Дочки-матери (1/1)

Двадцать седьмое января. Аэропорт.Ирина Аркадьевна и Леонид Борисович Колесниковы провожали Нину и Андрея на самолет. Когда, наконец, все страсти улеглись и финансовое состояние Мещерских более или менее стабилизировалось, они решили позволить себе немного отдохнуть и выбрали для этого Женеву. Этот город в Швейцарии давно манил Нину. Пару раз с родителями и братом она уже проводила там каникулы, но была не прочь побывать там с мужем и показать ему тот милый домик на побережье, который обычно снимала семья Колесниковых. Жаль было только, что едут они туда не летом и всего на три недели: Нине необходимо было вернуться к началу следующего семестра.-Как доберетесь – сразу звоните, - напутствовала будущих туристов Ирина Аркадьевна. – И, Нин, я тебя очень прошу, не бегай там столько по бутикам: у вас все-таки не миллионные счета.-Ну, мам, я уже не маленькая девочка, - закатила глаза Нина. – Да и с Андреем особо не побегаешь.-Не волнуйтесь, Ирина Аркадьевна, - подмигнул теще Мещерский. – Я за ней присмотрю.?Объявляется посадка на рейс Москва-Женева, - объявил электронный голос, - просьба всем пассажирам пройти на борт?.-Ну все! Целую, целую, целую! – затараторила Нина. – Нанке привет и поцелуй, а то я до нее дозвониться не могу.И Мещерские скрылись из виду.-Нет, Лень, все-таки надо было взять билеты и поехать с ними, - мечтательно произнесла Ирина Аркадьевна, - уже год ведь никуда не выезжали.-Ну, Ир, сейчас много работы, сама же понимаешь, - ответил ей Леонид Борисович. – Но летом, обещаю, возьмем отпуск и поедем всей семьей. -И Нану с Артемом возьмем: вот кто мира-то не видел, - согласилась Ирина Аркадьевна.-Да, мне кажется, Нана не поедет, - засомневался Леонид Борисович, - сторонится она нас как-то.-Уговорим – поедет, - настаивала Ирина Аркадьевна. – Хотя ты прав… По крайней мере этим летом ей будет не до того…За этим разговором супруги Колесниковы вышли из здания аэропорта.Леониду Борисовичу не очень нравилось, что его жена во все разговоры вплетает Нану и Артема и делает все от нее зависящее, чтобы они стали такой же частью их семьи, как Нина и Андрей. Колесников-старший достаточно хорошо относился к Нане, даже, чтоб не идти вразрез с заранее придуманной легендой, дал ей свое отчество и, пусть и на непродолжительный срок, фамилию, но прекрасно понимал, что все это только маскарад. Также он заметил, что сама Нана неохотно идет на сближение – куда только подевалась та прежняя привязанность и желание проводить в кругу семьи как можно больше времени, которое было в ней, когда та исполняла роль Нины. Можно было списать это на замужество, ведь теперь у нее была своя семья и живут они с Артемом отдельно, но даже до этого, как только маски были сброшены, девушка-андроид стала отдаляться, напрямую говоря, что считает себя лишней на этом ?празднике жизни?. Так зачем неволить человека, как будто она им чем-то обязана?Однако, Ирина Аркадьевна далеко не разделяла скептицизма мужа. Она, возможно, к своему стыду, в свое время даже не заметила подмены, лишь радовалась, что за то время, пока они с Ниной не виделись, дочь стала такой нежной и рассудительной. Это можно было объяснить только тем, что Нана была искренна в своих чувствах к Ирине Аркадьевне и действительно считала ее матерью, хотя сама до сих пор не может себе в этом признаться. Да к тому же, женщине было просто жаль новоявленную ?дочь?, ведь у всех девушек бывают ситуации и проблемы, которыми не поделишься с отцом, а женщины, способной занять место матери в жизни Наны не было.-Ладно! – очнулась от раздумий женщина. – До лета еще дожить надо! Ты не подбросишь меня до супермаркета: хочу купить кое-что к обеду.-Конечно! – ответил Леонид Борисович.