Глава пятьдесят шестая: Проклятые вопросы (1/1)

Отпустив торговца информацией, Маршал вернулась к описи и вчиталась в строки того, что какой-то недоумок почему-то решил считать отчётом. Раньше она наивно считала, что нет солдат хуже вчерашних деревенщин, записавшихся в крестоносцы ради славы и беспредела. Но нет, корускантская голытьба крыла их по всем статьям. Особенно до того, как к ним снисшёл с ржавых небес божественный Ларс Бэддог и принёс дисциплину, логистику, рационализацию и другие страшные иностранные слова.Вот, например, здесь. Вместо того, чтобы внятно объяснить, что он нашёл, где он это нашёл, что произошло при активации предмета и куда он этот предмет в итоге положил, клятый wyrm'riduur[1] потратил почти сорок стандартных страниц на описание своей — вероятнее всего, воображаемой — крутости, проявленной в бою один на один с целым Храмовым Патрулём. Положим, это обеспечило Маршала новой ценной информацией, да. Дотоле она не знала, что на Корусканте — совершенно официально, она проверяла! — находился "ограниченный имперский контингент" с целью "охраны бывшего Храма Джедаев от мародёров и святотатцев". (?Интересно, есть ли в мире хоть что-то, что не находится на Корусканте??) К сожалению, это никак не извиняло вопиющей невнятности всего остального.Выходило, вроде бы, что Ноетикон — если речь шла о Ноетиконе, конечно — хранился где-то в кабинете главы синей фракции[2] юстициариев — если, опять же, тот его не успел продать куда-нибудь налево, хоть бы и тем же имперским патрульным. Хотя формально любая добыча считалась собственностью всей фракции, главари не стеснялись разворовывать её направо и налево.По крайней мере, зелёный главарь таким образом неплохо себя обеспечивал, продавая ситам обратно украденный у них же товар. А те платили, что характерно — имперская армия вам не самостийные инсургенты, там за пропажу отчётного имущества и казнить могли. Дешевле заплатить.?А ещё говорят, Нар Шаддаа — криминальная столица Галактики. Ха. Наивные души, наивные сердца...?К счастью для себя, только придя к власти, Маршал распорядилась собрать всю общинную собственность и перенести на новый большой склад, где распределить по цветовым секторам в зависимости от того, из какой фракции она поступила, по типу и по алфавиту — внутри типов. Вестимо, этих ta'losikii корчило, как ситха от святой Ашлы, но угроза расстрела на месте и не таких заставляла продуктивно работать.Предполагаемый Ноетикон должен был лежать в синем секторе, в разделе "Разное", на стеллаже "А" — артефакты. Правда, мог он оказаться и на "Д" — "джедайское", и где угодно ещё. Ta'losikii — ребятки изобретательные. Обнаружить, что вещь была отправлена в "Ш" — "штуковина", Маршал счастливо смогла всего через два часа.Маршал аккуратно установила серебристый многогранник на стол, коснулась узловых камней. Улыбнулась, вспоминая, как Экзар учил своих последователей открывать голокроны. Глаза у него горели, он весь прямо светился, счастливый возможностью поделиться очередным офигенным знанием... Маршалу было тогда всего лет пять или семь, но картинка — и алгоритм активации — ярко стояли перед глазами.Вот загорелись камни на стыках; вот разошлись пластины внешнего корпуса. А вот....А вот всё вокруг потонуло в белом свете и из него навстречу Маршалу шагнула рыжая джедайка в красной форме реваншистов. — О! — улыбнулась она. — У меня давненько не было гостей! Предложила бы выпить, да всё спиртное у меня кончилось тыщу лет назад.— Что это? — Маршал схватилась за бластер. — Где мы?— Это Пустое Место, — усмехнулась джедайка. — Сюда попадают те, кто открыл не то и не так. Древние реликвии, новые святыни... кайбертех — коварная штука. А пусто место, сам понимаешь, свято не бывает.?Sith'buir ti sarl'accbrok!?