Часть 1 (1/1)

После того, как Кэтрин отключается, Саймон слышит только низкий гул остывающих механизмов космической пушки, скрежет металла в кромешной тьме под гнётом давящей толщи морской воды.Некоторое время он неподвижно сидит, пребывая в шоковом состоянии. Его разум, кажется, напрочь отключился, ни единой мысли. Он не может думать. Он и не хочет.Кэтрин Чун солгала ему, оставила гнить на дне океана, и Саймон понимает, насколько сильно разозлился в этот момент.Он застрял, но в конце концов смог выбраться из кресла пилота спустя час… день… может быть неделю. Его рука?— жалкий обрубок, культя; он вцепился, как мог, в подлокотники кресла, пытаясь ногой разбить консоль перед собой. Его не волнует сломанный омни-инструмент, все еще прикрепленный к консоли, мысли вихрем проносятся в сознании, толком не успевая переваривать их. Кэтрин было наплевать на него. Теперь его волнует лишь собственное освобождение.Он смог.Он откидывает в сторону помятый металл. Кажется, Саймон повредил ногу, ведь конечности не должны изгибаться под таким углом, но он не чувствует боли. Он же робот, запертый в безжизненном теле другого человека. У него нет нервных окончаний. Даже если бы у него они были, если бы он мог каким-то образом по-настоящему оказаться в этом теле, а не быть просто энцефалочипом, подключенным к паре глаз (камера, верно?) и глубоководному костюму, те нервные окончания отмерли бы к настоящему моменту. Тело-то не живое.Он думает о том, чтобы оставить омни-инструмент здесь, подключенным к разбитой консоли, просто чтобы насолить Кэтрин.Но потом Саймон вспоминает её слова о том, каково это, когда её отключают от питания, и понимает, что она никогда не узнает, что электричество отключилось. Кэтрин никогда не узнает, что она всё ещё подсоединена к чёртовой системе открывания дверей. Слишком легко. Для неё пройдет всего несколько секунд или пара минут, если он когда-нибудь сможет снова подключить её к сети. Нет, она будет страдать вместе с ним. Навечно (хотя нет, ведь в блоке питания не так много энергии, верно?) застрять с ним на дне океана?— превосходное решение. Он думает, что этого недостаточно, но это только начало.Саймон отключает омни-инструмент от консоли и собирается возвращаться на Фи. Конечно, даже если бы было электричество, от его сломанного прибора толку мало. Он засовывает его под мышку бесполезного обрубка руки и пытается отпереть тяжелые засовы на двери. Но всё бесполезно. Он не сильнее обычного живого человека в глубоководном костюме, особенно с культей. Омни-инструмент выскальзывает и с глухим стуком, почти беззвучно, падает на пол.Он рычит и кулаком ударяет по металлу двери.Ему совсем не больно. Помните, у него же нет нервных окончаний, которые посылали бы информацию в мозговой центр. Он?— всего лишь микросхема в гниющей плоти, закованной в металл и собранной в единое целое с помощью чёрной жижи. Он готов поспорить, что был бы он живым человеком или нечто большим, нежели энцефалочипом, то разбил бы костяшки в кровь от ударов об дверь на протяжении, по меньшей мере, часа. Кости бы трещали, мелкие осколки прорезали бы мышцы. Саймон полагает, что было бы очень больно.Он невольно вспоминает обо всех встретившихся ему на пути чудовищах, о тех моментах, когда его ловили. Ничто не причиняло ему боли, за исключением того случая, когда прокси подпалил ему проводку. Тогда да, было больно. Когда Терри Акерс мчался вниз по лестнице, воя нечеловеческим голосом, Саймон мгновенно среагировал и пытался убежать, в своих не-ушах он почти слышал шум бьющего через край адреналина. Он кричал, ему было жутко страшно, когда его поймали, но когда он пришёл в себя?— ничего не болело. Нечему было болеть.Единственное, что сейчас болело,?— что-то глубоко внутри, в груди?— фантомное ощущение пустоты и одиночества, но он понимал, что его мёртвое тело?— дикая смесь вздутой серой плоти и структурного геля?— не способно было ощущать нечто подобное. Но всё равно ему было больно. Кэтрин предала его. Отчасти он понимает, что сам виноват. Он?— идиот, до которого не доходила простая истина. ?Нет?,?— одергивает он себя. Он знал. Знал с того самого момента, как поменял тела на Омикроне. Он позволил себе поверить в убаюкивающие и утешительные слова Кэтрин, позволил себе пребывать в неведении. Кэтрин использовала его, ей было плевать на него; она ведь ясно дала понять, что сама довела бы дело до конца, будь у неё возможность. Саймон позволил ей использовать себя.Он плачет.Нет, у него же нет слёзных протоков.Всепоглощающая безысходность окутала его сознание. Он застрял здесь, на дне океана. Омни-инструмент сломан, а чудовища НИУ, что скрывались во мраке, были его единственными спутниками.Больно.Саймон сидит, подпирая дверь шлюза, что он не в силах открыть. Даже если бы он смог каким-нибудь образом сдвинуть тяжёлые засовы, затопив при этом станцию Фи, что дальше? Омни-инструмент был ему очень нужен во многом, а Кэтрин большинство операций делала за него. Кроме того, без электричества добраться до подъёмника не получится. Без света ему никогда не проделать такой путь, без электричества подъёмник не заработает, без омни-инструмента подъём со дна океана невозможен.В миллионный раз Саймон думает, что он действительно застрял.—?Это ад, не так ли, Кэтрин??— спрашивает он.Ему не отвечают. Он и не ждёт ответа.Он обречён вечно гнить на этой станции. Он больше не злится.Послышался короткий, писклявый звук, а затем он снова и снова повторялся в часовом интервале. Спустя некоторое время Саймон понимает, что звук доносится из шлема его глубоководного костюма.—?Остаётся пять процентов заряда. Пожалуйста, покиньте костюм и смените батарею.Может, он действительно умрёт? Просто перестанет существовать? Может, Саймон и не поймёт, что его не стало? Словно поставят игру на паузу, вот только она так и не возобновится.—?Остаётся один процент заряда. Пожалуйста, покиньте костюм и смените батарею.Он думает, будет ли больно, а после вспоминает, как в прежней жизни садилась зарядка на его телефоне. Телефон просто отключался и всё. Саймон?— просто робот.Тихий автоматизированный голос больше не слышится. Он просто…