Колесниковы направились к машине, но тут в сумочке у Ирины Аркадьевны зазвонил телефон.-Да! – ответила она.-Здравствуйте, Ирина Аркадьевна, - раздался на том конце голос Артема. – Как дела?-Да ничего, потихонечку. Ты как? Как Нана? – засыпала шаблонными вопросами Ирина Аркадьевна зятя. - Нина вся испереживалась, что она не приехала проводить их с Андреем.-Да я нормально, - голос Скворцова казался слегка напряженным, - а вот Нана… Ирина Аркадьевна, Вы не могли бы приехать?Услышав эту фразу, жена Леонида Борисовича почувствовала, как что-то оборвалось в сердце. Говорить, что материнское сердце заранее предчувствовало беду, было бы излишне пафосно и не совсем верно, однако то, что Нана ни вчера, ни сегодня не подходила ни к одному телефону и не приехала сегодня провожать Нину слегка насторожило Ирину Аркадьевну, хотя женщина и пыталась убедить себя в том, что та просто занята или в гостях у Алексея Петровича.-Артем, ты меня пугаешь! – воскликнула она, отходя подальше от Колесникова. – Что случилось?!-Не беспокойтесь так. Сейчас все уже почти в порядке, - услышав волнение в голосе тещи, поспешил успокоить Скворцов. – Просто на днях Нане стало нехорошо, и врач прописал ей постельный режим.-О, Господи! – воскликнула Ирина Аркадьевна. – Почему вы мне раньше ничего не сказали?!-Ну, Вы же знаете Нану, - невесело усмехнулся Артем, - она не хотела никого беспокоить. Она бы и сейчас не разрешила мне Вам позвонить, но мне надо срочно уйти, а ей сейчас лучше не оставаться одной. Так Вы сможете приехать?-Да-да, конечно смогу! Конечно! – торопливо заговорила женщина. – Мы с Леонидом Борисовичем сейчас в ?Шереметьево?: Нину с Андреем провожали, – так что где-то через час я смогу быть у вас.Не тратя больше времени на разговоры, Ирина Аркадьевна положила трубку и направилась к машине.-Ир, что случилось? – заметив выражение лица жены, поинтересовался Колесников. – Ты как будто привидение увидела!-Артем звонил, - ответила она, - Нане плохо стало – он просил приехать, побыть с ней.-Что-то серьезное? – спросил Леонид Борисович больше из вежливости, чем из-за беспокойства: он знал, что Нана не совсем обычный человек, поэтому поверить в то, что у нее могут быть какие-то проблемы со здоровьем, было сложно.-Судя по спокойному тону, не очень, но Артем сказал, ей прописали постельный режим, - рассказала женщина все, что было ей известно. – Ты меня подбросишь? Не хотелось бы ловить такси.-Мне сейчас в другую сторону, - Леонид Борисович обошел машину и открыл заднюю дверцу, тем самым приглашая жену в салон, - но раз такое дело…-Ну вот, - Скворцов поставил радиотрубку на базу, подошел и легонько поцеловал жену в губы, - Ирина Аркадьевна сказала, что будет здесь через час.-И все-таки, Артем, не стоило ее беспокоить, - Нана полусидела в постели, Нана отложила в сторону книгу, которую в тот момент читала, - я вполне могла бы побыть и одна несколько часов… Александр Вячеславович…-Да-да, знаю, - перебил ее преподаватель зарубежной литературы, - Александр Вячеславович разрешил тебе передвигаться на небольшие расстояния, но, Нан, во-первых, собрание может затянуться, а во-вторых, вдруг тебе что-то понадобится. Ну, там книга, например, другая или еще что-то?-Я вполне могу обойтись и без книги, - молодая госпожа Скворцова вдруг поняла, что у нее пропало всякое желание читать и закрыла книгу окончательно. – Хотя… Ты прав: одной, в постели… скучно.