Глава девятая (1/1)
Прошу прощения за большую задержку, но так получилось(((
Дождливый день уже давно прошел, уступив место холодному вечеру с таким нужным солнцем. Правда, не везде это солнце было нужно. По крайней мере, одному человеку было все равно или, точнее, сейчас бы оно его раздражало. Одна из стен особняка, который стал временным жильем варийцев, окрасилась в розовато-оранжевый цвет. На этом фоне очень четко выделялись четыре больших окна угловой комнаты своими темными провалами.Вся спальня была поглощена сумраком, через плотные бархатные шторы не просачивался ни один луч уже почти зашедшего солнца. В полумраке было сложно рассмотреть вычурные орнаменты на текстильных обоях и лепнину на карнизах просторного помещения, но были все равно заметны тяжелый деревянный шкаф с резными дверцами и огромная кровать под темным балдахином. Недалеко от неё стоял стол средних размеров, на котором можно было разглядеть бутылки. Половина, если не больше, из всей этой ?батареи алкоголя? была уже пуста.В самой комнате стоял немного затхлый запах, так как её не проветривали и не убирали больше трех дней. На одной из тумбочек, расположившихся возле кровати, горел тусклым светом ночник. Его короткие и приглушенные лучи выхватывали из образовавшейся темноты небольшую часть кровати. Там, на черных шелковых простынях, лежал человек. Его глаза были закрыты, а сам он выглядел расслабленным, будто спит. Темные волосы мужчины были спутанными и грязными, под глазами заметны темные круги: следствие недосыпания и беспробудного пьянства. Также этому свидетельствовала и небольшая щетина. Черная рубашка была полностью расстегнута, обнажая крепкое тело.Вдруг Занзас резко сел и часто задышал, проводя рукой по лицу, будто стирая невидимую миром паутину. Неровное дыхание мужчины выдавало его напряженность и в тоже время усталость.- Опять, - поморщившись, выдавил он и быстро подошел к столу.
Схватив первую попавшуюся полную бутылку, Занзас не стал искать стакан, а сделал большой глоток из горла. После он, негромко шлепая босыми ногами, прошел в ванную и, не включая свет, умылся холодной водой.
- О, я смотрю, ты немного оклемался, - протянул кто-то от двери.- Чего тебе, мусор? – ?поприветствовал? Суперби тот.- Да так, - пожал капитан плечами, осматривая бардак комнаты, - я зашел напомнить, что завтра вечером прием, и ты там должен быть обязательно.
- Зачем? – морщась от громкого голоса Скуало, спросил Занзас.Сейчас ему очень хотелось кинуть в мужчину что-нибудь тяжелое, чтобы уменьшить этот противный звук, разрывающий его бедную голову на кусочки. У невосприимчивости к алкоголю свои границы.- Как зачем? – ехидно переспросил Суперби, - завтра будет объявление помолвки и точной даты вашей свадьбы. Кстати, Савада была очень сильно удивлена твоим отсутствием все эти дни.- Как же меня все это задолбало, - пробормотал Занзас, делая ещё один глоток.Скуало снова посмотрел на главу Варии и усмехнулся. Мечник никак не мог понять, что же происходит с ним. Нет, он прекрасно знал причину такого поведения Занзаса, но ему все равно не верилось в это.- Эй, чертов Босс, неужели тебе хватило одного взгляда на эту полуобнаженную мелочь, чтобы так пить сейчас? – не подумав, ляпнул Суперби, за что и получил бутылкой по голове.- Врой, придурок! – тут же вскинулся капитан и направился к двери, вынимая из своей длиной шевелюры осколки, - задрал ты меня уже. Переспи с ней и успокойся!Вторая бутылка разбилась не об голову мечника, а о закрытые двери, а шаги Скуало уже затихали где-то в конце коридора.- Заебись идея, - фыркнул Занзас и упал спиной на кровать.Закрывать глаза и засыпать, мужчина боялся, так как ему в неизвестно какой раз могла присниться Савада. Прикрыв рукой глаза, сын Девятого попытался успокоиться, что для него сейчас было сложно. Практически каждый раз ему снится одно и тоже: сначала их битва во время Конфликта Колец, её глаза, смотрящие с непониманием и жалостью, а потом и свою заморозку. Последнее Занзас видит со стороны, и раз за разом он наблюдает за льдом, который так крепко и быстро охватывает его тело. То чувство безысходности и холода приходит к нему даже во сне, напоминая своим ?горьким привкусом? о поражении и заставляя презирать себя за это снова.
