Ч.1 Глава 4 (1/1)
Постепенно Точка привыкала к Шаману. Она, в принципе, была человеком покладистым и незлобным. И считала, что глупо постоянно злиться на человека, с которым находишься рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Хотя, пожалуй, Точка могла бы привести в пример несколько знакомых семейных пар, которые с успехом это практиковали. Сама же она долго сердиться не любила, предпочитала понять и простить. Если не обращать внимания на грубоватость, то, в принципе, Шаман был неплохим мужиком: сделал ей дубинку, утыканную гвоздями, для ближнего боя; приспособил свой ремень, чтобы Точка могла носить на нём оружие; отбил у мертвяков большой фермерский дом, и там, наконец-то, для неё нашлись и джинсы, и куртка по размеру.Видя, что Точка боится подходить к мертвецам близко, специально для неё он смастерил лук.- Не, не, не, - сказала Точка, когда Шаман предложил ей попробовать, - Я даже в дерево снежком с десяти шагов попасть не могу. - Да чё ты ссышь раньше времени, щас научу. В общем, так. Ноги расставь, корпус не отклоняй, - ладонями он сжал точкины живот и поясницу, чтоб откорректировать позу, - Правую руку веди до подбородка, плечи не опускай, - И снова тёплая шершавая ладонь легла на плечо, едва коснулась щеки. Его близость неожиданно взволновала. Вообще-то, Точка не любила, чтобы к ней подходили так близко, потому что чужая аура всегда её смущала. А тут не просто аура... Мужской запах, мужские руки... А стрелы летели в белый свет, как в копеечку. Ни одна не достигала цели - дерева, на которое указал Шаман. - Хватит, - раздражённо сказала Точка, - Толку нет. Я могу этим луком только по голове мертвякам стучать и всё! - Много думаешь и дышишь неправильно, - ответил Шаман, жуя травинку. Он подошёл, положил руку Точке на грудь и задал темп, в котором надо дышать:
- Вдох, пауза, выдох. Натяни тетиву. Вдох, задержи дыхание, прицелься, - Шаман положил подбородок на плечо Точки, чтоб проверить точность наведения, слегка оцарапав при этом её щетиной, - Отпускай. Можешь дышать.И надо же - попала! Ну как попала: оцарапала кору сбоку. Но ведь кору того дерева, в которое стреляла!
- Давай сама, - Шаман отошёл, - Главное, не думай о всякой фигне, только о цели."Блин, тогда не подходи так близко! - подумала Точка, - Всё. Сосредотачиваемся". Худо-бедно, лук она освоила. Шаман каждое утро заставлял её выходить с ним, разгонять утренние несанкционированные митинги мёртвых. И стало получаться. Не Вильгельм Телль, конечно, но в мертвяков попадала. И частенько даже в голову.Точка же, в свою очередь, чтобы хоть как-то доказать Шаману, что руки у неё растут откуда надо, что слабоумием бог её не наградил, и она не совсем бесполезна, собрала валяющиеся повсюду в изобилии консервные банки, расплющила их, продырявила с помощью гвоздя и камня, а потом нашила на свою одежду. В результате получился практически рыцарский доспех, хоть и немного корявый. Шаман, увидев такую креативность, хмыкнул и протянул Точке свою куртку. А однажды, во время очередной стычки за место для ночёвки, из кармана мертвяка (а некоторые из них были до сих пор весьма элегантно одеты), прямо под ноги Точки выкатился пузырёк. Она не побрезговала его поднять (вообще, слова "брезгливость" и "противно" в последнее время стали пропадать из её лексикона). В подобранном пузырьке лежали таблетки. Очистив пальцем этикетку бутылочки от грязи, она увидела, что это "painkillers" или по-русски - обезболивающие таблетки. С тех пор Точка регулярно обыскивала карманы мертвецов, и, надо сказать, находила порой очень нужные вещи, типа пузырьков со спиртом или бинтов.Наблюдая за Шаманом, Точка с удивлением понимала, что он, пожалуй, получает удовольствие от сложившейся ситуации. На её вопрос, что именно хорошего Шаман находит во всём этом, он ответил: - А тебе не нравится что ли? По-моему, так всё отлично. Ни тебе начальников, ни тебе указчиков, как жить и что делать. Свобода! В рюкзаке всё имущество. Иди куда хочешь. Делай, что душа пожелает. Правил нет! А Точка скучала по дому. Не по удобствам, которые даёт городская жизнь, а просто по запаху квартиры, по знакомым изгибам вещей, по улицам, по холоду северного ветра. Но особенно, по маме и отцу. Хотя, не могла не согласиться, что-то в словах Шамана всё-таки было.