Скука в полном своем объеме – об этом чувстве Нана знала лишь понаслышке. Тоска по какому-то человеку или отсутствие интереса к обсуждаемому вопросу, безусловно, были ей знакомы, но, как она уже успела отметить за один вчерашний день, полностью проведенный в постели, - это совсем другое. В таких случаях всегда можно было отвлечься: заняться чем-то другим или встать и уйти, чтобы не слушать утомляющих разговоров. А тут… Нет, молодая женщина знала, что так надо, что это логично: исполнять рекомендации врача, но сложившаяся ситуация угнетала ее. Она с самого момента своей активации, можно сказать, рождения, привыкла быть самостоятельной и в физическом аспекте никогда ни от кого не зависела, скорее, даже сама старалась помочь. Когда Леонид Борисович привел ее в квартиру Колесниковых, именно Нана добровольно взяла на себя все хозяйственные обязанности: ей это было даже приятно, а, главное, совсем не сложно, а теперь ей приходилось лежать и наблюдать, как Артем скачет вокруг нее, постоянно беспокоится, спрашивает, не надо ли ей чего. Но Артем – это одно: он ее муж, они вместе живут, да и вообще в связи с каникулами у него отпуск. А Ирина Аркадьевна – это совсем другое: она женщина занятая, работает да еще и следит за домом и Жоркой, ведь они так и не нашли новую домработницу на место Марии Петровны, и Нане было очень неловко отрывать Колесникову от дел из-за того, что сама оказалась в постели.?Я и так принесла в их семью много неприятностей, - мысленно скривилась молодая госпожа Скворцова, - не хватало еще быть обузой для Ирины Аркадьевны!?.-Ну все, милая, я побежал: уже опаздываю, нет времени ждать Ирину Аркадьевну, - Артем поцеловал жену, на ходу завязывая шарф, - я тогда дверь запирать не буду, а код от подъезда она знает.-Хорошо, - Нана выдавила из себя улыбку, как маленькая девочка, старающаяся показать из себя паиньку, - удачи.-Спасибо, - улыбнулся в ответ Скворцов. – И не стесняйся попросить ее приготовить обед – не перебивайся творогом.-Артем! – укоряюще посмотрела на мужа Нана. – Ты мне муж или нянька?-Я просто хочу, чтобы ты и наши дети были здоровы, - ответил Артем.Скворцов еще раз улыбнулся и вышел из квартиры. Нана беспокоила его: стараясь как можно ярче показать себя человеком на людях, оставаясь наедине с самой собой она совершенно об этом забывала. Если чувства вписались в ее природу весьма органично, обогатив ее внутренний мир, то бытовые вещи, и это было заметно даже со стороны и не наметанным глазом, словно тяготили ее. Артем это понимал и поэтому еще больше ценил совместные завтраки, обеды и ужины и научился не обращать внимания на то, что в его отсутствие еды в холодильнике часто не убывало. Но сейчас его жена все-таки была беременной, и не все, судя по недавним симптомам, было гладко, поэтому вряд ли привычное отношение Наны к самой себе шло ей на пользу. А осознание того, что, если что-то случится с детьми, она может этого не пережить, усиливало беспокойство. Оставалось надеяться только на ее сухую логику. ?Надо – значит, надо!? - в этом она до сих пор оставалась неизменной.Прошло около получаса. От скуки Нану спасал лишь ноутбук, подключенный к вай-фаю, стоящий перед ней на столике для завтраков, и онлайн-трансляция очередного проекта от ?Би-би-си?. Что-то про природу Африки. Монотонный голос комментатора за кадром и, как на подбор, великолепные картинки через какое-то время надоели и внимание само собой стало притупляться, воспринимая передачу не более, чем как фон к мыслям.Хотя Александр Вячеславович списал случившееся на банальную усталость или перенапряжение, а Алексей Петрович – на перезагрузку системы, Нане уже давно стала ясна истинная причина. Искусственность – эта одна главная причина, как мировой океан все воды Земли, включала в себя весь возможный спектр проблем помельче.?Природу не обманешь, Нана, - усмехнулась молодая женщина своим мыслям, уже не обращая внимания на чрезмерную их сентиментальную направленность, - единственное, что в тебе настоящее – это чувства. Все остальное – сплошные наноматериалы, которые, попади они в организм человека по-настоящему живого, имели бы право называться лишь не иначе, как протезами… Правильно сказал Диме Соболёв: я ходячий инкубатор! Отсюда и все проблемы!.. И от этого еще хуже!!!?