Глава 3. В ожидании (1/1)

На мой смех из комнаты выбежали Люси и Аспен. Озадаченность на их лице сменилась тревогой, а затем и пониманием. Со всхлипом Люси пришло понимание, что они догадались, что я слышал их разговор и они не чувствовали вины за то, что скрывали такую тайну, только неловкость и сожаления о том, что я все же узнал. Боже, да если бы я случайно не услышал их разговор, они все дружно продолжали бы водить меня за нос.—?Что Вы слышали? —?спросил Аспен, ни в его голосе, ни в его взгляде не было вины, простое принятие своей ошибки. Он столько лет хранил тайну Америки, и по решительному взгляду я понял, что он бы продолжал это делать если бы меня здесь не было, что было бессмысленно ожидать чего-то другого. Его преданность Америке была сильнее его сочувствия ко мне, о котором он говорил Люси.—?Достаточно, чтобы понять, что Иден?— моя дочь,?— после отрицания, злости, смеха пришло принятие. До радости дело не дошло, но эмоции хоть немного устаканились.—?Может это и к лучшему,?— отмахнулся Аспен, покачав головой, будто решая во что это все выльется. Эта тайна была бомбой, которая взорвавшись может уничтожить слишком много, но так уж вышло, что я уже встал на эту бомбу. Ничего не будет как прежде. Или я застряну с ней или уничтожу все и всех вокруг. Выбор не велик и уже предрешён.—?Мне нужен адрес,?— желание снова увидеть свою дочь, увидеть в ней своего ребенка оказалось настолько сильным, что любые другие слова и цели потеряли свою значимость. Разве тот же приезд Николетты мог сравнится по важности со встречей со своим ребенком?—?Нет. Я не могу это сказать,?— гвардеец нахмурился, очевидно представляя себе наш разговор с Америкой, а он явно не будет приятным.—?Это приказ, Леджер,?— я никогда не использовал свое положение и командный тон с преданными мне людьми, но сейчас я не горел желанием объяснять ему все то, что его и не касалось. Да, это из-за него мы поссорились с Америкой, да это он несмотря на дружбу хранил ее тайну годами и именно он был тем из-за кого я узнал правду, слишком много Аспена Леджера было между мной и Америкой, но это его не касалось.—?Ваше Высочество,?— перебила собравшегося ответить Аспена Люси, она была мягче и добрее своего мужа и хотя в ее глазах стояли слезы, она была полна решимости,?— Подумайте об Америке. Вы познакомились с ребенком, которого она всю жизнь прятала от Вас, она сейчас напугана, мне кажется даже в ужасе. Вы действительно хотите прийти к ней, когда она в таком состоянии? Если Вы ее хотя бы уважаете, дайте ей день, чтобы она успокоилась. Вы же знаете ее, Америка легко может натворить глупостей, когда загнана в угол.Я задумался. Люси была права, я сделаю только хуже. Это ничего не даст ни мне, ни Америке, ни Иден, которая явно не будет в восторге если я снова причиню её маме боль, а я не хотел ее расстраивать. Если серьёзного разговора с Америкой не избежать, лучше бы сделать это с минимальным ущербом. Даже если сейчас я хотел увидеть их, мне нужно было дать Америке успокоиться или останется только гадать чем все обернется.—?Хорошо, я не буду ехать к ней сегодня,?— согласился я с доводами Люси, они были неоспоримы,?— но мне нужен ее адрес.***Два следующие дня стали пыткой. Я несколько раз порывался сесть в авто и поехать к Америке, чтобы расставить все по полочкам, по своим местам, но потом вспоминал слова Люси и ещё больше погружался в работу. За двое суток я сделал недельный объем, почти не общался с семьёй и возвращался в спальню, когда Крисс уже спала. Я понимал, что они не виноваты и не заслуживают этого, ссылался на неотложные дела, но на деле просто сбегал от себя, чтобы не было так тошно думать обо всем.В конце второго дня я сидел у себя в кабинете и разбирал письма, которые не требовали срочного ответа, так как с остальными было покончено, но то и дело возвращался к досье, которое собрал для меня Ларс. С его помощью и ювелирной тонкостью я узнал немного о жизни своего ребенка и Америки. Аспен наотрез отказался говорить на эту тему. Он не хотел вмешиваться во все это больше, чем уже вмешался и я понимал его, он дорожил дружбой Америки и ему оставалось только надеяться, что она не убьет его хотя бы после того, что ее тайну, хоть и случайно, узнал я.