[4] Маршал всеми силами постаралась расслабиться. Она плохо умела драться; её работой всегда было летать, потом — планировать, рассчитывать и направлять, не ближний бой и не перестрелки.— Значит, ты здесь уже тысячи лет? А почему так выглядишь?— Во мне каждый видит своего злейшего врага, — пожала плечами женщина. — Того, кого он боится. Того, кто бросал ему вызов. А теперь, молодой человек, ваш черёд отвечать, ибо я — Мастер Задавать Вопросы. — Какие вопросы?Женщина рассмеялась.— Трудные. Страшные. Проклятые. Сложные. Те, на которых может быть только один ответ — или ты навеки останешься здесь со мной. Ну, или не навеки — большинство видов не могут долго существовать без еды и воды... Итак, ответь мне, незнакомец: что есть свобода?**** * *— Кто я такой? — тихо спросило существо. — Кто я такая? — оно загребло снега в горсть и втёрло себе в лицо. — Что я такое?Лорд Сайфер пожала плечами. Ей-то откуда знать? Она здесь лишь наблюдатель, лишь представитель отсутствующего начальства.— Зачем я здесь? — настаивало оно, хмуря брови Ихэнне над накрашенными глазами Кисары.Оно было странное, почти отвратительное. И всё же что-то в нём привлекало взгляд. Впрочем, отвратительное всегда привлекает взгляд, не так ли?Тварь медленно поднялась на ноги, огляделась, сфокусировала взгляд на стучащих поминальных табличках.— Я... мы... мы были там, верно? Мы служили Сагану, но мы не были при нём в ночь кровавого снега... — тихо сказало оно. — Верно?Лорд Сайфер кивнула. Это было их общее — их всех: и твари с её двумя душами, и самой Сайфер.— Меня там не было, — сказала она поспешно. — Я не могу знать, что случилось с любым из вас. — Но ты служила Сагану, — лицо Ихэнне ясно проступило сквозь краску. — Я помню. Тебя звали Райна, ты приходила ко мне пить чай с лимоном и есть шоколад. Твой отец отдал тебя Сагану, а потом тебя забрали те люди, республиканцы...— Отец? — недоумённо переспросила она.?Ну же, давай. Ты же чисс, ты рассудительный и понимаешь намёки?.— Твой отец, разведчик, — улыбнулся Ихэнне. — Сарен Темпл, он был другом моего аристокра. Я помню, ты часто просила: ?Ихэннге, расскажи о папе, расскажи о его приключениях?. Рассказывала про своего фелинкса... ты его всё-таки нашла? Или нет? Даже если нет — можно же завести нового, в па...Он запнулся, замер и медленно осел на заснеженную землю. Ни капли крови, как ни смешно. Ничего, только дырка в теле и дырка в одежде. Сайфер убрала бластер в кобуру и вздохнула.Фелинкс, как же. По кличке "Моль" - юная Райна очень полюбила красивое слово из непонятного пока учебника по элементарной химии. А взрослая... взрослая Райна — лорд Сайфер — забыла, что Ихэнне был в курсе вещей, которые никому не следовало знать. Секреты Империи — секреты той давней миссии — секреты её отца не должны были утечь наружу. Оставить их двуликой твари, которая едва ли вообще слово "секрет" может понять в своём нынешнем состоянии? Нельзя.Поднималась метель. Ветер бросал Сайфер в лицо белый снег — горсть за горстью, шипел что-то по-змеиному, пел неслышные песни о Саюкари[5]. Госпожа Саюкари растирает летние ночи на тушь, сказку сплетая из больных и потерянных душ. Госпожа Саюкари на белила из снега и соли не хочет смотреть - тушь свою растирает, кисть макает в неё, как в огонь или смерть...Папа любил эти песни. У него была целая книга — настоящая, бумажная. Ихэнне обещал отдать её Райне на совершеннолетие. Ихэнне — или Кисара, незнакомая, непонятная, ненужная Кисара — лежал на снегу, белом, как те белила. На снегу без капли крови.— Госпожа Саюкари раздобыла однажды волшебную кисть - но едва лишь достала, алой кровью залило заготовленный лист, — этот голос ни с чем нельзя было спутать, как и мелькающую в метели фигуру.