Неизвестно, до каких крайностей могли довести Нану воспаленные бездельем мысли, если бы достаточно резкий хлопок, донесшийся из прихожей, не заставил вернуться к реальности.-Наночка, я пришла! – за хлопком последовал достаточно бодрый голос Ирины Аркадьевны, звук ударяющихся об пол снятых туфель и шуршание пакетов.-Здравствуйте, Ирина Аркадьевна! – прокричала Нана, давая тем самым определить свое местонахождение.Не прошло и минуты, как женщина заглянула в комнату. Нана слегка повернула голову и посмотрела на нее. Гостья, стараясь спрятать мелькнувшую во взгляде жалость, улыбнулась и прошла в комнату.-Нан, какая я тебе ?Ирина Аркадьевна??! Ну, это уже даже не смешно! – вымученно выдохнула женщина, присаживаясь на край кровати. – Пора бы уже научиться меня мамой называть, тебе не кажется?-Да… мама…Это слово потребовало от Наны сделать огромное усилие над собой. Казалось бы, ничего сложного, просто один повторяющийся слог: ?ма-ма? - даже семимесячные дети порой легко справляются с этой задачей, но для Наны это было сродни тяжкому испытанию. Дело, разумеется, вовсе не в слове: слогах, буквах и звуках, - а, скорее, в ответственности, которую они налагают. Ведь мать – это почти всегда самый близкий человек, не по крови, так по духу, не по духу – так по крови. Ничего подобного Нана к Ирине Аркадьевне не испытывала. Она ценила заботу, которую давала ей эта женщина, была благодарна за то, что та не дала Леониду Борисовичу выгнать ее из дома, когда открылась вся правда; также была благодарна за ту нежность и ласку, которой одарила ее Колесникова. Но вместе с тем Нана отчетливо понимала, что только второй пункт этого списка был адресован лично ей – все остальное предназначалось Нине, ведь львиную долю всех материнских чувств молодая женщина-андроид получила именно находясь на ее месте. Все, что осталось после того, как все встало на свои места – покровительственная забота и, конечно же, плохо скрываемая жалость, с какой обычно смотрят на несчастных сирот.Возможно, представление Наны о том, какими должны быть отношения матери и дочери, были продиктованы сериалами, которые она смотрела в самом начале формирования своей личности, но тем не менее для нее было важным наличие единения, а Нана не была уверена, что когда-нибудь сможет полностью довериться Ирине Аркадьевне.-Так-то лучше! – улыбнулась Колесникова, абсолютно не подозревающая о размышлениях ?дочери?. – Ну, рассказывай, что случилось.-Артем же вроде говорил Ва… - Нана осеклась, - тебе, что мне стало нехорошо…-Это понятно, что ?нехорошо?, раз врача вызывали, - настаивала Ирина Аркадьевна, - а что именно было?Молодая госпожа Скворцова отвела глаза. За все время, как Леонид Борисович и Ирина Аркадьевна узнали о ее существовании, никто из посвященных не рассказывал им, в каких передрягах она побывала, поэтому сейчас Нана не знала, как поведет себя ?мать?, узнав, в чем именно заключается причина постельного режима, и очень боялась осуждения.-Нана, мне не нравится, что ты молчишь! – заметив на лице движение мыслей, никак не отраженные в словах, строго произнесла Ирина. - Что-то серьезное?-Небольшое кровотечение и потеря сознания, - ответила Нана как можно спокойнее, избегая словосочетание ?угроза выкидыша?. – Александр Вячеславович, мой лечащий врач, сказал, что ничего серьезного, последствия переутомления.-Так… - насторожилась Ирина Аркадьевна, поправляя подушку за спиной Наны, - а он знает, что ты…-Робот? – подсказала Нана. – Да, поэтому и велел полежать… на всякий случай.