Я узнал не так много, как хотелось: Америка и Иден Браун жили в одном из спальных районов Анджелеса в небольшой скромной квартирке. Америка работала частным преподавателем музыки и, очевидно, зарабатывала недостаточно, чтобы позволить себе нечто получше. Последние девять лет она вдова и сама заботится о единственной дочери. Генри Браун погиб, когда девочке было два года. Иден увлекалась живописью и ее картины иногда мелькали на местных выставках, учредители которых прорицали ей большое будущее.Ларс также сумел достать несколько фото из городского архива: из интервью с Америкой и несколько из выставок в которых участвовала Иден. Картины и правда были очень интересными, как для работ ребенка, да и должен признать среди взрослых редко встречаются подобные открытия.Теперь стало ясно, что они делали в галерее. Но куда больше картин меня интересовала улыбчивая девочка на фото. Я взял ту, на которой она была заснята с Америкой. Поразительное сходство, будто Америка родила свою точную копию, за исключением маленькой детали, теряющейся на общем фоне: цвет глаз, они были теплого шоколадного оттенка, как мои собственные.Я не обратил внимания когда мама вошла в мой кабинет, заметив ее только тогда, когда она подошла ближе и заговорила. Слишком поздно, чтобы хотя бы спрятать незаметно фотографии.—?Что с тобой происходит? —?спросила она достаточно твердо, чтобы дать понять, что разговор будет долгим. Мама была доброй и слишком часто невероятно наивной, настолько, что в упор не замечала измены отца и то, что он делает со мной, когда недоволен, но иногда она могла быть поразительно проницательной и настойчивой.—?Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоится,?— отмахнулся я, но потом устало закрыл глаза. В таком настроении мама не поверит в глупую отговорку, что много работы. Она знает насколько я обычно загружен и это никогда не мешало мне уделять время своей семье.—?Я?— твоя мама, я же вижу, что что-то не так,?— не так. Как-то странно звучит, и хотя я не замечал, что веду себя уж слишком странно, сказать, что все как раньше я тоже не мог. Вряд ли все снова сможет быть, как раньше, не после того, как я узнал, что от меня все эти годы скрывали Америка и Аспен.Я ещё раз бросил внимательный взгляд на маму, пытаясь понять насколько ошибочное решение я принимаю, но мне захотелось поделиться хоть частью того, что сейчас творилось в моей голове, с кем-то кто не знал, с кем-то кто не будет ревновать или злится, с кем-то кто поймет. Я пододвинул к маме несколько фото Иден, те, что у меня были, и одну с Америкой.—?Красивая девочка и очень талантливая,?— сказала мама, просматривая фото и пытаясь понять, что же в них было такого, что привело меня в столь тревожное состояние. Волнение в ее взгляде сменилось пониманием и обеспокоенностью. К какому выводу она бы не пришла он будет неправильным,?— Тебя не должно удивлять наличие у леди Америки ребенка. Отбор не лишал ее права выходить замуж после его окончания и создавать свою семью.Я хмыкнул, отбор именно этого и лишил Америку: возможности оставить все во дворце, перевернуть страницу. Я привязал ее к дворцу, пусть даже и так образно.—?Это моя дочь,?— ответил я маме, чтобы она больше не терялась в догадках. Мама подозрительно посмотрела на меня, потом покачала головой, отрицая эту новость. Я сам не сразу поверил в эту правду, отказался соглашается с тем, что мог быть настолько козлом, но потом пришло понимание ситуации. Ведь все сходилось: нервозность Америки, поспешный уход и в конце концов разговор Люси и Аспена. Они же не знали, что я за дверью.—?Как ты узнал об этом? —?мама не спросила почему я уверен в этом, только как узнал. Сначала промелькнула мысль, что она все знала, но откуда? Это было слишком абсурдно, ведь взяв в руки фото о?на не узнала девочку может дело в том, что она у себя в голове не допускала вероятности, что Америка стала бы мне врать о таком. К тому же если бы Америке было что-то нужно от меня, она давно бы пришла и потребовала бы от меня все, что угодно. Знай я об Иден, я несомненно помогал бы им, учитывая их непростые условия. Мне стало совестно, Иден была моим ребенком, но ей и Америке приходилось жить в скромной квартирке и лишь надеяться на то, что следующий месяц будет достаточно благополучным чтобы продержатся на плаву ещё немного.