С фелинксом на руках, по снежной равнине шёл отец. Заворожённая, Райна спрыгнула с платформы вниз и заспешила вперёд, за ним...* * *Ран нахмурился, потёр лоб.— То есть? — переспросил он.— Что тебе непонятно в моём вопросе, юноша? — спросил Квинт. — Я хочу узнать твой ответ на этот вопрос, вот и всё. Вот старый лжец с сердцем из грязи считает, что свобода — это возможность следовать своим желаниям. А ты?Исаак дежурно поморщился на очередное оскорбление, но промолчал. Ругаться с могущественным сумасшедшим всё равно было себе дороже. Да и почему не поубивать время в проходной Сената бессмысленными философскими разговорами? Всё равно с пропуском никто не торопился — проверяли, действительно ли рыцарь Редвин джедай, действительно ли ему назначено, действительно ли он на себя похож... А вот его спутников, что интересно, не трогали. Исаак сказал — обычное разгильдяйство: джедаю позволено проводить с собой, кого пожелает. ?И пока теракт таким образом не устроят, никто не почешется. Это ж Корускант?, — заключил старик. Столица мира, чтоб её. На Каасе за подобное... но нет, там подобное просто никому бы в голову не пришло.— Что есть свобода... — Ран вздохнул, пытаясь понять, как Редвин может ответить на этот вопрос.Для него самого свобода была материальной реальностью, данной в ощущениях и их отсутствиях. На шее нет шокера — свобода. Называют по имени, а не "раб", и не "номер такой-то", и не "эй ты, тварь" — свобода. Не бьёт током, если первым заговорить — тоже свобода. Голос учителя, интересные книги, Владычица Амфитрита — всё это свобода. Но Редвин — другое дело. Редвин не знал другой жизни, он не бывал в хаттских хрустальных шахтах и в коррибанских коммунах, его не покупала для обучения Академия. Он жил на Шертуине в Хаттском Космосе в частном хозяйстве с мамой-танцовщицей и другими детьми-рабами. С чипом в голове, конечно, но не больше того. А едва он прикоснулся к миру настоящего, не домашне-уютного, рабства — его купил джедай и сделал учеником.— Я не знаю, — наконец ответил он. — Она есть, я это чувствую, но что она такое... я не знаю.Штейнбах весело расхохотался.— Да и откуда тебе, действительно. Ты ж её и не видел, рабская душа.Щёки жарко вспыхнули от злости.— Что так? — процедил Ран сквозь зубы.— Злись, злись — на правду всегда зляться. А только посуди сам: вот ты был рабом, вот тебя купил учитель — и что дальше?— Он сделал меня своим учеником, — медленно ответил Ран.— Ага. Мог сделать полотёром, мог сделать наложником. А мог — учеником. Мог — и сделал. Его право делать что хочет с законно приобретённым товаром. А ты, как хороший раб, учеником стал, а теперь и рыцарем стал тоже. Но где ж тут свобода, а? Свобода тут где?!Рана подарили учителю, и тот сделал законно приобретённую собственность учеником. Мог — и сделал. А потом сделал ученика джедайским Избранным. Тоже потому что мог. Потому что имел право распоряжаться своей собственностью по своему желанию... ?Нет!?— Нет, нет, нет! — он понял, что кричит.Штейнбах смотрел на него с какой-то даже жалостью. Исаак — с сочувствием.— Нет! Я сам решил стать джедаем. Я сам это выбрал. Это мой выбор, — он уже не мог изображать Редвина, он не мог ничего изображать.— Разве ты мог отказаться, рабская душа? Разве ты мог сказать "нет"? — ласково спросил Штейнбах.Ран беспомощно закрыл лицо руками. Он не мог. Он никогда не отказал бы учителю в его просьбе. Но это было другое, другое! ?Это ведь было другое!?.— Нет, — признал он наконец. — Не мог. Потому что я люблю учителя, потому что если бы я тогда не вызвался — ему было бы плохо. И если это рабство, Квинт Штейнбах, искатель истинной свободы — я предпочту быть рабом.Сумасшедший расхохотался ещё веселее, обнял его за плечи и близко-близко наклонившись к его лицу, сказал:— Тогда ты познал вкус свободы, мальчик.