-А что сказал по этому поводу Алексей Петрович? – продолжала допытываться жена Леонида Борисовича.-Адаптация организма, - так же спокойно пожала плечами Скворцова, - и, как следствие, перезагрузка системы.-И все?! – уточнила Ирина Аркадьевна. – Ты точно ничего тяжелого не поднимала, животом не ударялась?-Нет, ну что ты, мама, - видя, что опека готова перерасти в гиперопеку, поспешила успокоить Нана. - Нет, конечно! Я теперь ничего тяжелее двух килограммов не поднимаю, а удариться так вообще нигде не могла, даже случайно.Казалось, такой ответ должен был полностью удовлетворить беспокоящуюся мать, но взгляд ее, напротив, стал еще более пристальным.-Нана, ты ничего не скрываешь? – произнесла она медленно и прямо, тем самым не давая той возможности солгать.-Ну, при диагностике было зафиксировано небольшое снижение иммунитета и теперь я уже не неуязвима перед человеческими болезнями, - пришлось сознаться Скворцовой. – Но так должно быть! Алексей Петрович сказал, что если бы этого не произошло, я бы не смогла выносить детей!-Ладно-ладно, успокойся, - Ирина Аркадьевна погладила ее по волосам, - тебе сейчас нервничать вообще нельзя.С этими словами Ирина Аркадьевна медленно встала с кровати и вышла из комнаты.?Ну вот, - подумала Нана со свойственным ей скепсисом, - это называется: выполнила обязанность. Люди часто поступают согласно обязанностям, ничего при этом не чувствуя. И думают, что другие этого не видят…?.-Нана, держи. Выпей вот это, - подошла к ней Ирина Аркадьевна, с кружкой полной дымящегося непонятно чего, спустя пять минут.-Что это? - озадаченно Нана уставилась в кружку.-Это отвар из ромашки. Хорошо восстанавливает силы, снимает воспаления и в целом очень полезен, - с лицом мудрой знахарки продекламировала женщина. – А главное, успокаивает нервы.Нана с еще большим сомнением уставилась на жидкость в кружке, но спорить не стала. И осторожно взяв ее в руки начала небольшими глотками отпивать. Поморщилась, так как отвар был не только горячим, но и не слишком приятным на вкус. Стараясь скрыть гримасу, она улыбнулась Ирине, и продолжала пить. Опустошив кружку до дна и с грустью отметив про себя, что оставшийся на стенках белой кружки коричневатый налет вряд ли отмоется, вернула ее Ирине Аркадьевне.-Умничка! – улыбнулась ей женщина как маленькому ребенку. – Не бойся, я сама, порой, когда разнервничаюсь, пью такой отвар.-Если бы я считала, что это опасно, я бы не стала пить, - заверила Нана. – Не думаю, что тебе так хочется меня отравить.Ирина Аркадьевна улыбнулась. Нана, наверняка, этого не знала, но Нина, когда была на несколько лет младше, говорила примерно такие же вещи и с таким же выражением лица.-Нина, когда в детстве болела, говорила то же самое, - умилилась женщина.Нана ничего не ответила. Только сползла по простыне и отвернулась. ?Ну, сколько можно?!? – мысленно выругалась Нана.Она и так пытается забыть, что она робот, но почему-то именно когда ей это удается, всегда находятся люди, спешащие ей об этом напомнить.-Ой, прости, Наночка, - тут же заворковала Ирина Аркадьевна, - я уж и забыла, что ты не росла с Ниной, что ты не всегда была с нами.-Да ничего, - ответила Нана, стараясь скрыть обиду. – В какой-то мере и у меня было свое детство.Словно в подтверждение этих слов, в шкафу что-то тихонько зажужжало и зашевелилось. Ирина Аркадьевна вздрогнула от неожиданности, а Нана улыбнулась.-Это Друг, - произнесла она, - вчера Артем споткнулся об него и убрал в шкаф… Дайте мне его.