—?Подслушал разговор Аспена и Люси. Случайно,?— хотел ли я узнать об этом как-то иначе или вообще не знать? Я запутался. Часть меня хотела поехать и выяснить у Америки как мы смогли сделать это с нами, сжечь все дотла и не сгореть самим. Другая часть желала вернуть прежнюю жизнь, где все было слажено и не было ни сожалений ни разочарований. И я не знал как было бы лучше для всех.—?Но как? —?мама не находила слов, настолько сильно ее шокировала эта новость,?— Как эта девочка может быть твоим ребенком? Ей должно быть…—?Одиннадцать, Она родилась на десятый месяц после отбора,?— если верить предположения Ларса и той неизменной константе, что я был отцом этой девочки, а дата ее рождения как раз приходится через девять месяцев после отбора. В больничной хронике указано, что ребенок родился раньше срока, недоношенным (что, как выяснилось, было абсолютной ложью) и может именно так ей удалось обмануть всех. Не знаю как так у нее получилось (без помощи врачей тут явно не обошлось), но с таким объяснением никто и не стал копать глубже, проверяя действительно ли ее новорожденных дочь?— ребенок ее мужа,?— А подробности того, почему она появилась на свет на самом деле тебе не нужны.—?Невозможно,?— она покачала головой, отрицая эту действительность, но девочка на фото была реальна, хотели мы с мамой в это верить или нет,?— Почему ты выбрал Крисс, а не леди Америку, если ваши отношения так далеко зашли? Эта девочка, моя внучка, не росла бы в чужой семье.—?Потому, что был зол на нее и совершил ряд непростительных глупостей,?— я не хотел рассказывать ей всю историю, сам до конца не понимая что тогда произошло,?— Иден не росла в чужой семье. Муж, за которого Америка поспешно вышла замуж, чтобы обезопасить себя и ребенка, погиб, когда девочка было два годика.—?И все эти годы Америка сама справлялась с воспитанием дочери? —?удивилась мама.В последнее годы жизнь в Иллеа стала тяжелее, и матери-одиночке должно было быть особенно тяжело. Смертность резко увеличилась, как уровень безработицы и бедности. Многие просто не выдерживали нервного напряжения и заканчивали жизнь самоубийством. Так же было много тех, кто отказывался от детей потому, что не могли их хотя бы прокормить. Что мы с мамой бы не делали, этого всегда будет недостаточно, да и средств всегда было мало?— отец тратил слишком много на бессмысленные войны.Я кивнул, ведь это было вполне очевидным, но, прекрасно зная Америку, не следовало ожидать от нее чего-то меньшего. Она вполне вероятно боролась со всеми обстоятельствами хотя бы из-за одного духа противоречия.—?Не думаю, что она позволит увидеть девочку,?— с сожалением покачала головой мама. Тут я был согласен с ней, но не собирался спускать все на нет. Я хотел узнать свою дочь, я хотел исправить всю ситуацию чтобы ответить, хотя бы перед собой, кто я и как привел всех нас к этой ситуации.—?Я уже видел ее,?— я вспомнил девочку с задорной улыбкой и умными глазами, которая совершенно случайно налетела на меня в галерее. Забавно ведь, если бы не это, я бы никогда не узнала, что она есть,?— Она прекрасна.—?Где? Когда? —?мама схватилась за сердце и я всерьез начал переживать за нее, но она покачала головой, мол все нормально, если такое возможно.—?На открытии галереи. Они были там с Америкой. Я не понимал как Америка решилась ее привести, если столько лет прятала от нас, но узнав о таланте Иден понял, что она просто не смогла ей отказать.—?Что ты собираешься теперь делать? —?у меня не было разумного ответа и четкой стратегии, я просто знал, что должен сделать хоть что-то. Это уже будет больше ничего.—?Я не знаю, но я собираюсь стать частью их жизни,?— но сначала придется перебороть ослиное упрямство Америки и ее обиду. Мама была права, ничего не получится просто так. Она даже не представляла себе насколько сложный у Америки характер. Мне повезет если она просто заговорит со мной.—?Я понимаю, что ты чувствуешь, но обдумай все хорошо,?— мама по доброму и с пониманием смотрела на меня, но что-то ей не нравилось. Я встал из-за стола и подошёл к ней ближе. Я догадывался, что она осуждает меня, не могло быть иначе после той правды, которую я открыл ей, но мне хотелось немного ее понимания, даже если я сам себя не понимал, но я не предполагал, что ее мысли были в совсем другом направлении,?