже продолжил улыбаться и радостно приветствовать людей, мысленно же завидуя спящей дочери.Второй раз Тсунаеши проснулась уже одна в постели, но сама и до ужаса счастливая. К тому же, ей хватило всего лишь одного взгляда на часы, чтобы хорошее настроение улучшилось, и на лице расползлась блаженная улыбка – три часа дня! Её срок нервозности, мысленных метаний и колебаний уменьшился до двадцати часов. Но, как только Тсунаеши посмотрела на эти двадцать часов ?под другим углом зрения?, все её хорошее настроение испарилось в неведомые дали. Ладони тут же вспотели, а вот в горле наоборот было сухо. Приближение свадьбы очень не радовало девушку, заставляя трястись и бояться. Крамольная мысль о побеге ушла так же быстро, как и пришла, а вот чувство накатывающей истерики уходить как-то не спешило, заставляя девушку шмыгать носом и лишить голову всех мыслей, даже безумных. А вот это было уже паникой!
Поэтому можно было вполне понять удивление Хару и Киоко, когда они зашли в номер и увидели на кровати большой тюк из одеяла, из которого на них смотрели испуганные глаза. Замерев от увиденного, девушки с приоткрытыми ртами смотрели на шмыгающий кулек и пытались прийти в себя.- Тсу-чан, с тобой все хорошо? – наконец осторожно поинтересовалась Киоко, не ожидая ответа на свой вопрос и боясь близко подойти к подруге.Хару же, отойдя от шока, быстро подошла к кровати и сдернула одеяло с девушки, вызволив на свет всклоченное существо с красными глазами, когда-то бывшее её подругой. Осмотрев представшую картину, Гокудера лишь понимающе хмыкнула и повернулась к Киоко, после чего указала рукой на Тсунаеши.- Обычная тихая истерика, ничего удивительного,- пожала плечами Хару.- А это можно как-нибудь вылечить или нет? И вообще, надолго она в таком состоянии? – все-таки приблизившись к кровати и присаживаясь на край, с любопытством спросила подруга.
- Ну, как сказать… лечения особого нет, да и времени не так уж и много осталось, - почти оптимистично ответила девушка, садясь рядом, - точнее чуть меньше суток, пока завтра она не скажет ?ДА?.- Так у неё предсвадебный мандраж? – смеясь, спросила Киоко, насмешливым взглядом оглядывая подругу.- Вот не надо смеяться, себя вспомни, - заступилась за Тсунаеши Хару, - кто разбил в доме всю посуду за день до свадьбы?Подруга в ответ же лишь смутилась и опустила голову, обняв за плечи Саваду и стараясь спрятать в её взлохмаченных волосах красные щеки. Гокудера же, посмотрев на подруг, вздохнула и пошла в ванную, где набрала воды и с чистой совестью вылила на до сих пор невменяемую Тсуну. Киоко, вовремя успевшая отскочить, непонимающе посмотрела на подругу.- Это её хотя бы говорить заставит, - пояснила Хару, - по себе знаю.И она оказалась права, потому что через пару минут, пару раз моргнув, Тсунаеши огляделась и, заметив подруг, помахала им рукой:- А что вы тут делаете? – непонимающе спросила она, оглядев сначала подруг, а потом и себя мокрую.- Ничего такого, - пожала плечами Хару, - просто пришли тебя огорчить, что портниха все-таки выжила после примерки костюма жениха, и теперь она в ожидании тебя, на растерзание, наверное.- Ты стала слишком циничной, - проворчала Тсуна, слезая с кровати и направляясь в ванную.- Не бойся, через год семейной жизни тебя ожидает тоже самое, - обрадовала её та в ответ, снова плюхаясь на кровать.