Ирина Аркадьевна вздохнула, подошла к шкафу и открыла его. Там, на нижней полке, стоял и шевелил ушами робо-пес. Женщина небрежно, как и любую игрушку, взяла его и случайно на пол вывалился самый простой альбом с фотографиями и какая-то документация. Колесникова отставила Друга в сторону и стала собирать рассыпавшиеся листы. Вдруг ее взгляд упал на одну из фотографий. На ней была Нана или нет, нечто, на нее похожее. Девушка в костюме, похожем на форму для подводного плаванья с совершенно отрешенным выражением лица, позади которой возвышалось подобие душевой кабины.-Что это? – Ирина Аркадьевна взяла фотографию в руки и стала пристально рассматривать.-Покажите, - Нана слегка приподнялась на локте, чтобы рассмотреть фото в руках ?матери? и улыбнулась. – А это и есть мое ?детство?.-Правда? – женщина подняла папку и, медленно подойдя к кровати, стала ее листать. – Пояснишь, что есть что? Нана улыбнулась и начала рассказывать. К каждой фотографии, письменному отчету о стадии создания и адаптации андроида она давала максимально развернутые комментарии, и вдруг поняла: она не научилась чувствовать – она умела это всегда, но на первых этапах становления личности подавляла в себе эмоции, как что-то нелогичное и, следовательно, неправильное. Сбежав из лаборатории, Нана решила вычеркнуть это из своей жизни: она не верила в то, что с ней происходит. Она – робот, машина, а значит, не может чувствовать: это неправильно и нелогично и тогда было почти фатальным. Это сейчас, повзрослев и адаптировавшись в ?этом безумном мире людей?, она поняла, что стопроцентная логика есть только в точных науках; привыкла не искать смысла там, где его и не валялось и просто отдаваться течению жизни. А тогда это было обрушением всех систем. Маленькая глупая девочка! Знай она, что с ней случится, сбежала бы в первый же день… Хотя… И снова нелогично… Тогда бы ее не встретил Колесников.-?27.05.2010 – принято решение о форматировании андроида…? - прочитала Ирина Аркадьевна вслух. На этом запись обрывалась. – Как это понять?-Именно угроза уничтожения личности заставила меня бежать почти в прямом смысле ?куда ноги несут?, - спокойно ответила Нана. – Я вышла из лаборатории, потом на случайной попутке добралась до города, потом села в первый же попавшийся автобус и к двадцати трем часам была уже на автозаправке за много километров от лаборатории, где меня и нашел Леонид Борисович.-Неужели тебя не искали? – удивилась женщина.-Конечно, искали и даже нашли, - ответила Скворцова. – Тогда, когда нас с Ниной освободили из психиатрической клиники, был второй раз. Помнишь, когда неизвестные ворвались в вашу квартиру? Это был первый.-Но зачем ты была им нужна? – задала Ирина Аркадьевна давно интересующий ее вопрос.-Изначально я должна была работать на ФСБ, по крайней мере, именно эта цель была заявлена в официальной версии, - Нана зевнула, - но потом выяснилось, что я нужна была Николаю Степановичу Давицкому только как оболочка, которая впоследствии должна была стать хранилищем его сознания. Проще говоря, его новым телом…Нана рассказывала об этом совершенно спокойно и размеренно. Все эти события давно уже стали делом прошлого, и больше не причиняли душевной боли. Напротив, в последнее время молодая госпожа Скворцова стала замечать, что в какой-то мере благодарна судьбе за то, что ей пришлось пережить. Если бы не то последнее похищение, она бы так и не решилась рассказать Артему о своей истинной сущности, и сейчас их жизнь представляла бы из себя сплошную ложь.А вот Ирина Аркадьевна, впервые услышавшая эту историю, никак не могла понять ни мотивацию Давицкого, ни того, как Нана может об этом так спокойно говорить.-Но ведь это же абсурд! – воскликнула она. – Даже если это и возможно, он все-таки был мужчиной, а ты – девушка, причем очень привлекательная…-Да какая разница, зачем меня создали! – Нане и самой казался странным такой выбор Давицкого. – Главное, я у вас теперь есть. А зачем – это уж решать не нам.