После сон резко меняется. За эти несколько дней он уже знает, когда будет этот переход. Теперь Занзас не чувствует этого давящего чувства, этого презрения, наоборот - ему комфортно и легко. Мысли куда-то уплывают, даря покой. Ощущение холода уступает место горячими нежным ладоням, таким хрупким, что он не решился бы их перехватывать, боясь сломать. Изящные, тонкие пальцы вырисовывают какие-то легкие узоры на его груди. На плечо падают шелковые прядки карамельных волос, от которых исходит запах яблок и корицы. Такое странное, но приятное сочетание. Миниатюрное тело девушки, как можно крепче, прижимается к нему, что вызывает внутри слегка тягучие чувства. Легкое касание чужих губ сначала к виску, а потом к его губам, только усиливает это.Именно в этот момент Занзас себя будит, заставляя вспоминать, что это всего лишь сон. Однако нежный взгляд карих глаз преследует его даже на яву, затмевая тот, непонимающий, из воспоминаний. Рука снова потянулась к бутылке, но мужчина остановился: пора было заканчивать затянувшуюся пьянку. Резко встав, Занзас опять направился в ванную. Хлопнув по выключателю, он зажмурился от яркого света: все-таки провести больше трех суток в темноте не приводит ни к чему хорошему.- Твою мать, - коротко выразился мужчина, когда увидел свое отражение.Что ж, пора готовить себя к завтрашнему концерту.Тсуна сидела на диване в гостиной, прижав к груди коленки. Через три часа должен начаться прием, а она даже не начинала готовиться. В последнее время она все больше думала о предстоящем браке. В конце концов, инициатором всего этого фарса была она, поэтому теперь и отдуваться ей.- Савада-доно, - раздался от двери тихий голос служанки, - приехал парикмахер, он вас ждет в вашей комнате.
- Спасибо, - поблагодарила она девушку бесцветным голосом и медленно направилась к себе.На полпути в комнату её нагнал Гокудера.- Десятая, - окликнул её парень, - простите, что отвлекаю, но на приеме не будет главы Каморры, даже больше – не будет и половины из приглашенных этой семьи. Всего пара человек.
- Странно, - пробормотала Тсуна, сразу же становясь серьезной, - вчера я разговаривала с ним, он сказал, что обязательно будет присутствовать. Может быть, у них что-то случилось?- Не думаю, - помотал головой подрывник, - во всяком случае, вам сейчас надо приготовиться к приему: вы же открываете его вместе с Занзасом.- Не напоминай, - вздохнула Савада и, попрощавшись, ушла к себе собираться.Гокудера же, постояв еще пару минут на одном месте, резко развернулся и пошел к начальнику охраны. Усиление защиты ещё никому не повредило.Тсунаеши стояла вместе с Девятым у больших распахнутых дверей, которые вели в огромный зал. Практически все гости уже прибыли, оставалась только Вария.- Мой сын, как всегда, не считает нужным приходить вовремя, - цокнул языком Тимотео, - он живет по собственному времени. Думаю, что нам нужно начинать.- Думаю, бал тогда откроют мои Хранители, - согласилась с ним девушка.- Жаль, очень жаль, - вздохнул Девятый, надеявшийся увидеть танец этих ?небес?, - к тому же ты сегодня выглядишь очаровательно.- Спасибо, - смущено ответила та.Стоит признать, что Девятый не солгал: Тсуна действительно выглядела красиво. Платье бежевого цвета без бретелек сидело на хрупкой фигурке изумительно. Широкая серебряная лента под грудью подчеркивала ту. Длинные волосы были забраны наверх и заколоты красивыми заколками, шелковистые кончики спадали аккуратными прядями на плечи и спину.Когда Тимотео и Тсунаеши дошли до середины зала, то двери резко распахнулись, и перед всеми предстал весь офицерский состав Варии. Впереди всех стоял Занзас. Тсуне было даже как-то непривычно видеть его не в форме, а в простом черном костюме. Пиджак был расстегнут, открывая вид на бордовую рубашку и черный галстук. Скользнув по нему взглядом, девушка почему-то снова покраснела.- Я же сказал, что он живет по своему собственному времени, - мягко сказал Девятый, - но я рад, что все-таки вы откроете этот вечер.