— Ты очень виноват перед Америкой и, возможно, ещё любишь ее, но Крисс?— твоя жена и мать твоих наследников, она…—?Я не собираюсь разводится с Крисс, я просто хочу наладить общение с Америкой и Иден. Не больше.—?Что ж если так, тогда все хорошо,?— уже спокойнее кивнула мама, но прежде, чем уйти все же решила оставить мне наставление,?— Прежде, чем решать о чем-нибудь с Америкой, подумай о Крисс. Она не виновата в том, какой выбор ты сделал.Мама ушла, а я остался думать о том, что же делать дальше. Мыслей по-прежнему было мало, но я не стану опускаться до предательства собственной жены. Я не зелёный юнец, который бросится к любимой несмотря на все обстоятельства. Наш поезд с Америкой ушел давно и нет никаких шансов чтобы нам вернуть давно утраченное.***Утром третьего дня, разбирая почту, я пришел к понимаю, что хватит жалеть себя и доставлять беспокойства своей семье своим странным поведением. Америка уже должна была успокоится, а значит можно нанести им визит. Было слишком рано, домашние ещё спали, но я уже собирался оставить их и дела на целый день. За час или два не решить всего или хотя бы части вопросов, но я должен это сделать, ради моей семьи и ради моей дочери.—?Ты куда-то собрался? —?в кабинет вошёл ещё заспанный Аспен и с недоумением посмотрел на меня.—?К Америке,?— продолжать оттягивать этот разговор было бессмысленно, чем дольше я ждал, тем хуже все становилось.—?Ещё слишком рано,?— Аспен посмотрел на часы и покачал головой, но увидев мое выражение лица, решил заканчивать споры, потому, что ему не победить в этот раз, да и мы оба знали, что Америка?— ранняя пташка, она уже не спит,?— Я с тобой. Кофе допью и можем ехать.—?Нет, я поеду один,?— я редко отказывался от его компании, но это не тот случай, когда мне нужна охрана.—?Уверен? —?с большим сомнением спросил старый друг,?— Америка тебя по кусочками разберёт, если она подумает, что ты хочешь забрать у нее Иден.—?Я не собираюсь этого делать.—?Это ты Америке попробуй ещё доказать,?— покачал головой Аспен, признавая то, что наша общая знакомая была со взрывным характером и никто из нас двоих точно не знал как будет она себя вести в сложившейся ситуации. Возможно, вполне вероятно, что Аспен прав,?— нужно усилить охрану мальчиков. Кто знает вернёшься ли ты живым.—?Не нужно преувеличивать. Мы с Америкой?— взрослые люди,?— по крайней мере я надеялся, что мы сможем решить все цивилизованным путем.—?Я посмотрю, что ты скажешь вернувшись общипанным, как индейка на День благодарения.Шутка Аспена не казалась мне смешной ни когда я выходил из кабинета, ни когда подъехал к дому Америки. Сначала я заехал в торговый центр, в попытке присмотреть хоть что-то, и я нашел, как для Америки, так и для Иден, но у ее дома понял, что это опрометчивый шаг. Она решит, что я захотел откупится, а это не то, что мне нужно. Подарки остались в машине, а я с небольшим букетом, взятом на свой страх и риск, направился к ее двери.Еще на подъезде к дому, только въезжая в район я понял насколько тяжело приходилось Америке. Дома были старыми и потрепанными временем, клички узкими, а местные, те немногие, кто встречался по пути, слишком скромно одетыми. Несмотря на то, что это все ещё Анджелес, в воздухе ощущается безнадежность. Моя машина слишком выделялась среди других, оставленных на обочине, но ничего скромнее в автопарке не нашлось, а ехать общественным транспортом было рискованно.Поднимаясь по ступеням я остро ощутил разницу условий в которых мы жили последние двенадцать лет и в которых росли все мои дети. Наши пути были слишком далёкие, чтобы ещё хоть раз пересечься. Именно поэтому я ни разу больше не видел Америку (а, возможно, я просто не замечал) и именно поэтому ей удалось столько лет прятать дочь у меня под носом: я никогда не бывал даже на окраине родного города.Я постучал в дверь, уже не зная на что я рассчитываю, и тихий внутренний голос подсказывал мне вариант, что никто так и не откроет дверь, но после третьего удара послышались спокойные размеренные шаги и тихо открылась дверь.Америка стояла в простой, но как и во время отбора элегантной одежде с небрежно завязанными в пучок волосами без всякого удивления, испуга или злости, будто знала, что я приду.—?Здравствуй, Максон.